Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь КАТЕГОРИИ: АрхеологияБиология Генетика География Информатика История Логика Маркетинг Математика Менеджмент Механика Педагогика Религия Социология Технологии Физика Философия Финансы Химия Экология ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
Репо и Руламан в гостях у Гуллоха
Прошла неделя после злополучной охоты, и Репо с Руламаном решили посетить долину Нуфы. Им хотелось повидать раненого вождя; кроме того они надеялись узнать что‑нибудь об Аре, так как Парра не переставала твердить, что ее украли калаты. Они отправились туда пешком. Гордость не позволяла им явиться в деревню на подаренных лошадях. Для подарка вождю Репо взял свою лучшую медвежью шкуру, а Руламан – тисовый лук для Кандо. – Вы пойдете одни? – спросила их Парра. – Они вас могут схватить; вспомните об Аре! – Это будет стоить жизни Гуллоху и друиду, – отвечал Репо, подняв вверх свой топор. Они двинулись в путь. Взойдя на обнаженный склон долины Нуфы, они остановились. Отсюда им было видно все калатское поселение. Около сотни маленьких домиков с остроконечными крышами выстроились вдоль ручья. Из отверстий крыш подымался дым. Ниже ручья простиралось широкое поле с высокой золотистой травой. Вокруг поля двойным рядом посажены были плодовые деревья. Это была первая пашня, которую видели айматы. По другую сторону ручья мирно паслось стадо лошадей и других домашних животных. Пастухи и собаки охраняли скот. У подошвы горы Нуфа, на самом видном месте, стоял большой деревянный дом начальника, а на самой вершине сверкала белая стена крепости, которую строили айматы из Гуки и Налли. Ровная, гладкая дорога шла от поля вдоль домов и поворачивала к пастбищу, зигзагами подымаясь на гору. Вершина горы кипела жизнью. Множество мужчин работало кирками. На тропинках мелькали женщины и дети. Что особенно удивило айматов, так это большие повозки, нагруженные громадными камнями. И лошади везли их, покорно исполняя волю человека! – Как можно заставить дикое животное исполнять такую тяжелую работу? Почему лошади не вырвутся и не убегут в лес? – недоумевал Руламан. – Ты слышал, что сказал Гуллох? Они принуждают работать людей и лошадей ударами палок. – Но моя и твоя лошадь ржут от радости, завидя нас, и охотно позволяют нам садиться себе на спину! – с живостью возразил Руламан. – Может быть они лаской и любовью приучают животных к работе? Посмотри – у каждого калата отдельное жилище! Почему они не живут все вместе, как мы? – А потому, что они завидуют друг другу, – ответил Репо. – Я слышал, что калаты крадут друг у друга пищу и одежду, и цепи, и кольца из солнечного камня.
– Если бы у айматов были такие же красивые вещи, пожалуй, и они стали бы похищать их друг у друга, – задумчиво сказал Руламан. Они сошли в долину. У входа в деревню их встретила с ожесточенным лаем стая собак. Перед первым домом сидел старик в деревянных башмаках и работал. Это был горшечник. Перед ним, жужжа, вертелся круг, и из‑под его быстрых и ловких рук, на глазах пораженных айматов, выходили изящные горшки, чашки и блюдца, а целый ряд посуды самой разнообразной и причудливой формы сушился уже на солнце. Старик выводил на каждой вещице деревянной лопаточкой правильные узоры и потом чернил их кисточкой, чтобы украшения ярче выделялись на красной глине. – Неужели все это ты сделал сегодня? – спросил Репо старика, указывая на расставленную рядами посуду. И он подумал невольно, какого труда стоят айматам их грубые и толстые горшки. Старик не отвечал. – Он глух, – сказал Репо, – пойдем дальше. Несколько маленьких детей подошли к ним и с любопытством уставились на их меховую одежду. – Не проведете ли вы нас к вашему начальнику, Гуллоху? – сказал Репо. Дети показали на дом, стоящий на холме, и пошли вперед. – Где ваши родители? – спросил Руламан. – Они работают там, наверху, – сказал мальчик, показав на гору, – сегодня – барщина. Перед некоторыми домиками сидели старые женщины, занятые пряжей льна и шерсти. Это искусство тоже было неизвестно айматам. – Так вот как они делают свои легкие одежды! – сказал Руламан. – Мы научим этому наших женщин. – Не нужно! – сказал Репо сурово, – для ходьбы в лесу звериные шкуры лучше. Разве ты не видел, как разорвалось на охоте платье Гуллоха, а наши остались целыми? Дети повели их через луг, где пасся скот. С удивлением смотрели Репо и Руламан на множество невиданных ими коров, овец, коз и свиней. Когда путники приблизились к дому Гуллоха, дети испуганно повернули назад в деревню. Около дома стояла большая толпа мужчин, одинаково одетых и вооруженных. Один из них подошел к ним и спросил: – Вы хотите видеть благородного Гуллоха? Я доложу о вас! – И он вошел в дом.
