Стальная броня для красноармейца. Рождение.

Стальная броня для красноармейца. Рождение.

Проблема защиты бойцов от пуль и осколков существует с момента появления огнестрельного оружия. В РККА этой проблеме стали уделять внимание с начала 30-х годов, одновременно с началом разработки отечественного стального шлема.

Основных направлений научно-исследовательских работ по созданию защиты было два: определение оптимальной формы шлема, как можно более лёгкого и технологичного, и поиск стали, способной сочетать в себе хорошую пулестойкость и пластичность. Использовать полученный материал предполагалось не только для касок, но и для различного рода защитных панцирей и бронещитков. К концу 1935 года был найден необходимый сплав, отработана технология закалки, и в ноябре появились на свет первые образцы стального шлема, получившего обозначение СШ-36.

 

В первую очередь, стояла задача обеспечить армию стальными шлемами, производство которых разворачивалось сложно, а выпуск шёл с большим отставанием от плана. Выявились недостатки стали и технологии производства, велись работы по улучшению формы каски, появлялись и испытывались экспериментальные образцы шлемов и новые сплавы. Работы по разработке защиты тел солдат практически не велись. Тем не менее, в различные учреждения СССР от изобретателей поступали письма с предложениями всевозможных защитных приспособлений: щитков, нагрудников и т.п. В конечном итоге, эти письма попадали в Управление обозно-вещевого снабжения (УОВС) РККА или Наркомат обороны (НКО) СССР. Среди них были предложения, которые были реализованы в металле и испытаны, но не приняты на вооружение: защита рук и лица, крепившаяся на винтовку, бронепластина, носившаяся в нагрудном кармане гимнастёрки и именовавшаяся «стальное сердце», и др.

 

Производство и испытания.

Параллельно с принятием решения о начале работ по СН-39 было решено проверить оставшиеся после испытаний ноской и обстрелом нагрудники СН-38 в боевых условиях. 18 августа 1939 года просьба об отправке СН-38 в 1-ю армейскую группу на Халхин-Гол была направлена заместителю наркома обороны маршалу С. М. Будённому. Соответствующее разрешение последовало в начале сентября, но в боях испытать нагрудники не удалось – 15 сентября было подписано перемирие.

 

 

Образец СНЩ-39, представленный на утверждение УОВС в сентябре 1939 года, с открытой и закрытой амбразурой для стрельбы из винтовки соответственно (Музей каски, Лысьва)

 

25 августа наркомом НКЧМ Ф. А. Меркуловым было удовлетворено ходатайство о производстве опытной партии нагрудников и нагрудников-щитков на ЛМЗ в количестве 300 штук. Срок изготовления устанавливался в один месяц с момента получения чертежей.

 

27 августа первые опытные образцы СН-39 и СНЩ-39, изготовленные в НИИ №13, были опробованы «на предмет носки и удобства использования в боевой обстановке» в Красногородском лагере Ленинградского пехотного училища им. С. М. Кирова (Горелово, Ленинградская обл.). Испытывался прототип СН-39 весом 2,265 кг и прототип СНЩ-39 весом 4,44 кг. По СН-39 по всем видам испытаний было отмечено «показал хорошие результаты», а в конструкцию СНЩ-39 предлагалось внести следующие изменения:

 

1. Для улучшения наблюдения за полем боя и удобства вкладывания винтовки в окно щитка вырез сделать сквозным вверх.
2. Вырез поднять на 20–30 мм. Для предохранения от удара и порчи ложа винтовки кромки щитка обшить кожей или резиной.
3. Для удобства пользования щитком при перебежке и переползании изготовить распорную планку между щитком и ручкой.
4. Довести вес нагрудника до 4 кг.

 

По итогам испытаний ноской замечания были учтены, в конструкцию СНЩ-39 были внесены коррективы и изготовлены чертежи, которые вместе с образцами были отправлены в УОВС для согласования.

 

 

Образец СНЩ-39, представленный на утверждение УОВС в сентябре 1939 года, с открытой и закрытой амбразурой для стрельбы из винтовки соответственно (Музей каски, Лысьва)

 

В УОВС образцы были изучены. Удивительно, но при выборе между нагрудником и щитком преимущество было отдано щитку: «Наиболее приемлемым для РККА является образец переносного щитка весом 3,8 кг при условии незначительного увеличения размеров его для защиты сердца». Об этом 8 сентября 1939 года было доложено заместителю наркома обороны СССР маршалу С. М. Будённому и запрошена его санкция на производство опытной партии.

