Сатана. – Его возвращение в христианский мір

     

Православная Церковь, канонически, соборными постановлениями своими запретив верным сынам своим какое бы то ни было общение с евреями, тем самым как бы поставила над всем еврейским вопросом точку и более к нему не возвращалась, считая его исчерпанным и навсегда разрешенным. И Господь за Православие, по свидетельству преподобного Серафима, миловал и Церковь Свою святую, и народ Свой Богоносец – святорусское Царство Православное и от масонства, и от воинствующего на Христа Израиля.

Православное церковное учительство в силу этого не встречало в течение ряда веков надобности обращать меч свой против этих исконных врагов Христианства и потому молчало.

Молчало и доселе еще молчит церковно‑русское пастырство и учительство.

Не то на Западе, в отступившей в схизму, а после уже и еретичествующей церкви Римско‑католической. Лишившись за отступление охраны благодати Божией в той полноте, какую ее доселе имело Православие, она вынуждена была вступить в борьбу с союзом еврейства и масонства с первых же атак этих врагов Христовых на Западную Европу: воинствующий Ислам, всевозможные жидовствующие ереси, люциферианство тамплиеров, Реформация и, наконец, масонство – все это возмущение ада против Триѵпостаснаго Бога вызвало на борьбу с собою весь цвет Западной Церкви и породило огромнейшую литературу предмета, в высокой степени поучительную и для настоящего, переживаемого Россией и Русской Церковью момента, чрезвычайно важную.

В литературе этой выдающееся место принадлежит обширному труду каноника епархии города Лилля, доктора богословия, монсиньора Делассю. Называется труд этот «Антихристианский заговор. Масонский храм, воздвигаемый на развалинах католической Церкви». Ввиду важности труда этого в общехристианском смысле и для Православной Русской Церкви, я позволяю себе привести здесь из него один отдел, касающийся той же тайны беззакония, разоблачению которой, в мерах сил моих и разумения, служит и настоящее мое исследование.

Вот что сообщает Делассю[131].

«Выше масонов, выше главных руководителей, трудящихся над созданием масонского храма, не стоит ли еще некий верховный распорядитель, направляющий ход работ по разрушению старого религиозного и общественного строя? Нет ли скрытого архитектора того здания, которое возводится на обломках старого міра, нет ли инженера‑строителя того храма, который воздвигается на развалинах христианской Церкви?

В “Католическом Обозрении конституции и права” граф д’Антемарр с положительностью доказал, что Верховное Существо, под чьим покровительством великая французская революция, провозгласив “права человека”, собиралась установить “культ природы”, был и по мысли главных творцов “Декларации” и новой религии не Бог, Ему же поклоняется небо и земля, а Сатана[132], “верховное существо”, или “великий архитектор”, именуемый так на лживом и исполненном преднамеренного тумана языке масонских лож, и есть не кто иной, как все тот же Сатана, утаенный от непосвященных (профанов) для сокрытия тайных целей, преследуемых масонской сектой. Вот этому‑то “богу” настоящие “посвященные” и хотят воздвигнуть тот символический храм, под сводами которого они намерены соединить все человечество, связать его единой, общей для всех религией, под единым для всего міра скипетром. “Посвященные” эти для своего культа уже покушались раз захватить наши святилища. Это было совершено теофилантропами по установлении культа этого Робеспьером. “Если, – так сказал тогда один из главарей секты, – оставить стоять старинные храмы, возведенные вековою верою, то пусть в них масонский треугольник введет торжественность своего ритуала, а священники Собора Богоматери уступят свои церковные дома пастырям “Великого Востока”.

На втором заседании масонского конвента брат‑масон Блатэн высказался так: “В тех зданиях, которые властью жрецов христианского культа были посвящены религиозным суевериям, мы, быть может, призваны в свою очередь вести проповедь нашего учения, а вместо псалмопения клириков, которое еще доселе раздается под обширными сводами и под колоннами этих зданий, мы услышим там стук наших масонских молотков, аплодисменты и шумные одобрения нашего Ордена”[133].

В следующем 1884 году, 24 Февраля, на новом масонском собрании брат‑масон Массон, уполномоченный ложи «Друзей независимости», повторив вновь вышеприведенное пожелание Блатэна, сослался на него как на авторитет в масонстве.