Айматы с удовольствием рассматривали большой дом, желтый фасад которого, разукрашенный красного цвета узорами, ярко выделялся на холме. Остроконечная крыша была сделана из досок, и все здание было окружено дощатой стеной в виде четырехугольника. Гуллох дружески поздоровался с гостями и повел их в дом. Здесь все для них было ново, все возбуждало восторг и удивление, начиная с правильных четырехугольных стен, ступенек из обтесанных бревен и кончая гладким, устланным циновками полом, разукрашенным потолком и окнами со ставнями. – Это дрянное здание, – сказал Гуллох, – но там, наверху Нуфы, мы построим хорошее! Репо и Руламан передали Гуллоху подарки. Тот поблагодарил их. – Ты выздоровел? – спросил Репо. – Пустяки! – сказал Гуллох. – Жаль только моего коня! Лучше было бы потерять десяток охотников, чем его! Он повел айматов в соседнюю комнату, где стены были покрыты мечами, кинжалами, секирами и щитами, где на одном столе стояли великолепные вазы и урны из листовой меди, а на другом были разложены украшения: диадемы, браслеты, кольца, цепи, пояса и нагрудники. Руламан был в восхищении от их блеска, а Репо сухо спросил: – А ты покажешь мне, как обрабатывается солнечный камень? – Прежде всего я должен вас угостить, – уклончиво ответил Гуллох. Он свистнул. Вошло несколько девушек‑служанок в красивых пестрых платьях. На руках и ногах у каждой звенели браслеты, а волосы поддерживались медными шпильками. Одна из них принесла пироги на раскрашенном блюде, а другая поставила на стол такой же раскрашенный горшок с молоком и блестящие металлические кружки. – Это молоко от коров, которых вы видели на пастбище. – Оно лучше, чем кумыс, – сказал Репо, попробовав. – А я предпочитаю кумыс, также как ваш Наргу. Он получает в вознаграждение за труд своих людей каждую неделю по два оленьих желудка, наполненных этим напитком. Славный старик этот Наргу! Не то, что этот Ангеко из пещеры Гука! Он хотел лечить меня и моих охотников, но наш друид выпроводил его вон. – Люди пещеры Тулька и Гука – двоюродные братья, – сказал обиженно Репо. – Ангеко многих излечил. В это время в дверях показалась девушка. – Вельда! – сказал ей Гуллох. – Вот начальник пещеры Тулька. Это тот юноша, о котором тебе рассказывал Кандо, это он сражался со львом! Руламан был сконфужен такой похвалой. – Это твоя дочь? – спросил Репо. – А я думал, что это моя Рута из пещеры Вальба! – добавил он грустно. – Она и Кандо – мои единственные дети, – отвечал Гуллох. И действительно, неземным существом могла показаться айматам эта стройная девушка с легким румянцем белого личика и кротким взглядом больших черных глаз. Айматы невольно вспомнили несчастную Ару. – Мы потеряли недавно девушку, – сказал серьезно Репо и поглядел вопросительно в глаза Гуллоху. – Она была светом нашей пещеры. Ты говорил с ней у нас. Она исчезла!.. Лицо калата на одно мгновение покрылось краской. – Айматы из пещеры Налли рассказывали мне об этом, – ответил он равнодушно. – Очень жаль старика Наргу, который, говорят, сильно огорчен потерей внучки. Должно быть бедняжку растерзал волк. – Нет, наша старая Парра говорит, что ее похитили. Репо опять проницательно поглядел на Гуллоха. Но тот не смутился.
