Уничтожение метательных машин

 

Византийцы имели специальный отряд, который был вооружён баллистами и катапультами. Сотни тяжёлых камней и стрел ежедневно летели через стены города и приносили урон дружинникам. 19 июля воины вышли из ворот и напали на метательные машины, они ломали их, поджигали. Противник ожесточённо оборонялся. «Магистр Иоанн Куркуас, ближний родственник императора, бывший тогда начальником при этих орудиях, сел на коня и быстро устремился (на руссов). Конь на бегу оступился в яму и сшиб его с себя. Скифы (руссы), увидя превосходные доспехи, конскую сбрую с вызолоченными бляхами, сочли (всадника) за самого императора и, прибежавши к нему, мечами и секирами изрубили вместе с доспехами без всякой пощады… Таким образом магистр Иоанн сделался добычей ярости варваров и тем потерпел достойное наказание за безумные преступления против священных храмов: он ограбил… многие в Миссии (Болгарии) церкви, ризы и святые сосуды переделал в собственные вещи».

 

 

Византийский всадник.

 

ВОЕННЫЙ СОВЕТ

 

Святослав созвал своих военачальников на совет, чтобы решить, как поступать дальше. Некоторые предлагали в глухую ночь спустить на воду ладьи и, обманув бдительность византийцев, уйти в Киев. Другие, опасаясь огненосных кораблей, которые могли сжечь флот, советовали примириться с Цимисхием и этим сохранить войско.

Князь принял третье решение: ещё раз попробовать пробиться, хотя его войско теперь было в два с половиной раза меньше византийского. «Выбирать нам не из чего, – сказал он. – Волей или неволей мы должны драться. Не посрамим же земли русской, но ляжем костьми, мёртвые бо срама не имут. Станем крепко. Я пойду впереди вас, и если глава моя ляжет, то промыслите собой».

 

УСПЕХ ДРУЖИННИКОВ

 

«Итак, в шестой день недели, 22 июля, при заходе солнца (руссы) вышли из города, построились в твёрдую фалангу и, простёрши копья свои, решились идти на подвиг. Император также построил войско в строй и вывел его из стана. Открылось сражение. Скифы (руссы) сильно напали на римлян; кололи их копьями, поражали коней стрелами и всадников сбивали на землю. Тогда Анемас, увидев Святослава, с бешенством и яростью стремящегося на наших воинов и ободряющего полки свои, поскакал прямо на него, поразил его в самую ключевую кость и повергнул ниц на землю. Но не смог умертвить: кольчужная броня и щит, которыми он вооружался от римских мечей, его защитили. Конь Анемаса частыми ударами копий сражён был на землю; тогда, окружённый фалангою скифов, упал сей муж, превосходивший всех своих сверстников воинскими подвигами.

Итак, россы, ободрённые его падением, с громким и диким криком бросились на римлян. Устрашённые необыкновенным их натиском, римляне начали отступать».

 

БОЙ В ОКРУЖЕНИИ

 

На помощь отступавшим поспешил сам Цимисхий с отборным отрядом конницы – отрядом «бессмертных». В эти же минуты вдруг поднялся вихрь, он понёс тучи пыли на дружины и ослепил их. «Внезапно восставшая и разлившаяся по воздуху буря с дождём расстроила россов, ибо поднявшаяся пыль вредила их глазам» – так записал этот момент боя Лев Диакон. Наступление было сдержано. Воспользовавшись тем, что войско Святослава отошло от города, конница византийцев ударила ему во фланги. Ещё один отряд конников под командованием Склиры зашёл в тыл. Так второй раз за время осады войско Святослава оказалось окружённым превосходящими силами противника.

Дружины Святослава были бы, несомненно, уничтожены, если бы за их боевым порядком – «стеной» – не было бы второй линии войск. Воины второй линии, в их числе было много болгарских всадников, повернулись к византийцам, ударившим с тыла, и не допустили их к «стене». Начался бой в окружении. Кольцо противника удалось прорвать. Дружинники пробились в крепость.

 

 

Русский конный дружинник.

