Международные отношения в 2010-2018 гг. Конфликты в северной Африке и на ближнем востоке.

Арабская весна и ее последствия. 17 декабря 2010 года тунисский уличный торговец овощами Мухаммед Буазизи совершил акт самосожжения в знак протеста против произвола местных сил правопорядка, коррупции и бездействия чиновников. Ровно через неделю после инцидента в родном городе Буазизи Мензель-Бурзаяне вспыхнули массовые демонстрации. Протестующие громили госучреждения, полицейские участки и автомобили. В город были стянуты дополнительные силы правопорядка. В результате разгона демонстрантов, против которых было применено огнестрельное оружие, один человек погиб, еще десятерых с ранениями различной тяжести доставили в больницу. В городе был введен комендантский час. После смерти Буазизи 4 января народное недовольство вспыхнуло с новой силой. Демонстрации охватили всю страну. Число погибших в ходе столкновений с полицией начало исчисляться десятками. Президент Туниса Зин аль-Абидин Бен Али несколько раз обращался к народу и в конце концов пошел на уступки – согласился не баллотироваться на президентский пост в шестой раз подряд. "Я вас понял", - адресовал слова толпам демонстрантов президент, но было поздно. По всей стране главный лозунг уже звучал так: "Хлеб и вода – да, Бен Али– нет". И все же, несмотря на то, что протесты разрастались, практически никто не ожидал, что Бен Али так легко откажется от власти. Поздно вечером 14 января президент внезапно покинул Тунис, бежав с семьей в Саудовскую Аравию. Именно тогда эйфория из Туниса перекинулась на другие арабские страны. В последние годы во многих из них протесты и голодные бунты не были редкостью, но мало кто верил в возможность свержения десятилетиями находившихся у власти правителей. "Жасминовая революция" (название, под которым стали известны тунисские протесты) послужила примером для остальных. "Арабская весна" началась. Первые антиправительственные демонстрации затронули Алжир, Египет, Марокко, Мавританию, Иорданию, Судан и даже Оман. Позднее волна протестных выступлений перекинулась на другие страны.

  Тунисский опыт: провал или победа. Из всех арабских стран, переживших за последние пять лет смену власти, на первый взгляд, опыт Туниса наиболее удачен. Несмотря на политические разногласия, местные лидеры смогли удержать страну от гражданской войны. После бегства Бен Али в стране состоялись первые в истории демократические выборы. В октябре 2011 года умеренно-исламистская партия "Ан-Нахда" получила большинство мест в Учредительном собрании и сформировала правительство, а в декабре 2011 года был избран временный президент Тунисской Республики Монсеф Марзуки. Однако Учредительное собрание не смогло разработать и согласовать текст новой конституции и организовать проведение всеобщих выборов. В 2013 году обстановку в Тунисе усугубил ряд политических убийств, в причастности к которым обвиняли "Ан-Нахду". Это привело к новым протестам уже против тех, кто пришел к власти в результате "жасминовой революции". Лейтмотивом протестов стали такие лозунги, как "Ни платков, ни мини-юбок" и "Мы не хотим бород, мы хотим хлеба!". Летом 2013 года в Тунисе стартовал национальный диалог, который был призван найти пути выхода из сложившейся ситуации. Посредниками в переговорах между различными местными политическими силами выступил Тунисский квартет национального диалога ("Квартет"). В итоге в январе 2014 года было сформировано временное правительство и принята новая конституция. В октябре прошли парламентские выборы, победу на которых одержала светская партия "Нидаа Тунис" ("Призыв Туниса"), а в декабре был избран новый президент Бежи Каид эс-Себси. Усилия "Квартета" позволили преодолеть острую фазу политического кризиса в стране, обеспечить демократическую смену власти и не допустить радикализации исламистов "АнНахды", которые сохранили свое место в легальном политическом поле. В октябре 2015 года "Квартету" была присуждена Нобелевская премия мира. Однако проблемы Туниса и тунисцев не закончились. Если спустя год после "жасминовой революции", за редким исключением, тунисцы положительно оценивали ее результаты, то теперь на вопрос, что изменилось за пять лет в стране, многие отвечают: "Ничего". Неудивительно, что на фоне этих настроений сторонники сбежавшего Бен Али возвращаются в политику под новыми партийными "брендами". Волна энтузиазма от осознания возможности реальных политических изменений, прокатившаяся по Тунису и подтолкнувшая соседние арабские страны на повторение тунисского опыта, сошла на нет. Причин этому может быть несколько. От обострившихся внутренних проблем с обеспечением безопасности и экономической нестабильности до психологической потребности возвращения к понятной и предсказуемой системе взаимоотношений власти и общества. Отсюда и иногда встречаемая ностальгия по временам Бен Али, "когда было все хорошо". И еще один вызов, с которым сталкивается Тунис, – это проблема терроризма. Только в 2015 году в стране произошло два громких теракта – захват заложников в столичном музее "Бардо" (март) и расстрел туристов на пляже в Сусе (июнь), ответственность за которые взяла на себя террористическая группировка "Исламское государство", которая, пользуясь тяжелой экономической ситуацией в стране, активно вербует в свои ряды тунисцев. Интересно, что именно граждане Туниса занимают первое место среди иностранных наемников, воюющих в рядах ИГ в Сирии и в Ираке. По данным МВД Туниса, летом 2014 года в рядах ИГ сражалось порядка 2 400 тунисцев, а выезд еще около 8 700 тунисцев в Сирию (правда, с неизвестными целями) был пресечен правительством. В 2015 году число тунисцев - боевиков ИГ на территории Сирии и Ирака равнялось уже почти 5 000 человек. Успешное завершение формальной стадии демократического транзита в Тунисе осенью 2014 года не гарантировало стране защиту от возможной политической и социальной дестабилизации. В настоящее время в Тунисе не исключают новую волну политического кризиса, которая с большой вероятностью может ознаменоваться более масштабным кровопролитием, чем все предыдущие. Причем речь идет не о деятельности отдельных джихадистских группировок, сколь ни велика была бы эта опасность, а о гражданской войне. Кроме того, не исключено и вмешательство в ситуацию арабских стран Персидского залива, которые готовы оказать поддержку местным исламистам, так как заинтересованы в провале "тунисской модели" демократического транзита.