– Жаль! Тем хуже для нее! Поднявшись с места, он сказал: – Хотите посмотреть, как работают мои люди? И, не ожидая ответа, он пошел вперед. Они взбирались вверх по тропинке. Вельда пошла с ними. Недалеко от дома вождя, ближе к лесу, стоял маленький дом, без окон, окруженный каменной стеной с двумя часовыми у ворот. – Кто живет там? – спросил Репо. – Это тюрьма для тех, кто не хочет мне повиноваться, – объяснил Гуллох. Вдруг Руламан громко закричал: – Сокол, сокол! Там летал сокол с красными перьями, – он похитил нашего зяблика. Гуллох мрачно взглянул на юношу и быстрее зашагал вперед. – Я ненавижу соколов, – сказала Вельда. Скоро они подошли к свеже насыпанному холму. – Здесь лежат мои бедные охотники, погибшие на охоте, – сказал Гуллох. Он открыл двери и показал углубление, выложенное камнем; на полу стоял ряд урн, вокруг лежало оружие, а около стен расставлены были высокие сосуды с молоком и плоские блюда с хлебом. – Их пепел хранится в этих урнах, – сказал калат. – Разве вы сжигаете своих мертвецов? – Моему коню я поставил каменный памятник в долине Кадде, – не отвечая, продолжал Гуллох, – я желал бы, чтобы проклятые олени натыкались на него головами. Но я придумал другой план для охоты на них… Тропинка перешла в широкую извилистую дорогу; на ней работали люди. Толпа женщин разбивала кирками камень, а мужчины возили его на повозках, запряженных парой лошадей. При приближении Гуллоха и Вельды, все почтительно кланялись и вставали. Вождь калатов лишь изредка небрежно кивал головой, но Вельда всем приветливо улыбалась. Маленькая девочка подошла к ней и поцеловала край ее одежды. Вельда погладила ребенка по голове и ласково спросила: – Что ты делаешь здесь, Ара? – Моя мать больна и я принесла отцу хлеб и молоко. – Кто же остался дома с твоей больной матерью? – Никого, – отвечала девочка. Вельда умоляюще посмотрела на отца. – Отец! Позволь мужу больной женщины оставить работу и идти к жене. – Мужчины должны работать до вечера! – отвечал Гуллох сурово. – Иначе все женщины заболеют. – Я пойду к твоей больной матери, – сказала Вельда девочке и распрощалась с отцом и гостями. Руламан с восхищением посмотрел ей вслед. – Счастливы ли твои люди? – спросил серьезно Репо вождя калатов. – Скоро наступит праздник Бэла, бога солнца, – сказал Гуллох. – Приходите к нам. Ангеко и Наргу тоже придут. И вы увидите, счастлив ли ваш народ, живя в темных пещерах и перенося голод и холод девять месяцев в году?