 

Ручка для переноски СНЩ-39. Видно, что она имела защёлку для фиксации щитка в разложенном состоянии (Музей каски, Лысьва).

25 сентября несколько образцов СН-38 было направлено начальнику академии Генерального штаба РККА с просьбой: «…прошу Вашего заключения о целесообразности, с тактической точки зрения, введения в РККА такого рода брони и в утвердительном случае – указаний наиболее рационального места её применения в соответствующих войсках…»

 

После согласования и утверждения образцов и чертежей на нагрудники и щитки нового образца в УОВС, 15 сентября они были отправлены в Лысьву. 21 сентября чертежи и образцы поступили на завод, где приступили к работе. Изготавливались нагрудники из кремне-марганцево-никелевой стали 36СГНА, которую выплавляли и раскатывали на заготовки на заводе №172, а окончательная раскатка заготовок на листы производилась на заводе в Нытве.

 

20 октября поступил отзыв из академии Генерального штаба. В нём отмечалось, что «идея прикрыть бойца броневой защитой заслуживает всемерного и серьёзного внимания», и высказывались мысли и идеи использования нагрудника в войсках. В числе прочих делался вывод, что из-за веса «броневая защита не может постоянно находиться на бойцах, а должна перевозиться в обозах». В конце отзыва резюмировалось: «Опыт применения броневой защиты бойцов должен быть доложен и изучен».

 

К 24 октября ЛМЗ закончил производство опытных партий СН-39 (тяжёлого и облегчённого типов) и СНЩ-39. Следом состоялись испытания на соответствие тактико-техническим требованиям обстрелом в заводском тире (дистанция 25 м) патронами с приведённым зарядом. Из этого документа можно выяснить, сколько реально было произведено нагрудников и нагрудников-щитков:

 

1. СН тяжёлого типа 125 штук, из них выдержали испытания 115, или 92,0%;
2. СН облегчённого типа 90 штук, из них выдержали испытания 83, или 92,3%;
3. СНЩ 129 штук, из них выдержали испытания 122 или 94,6%;

 

СНЩ-39, окончательный вариант. Видно, что форма щитка изменилась – была увеличена его площадь в области сердца. Щиток найден в наше время на Карельском перешейке у высоты 65,5 (фото М. С. Веселова).

10 ноября состоялись контрольные испытания – обстрел из винтовки боевыми патронами на реальных дистанциях. Испытанию подверглись 10 нагрудников тяжёлого типа и 12 нагрудников-щитков. Нагрудники испытывались на дальности 350 метров и испытания выдержали; с нагрудниками-щитками картина выглядела следующим образом:

 

1. При обстреле по нормали с дистанции 200 м нагрудники-щитки испытания выдержали, на дистанции 150 м дали 43% трещин;
2. При обстреле под углом 25° – 30° с дистанции 125 м нагрудники-щитки испытания выдержали, на дистанции 75 м дали 33% пробоин и трещин.

 

Общий итог заводских испытаний был таков – СН-39 тяжёлого и облегчённого типов и СНЩ-39 по пулестойкости полностью отвечают тактико-техническим требованиям, установленным для опытной партии.

 

13 ноября испытания в Лысьве были закончены, о чём был подписан акт. После этого все нагрудники были отправлены в Москву и испытаны вновь, вероятнее всего на полигоне в Щурово, после чего каждый оставшийся нагрудник был пронумерован (надпись нанесена с обратной стороны) и взвешен, данные о них внесены в специальные паспорта.

 

16 декабря 1939 года цикл армейских полигонных испытаний был завершён. Итоговая партия насчитывала всего 256 СНЩ-39 и СН-39 обоих типов. Оставалось только провести испытания в боевых условиях, и нагрудники были отправлены на советско-финскую войну, в 7-ю Армию под Ленинград, на Карельский перешеек.

 

Дополнительно выяснилось, что нагрудник облегчённого типа выдерживает пулю из пистолета ТТ с расстояния 25 метров, а нагрудник тяжёлого типа выдерживает попадание тяжёлой пулей из пулемёта «Максим» с дистанции 400 метров.