 Египетский Тахрир: от эйфории к разочарованию. 11 февраля, менее чем через месяц после бегства Бен Али из Туниса, в отставку в результате народных протестов ушел президент Египта Хосни Мубарак. 17 июня 2012 года на первых демократических выборах, состоявшихся после свержения Мубарака, победу одержал исламист Мухаммед Мурси. Проводимая им и поддерживающей его организацией "Братья-мусульмане" политика по исламизации Египта, а также отказ "братьев" от политических компромиссов вызвали новые протесты по всей стране. 3 июля 2013 года армия объявила о низложении Мурси и его аресте. В мае 2014 года президентом Египта был избран Абдель Фаттах ас-Сиси, выходец из военных кругов, олицетворяющий для многих египтян, уставших от политической и экономической нестабильности, "крепкую руку". Египетское общество устало от смены власти и нестабильности. Демократизация в многонаселенной стране, где отсутствовала либеральная традиция, спровоцировала разрушение старой общественно-политической системы. Такие стабилизационные механизмы, как авторитет заима (лидера), многочисленная и сильная партия власти, мощный и эффективный аппарат принуждения, разветвленные сети патронажно-клиентских связей, которые оправдывали себя в течение нескольких десятилетий (при Мубараке и до него), в новых условиях действуют лишь частично либо не действуют вовсе. Отсюда стремление египтян не допустить скатывания страны к хаосу. В египетском контексте демократия без стабильности не имеет никакой ценности. А стабильность персонифицирует фигура ас-Сиси – "спасителя" страны от "Братьев-мусульман" Ас-Сиси предстояло не только реанимировать египетскую экономику, но и решать вопросы безопасности. Отвергнутые "Братья-мусульмане" не собираются сдаваться, многие из их сторонников склонны соединить свои усилия по подрыву власти с другими исламистскими группировками, действующими на территории страны. В конце 2014 года "Исламскому государству" присягнули боевики "Ансар Бейт аль-Макдис" ("Сторонники Иерусалима"). Эта радикальная группировка численностью около 2 тыс. человек действует на севере Синайского полуострова. После присяги ИГ название группировки изменилось на "Вилайет Сина" ("Провинция Синай"). Именно она стоит за большинством атак и диверсий в Египте после отстранения исламистов от власти. Особенно часто нападениям подвергаются полицейские и военные - число жертв насчитывает сотни человек.