– Как понимать счастье… – проговорил Репо. – Кому лучше по‑твоему: вашей покорной собаке, или нашему голодному волку. – Покорной собаке, – отвечал Гуллох, – она любит и ее любят. – Голодному волку, – сказал Репо, – он свободен и никого не боится. Они взошли на вершину горы Нуфа. С нее открылось поразительное зрелище. Прежде всего им бросилась в глаза кольцеобразная стена, высотою почти в человеческий рост и почти такой же ширины. Она состояла из больших грубо обтесанных камней, пригнанных друг к другу и укрепленных дубовыми, вбитыми в землю столбами. Около ста человек работало около нее. – Для чего эта куча камней? – спросил Репо. – Для защиты от врагов, – отвечал Гуллох. – Теперь сойдемте в подземелье замка, оно уже окончено. Он сошел вниз по ступенькам и провел их в комнату с бревенчатым потолком. Отверстие вверху пропускало необходимый свет. – Хорошая удобная пещера, – заметил Руламан. – А кто будет в ней жить? – Пленники, – отвечал Гуллох. – Но кто же твои пленники? – спросил Репо. – Все те, которые не желают мне повиноваться. – Ты, значит, таким путем принуждаешь своих людей слушаться тебя? – Да, но не худших из них, а только строптивых. Для тех же, кто меня ненавидит, у меня приготовлена другая пещера. Гуллох повел их к узенькой, в несколько футов вышиной стене и дал им заглянуть в глубокий, мрачный и темный колодец. Ни одной ступеньки не было в отвесных и сырых стенах его. Над темным отверстием висел ворот с бесконечно длинным канатом. – Вот помещение для моих врагов! – надменно сказал калатский вождь и, взяв камень, бросил его вниз. Раздался глухой звук. – И ты моришь там людей голодом? – спросил Репо. – Это было бы легче для них, – засмеялся Гуллох, – но они получают хлеб и воду каждый день. – Там есть кто‑нибудь? – спросил Руламан с ужасом. – Нет! Но я знаю, кто первым будет сидеть здесь, – отвечал Гуллох. – Однако, душно, выйдем на свет. Над подземельем возвышался продолговатый четырехугольный фундамент. – Здесь будет построен уже настоящий дом для начальника калатского народа. Но пройдут годы, прежде чем я окончу его. Он повел гостей к лесу, за выступ скалы, где виднелся густой дым. Там возвышался очаг, полный тлеющих углей. Седой старик, почти голый, с лицом и руками перепачканными сажей, смотрел в глубокий котел, стоявший на огне. Там кипела красная масса. Несколько работников стояли около него. – Мы пришли как раз к отливке, – сказал Гуллох. Старик схватил большую металлическую ложку с деревянной ручкой, зачерпнул ею красную, кипящую жидкость и стал тонкой струей выливать ее из ложки в отверстие круглого камня, обмотанного проволокой. Наконец‑то, айматы увидали, как отливается оружие из солнечного камня. С напряженным вниманием следили они за каждым движением старика. Старик бормотал некоторое время непонятные слова, вероятно для измерения времени, пока масса охладеет. Тогда он развязал проволоку и ударил долотом по шву круглого камня. Камень разделился на две половины, и из них выпал блестящий медный топор. На обеих сторонах камня отчетливо были вырезаны половинки топора, проволока же служила для того, чтобы скреплять обе части формы.