 

 

СН-39, найденный в наше время на Карельском перешейке (журнал «Калашников», №6/2015)

7 января 1940 года с нагрудниками ознакомились комиссия РККА, составленная из преподавателей Военной академии им. М. В. Фрунзе. В её состав входили комкор, три комбрига и полковник. Комиссия отдала предпочтение тяжёлому нагруднику, а лёгкий посчитали «не отвечающим своему назначению». Было предложено внести в конструкцию нагрудника следующие изменения: для удобства снятия ремней изменить крепёж «по типу парашютного замка» и «в целях наилучшей пригонки» сделать подвижной плечевую накладку. Эти изменения было поздно вносить в уже готовую партию, и они были проигнорированы. Решение комиссии было следующим: «После усовершенствований пустить тяжёлый тип в массовое производство и снабдить им пехотные и кавалерийские соединения … немедленно отправить тяжёлый образец для испытания на белофинский фронт».

 

Боевое применение.

СН-39 и СНЩ-39 были отправлены в 50-й стрелковый корпус 7-й Армии, где их передали в 255-й и 272-й стрелковые полки 123-й стрелковой дивизии. Точное количество отправленных нагрудников и нагрудников-щитков не известно, также нет сведений, попали в войска нагрудники облегчённого типа, или нет. В полки щитки и нагрудники поступили в первых числах января 1940 года.

 

Система огневого взаимодействия в узле «Суммаярви» к осени 1939 года с двумя ДОТами-миллионерами Sj-4 («Поппиус») и Sj-5 («Миллионный»). Высота 65,5 в центре (http://samlib.ru)

В 255-й стрелковый полк было поступило 40–45 СН-39 и СНЩ-39. Ими была оснащена разведывательная рота, которая в январе и начале февраля была задействована при подготовительной работе по прорыву укреплённого района на высоте 65,5. К 11–12 марта в полку осталось всего 5 нагрудников, остальные были потеряны.

 

По отзывам бойцов, действия в боевой обстановке не стеснялись наличием нагрудников, при этом бойцы действовали без ранцев. Несмотря на сильный ружейно-пулемётный обстрел со стороны противника и имевшие место попадания в нагрудники, рота имела в январе только одного раненого. Кроме того, по отзывам нагрудники, помимо защиты, придавали разведчикам большую уверенность в бою.

В 272-й стрелковый полк, когда он находился во втором эшелоне, было отправлено 32 СН-39 и 18 СНЩ-39. К 11 марта в полку осталось всего 4 нагрудника, остальные были потеряны. Разведчики полка смогли опробовать их на тактических занятиях и в бою, что позволило выявить ряд недостатков.

 

 

Слева финский солдат с надетым трофейным нагрудником СН-39 (фото предоставлено Баиром Иринчеевым), справа для сравнения стальной нагрудник СН-39 из собрания Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи (журнал «Калашников», №6/2015)

Согласно отзывам, при навешивании нагрудника-щитка на шею и при переползании снег забивался между телом и щитком. При перебежках крепёжная лямка быстро освобождалась, щиток опускался вниз и мешал передвижению, при остановках для стрельбы с колена ручка щитка беспокоила бойца, цепляясь за поясной ремень. При действиях со щитком в руках (при удерживании щитка за ручку) движения бойца были ограничены, в особенности при полном походном снаряжении. Относительно нагрудников оценки были несколько более благосклонны – сообщалось, что действия с ними менее стесняют бойцов, но затрудняют свободу некоторых операций, к примеру, доступ к подсумкам, в особенности в положении лежа. Резюме было простым: щитки и нагрудники к боевым действиям непригодны.

 

Отзывы командования 7-й Армии были основаны на текстах, поступивших из 123-й СД, и по содержанию от них не отличались.

 

Так как испытания в боевой обстановке проходили без представителей НИИ №13 и УОВС, а также из-за того, что к ним отнеслись без должного внимания (в войска не поступило инструкций и рекомендаций), были получены противоречивые результаты. Поэтому на обороте отчёта о боевом применении нагрудников в 7-й Армии появилась резолюция: «Испытания нагрудников скомканы, делать какие-либо выводы нельзя».