Можем удостоверить, что все эти слова и речи ничего общего не имеют с пустым бахвальством. Мы уже и теперь являемся очевидцами усилий масонской секты, направленных к достижению намеченных ею целей: наши церкви нам уже более не принадлежат; нас пока еще только терпят, но как скоро это наскучит, нас изгонят совсем из церквей наших, и их для нас в один прекрасный день закроют навсегда.

В ожидании же того дня, когда секта найдет для себя наиболее удобным захватить наши церкви для своих надобностей, ею ведется упорная и последовательная подготовка умов к этой перемене: имя Божие постепенно, но неуклонно вытесняется из употребления и заменяется прославлением Сатаны[134].

Первая часть этой программы уже выполняется и очевидна: все новые законы, особенно же школьный, направлены к ее осуществлению. Что же касается второй ее части, то проведение ее в жизнь требует большой осторожности, и тем не менее она проводится с твердой неуклонностью. Известен отвратительный привет, составленный и посвященный Сатане Прудоном, и столь же омерзительный, принадлежащий творчеству Ренана. Мишле предсказал близость торжества Сатаны, а Кине открыто заявил, что он желал бы «задушить христианство грязью», чтобы на его месте поставить религию Сатаны.

И культ Сатаны уже начинает себя обнаруживать: именование масонами мест своих сборищ храмами, воздвигнутый в них алтарь, украшения и знаки отличия на одеянии масонских представителей, церемониальный обряд, ими совершаемый – все это указывает на существование у них культа, но отнюдь не культа Бога, Его Ангелов и Его Святых[135].

У сатанинской религии есть свои «священные» гимны, которые распеваются даже вне масонских капищ. У нее есть и свои таинства: есть масонское «крещение», возводящее младенца в звание «волчонка»; есть масонское погребение, именуемое «гражданским»; такой же есть и масонский брак[136]. Журнал всемирного масонства «Цепь Единения» в нумере от Января‑Февраля 1881 года посвящает желающих в обряды этого «таинства», совершаемого в масонских семьях.

У сатанинской религии имеются и свои ученые. В журнале «Педагогическая трибуна», издаваемом педагогами для распространения в педагогической же среде, о Сатане говорится в таких выражениях:

«Сатана – враг католической церкви и, как таковой, является предметом симпатии для многих.

Сатана не только отрицатель какой бы то ни было веры, основанной на религии, но к тому же еще и распространитель всякого научного знания. В мозгу мыслителя – он дух исследования, критики, философских изысканий, он представитель союза научного знания с философией против обскурантизма.

Сатана, кроме того, есть представитель природы и, как таковой, является протестом против церковного учения. В юное сердце молодого человека Сатаною влагается все, что только есть сладчайшего на свете: влюбленное желание, огонь великодушных страстей; и если мы, люди, еще представляем собою какую‑либо ценность, то ею мы обязаны только ему».

Не следует упускать из виду, что журнал этот педагогический, диктующий уроки свои наставникам и через них – детям.

Италианские масоны, пока еще более смелые, чем масоны французские, основали в Анконе журнал под названием «Люцифер», в Ливорно – другой журнал «Безбожник».

«Наш вождь – Сатана», – так объявили редакторы обоих изданий в своих редакционных программах. Мало того, во вторник Сырной недели 1882 года, они дерзнули вывести Сатану на сцену театра в Алфиери и в Турине и там петь ему гимны, приносить ему курение фимиама и жертвы, оповещая народ о явлении его на «огненной колеснице» и о грядущем царстве его на всей земле.

Известный гимн Сатане, воспетый прославленным италианским поэтом, Джозефом Кардуччи, выражает пожелание, чтобы отныне курение фимиама и пение священных гимнов приносились Сатане как «бунтовщику против Бога»[137].

22 Июня на открытии в Генуе памятника Мадзини носили в процессии черное знамя, древко которого было увенчано статуэткой Люцифера. После такой демонстрации антиклери‑

кальный Генуэзский кружок послал в журнал «Католическое Единение», издаваемый в Турине, письмо и в нем объявил, что хоругвь Сатаны, когда наступит подходящий момент, предположено водрузить на всех церквах Италии и, главным образом, на Ватикане.

20 Сентября 1883 года в предместьях той же Генуи – в Корона Сан‑Фруттуозо – вновь в пышной процессии были носимы черные хоругви с вышитыми на них изображениями Сатаны‑триумфатора. Газета «Эпоха» напечатала на другой день следующее: «каркайте сколько угодно, издыхающие черные вороны! Отныне все ваши анафемы, ваши проповеди, все легенды ваши – все это только эхо в покинутых пещерах: Сатана не замедлит восторжествовать по всей линии».