Гуллох схватил щипцами топор и показал его гостям. – Это кельт! – сказал он с ударением. – Вот почему наш народ с древних времен называется калатами, или кельтами! Этим топором он завоюет мир. – Но откуда вы добываете этот камень? – с живостью спросил Руламан. – Это знают только я и старик; но он умрет, если выдаст тайну! И Гуллох показал на целый склад еще не отделанных, наполовину готовых топоров, кирок, колец и прочего. – А где делаются ваши мечи? – спросил Репо. – Они отливаются так же, как и топоры, а потом куются молотками. С этими словами Гуллох вошел в большую хижину, где перед плоским песчаным камнем сидели на коленях несколько калатов и точили свои заступы и топоры. – Поточи и мой меч! – сказал Гуллох одному из людей. Тот встал, подошел к круглому камню на деревянной подставке и стал вертеть его за ручку. Другой калат взял меч и держал его неподвижно, наклоняя острие, от которого сыпались искры. Руламан радостно закричал: – И мы можем тоже точить наши каменные топоры! Гуллох взял отточенный меч и, схватив толстое бревно, одним ударом перерубил его надвое. – Уже приближается ночь, – сказал Репо, – и нехорошо, если в ночное время нет начальника в пещере, – и протянул Гуллоху руку на прощанье. Тот взял два новых топора и подарил их айматам со словами: – Через двадцать дней – праздник солнца. Надеюсь, что мы опять увидимся. Оба аймата в раздумье шли по краю горного кряжа. Над ними с громким карканьем носилась стая ворон. – Руламан! – сказал наконец Репо, – видишь ли, как вороны летают над горою Нуфой и как они кричат? Лес Нуфы служил для них прежде ночлегом. Несчастные птицы айматов! Леса Нуфы уже нет. Разве вы забыли ту страшную ночь, когда калаты сожгли его? А вы все‑таки ищите его каждый вечер! Они и нас также выгонят из пещер, и последние айматы, осиротевшие и бесприютные, будут бродить по склонам этих гор, искать опустевшую Тульку, плакать о ней и проклинать врагов, как эти вороны! – Как ты думаешь, не сидит ли Ара в той хижине, у леса? – спросил Руламан. – Я желал бы, чтобы прекрасная Ара никогда не возвращалась в Тульку, – сказал Репо. Потом он задумался и продолжал: – Наше время прошло! – Нет, если мы поучимся у калатов, мы побьем их при помощи их же собственного оружия, – горячо возразил Руламан. – Ты молод, – сказал Репо, – а я стар и умру айматом.
Глава 26 Праздник Бэла
Наступил день праздника бога солнца. Репо, Наргу и Ангеко согласились принять приглашение калатского вождя. Рано утром оставили Репо и Руламан вместе с другими айматами пещеру Тулька. Все были одеты и вооружены по‑праздничному. Недоставало только Обу. С того времени, как Руламан сообщил ему свое предположение относительно того, где находится Ара, он каждый вечер исчезал и возвращался только утром. Днем он сидел около Парры и шептался о чем‑то с ней. – Я приду позже: мой праздник начнется ночью, – сказал он угрюмо Руламану, звавшему его к калатам. Когда айматы сошли в долину Нуфы, то вся деревня пришельцев казалась вымершей; даже старый горшечник не работал. И тропинка, на которой раньше толпился народ, была тиха и пустынна. Только лошади, коровы и овцы спокойно паслись на лугу, по ту сторону ручья. Поднимаясь по извилистой дороге в гору, айматы услышали шум и говор толпы. Кольцеобразная стена, прежде голая и белая, теперь представляла сплошной зеленый венок. Она была обсажена вокруг елями, и высоко над ней, на тонком шесте, весело развевался золотистый флаг. Когда они приблизились к замку, раздался громкий звук рога, возвещавший их прибытие. Вскоре показался в воротах Гуллох с Кандо и Вельдой, все трое в великолепных праздничных нарядах, вышитых золотом; за ними следовал отряд телохранителей с музыкантами. На шее Гуллоха и его сына сверкали тяжелые золотые цепи, а на голове Вельды сияла диадема. Гуллох громко приветствовал