В связи с неоднозначностью боевых испытаний решение о производстве дополнительной партии в количестве 500 СНЩ-39 и 500 СН-39 тяжёлого типа не было реализовано.

 

Стальной нагрудник СН-40.

Новый образец получил обозначение СН-40. При его создании опирались на тактико-технические требования УОВС от 5 августа 1939 года, но несколько отошли от них в плане размеров: по наибольшему из измерений длина щитка нового типа составляла 420 мм — вместо 400 мм, озвученных в требованиях.

 

Нагрудник представлял собой щиток со сдвижной амбразурой для стрельбы. К нему были приклёпаны шарниры для складного упора и петля, позволявшая переносить его. На одной стороне петли был крюк, нужный для подвешивания щитка к специальной тесьмяной лямке, которую носил на себе боец, а с другой стороны петли – специальный зацеп за поясной ремень, уменьшавший амплитуду раскачиваний щитка при движении, когда он был надет на солдата. Петля могла служить также для переноса СН-40, надетого на левую руку наподобие рыцарского щита.

 

 

Общий вид стального нагрудника СН-40 (РГВА)

Лямка для переноса СН-40 (РГВА)

При использовании щитка в положении лёжа щиток устанавливался наклонно под углом 60° к горизонтали на откидной упор, винтовка вкладывалась в бойницу и сверху прикрывалась задвижкой амбразуры для дополнительной защиты головы. При перебежках на короткие дистанции боец надевал петлю на левую руку (как щит), вынув винтовку из бойницы, а при переходе на длинные дистанции и при использовании щитка как нагрудника он подвешивался на лямку на грудь, бойница при этом закрывалась задвижкой.

 

Установка щитка для стрельбы лёжа или из траншеи/ячейки (РГВА)

Опытные образцы в количестве семи штук были изготовлены из шлемовой кремне-марганцево-никелевой стали. По сложившейся к тому времени традиции, они были выполнены двух типов: «тяжёлого» (три штуки) и «лёгкого» (четыре штуки). Образцы были подвергнуты испытаниям обстрелом по нормали патроном с приведённым зарядом в тире завода. Результат испытаний определялся следующим образом:

 

1. Выдержал испытание — с лицевой стороны пулевой отпечаток, с тыльной — выпучина без трещин;
2. Не выдержал испытание — с лицевой стороны пулевой отпечаток с небольшими трещинами, с тыльной — выпучина с небольшими трещинами, либо сквозные пробоины.

 

Таким образом, были определены дистанции, на которых нагрудники не пробивались (пулестойкость), и их характеристики:

 

 

 

 

Нагрудник в положении для перебежки (РГВА)

Пять экземпляров СН-40, оставшиеся целыми после обстрела, 15 марта 1940 года вместе с пояснительной запиской были отправлены в виде образцов в УОВС РККА для дальнейшего изучения.

 

Модернизация СН-40.

Работы по модернизации СН-40 на ЛМЗ продолжили даже после отправки опытных образцов. 4 мая 1940 года главный инженер завода Филиппов послал в УОВС пояснительную записку, содержащую описание модернизированного СН-40 конструкции А. Филина. Изменения заключались в следующем: были добавлены козырьки для защиты от свинцовых брызг, образующихся при попадании пули в щиток, и изменён способ закрепления щитка при ношении его на груди (крюк переместили с петли щитка на лямку).

 

Петля на щитке получила рамочную пряжку с язычком для регулировки и подгонки размера петли для удобства при перебежках. П-образный упор получил ограничители, и теперь щиток ставился под наклоном 45–50°. Установленный таким образом щиток обеспечивал защиту при обстреле с расстояния 25–30 метров. Вес конструкции увеличился до 6–6,5 кг.

 

 

Модернизированный СН-40 (РГВА)

В конструкции отмечался и один существенный недостаток: малое расстояние от уровня земли до нижней кромки прорези бойницы. Это означало, что бойцу будет сложно упирать приклад в плечо. Однако в ответ на это было высказано предположение, что в действительной боевой обстановке боец будет использовать рельеф местности, т.е. устанавливать щиток на холмик или край ложбинки.