На соборе кардиналов 30 Июня 1889‑го года Лев XIII вынужден был заявить протест против публичного выставления в Риме знамени Сатаны, что имело место на открытии гражданской властью памятника развратному расстриге – монаху Джиордано Бруно.

Когда раздался этот протест папы, «Обозрение Итальянского Масонства» (том XVI, с. 356‑357) выразилось по его поводу так: «Папа сказал: «vexilla regis prodeunt inferni» – «знамена князя ада двигаются вперед». Ну, что ж! Да, да, знамена ада двигаются вперед, и нет сознательного человека, любящего свою родину, который не встал бы под эти знамена, под эти хоругви франмасонства».

Тот же орган масонства, несколько ранее (том X, с. 265) напечатал следующее: «Гений грядущего, наш собственный бог, в нас самих закладывает зародыш нового закона добра... Душа нашего бога отвергает необходимость для социального блага освобождения человека от его животности (sic), ибо социальное благо в действительности есть не что иное, как следствие человеческой животности (sic). Ныне разрушающееся общественное здание нуждается в краеугольном (треугольном) камне, и камень этот будет положен нашим богом. И не на небесах, а на земле место этому камню.

Пройдите же вы, все страждущие, и поклонитесь Гению‑обновителю, выше поднимайте чело ваше. Братия мои масоны, ибо грядет он – Сатана великий!» Так взывает к масонству «Обозрение Итальянского Масонства».

Культ Сатаны, таким образом, как мы видим, ищет повсеместно своего признания.

В Октябре 1905‑го года богатый немец Герман Менц, обосновавшийся в Соединенных Штатах неподалеку от Нью‑Йорка, воздвиг на пригорке, в своем имении, статую Сатане. Вышина этой статуи 5 метров, кроме пьедестала. Статуя эта изображает Люцифера, сидящего, как фавн, на корточках на скале и готового прыгнуть на мір. Голова его украшена двумя традиционными рогами, а в руке судорожно сжатый трезубец. Герман Менц бесплатно раздает брошюры, в которых проповедует свою веру в «единого» диавола.

В Нью‑Йорке есть клуб, носящий название «Thirteen» («Клуб тринадцати»). Клуб этот в торжественном заседании избрал Сатану в пожизненные члены.

И во Франции у нас идет прославление Сатаны публично. Расстрига‑аббат Шарбоннель, предавшийся спиритизму еще в то время, когда не снимал с себя рясы, приезжал в Лилль читать лекцию в собрании, на котором председательствовал масон Дебьер, и там, в домовой церкви Редемптористов изрыгал ужаснейшие хулы на Бога и славил Сатану.

Некий Ж. Шикойн, канадец, в год смерти известной анархистки Луизы Мишель поведал в газете «Правда Квебека» о том, что он видел и слышал у нас во Франции в 1880 году. В том году «красная девка», как звали эту анархистку, возвращалась во Францию из своего изгнания. 18 сентября в честь ее была устроена большая демонстрация. Ж. Шикойн попал на нее в компании с двумя парижскими журналистами и одним люксембуржцем. В зале, где происходило собрание, было тысяч до пяти народу. Председательствовал Рошфор. Известная фраза Бланки: «пі Dieu, ni maitre» – «ни Бога, ни начальства», – эта фраза служила темой для самых гнусных словоизвержений. «Наибольший успех, – пишет Шикойн, – выпал на этом сборище какому‑то бесноватому апологету Люцифера. Он говорил: «Если бы можно было принять на веру легенду об отпадении ангелов, то их вождю подобало бы обоготворение за то, что он первый воспротивился авторитету. Его следует признать покровителем всех борцов за свободу и эмансипацию.

– Да здравствует Сатана! – крикнул кто‑то из толпы.

– Да здравствует Сатана! – подхватили этот клич пять тысяч голосов с жаром и увлечением, граничащим с безумием.

«Видел толпу, обезумевшую до громогласного восхваления падшего ангела», – так пишет Шикойн, – это было зрелище, какое не часто встретишь».