 

МИРНЫЙ ДОГОВОР

 

На другой день Святослав заключил мир с Цимисхием. Святослав отпускал пленных, отдавал византийцам Доростол, а византийцы обязались пропустить дружины к морю, выдав каждому дружиннику на дорогу по две меры хлеба. Хлеб получили 22 тысячи воинов, из них половина – раненых и больных. Были выданы также деньги для семей убитых дружинников. Важным условием договора было обязательство византийцев пропускать к себе купцов Руси.

Святослав не отказался от мысли обеспечить своему государству выход к торговым путям Европы. Но достичь этой цели с теми силами, которыми он располагал, было невозможно. «Пойду в Русь и приведу более дружины» – так решил он.

Дружинники в ладьях спустились в устье Дуная. Там, в Белобережье, Святослав с частью воинов остался зимовать, а его воевода Свенельд отправился в Киев за новым войском. Стало известно, что византийцы подговорили печенегов напасть на Святослава и взять у него военную добычу. Печенеги засели у днепровских порогов. Поэтому Свенельд поехал на конях степью, в обход опасного места. Он благополучно достиг Киева.

По какой-то причине Свенельд не смог вовремя вернуться к Святославу. Зимовка в устье Дуная была тяжёлой. Дружинники голодали. Все лошади были съедены. Весной Святослав с маленьким отрядом вынужден был отправиться в Киев. Он знал, что печенеги всю зиму караулят его у порогов. Но коней, чтобы идти степью, у него не было. Он поплыл по Днепру в ладьях. В схватке с печенегами Святослав был убит.

 

 

ЧИТАЯ ЛЕТОПИСЬ

 

Летописи – это очевидцы-рассказчики, которые пришли к нам из далёких времён и живут среди нас. Больше нам некого спросить о том, что было когда-то. Но так ли повествуют летописи о минувшем, как было на самом деле? Бывает, очевидцы об одном и том же рассказывают разное. Тогда, выслушав их с терпением, выбираем достоверное.

Давайте и мы внимательно посмотрим на записи Льва Диакона о событиях в Доростоле. Читая их, будем помнить, что был он византиец, и не простой, а придворный писатель.

Вот как описывает Лев Диакон заключительное событие: «Как скоро началось последнее сражение, то скифы (руссы), окружённые магистром Склирой, не могли выдержать стремления конной фаланги, обратились в бегство и, преследуемые до самой стены, с бесславием упадали мертвы на месте. Сам Святослав, израненный и истёкший кровию, не остался бы жив, если бы не спасла его наступившая ночь. У неприятелей, говорят, на сём сражении убито было 15 тысяч человек, а наших убито было только 350 и множество раненых. Такую победу одержали римляне в сей битве.

Святослав всю ночь печалился по побиении своей рати, досадовал и пылал гневом. Но, чувствуя, что уже ничего не сможет сделать непобедимому нашему войску, почитал обязанностью благоразумного полководца, не предаваясь печали в крайних обстоятельствах, всеми силами стараться сохранить оставшихся воинов. Итак, на другой день, поутру, посылает к императору просить мира…

По утверждении мира Святослав просил позволения у государя прийти к нему для личных переговоров. Он согласился и в позолоченном вооружении, на коне приехал к берегу Истра (Дуная), сопровождаемый великим отрядом всадников, блистающих доспехами.

Святослав переезжал через реку на… ладье и, сидя за веслом, грёб наравне с прочими, без всякого различия. Видом он был таков: среднего росту, не слишком высок, не слишком мал, с густыми бровями, с голубыми глазами, с плоским носом, с бритою бородою и с густыми длинными волосами на верхней губе (усами). Голова у него была совсем голая, но только на одной её стороне висел локон волос, означающий знатность рода; шея толстая, плечи широкие и весь стан довольно стройный. В одном ухе висела у него золотая серьга, украшенная двумя жемчужинами, с рубином, посреди их вставленным. Одежда на нём была белая, ничем, кроме чистоты, от других не отличная. Итак, поговорив немного с императором о мире, сидя в ладье на лавке, он переправился назад. Таким образом кончилась война римлян с россами».