гостей и предложил Репо и Руламану по блестящей звезде. Он их повел через двор замка в лежащий за ним лес. Большая круглая площадка была очищена там от деревьев и тщательно утоптана; с одной стороны ее возвышались высокие подмостки, украшенные листьями и еловыми ветвями. Гуллох взошел на подмостки, пригласив с собой Репо и Руламана. Остальные айматы должны были остаться внизу. Такое неравенство не понравилось Репо. На подмостках стоял длинный стол с сиденьями для вождей. Над ними возвышалась крыша из зеленых листьев. Отсюда можно было видеть всю площадку с толпой народа. Когда вожди показались на подмостках, раздались звуки рога и шумное приветствие ликующего народа. Всюду виднелись возбужденные, веселые лица, праздничные пестрые наряды, всюду раздавался веселый говор, шум и смех. На деревьях пестрели флаги, и все кругом было убрано зеленью и цветами. Руламан был восхищен блестящим зрелищем, но Репо смотрел по прежнему пасмурно. – Что это за каменное сооружение посредине площадки? – спросил Руламан сидевшего рядом Кандо. – Это жертвенник! – Правда ли, что вы приносите вашему Бэлу человеческие жертвы? – Мы приносим нашему богу солнца лучшее, что у нас есть: хлеб от нашей жатвы, чтобы он благословил наши поля, плоды от наших деревьев, чтобы они поспевали и зрели под его теплыми лучами, животных от наших стад, чтобы они размножались, и дитя от нашего народа, чтобы он помогал калатам повелевать врагами. Так учит нас друид. – И твой отец позволяет друиду убивать сыновей своего народа? – Никто не смеет противоречить друиду, даже мой отец, так как с ним разговаривает сам Бэл, и народ верит в него. – О, если бы я был вождем калатов, – сказал Руламан с волнением, – ни одна капля человеческой крови не пролилась бы под солнцем! Опять раздался трубный звук. Гуллох встал. – Подходят другие гости, – сказал он и пошел навстречу гостям вместе с Кандо и Вельдой. Они вернулись с Ангеко и Наргу, которых сопровождала большая толпа айматов обоего пола. Большинство айматов оделось в калатские одежды; Наргу и Ангеко также облеклись в шерстяные платья и золотые украшения, которые они получили от калатов в уплату за работу своих людей; но оба они поверх шерстяной одежды накинули шкуры белого волка. Наргу, несмотря на глубокую старость, казался еще видным мужчиной. Шепот и смех пробежал в толпе при виде высокой шапки и ожерелья Ангеко. После взаимных приветствий Гуллох дал знак к началу празднества. Все стихло. Глаза всех устремились в сторону замка. – Идут, идут! – пронеслось по толпе. Высокий юноша в красном платье, с шапочкой, украшенной перьями, и с голыми коленями открывал, как герольд, шествие трубными звуками. Около него шли, танцуя, шесть других юношей в золотисто‑желтых одеждах, ударяя в медные бубны. Следующую группу составляли двенадцать маленьких, одетых в белое девочек с венками из цветов на темных локонах и с букетами в руках. За ними шли более взрослые девочки, также в белых платьях, украшенных пестрыми лентами; они несли длинную гирлянду цветов. Процессия окружила жертвенник. Тогда появился другой герольд, объявляя о приближении солнечной колесницы Бэла; это была маленькая позолоченная повозка, на которой был прикреплен цепями большой котел, отливавший золотом. Повозку несли четыре калата на покрытых красной тканью носилках. За ней шел друид в длинной белой одежде, с золотым поясом, держа широкий блестящий жертвенный нож. Народ упал перед ним на колени. Торжественным, размеренным шагом друид подошел к алтарю, встал на возвышении перед ним и поставил на него золотую повозку с священным сосудом. Снова затрубили герольды, и открылось шествие жертв. Впереди всех шли девочки с блестящими чашами, наполненными золотистыми яблоками, грушами и свежей земляникой. За ними длинные ряды мужчин с корзинами, наполненными плоскими жертвенными