Но хвалебный клич этот еще раньше черни раздался из академического міра: его орган «Журнал Дебатов» (нумер от 25 Апреля 1885 года) потребовал на своих столбцах восстановления чести демона: «Из всех существ, преданных некогда проклятию, – так писали в этой газете, – и нашим веком от него освобожденных, более всего, конечно, от цивилизации и прогресса выиграл Сатана. Фанатичное Средневековье на свой лад и себе в утешение изобразило его злым и безобразным уродом. Наш же век, столь плодовитый в реабилитациях всякого рода, нашел достаточно оснований и для оправдании этого несчастливого революционера, пустившегося из‑за жажды деятельности в неверные предприятия. Наша снисходительность по отношению к Сатане вызывается еще и тем, что и он не стал уже так злобен, как прежде, когда, как дух‑губитель, был предметом великой ненависти и страха. Очевидно, в наши дни зло стало менее сильно, чем было когда‑то. Средневековью было позволительно питать к нему такую ненависть, ибо оно жило в постоянном присутствии зла сильного, вооруженного, укрепившегося за крепкими бойницами. Нам же, чтущим божественную искру, где бы она ни блестела, трудно предавать кого‑либо

бесповоротному осуждению из опасения осудить хотя бы и малейший атом красоты».

Это уклонение в сторону Сатаны исходит от евреев.

Еще до Рождества Христова, в особенности же со времени рассеяния, некоторые евреи начали обращаться к учению и обрядам черной, или магической Каббалы, представляющей собою не что иное, как квинтэссенцию идолослужения, религию и культ падших духов, демонов. Учение Каббалы указывает способы входить в непосредственное с ним сношение. Масон Элифас Леви1 утверждает, что «в средние века величайшими знатоками, учителями и вернейшими блюстителями тайн Каббалы были главным образом евреи. Не без основания, стало быть, фарисеи с их последователями в Апокалипсисе дважды названы Спасителем «сонмищем сатанинским», что то же – синагога или церковь диавола.

Франмасоны, следовательно, веру свою получили от евреев, и эта вера, по их мнению, некогда должна заменить собою веру в Господа нашего Иисуса Христа.

Известный знаток масонства и воинствующего иудейства, Гужено‑де‑Муссо, пишет: «Истинные вожди масонов находятся в теснейшем, интимнейшем единении с воинствующими членами иудаизма, с представителями и учителями высшей Каббалы. То же подтверждает и профессор магии, вышеупомянутый Элифас Леви: «Знание это, то есть Каббалы, нам передано евреями,

1 Католический расстрига‑священник. Настоящее имя Альфонс Констан.

а эти последние получили его от халдеев‑сабеистов, потомков Хама, которые, в свою очередь, по мнению, принятому в магической науке, унаследовали учение это от сынов Каина.

«Еврейская Каббала, – говорит в книге своей «Франмасонство – синагога Сатаны»[138], епископ Мёрин, – представляет собою философское основание франмасонства и ключ к нему».

Расстрига‑священник Элифас Леви, он же – Альфонс Констан, слова которого мы привели выше, добавляет к ним следующее: «Религиозные обряды всех иллюминатов – Якоба Бёме, Сведенборга, Сен‑Мартена – все они заимствованны у Каббалы. Той же Каббале всеми своими тайнами и символами обязаны и все остальные масонские общества».

Того же мнения держится и католический орган «Римский Наблюдатель». 1 Октября 1893‑го года в нем напечатана была статья о франмасонстве, и в ней было сказано: «Франмасонство сатанично во всем: в происхождении своем, в организации, в деятельности, в целях, в средствах, в уставе своем и в управлении, ибо оно сделалось тождественно иудаизму, мало того – оно представляет собою величайшую силу и главную армию иудаизма, домогающегося стереть с лица земли Царство Христово и заменить его царством диавола»[139].

В 1888 году некто Боссан, начальник почтовой конторы в Сен‑Фелисьоне в Ардеше, вышел из состава членов «Ложи друзей человека», находившейся в местечке Анноней. С редким мужеством он настоял на том, чтобы выход его из ложи стал известен обществу. С этою целью он написал открытое письмо в газету «Турнонский Курьер», и в нем он пишет: «Надоело мне заседать в собраниях Аннонея, Лиона, Валенции, Вены, Женевы и Лозанны и не быть посвященным ни во что. Не желая посвящаться в высшие степени масонства, чтобы не быть связанным клятвой, я все‑таки успел войти в общение с лицами из высшей масонской администрации, принадлежащими к различным национальностям, и от них узнал, вернее, понял из намеков, что культ масонства есть культ Сатаны»[140].