Первое, на что мы обратим внимание, это соотношение потерь: 15 тысяч и 350. Не вызывает сомнения, потери руссов были больше. Допустим, именно 15 тысяч дружинников полегло в последней битве, ведь только после неё Святослав пошёл на переговоры. А вот в число 350 поверить трудно. Дважды Лев Диакон в своих записях подчёркивает, что руссы и римляне сражаются в боевых порядках одинаково храбро. В последнем сражении летописец отмечает: руссы «кололи их (византийцев) копьями, поражали коней стрелами и всадников сбивали на землю». Цимисхию пришлось бросить отряд «бессмертных» – свою гвардию, чтобы сдержать натиск дружинников. Анемас, воин-богатырь, был убит тоже в последнем сражении. Так что победа досталась византийцам нелегко, и рядом с числом 350 надо поставить большой знак вопроса.

Но посомневаемся в этом выводе. Может быть, Лев Диакон был беспристрастным человеком. Ведь посчитал же он справедливой смерть своего соотечественника, начальника отряда метательных машин Иоанна Куркуаса, который занимался мародёрством. Ко всему Куркуас – родственник Цимисхия, а придворному писателю надлежит относиться к императорской родне подобающим образом.

И всё же беспристрастным летописца назвать нельзя. Судя по его словам, Святослав был весь изранен, истёк кровью. Но, по его же словам, на другой день Святослав наравне со всеми гребёт веслом в ладье, пересекая широкий Дунай. Это «поражённый в самую ключевую кость»! Противоречие очевидное, из него следует, что рана Святослава не была опасной, даже боли ему не причиняла. Мы вряд ли ошибёмся, если итоги сражения у Доростола выразим таким соотношением: тяжёлые ранения Святослава относятся к его способности грести веслом так же, как 350 к 15 тысячам.

 

 

Древнерусский город-крепость.

 

Есть любопытная деталь в записях Льва Диакона: «Итак, поговорив немного с императором о мире, сидя в ладье на лавке, он переправился назад». «Сидя в ладье на лавке» можно отнести к разговору с императором, а не к переправе через реку. Вряд ли стал бы летописец отмечать такую ничего не прибавляющую к переезду деталь, как «сидя на лавке». Скорее «сидя на лавке» было замечено потому, что разговор с императором требует особого этикета. А Святослав беседовал с Цимисхием, сидевшим на коне, тоже сидя – в ладье на лавке. Не стоя, а сидя Святослав мог говорить с императором в том случае, если победа противника не была решающей и окончательной. Но это уже наш довод, который можно оспаривать, имея в виду нашу пристрастность.

 

БОГАТЫРСКИЙ БОЙ

 

В старину в ратном деле были свои условности и обычаи. К ним относится обычай начинать сражение схваткой богатырей. Исход такого поединка много давал стороне, выставившей победителя.

В 992 году печенеги подошли к реке Трубеж около Переяслава. Навстречу им вышел с войском Владимир. Три дня стояли противники, не решаясь начать битву. Печенежский князь подъехал к реке, позвал русского князя и предложил ему биться богатырями.

Летописец рассказывает, что Владимир обратился к ратникам с просьбой назвать достойного воина. К князю подошёл старик и сказал: «…Есть у меня один сын – меньшой дома; с четырьмя вышел я сюда, а тот дома остался. С детства никому ещё не удавалось его побороть. Однажды я его журил, а он мял кожу: так в сердцах он разорвал её руками».

Послали за силачом. «Я не знаю, – сказал он, – смогу ли сладить с печенегом; пусть меня испытают: нет ли где быка большого и сильного?»

Привели быка, разъярили его калёным железом и пустили бежать. Когда бык поравнялся с силачом, тот схватил его за бок и вырвал кусок кожи с мясом. Владимир подивился такой силе. «Можешь бороться с печенегом», – сказал князь.

Печенежский богатырь, огромного роста, стал смеяться над русским, который был меньше его. Но вот бойцы схватились на виду у двух войск. Долго они жали друг друга. Наконец русский сдавил врага руками до смерти и ударил им о землю.