хлебами, испеченными в виде звезд. Потом шли девушки, неся на голове красные, расписанные узорами кувшины с молоком. Вслед за ними показались жертвенные животные. Впереди всех три белые овцы, с венками из листьев на шее; их подгоняли девочки в пестрых платьях. За ними юноши в красных туниках вели трех великолепных белых быков с позолоченными рогами и гирляндами цветов на спинах. Наконец, показалась прекрасная белая лошадь, которую вел под уздцы воин в полном вооружении. Двенадцать мальчиков, в длинных белых одеждах, похожих на платье друида, заключали шествие. Послышался звучный голос друида, певший хвалебный гимн Бэлу. После каждой строфы били барабаны и звучали трубы. Но вот друид высоко поднял священный нож. Началось жертвоприношение. Прежде всего ударами топора оглушили овец; друид сам перерезал им шеи. От каждого животного взяли немного крови и вылили ее в священный котел. Остальная кровь была выпита народом, который черпал ее чашками и прямо руками. Сердце и почки животных были предоставлены друиду, который положил их на круглый камень перед алтарем. Над ним неожиданно взвилось синеватое пламя, и жертва быстро превратилась в пепел. – Милостив Бэл! Милостив Бэл! – возликовал народ. Друид, раздав народу жертвенные хлебы и плоды, удалился к замку мимо склонившейся перед ним толпы. Народ бросился устраивать костры, зажигая их огнем от жертвенника. В лесу началось шумное веселье. Наргу с достоинством любовался праздником; Ангеко следил за всем с подавленным, почти испуганным видом. Репо сидел сосредоточенный и по прежнему серьезный и гордый. Что‑то неопределенное бродило в душе у Руламана: он и удивлялся этому народу, и ненавидел его. – В следующий праздник солнца я надеюсь увидать своих братьев, живущих у Мамонтова озера, – говорил Гуллох. – Тогда устроим еще более пышный праздник. Я думаю, что вы и ваши собратья к тому времени уже будете жить с нами в долине Нуфы. – Два вождя не уживутся вместе, – сказал шутливо Наргу. – У вас хорошие люди, – обратился Гуллох к Ангеко, – они привыкли к повиновению и чтут нашего друида, а повиновение и труд делают народ счастливым. Свобода и леность приносят заботы и голод, что прилично только диким зверям, живущим в лесу. – Разве жертвоприношение кончилось? – спросил Руламан Кандо. – Нет еще, – отвечал тот: – самая торжественная часть праздника – принесение в жертву человека – откладывается на вечер, когда на горе зажгут огни. – А где тот человек, которого принесут в жертву? – Это один из двенадцати мальчиков, которые пошли за друидом. Никто из них не знает еще, доживет ли он до следующего дня. – Кто же избирает несчастную жертву? – Сам Бэл, – отвечал Кандо. – Друид черпает жертвенную кровь и предлагает мальчикам, и тот, кого Бэл выберет, падет мертвым. Другие мальчики завидуют этой чести, и весь народ поздравляет его родителей. Его кровь пьет только друид и начальник народа. После угощения народ разошелся по лесу, а Гуллох повел гостей в свой дом. Солнце жгло обнаженную гору, а на западе поднималась черная туча. – Я слышал, что ты умеешь управлять погодой, – обратился Гуллох к Ангеко с насмешливой улыбкой, – прошу тебя, позаботься, чтобы погода не помешала нашему жертвоприношению. Ангеко собрал все свое мужество и отвечал с достоинством: – В день праздника Бэла я уступаю друиду власть приказывать облакам. В прохладном доме Гуллоха гостям предложили хлеб, мясо и кумыс. Во время еды Гуллох попросил Вельду спеть старинную песню калатов. Вельда взяла инструмент и, пробежав по нему тонкими пальцами, запела. Свободно лились мягкие, нежные звуки. Потом девушка встала и начала танцевать, выражая легкими, грациозными движениями все то, о чем пела песня. Айматы были потрясены пением и пляской, но Репо всеми силами сопротивлялся этому новому очарованию. Руламан же отдался ему