В некоторых потаенных ложах Сатане совершается служение, до точности скопированное с католического Богослужения[141]. Один из наиболее умных масонских писателей, Рагон, особенно потрудившийся на пользу своей секты, издал в 1844 году в Париже под псевдонимом Жан‑Мари де В. книгу под заглавием «Месса и ее таинства в сравнении с древними мистериями, или дополнение к науке посвящений». Путем искажения истины в книге этой доказывается происхождение всех частей мессы путем позаимствования из древних мистерий, сохраняющихся в тайных ложах, всех христианских праздников – из языческих празднеств, всех молитвословий, обращенных к святейшему имени Господа Иисуса, молитв к Пресвятой Богородице – словом, всего христианского обряда – из ритуала и заклинаний, которыми сопровождались языческое идолослужение.

Аббат Рибэ в книге своей «Божественная мистика» утверждает тоже, что «между шабашем франмасонов и колдунов нет существенной разницы и что их сущность одна и та же – культ Сатаны, осквернение святыни и всяческое бесстыдство».

Серж Бассэ, редактор газеты «Фигаро», однажды выразил печатно сомнение в существовании диавольских «черных месс» в тайных масонских ложах. На следующий день он получил письмо за подписью Бл. Окань, и в нем приглашение пожаловать в ближайший четверг в 9 часов вечера с нумером газеты «Матэн» в руках на площадь Сен‑Сюльпис. Он так и сделал. Какая‑то женщина усадила его в карету и увезла на другой берег Сены, но куда, того он определить не мог. Происходившее на его глазах во время этой «черной мессы» он описал в газете «Матэн», в нумере от 27 Мая 1899‑го года. На подобии престола восседал живой козел, и перед ним сборище мужчин и женщин пело «gloria in profundis Satani» («слава в преисподней Сатане»)... Служащий черную мессу облачился в подобие священнического облачения и начал совершать пародию на мессу. Во время ее совершения он сделал перерыв, как это делают и священнослужители за настоящей обедней, и произнес проповедь, в которой сказал, что «мы собрались здесь для восстановления царства Сатаны, великого, прекрасного и кроткого Сатаны. Уничижая Христа, мы тем самым разрушим Его славу и восставим великого изгнанника в сверхвеликом его достоинстве. Настанет день, и князь міра сего, Сатана, наш владыка, восторжествует над Христом и примет поклонение, как истинный Бог»... После этой проповеди была принесена «жертва» – верх всякого бесстыдства и кощунственного ужаса, – а за ней последовал свальный грех, завершенный возлиянием крови[142].

«К какому обществу принадлежат те люди, которые в наши дни вступили в союз с диаволом? – таким вопросом задается Гюисманс в своей книге «Ла‑Ба» («Там, внизу»). – К ним, – говорит он, – принадлежат высшие чины Католической миссии, Коммунальные духовники, прелаты, абессы (игумении); в Риме же, где теперь находится центр современной магии, – и самые высокие сановники Церкви. Что же касается светских лиц, то набор их производится в среде богатых классов. Всем этим и объясняется причина, почему так старательно и быстро тушится всякая скандальная история подобного рода, когда на нее натыкается полиция...

Сатанические сообщества в наши дни подвергают духовному опустошению и Старый, и Новый Свет. В качестве религии своего рода сатанизм имеет и свою организацию, управляемую Комитетами, подкомитетами – словом, чем‑то вроде папской Курии, которой подчиняется и Америка, и Европа. Самое значительное из этих сообществ это общество Ре‑Теургистов‑Оптиматов, основанное в 1855‑м году. Цель его – разрушение старого общества и основание на его развалинах нового царства с культом диавола во главе, с Ре‑Теургистами в качестве первосвященников. Местопребывание этого Общества находилось в Америке. Возглавлялось оно некогда известным американским писателем и поэтом Лонгфелло, именовавшим себя “Первосвященником Нового Магизма‑Вызывателя”. У этого Общества были свои разветвления во Франции, в Италии, в Германии, в России, в Австрии, даже в Турции. В настоящее время это Общество или совсем сошло со сцены, закончив свое существование, или переменило кличку, ибо на его месте создано уже новое, поставившее себе целью избрание такого антипапы, который бы мог стать настоящим антихристом‑Опустошителем[143]».

Как видно из изложенного, Сатана и доселе все еще стремится получить от человеческого рода божеское поклонение, некогда восхищенное им хитростью и затем утраченное.

