Вопрос западных епископов и ответ свт. Тарасия

В конце фрагмента II имеется место, которое едва ли существенно для понимания позиции свт. Тарасия, но которое, однако, может вызвать недоумение у читателей. Группа итальянских и сицилийских епископов вновь спрашивает о том, как правила о чиноприеме новатиан, энкратитов и ариан могут быть применены к иконоборцам. Выше (см. п.3) мы видели, что на аналогичный вопрос свт. Тарасий отвечал, что 8-е правило Никейского собора применимо ко всем ересям. Здесь свт. Тарасий дает расширенный и, на первый взгляд, несколько странный ответ – он сравнивает иконоборцев с представителями таких крайних ересей, как маркиониты и манихеи (также отвергавшие иконы) – и, однако, продолжает настаивать на приеме иконоборцев в сущем сане.

Для понимания этого фрагмента нужно учитывать, что до этого момента в обсуждении участвовали, две партии православных греков (одну представлял свт. Тарасий, другую студиты). Несмотря на известные различия в позициях они прекрасно понимали друг друга: опирались на общую восточную святоотеческую традицию (с некоторым тяготением к Западу у студитов) и общую каноническую систему.

Совсем в другом положении на соборе находились итальянские епископы. Несмотря на то, что номинально южная часть Италии и Сицилия при императорах-иконоборцах была подчинена Константинопольскому патриарху [31], в ней сохранялись римские традиции, римские богословские и канонические авторитеты. Спустя почти полтора тысячелетия после собора сложно судить о том, насколько хорошо итальянские епископы владели греческим языком: быть может, ответ свт. Тарасия, приведенный в цитате I, просто остался неуслышанным итальянцами, либо они не поняли его – и они повторили вопрос.

Ответ свт. Тарасия характеризует его, как искусного дипломата. Он дан в римской «системе канонических координат». Как известно, правила чиноприема в отношении крайних ересей на Востоке и на Западе несколько различались. Для Востока условиями признания крещения, совершенного в ереси или расколе являлись правильная форма и вера в Троицу [32]. На Западе же правильная форма Крещения считалась самодостаточной и принципиально не допускающей повторения (см. [23], [33]). Если свт. Василий Великий [2], [34], свт. Афанасий Великий [35] решительно отвергали таинства подобных групп, что было позднее подтверждено 7-м правилом II Вселенского собора [27] и 95-м правилом VI Вселенского собора [36], то на Западе их таинства признавались. О признании крещения маркионитов писал свт. Стефан Римский в полемике со свт. Киприаном Карфагенским [37]. Бл. Иероним в тексте, направленном против последователей Лукифера Калабрийского (люцифериан) пишет о признании крещения всех еретических групп, кроме последователей Павла Самосатского [38]; по его свидетельству его оппонент (Иларий), еще до отпадения в раскол принимал крещение манихеев [39]. При этом сама апология бл. Иеронима строится на том, что из принятия крещения ариан (с чем были согласны люцифериане) он логически выводит правомочность признания сана. Можно предположить, что и сан таких радикальных еретических групп, если он был – на Западе признавался.

Исходя из этого, сопоставление иконоборцев с манихеями и маркионитами (также бывших иконоборцами) в словах свт. Тарасия, обращенных к «западным», становится вполне логичным. Конечно свт. Тарасий мог бы повторить сказанное ранее и заняться апологией восточной канонической традиции чиноприема. Это вызвало бы спор о правильности западной или восточной традиций, совершенно неуместный в тех условиях. Вместо этого свт. Тарасий дал ответ западным в рамках западной же традиции: если Вы принимаете таких еретиков – значит нужно принимать и иконоборцев. Судя по тому, что итальянцы не стали продолжать спор – им такой ответ показался убедительным.