Русское войско с криками ликования бросилось на печенегов. Те, не приняв боя, обратились в бегство.

 

 

Поединок богатырей. С картины В. Васнецова.

 

Отмечая эту победу, Владимир приказал обнести Переяслав крепостной стеной. А народ с памятью о богатырской победе, где русский отнял – перенял славу у печенега, стал связывать само происхождение названия города.

После другой битвы с печенегами, которая была в 996 году, Владимир учредил особый праздник – своеобразный день победы. Ежегодно после окончания полевых работ князь, «сзывая бесчисленное множество народа», устраивал пир.

Позже в Переяславе жил другой богатырь. Его имя сохранилось до наших дней. Это Демьян Куденевич. Ему пришлось сражаться уже с половцами, вытеснившими из степей печенегов.

Со своим слугой Тарасом и с пятью товарищами богатырь бесстрашно выезжал на целое войско и обращал его в бегство. Однажды он, одетый по-домашнему, без панциря, без шлема, один схватился с половецкой ратью. Демьян побил множество врагов, но сам весь был изранен и чуть живой вернулся в город.

Навестить богатыря поспешил князь Мстислав, он принёс ему богатые дары, обещал дать деревни. «О суета человеческая, – ответил Демьян. – Кто, будучи мёртв, желает даров тленных?» С этими словами богатырь умер.

Весь город был в печали. Переяславцы с почестями похоронили своего защитника.

 

ДОНСКОЙ ПОХОД МОНОМАХА

 

В XI столетии в причерноморские степи нахлынула новая волна кочевников – на смену печенегам пришли половцы. Чуть ли не каждый год, а в некоторые годы по нескольку раз делали они разорительные набеги на русские сёла и города.

Для защиты степной границы была построена цепь городов-острожков, соединённых непрерывным земляным валом. Ни днём ни ночью не смыкала там глаз стража, кони стояли под сёдлами.

Русские князья заключали дружественные договоры с половцами, женили своих сыновей на ханских дочерях. Но договоры оказывались простой бумагой, и ничего не стоило тестю разграбить владения своего зятя.

В это время признание как защитник народа получил князь Владимир Мономах, его прозвали на Руси грозою поганых (иноверцев).

В 1096 году дружинники князя в сражении у Зарубинского брода на Днепре убили половецкого хана Тугоркана, неоднократно опустошавшего русские земли. Он был настолько жесток и свиреп, что послужил прототипом былинного великана Тугарина Змеевича. Кстати, Идолище Поганое – это ханский приближённый Итларь, убитый годом раньше.

Борьба с половцами обычно сводилась к схваткам на границе и погоне за врагом, чтобы отбить пленных и имущество. Мономах же перенёс военные действия в глубь территории врага. К пешим войскам он добавил отряды лёгкой конницы, которые действовали так же быстро, как половцы, и не менее искусно владели луком, саблей и лёгким копьём. В то время Русь уже была поделена между многими князьями, Мономаху пришлось немало потрудиться, чтобы они действовали согласованно против общего врага.

Весной 1103 года Владимир предложил великому князю Святополку начать совместный поход в половецкие степи. Однако дружина Святополка возражала, считая, что нельзя отрывать от пахоты и сева ратников. Обе дружины с князьями собрались на берегу Днепра недалеко от Киева, чтобы продолжить разговор. Долго все сидели молча. «Брат! – обратился Владимир к Святополку. – Ты старший, начни же говорить, как бы нам промыслить о Русской земле?» – «Лучше ты, братец, говори первый», – ответил Святополк. «Как мне говорить? – рассердился Владимир. – Против меня будет и твоя и моя дружина. Скажут: хочет погубить поселян и пашни. Но дивлюсь я одному, как вы поселян жалеете и лошадей их, а того не подумаете, что станет поселянин весной пахать на лошади, и приедет половчанин; ударит его самого стрелой, возьмёт и лошадь, и жену, и детей, да и гумно зажжёт, – об этом вы не подумаете!»

Трудно было не согласиться с таким доводом. К походу двух князей присоединились ещё пятеро. Великий князь Святополк уступил общее командование, как более опытному, Владимиру.