Взойду па небо, выше звезд Божиих вознесу престол мой и сяду на горе в сонме богов, на краю севера; взойду на высоты облачные, буду подобен Всевышнему (Ис. XIV, 13‑14).

От язычества Сатана получил желаемое, но пришел Христос и изгнал князя міра сего вон. И с той поры Сатана не перестает напрягать все силы свои, чтобы вновь вернуться в мір, откуда был изгнан, воспользовавшись для этой цели богоотступничеством евреев. Первоначально дверь ему открыта была адамовым грехопадением, вторично – отступничеством от Христа Спасителя, нечестием и нашей изменой Богу. В наши дни, по вине нашей, бесовское воинство входит в мір гораздо более многочисленным и могущественным, чем когда‑либо после Голгофской Жертвы, будучи вызвано из бездны сатанинским криком Вольтера, столько раз повторенным после того в масонских ложах[144].

     

  

           Сатана. Современное его строительство. Гностицизм

Сатана, изгнанный Крестом Господним из міра, ныне вновь в него призывается нашими современниками и вступает в него не только для искушения отдельных душ, но и для того чтобы снова приобрести господство свое над родом человеческим, восстановить свое царство. Все тайные сообщества, во множестве покрывающие землю во всех частях света, вдохновляются Сатаною и заняты искоренением христианской веры. Все усилия их направлены на разрушение ее скелета, ее догмы, всего того сверхъестественного, что составляет ее основание, как Божественного Откровения. Но есть и другие, не столь давно возникшие общества; цель их не только разрушение, но и созидание – восстановление культа и религии Сатаны, чистого люциферианства, открываемого только посвященным и сокрыто от профанов.

Религия Сатаны это – гностицизм и спиритизм.

Жорж Буа, адвокат при парижской судебной палате, пишет так: «Франмасонство представляет собою не что иное, как самый вульгарный род инициации (посвящения) в современном обществе. Но есть инициации более тайные и глубокие, и вербовка в них производится с гораздо большей осторожностью. Если глаза ваши открыты и вы посвящены в то, что, так сказать, неофициально творится на белом свете, то от вас не смогут укрыться зачастую слишком многочисленные следы культового демонизма, не пытающегося даже и прикрываться тайной. В предисловии своем в книге Жюль Буа «Сатанизм и магия» Гюисманс говорит: «Те люди, которых вы встречаете на улицах и которые, по‑видимому, ничем не отличаются от других людей, эти‑то люди сплошь и рядом и предаются упражнением в черной магии и в общении с духами тьмы с единственной целью – творить зло ради зла».

Тот же Гюисманс, сообщая о частых похищениях облаток для Причастия, задает себе такой вопрос: «Кому нужны эти чудовищные преступления; кто пользуется их плодами? Отдельные ли это лица или демонические сообщества? С кем тут приходится иметь дело – с сатанистами или же с люциферианами?»[145] И мнение Гюисманса склоняется к тому, что в похищении облаток повинна свита люцифериан, или «палладистов», «которая, – утверждает он, – охватила собою весь Старый и Новый Свет, у которой есть свой «антипапа» со своей курией и которая преследует только одну цель – уничтожение повсюду Христианства и подготовление царства антихристу».

Здесь попутно необходимо отметить, что все главари различных сект, о которых речь будет ниже, принадлежат к франмасонству и состоят в разных степенях посвящения, в соответствии со значением и влиянием руководимой ими секты в антихристианском всемирном заговоре. Чем влиятельнее секта, тем выше степень посвящения ее руководителя. С тех пор как масонство «Великого Востока Франции» убедилось, что оно открыто, что организация его и действия стали известны обществу, особенно же с того времени, как оно вступило на арену открытой политической и социальной борьбы, – с того самого времени позади него, во второй, так сказать, линии, сформировалось масонство еще более тайное, чем ранее того был «Великий Восток», и в нем восстановилось почитание древнего культа тамплиеров, альбигойцев, кафаров, гностиков и проч. Культ этот не беспредметен, и обряды его не лишены внутреннего смысла.

Это – религия диавола, и в ней заключена страшнейшая опасность для современного общества.

Франмасонство подразделяется на несколько ветвей; ветви эти – каббалисты, теософы, мартинисты, оккультисты и люцифериане‑палладисты в собственном смысле слова. Но есть и еще разветвление все того же франмасонства, это – спириты, и оно имеет наибольшую распространенность в міре, обнимает собою наибольшее число последователей. Знаток этих различных сект, Жюль Буа, утверждает, что общее число их последователей превышает собою число евреев и протестантов, взятых вместе. «В каждом, – говорит он, – городе Бельгии, Франции, Италии, Голландии, Англии (я говорю только о европейских странах, которые я с этою целью посетил) существуют группы спиритов, которые тут же, вслед, обособляют от себя особое избранное общество оккультистов, мартинистов и теософов».