всем сердцем. Наступил вечер. Хозяева и гости снова взошли на гору. Стояла страшная духота. Багровое солнце скрывалось за темными тучами. В отдалении слышались раскаты грома. – Ночью будет буря, – сказал Репо. – Может быть, лучше возвратиться домой! – Останьтесь, – сказал Гуллох, – разве аймат боится грома. – Аймат не боится ничего, – возразил Репо, – но чует опасность, когда она близка. Ведь молния губительна. Она может ударить в наш старый тис перед пещерой Тулька, а это считается у нас страшным предзнаменованием. Гуллох старался рассеять его мрачное предчувствие. – Не отравляй мой праздник унылыми речами. Смотри, там на горе Гуллаб мои люди уже зажигают костры Бэла; скоро вся долина засияет огнями. В лесу на площадке уже горели смоляные факелы, образуя пылающее кольцо. Второе кольцо факелов окружало алтарь, бросая вокруг яркий красный свет, и медный котел на нем сверкал и искрился. Наступила бурная ночь, мрачные облака заволокли все небо, а отдаленные молнии уже сверкали на горизонте. Когда вождь калатов и его гости заняли места, раздался оглушительный трубный сигнал. Со всех сторон на площадку повалили толпы народа. После довольно долгого ожидания раздался вторичный сигнал, и из темного двора замка при свете факелов вышел друид с двенадцатью мальчиками. Голос старика сливался со звонкими голосами детей. Гроза приближалась, и глухой раскат грома как бы вторил песне. Друид остановился перед алтарем, мальчики разместились вокруг него. Старик схватил золотую чашу, зачерпнул из котла жертвенной крови и дал выпить первому мальчику, потом второму, третьему, четвертому. Толпа замерла, затаив дыхание. Но вот выпил двенадцатый мальчик, и ни один из них не упал на землю, как жертва, принятая богом. В толпе пробежал зловещий ропот. Тогда друид поднял руки к небу и закричал громовым голосом: – Калаты! Бэл разгневался на нас: он отвергает вашу высшую жертву! Враг калатов и враг Бэла принял участие в священном празднике. Его крови требует Бэл. С этими словами он удалился. Толпа сначала замерла в ужасе, потом хлынула к подмосткам с громкими криками, угрозами и проклятиями. В эту минуту над головами всех раздался оглушительный раскат грома. – Это голос Бэла! – пронеслось среди калатов. К Гуллоху подбежал запыленный, запыхавшийся воин и закричал в ужасе: – Убийство! Измена! Айматы напали на темницу, убили моего товарища и увели с собой айматскую девушку! Гуллох побледнел от гнева, встал и отдал приказание: – Взять всех айматов в плен, пока они не выдадут виновника! Его кровь принадлежит Бэлу! Как бешеный вскочил Репо и грозно закричал Гуллоху: – Разве я не был прав? Ты похитил Ару, а теперь хочешь связать своих гостей! И, выхватив меч, он всадил его в грудь Гуллоху. Раздирающий душу вопль Вельды огласил воздух: – Отец! Отец! – За мной, айматы Тульки! – кричал Репо, потрясая мечом! – Не дадимся этим убийцам! Сюда, ко мне! Но было поздно. Телохранители взбежали на подмостки, и началась страшная схватка. Репо дрался, как лев, пока не упал, пронзенный множеством копий. Старый Наргу храбро защищался, но его люди были далеко, а нападающих слишком много, и он пал под свирепыми ударами калатов. Ангеко потерял всякое мужество, закрыл лицо волчьей шкурой и был убит без сопротивления. На шум прибежал друид. С развевающимися волосами, с факелом в одной руке и окровавленным ножом в другой, он кричал калатам: – Убивайте мужчин! Убивайте мальчиков, щадите женщин! Руламан, бросившийся на помощь к Репо, был ранен сзади в спину и во время общей свалки сброшен с подмостков. Его узнал один из айматов Тульки и, подняв на спину, скрылся с ним в лесу. Так кончился праздник на горе Нуфа.
Глава 27
|
|||||||||
Последнее изменение этой страницы: 2021-01-14; просмотров: 53; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 3.140.185.147 (0.12 с.) |