Полки собрались и двинулись вниз по Днепру: в лодках плыла пехота, конница ехала по берегу. За порогами лодки были оставлены. Войско стало углубляться в степь и шло степью четыре дня.

Половцы собрали против русских большие силы. Один из ханов, Урусоба, предлагал своим решить дело миром: «Дошлём просить мира у Руси; они станут биться с нами крепко, потому что мы много зла наделали их земле». Но верх взяли молодые ханы: «Если ты боишься Руси, то мы не боимся. Избивши этих, пойдём в их землю, возьмём их города, и кто тогда защитит их от нас?»

Половцы выслали вперёд сторожевой отряд под командованием мужественного Алтунопы. Русский передовой отряд встретился с половцами и истребил их до единого человека. После этого сошлись главные силы. Полки русских стояли в две линии. Владимир умело вводил их в сражение. Русские победили. Только ханов было убито двадцать. Хан Белдюз попал в плен.

Пленник думал откупиться, предлагая скот, коней, золото, серебро. Решить судьбу пленника князья поручили Владимиру. «Сколько раз вы клялись не воевать, и потом всё воевали Русскую землю? – ответил Владимир Белдюзу. – Зачем же ты не учил сыновей своих и родичей соблюдать клятву, а проливал кровь христианскую? Так будь же кровь твоя на голове твоей!» Владимир приказал убить вероломного хана.

Русские полки вернулись домой с пленниками, пригнали много коров, коней, верблюдов.

Но через несколько лет снова начались половецкие набеги. Мономах опять сговорил князей идти на врага новым походом.

Обычно войско выходило в степь в апреле, когда путь по Днепру очищался ото льда. Поэтому сражения с половцами приходились на жаркое время: переходы в жару были изнурительными, воинам приходилось идти в доспехах, готовыми в любую минуту отбить налёт половецких конников.

 

 

Владимир Мономах.

 

В этот раз Мономах с 30-тысячным войском выступил в степи в феврале, имущество и оружие везли по снегу на санях. На реке Хороле, уже в половецкой степи, санный обоз был оставлен, так как обнажилась земля.

Продвижение русских полков было быстрым и неожиданным. Они беспрепятственно дошли до Северного Донца и двинулись к большому половецкому городу Шаруканю.

Жители Шаруканя вышли навстречу русским с дарами. Через несколько дней был взят ещё один город – Сугров. Половцы к этому времени собрали силы, намного превосходившие по численности войско Мономаха. 24 марта 1111 года передовые половецкие отряды встретились в бою с русскими и были разбиты. Сражение с основными силами произошло через три дня на реке Сале. Превосходящие силы половцев окружили русские полки. Одну за другой ратники отбили несколько конных атак. В решающий момент Владимир ввёл в бой свою дружину. Окружение было прорвано. Больше того, израсходовав силы в атаках, половцы повсюду начали отходить. Вскоре отступление превратилось в бегство.

 

Сражение на реке Сале закончилось блестящей победой Мономаха и надолго усмирило половцев. Летописец этому успеху дал такое объяснение: «Половцы бросились бежать, и падали перед полком Владимировым, невидимо поражаемые ангелом: многие люди видели, как головы их летели, ссекаемые невидимою рукою». И дальше: «Как это вас была такая сила, – спрашивали победители пленных, – а вы не могли бороться с нами, а тотчас побежали?» Половцы отвечали: «Как нам с вами биться? Другие ездят над вами в бронях светлых и страшных, и помогают вам». Можно понять такой восторг летописца: страшные половцы, от которых, казалось, не могло быть спасения, были сокрушены в самой середине своих владений.

Владимир Мономах написал для своих сыновей поучения, как надо жить, вести государственные и военные дела. Вот один из его советов: «Пойдя на войну, не ленитесь, не полагайтесь на воевод; ни питью, ни еде не предавайтесь, ни спанью; и стражей сами наряжайте, и, ночью нарядив их со всех сторон, тогда ложитесь около воинов, а вставайте рано, а оружия не снимайте с себя тотчас, ибо, не осмотревшись, из-за лености, внезапно человек погибает».