Оккультизм не поддается точному определению. Про него можно только сказать, что это некая философская система, соблюдаемая в тайне и находящая себе внешнее выражение в символах. Магия есть дочь оккультизма. Оккультисты и маги прибегают к некоторому методу действий для вступления в общение с некиими «оккультными силами». Метод этот ими почитается научным. Молодежь в общества эту влечет любопытство, желание увидеть те опыты, которые, как они думают, могут им якобы открыть еще «неизвестные силы природы». Молодежи этой внушается, что существует некая «влекущая сила», которая людям, достигшим известной степени совершенства, помогает развить природные чувства и через это увеличить естественный кругозор до бесконечности. Когда внутренняя мощь человека разовьется указанным способом, тогда‑де природа откроет ему свою скрытую энергию и смертный уже не узрит смерти, ибо нога его стала на пути божества.

Теософия, оккультизм, мартинизм и проч. – все это, по существу своему, различные формы древнего гностицизма первых двух‑трех веков христианской эры, основанного евреями с целью задушить Христианство еще в его колыбели. Во Франции гнозис был восстановлен в 1890‑м году Жюлем Дуанелем, впоследствии, однако, отрекшимся от своих заблуждений и обратившимся к христианской вере с ясно выраженными признаками чистосердечного раскаяния.

В наше время у гностицизма имеется своя иерархическая организация, есть и доктрина, восстановленная из древнего гнозиса. Существует и гностическая литература в виде двух «Обозрений»: 1) «Ля Гноз», ежемесячное обозрение эзотерических знаний. Это – орган группы гностиков, руководимой неким доктором Фабром Дезассаром, выдающим себя за преемника умершего Дуанеля. Он именует себя Синезием, архиепископом Парижским и епископом Монсегюра. 2) Второе обозрение называется «Ла Ревель Гностик» («Пробуждение гностицизма») и выходит два раза в месяц. Это орган доктора Ж. Б. Брико, именующего себя «Его блаженство Иоанн II, верховный патриарх». Редакция этого органа находится в Лионе. Большинство инициаторов этого гностического движения – жители г. Лиона. Ими основано несколько книжных издательств и магазинов для пропаганды своей и родственной по духу литературы, в сущности же для переиздания переводных произведений древних еретиков.

Чтобы быть принятым в секту, надо исповедовать два основных догмата возобновленного гнозиса: веру в эманацию[146] и веру в спасение чрез знание («Γνοσις»). Догмат эманации противополагается догмату Бога‑Творца; догмат спасения чрез знание – догмату спасения чрез веру. Вступление в секту гностиков совершается чрез рукоположение от гностического епископа. Получившие это «рукоположение» именуются «пневматиками», то есть духоносными. Следующая, вторая степень посвящения называется «диаконатом», а третья – «епископатом». Епископ избирается собранием верных и диаконов. Избрание подносится на одобрение «Высочайшего синода», составленного из всех епископов и из всех «Софий» (женщин, посвященных в тайны гнозиса). Председателем этого «синода» состоит гностический «патриарх», временный глава гностической церкви. Духовный же и небесный глава церкви этой есть «София» – «премудрость», что для чтущего и разумеющего не кто иной, как Люцифер.

Епископ, по избрании, правомочия свои получает чрез таинство рукоположения. Каждый епископ управляет своей епархией, которая состоит из нескольких групп пасомых, имеющих во главе, каждая из них, диакона и диаконису. Звание «патриарха» равночестно званию верховных вождей масонства и ими таковым признается. У гностиков существует свой культ, описывать который не представляется полезным. Про него достаточно сказать, что гностическое богослужение насквозь пропитано христианской литургикой, но формулы ее скрывают за собой беспримесное люциферианство, ибо все священные песнопения и возгласы, относящиеся к Богу, там обращаются к Люциферу. Обряды христианского богослужения, применяемые в гностицизме, приспособлены к валентинианской догме[147]. Облачение гностического священства во многом сходно с облачением католического.