 Йемен: от бескровной революции до гражданской войны. Ненасильственная, "бархатная" революция в Йемене началась в феврале 2011 года. В 2011 году жажда перемен вывела на улицы городов миллионы людей. Демонстранты с поразительной четкостью формулировали лозунги борьбы, требовали демонтажа существующего режима и перехода к государству, основанному на современных гражданских формах правления и принципе разделения властей. Главными центрами событий стали крупнейшие города Севера (Сана и Таиз) и Юга (Аден и Мукалла). Однако спустя два месяца требования демонстрантов подверглись корректировке. На Юге стали доминировать сепаратистские настроения. На Севере часть лидеров сделала ставку на исламистскую риторику. В ноябре при посредничестве монархий Персидского залива президент Салех подписал с оппозицией договор о передаче власти. В феврале 2012 года президентом страны на переходный период был избран Абд Раббо Мансур Хади. Новыми властями был утвержден проект создания федеративного государства в составе шести провинций. Против этой инициативы выступили хоуситы-мусульмане-шииты, проживающие на севере Йемена. Недовольство хоуситов спровоцировало новый виток вооруженного конфликта – в январе 2015 года они захватили столицу страны Сану. Президент Йемена был вынужден обратиться к монархиям Персидского залива с призывом вмешаться в ситуацию. 26 марта 2015 года коалиция арабских государств во главе с Саудовской Аравией начала военно-воздушную операцию против мятежников. В настоящее время конфликт в стране не урегулирован. Ситуацию осложняет и то, что еще со времен президента Салеха на территории Йемена действует террористическая группировка "Аль-Каида на Аравийском полуострове". До 2011 года удары по позициям террористов наносили США с согласия йеменских властей, после смены власти "Аль-Каиде", а также появившимся в стране ячейкам ИГ противостояли хоуситы. Кто будет вести борьбу с террористами в дальнейшем – неизвестно, неслучайно международное сообщество заинтересовано в скорейшем успехе национального диалога в Йемене, который с переменным успехом проходит под эгидой ООН и Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ). Социокультурная специфика Йемена сыграла свою роль в сближении всех политических сил страны, дала основу для их объединения на платформе противодействия импортным идеологиям, создавшим почву для экстремизма в Йемене и успевшим внедриться в ткань йеменского социума с целью его разрушения и фрагментации. Защита общего социокультурного наследия, независимо от региона проживания и местных особенностей, может служить стимулом к преодолению множества противоречий, мешавших прогрессу урегулирования ранее.

Ливийский коллапс. Ливия как государство фактически перестала существовать после победы так называемой революции 17 февраля 2011 года и убийства лидера страны Муаммара Каддафи, который на протяжении десятилетий методом кнута и пряника усмирял и удерживал вместе местные кланы и племена. До "арабской весны" уровень ВВП на душу населения в Ливии был одним из самых высоких в Африке, что неудивительно, так как эта страна занимает 7-е место среди членов ОПЕК по разведанным запасам нефти. С 1992 по 2003 год Ливия находилась под санкциями СБ ООН, но после того, как они были сняты, страна стала привлекать многих международных инвесторов, несмотря на одиозность личности Каддафи. Ливийского лидера критиковали за нарушение прав человека, но все же не отказывались вести с ним дела. До сих пор в СМИ обсуждаются заявления Каддафи о том, что он финансировал президентскую кампанию Николя Саркози в 2007 году. Однако именно Франция и президент Саркози выступили самыми ярыми противниками Каддафи в 2011 году, настояв на военной помощи ливийской оппозиции. 17 марта была принята резолюция СБ ООН 1973, которая была использована Западом для начала военной операции против Каддафи. Россия при голосовании воздержалась и не стала накладывать вето на резолюцию, о чем потом неоднократно сожалела. Дело в том, что текст резолюции можно было истолковать двояко. С одной стороны, в нем говорилось о необходимости принять все необходимые меры для защиты гражданского населения, с другой – резолюция исключала "возможность пребывания иностранных оккупационных сил в любой форме на любой части ливийской территории". Военная операция под эгидой НАТО продолжалась в Ливии с 31 марта по 31 октября 2011 года. 20 октября ливийские повстанцы захватили и зверски убили Каддафи. Кадры надругательства над телом бывшего главы государства потрясли мир, включая тех, кто не причислял себя к поклонникам ливийского лидера. После свержения Каддафи и объявления оппозицией победы, хаос в Ливии не прекратился. Победители не только оказались вовлеченными в споры относительно путей развития страны, они представляли к тому же разные племена и районы. Неудивительно, что в стране усилились сепаратистские настроения, что в итоге привело к гражданской войне и формированию двух одновременно функционирующих парламентов и правительств. Хаос привел к тому, что Ливия стала плацдармом для различных террористических группировок, в первую очередь ячеек "Аль-Каиды" и ИГ. И эта угроза заставляет международное сообщество подталкивать ливийских политиков к диалогу. До сих пор все попытки примирения в этой стране терпели крах, тогда как "Исламское государство" продвигается к нефтяным районам Ливии, и на его сторону переходят до сих пор воевавшие с ИГ местные группировки. Этот процесс столь стремителен, что позволяет экспертам рассуждать о возможном смещении центра операций ИГ из Сирии и Ирака в Ливию и Северную Африку, где у группировки найдется немало союзников в Нигерии, Чаде и Мали.