Теософия выдает себя за эссенцию всех религий – прошедших, настоящих и будущих. Центр ее находится в Лондоне. Учение это мало‑помалу распространилось уже по всему свету: и в Индии, и в Австралии, в Новой Зеландии, в Североамериканских Соединенных Штатах, на Антильских островах, в Англии и Франции[148]. Французское отделение секты теософов находится в Париже, 59, улица Ля Бурдонэ. В нем имеется 25 подотделов и несколько действующих центров. Французскими теософами издается «Бюллетень французской секции теософического Общества»[149].

В Мае 1907‑го года Шакорнак созвал конгресс оккультистов в Париже, в амфитеатре «Дома ученых Обществ». Этот конгресс высказал следующие пожелания: 1) чтобы администрация и представители общественности оказывали содействие применению психотерапии в деле перевоспитания детей и преступников всех категорий; 2) чтобы по всем городам оккультистам были разрешены публичные лекции и дано право устраивать подписки и собирать пожертвования на устройство оккультных библиотек; 3) чтобы устроено было осведомительное бюро по оккультизму, где бы было сосредоточено производство опытов и где велась бы регистрация преступлений, совершаемых религиозным фанатизмом[150].

На том же конгрессе было постановлено возложить на все оккультные братства и на отдельных оккультистов обязательную пропаганду в народе законов «міра и высшего знания» для того, чтобы эти законы легли в основание эволюции человеческого общества и вели его к социальному идеалу Прогресса и Братства.

За три года до реорганизации гнозиса был вызван к новой жизни доктором Папюсом (настоящее имя Анкос) и мартинизм. Этот Папюс – один из опаснейших люцифериан нашего века. Мартинизм был основан в 1754 году португальским евреем Мартинесом Пасквелли: первым его последователем и учеником был Луи‑Клод де Сен‑Мартен. У секты этой, таким образом, есть двойная причина называться мартинистской.

     

Рис. 17‑й. Папюс.

С портрета художника Гильома. Один из главных жрецов люциферианства

     

Мартинизм берет свое непосредственное начало у еврейской Каббалы, и ему принадлежит видная роль во всех ужасах революции. В наше время он служит связующим звеном между большинством групп оккультистов, и гнозис без его помощи не мог бы выйти из области теории и получить современной своей реализации. Пожизненным великим мастером мартинизма состоит все тот же Папюс; ему принадлежит и председательствование в верховном совете мартинистов, состоящем из постоянных пожизненных членов. Под руководством Папюса образованные молодые люди, ищущие посвящения, проходят курс магических наук, и некоторые из них уже и сами стали учителями магического знания. Тем же Папюсом пущено в ход колоссальное дело учреждения по всему свету групп эзотериков, ныне распространившихся во всем цивилизованном міре и служащих питомником высших служителей Люцифера. Папюс редактирует и издает ежемесячный журнал под названием «Хирам»[151]; им основан институт высших герметических наук с трехлетним курсом, окончание которого дает право на получение диплома. Менее 150 учеников в институте этом не бывает.

В мартинизме три степени. Силу его составляет система посвящения, по которой тот, кто посвящает, может быть известен только двум лицам: тому, кто его посвятил, и тому, кого он сам посвящает. Этой системой утверждается так называемая «цепь молчания», столь необходимая оккультным обществам. Даже в недрах масонских лож и в ложах, от них зависимых, то есть во всех тайных сообществах, многие из членов могут знать только лишь очень немногих из своих собратий. Посвящающему одному лишь вменяется в обязанность не только знать, но и никогда не упускать из виду им посвященного.

Но помимо трех степеней в мартинизме существует еще как бы государство в государстве, нечто среднее между степенью и орденом. Посвященные в него называются розенкрейцерами и быстро размножаются в парижском міре – в высшем его обществе, в журналах, газетах, открывая мартинизму доступ повсюду, особенно же в университетском міре, где он становится полновластным хозяином[152]. Известно общество, именующее себя «Братья‑Розенкрейцеры Розас»[153]. Органом этого общества служит ежемесячник, основанный 25 Октября 1906‑го года, под названием «Идеалистические беседы». Журнал этот открыто объявил себя католическим и даже воюющим с модернизмом. Но стоит только прочитать его главные статьи, в особенности статьи его редактора Поль Вюльо, чтобы стала очевидной проповедь в нем неогностиков и теософов[154]. Теперь впрочем, этот журнал и не скрывает своих симпатий к оккультизму и объявляет о бесплатной высылке своим читателям пространных каталогов по оккультному учению.