  Сирия на грани развала. Президент Сирии Башар Асад смог сохранить власть, несмотря на внешнее давление, практически чудом. Во многом ему помогло то, что, обжегшись на Ливии, политики из разных стран продолжают поиск компромиссов для решения сирийской проблемы. В частности, ливийский опыт неоднократно заставлял РФ и Китай накладывать вето на любые резолюции СБ ООН, которые могли бы привести к иностранной интервенции в Сирии. Тем не менее, трагических последствий "арабской весны" Сирии избежать не удалось. В стране уже почти пять лет идет гражданская война, кроме того, военным приходится противостоять не только вооруженной оппозиции, но и террористам. При этом страна находится под санкциями, в ходе боевых действий разрушены крупные экономические и промышленные центры, а основные газовые и нефтяные месторождения оказались под контролем ИГ и оппозиции Свободной Сирийской Армии (ССА). В экспертных кругах и в СМИ всерьез обсуждается перспектива распада Сирии по этноконфессиональному принципу, хотя пока сирийцам удается сохранить свою государственность. С 2014 года около трети страны захвачена террористами "Исламского государства". Сирийский город Ракка превратился в столицу террористов. В сентябре того же года международная коалиция во главе с США начала наносить удары по позициям ИГ в Сирии. Операция стала логическим продолжением кампании против террористов, начатой коалицией в Ираке. Однако в Сирии особых успехов коалиция не добилась. Возможно, потому, что Запад не согласовал свои действия с Дамаском и бомбардировки позиций ИГ не были подкреплены действиями сирийской армии. В 2015 году террористы начали наступление в сторону сирийской столицы. В итоге 30 сентября 2015 года по просьбе правительства Сирии операцию против ИГ начали ВКС РФ, что существенно изменило расклад сил внутри страны. Одновременно активизировалось и дипломатическое направление, переговоры о судьбе Сирии стали интенсивнее.

  Мир против «Исламского Государства». Одной из причин дипломатической активности, связанной с Сирией, стало осознание, что без урегулирования конфликта в этой стране и подавления очага "Исламского государства" невозможно остановить поток беженцев в Европу. Кроме того, в 2015 году интересы ИГ вышли за пределы арабского мира. Самым ярким свидетельством этого стали теракты в Париже – в январе и в ноябре 2015 года. ИГ взяло ответственность и за стрельбу в американском городе Сан-Бернардино в декабре. Взрыв российского самолета над Синаем, нападение на туристов в Тунисе, захват заложников в отеле в Мали – эти действия ИГ послужили вызовом для всего международного сообщества. "Начинается настоящая мировая война против ИГ. Под воздействием шока от последних терактов Франция, США и Россия активизируют нанесение воздушных ударов в Сирии, хотя каждая из этих стран осознает, что этого недостаточно", – еще в ноябре писала французская Le Figaro. 17 декабря Совет Безопасности ООН принял резолюцию, обязывающую страны пресекать финансирование и оказание любой другой поддержки ИГ и "Аль-Каиде" и "связанным с ними лицам, группам, предприятиям и организациям". Документ содержит ссылку на главу VII Устава ООН, что происходит в случаях, когда СБ констатирует наличие угрозы международному миру и безопасности и принимает в этой связи меры, обязательные для исполнения всеми государствами. Однако вопрос – будут ли эти меры эффективными? Во многом это зависит от того, выучены ли уроки "арабской весны". Спустя пять лет после самосожжения Буазизи и эксперты, и политики признают, что эффект от смены режимов в арабских странах оказался в большей степени негативным. Он привел к ослаблению институтов государства, способствовал возникновению неконтролируемых анклавов джихадистского интернационала, а обострение социально-экономических проблем создало благоприятную среду для рекрутирования населения в ряды "Исламского государства".