 

 

Общий вид модернизированного СН-40 и изменённая лямка для ношения нагрудника на груди (РГВА)

Был изготовлен опытный образец толщиной 4,8–5 мм, который был отправлен в УОВС вместе с пояснительной запиской. В конце текста содержалась просьба от ЛМЗ дать заключение о данной конструкции. Однако очередные изменения в структуре курирующей организации затормозили работы.

 

7 июня 1940 года, не дождавшись ответа из Управления начальника снабжения РККА (УНС РККА, новое управление, которому были преданы функции УОВС и ряда других управлений), Филиппов написал повторное письмо, которое попало к адресату 14 июня. Из текста письма ясно, что он ознакомился с отзывом о стальных нагрудниках командиров Генерального штаба РККА, высказанным 20 октября 1939 года, где прозвучало: «броневая защита не может постоянно находиться на бойцах, а должна перевозиться в обозах».

 

 

Модернизированный СН-40 в положении для стрельбы лёжа (РГВА)

В письме отмечалась необходимость широкого применения стальных нагрудников последних образцов, в частности для усиления мотопехоты, следующей за танковыми колоннами. При переброске на машинах тяжесть нагрудника не должна была отягощать бойца, поэтому предлагалось увеличить толщину металла до 6 мм. В конце письма значилась просьба «сообщить, в каком положении находится вопрос».

 

Письмо оказало воздействие: появился проект доклада наркомата вооружения в правительство о принятии на вооружение броневых нагрудников. С проектом должен был ознакомиться и представить до 20 июля 1940 года ответ начальник снабжения Красной армии генерал-лейтенант А. В. Хрулёв. Резолюция Хрулёва от 6 июля поставила жирный крест на СН-40:

 

«…Считаю, что вводить на вооружение стальные нагрудники нецелесообразно по следующим основным причинам:

1. Стальные нагрудники типа СН-40 при весе 4,5 кг при прямом ударе пули на коротких дистанциях (ниже 350 метров) пробиваются.

2. Введение стальных нагрудников потребует дополнительной транспортировки.

3. Стальные нагрудники резко понизят подвижность бойца.

Исходя из этого, докладываю, что это – ненужная для Красной Армии затея, которая никакой пользы не принесет».

 

 

Пример использования СН-40 при перебежках (РГВА).

СН-40А.

Однако работы велись не только в Лысьве на ЛМЗ – параллельно продолжал исследовательские работы и НИИ №13 в Ленинграде. В соответствии с отзывами из 7-й Армии, в которой во время советско-финской войны испытывались СН-39 и СНЩ-39, НИИ №13 вёл работы, направленные на повышение пулестойкости нагрудников, чтобы обеспечить надёжную защиту на дистанциях близкого боя.

 

Так как отзыв Генерального штаба от 20 октября 1939 года был известен не только ЛМЗ, то решено было пойти по простому пути – увеличить толщину нагрудника, не изменяя конструкцию. Новый нагрудник НИИ №13 получил индекс СН-40А. Таким образом, он являлся дальнейшим развитием СН-39 с некоторыми изменениями: была увеличена толщина металла и незначительно изменена форма нагрудника, смещена вниз прорезь для поясной лямки. Также для предотвращения поворота вокруг оси и связанного с этим затруднения в застегивании поясной лямки металлическая петля слева, держащая полукольцо для защёлкивания карабинчика лямки, стала приклёпываться одной стороной снаружи грудной секции, а второй изнутри (огибая край нагрудника).

 

Чертёж нагрудника СН-40А (ЦАМО)

22 июля 1940 года УНС КА было преобразовано в ГИУ КА (главное интендантское управление), и о нагрудниках в очередной раз на некоторое время забыли. Вновь работы были продолжены после передачи в начале 1941 года всех дел по средствам защиты от стрелкового оружия в управление стрелкового вооружения главного артиллерийского управления (УСВ ГАУ КА). Было принято решение о производстве серийной партии СН-40А и уточнены требования к нагрудникам.

 

Они должны были изготавливаться в двух вариантах, из листа толщиной 4,2 и 5,2 мм, и обеспечивать защиту от винтовочного и пулемётного обстрела пулей образца 1908 года по нормали с дистанции: «тяжёлый» – 150 метров, «лёгкий» – 300 м; под углом 30°: «тяжёлый» – любая дистанция, «лёгкий» – 175 м. Отдельно оговаривалось, что нагрудники должны выпускаться трёх разных ростовок.

 

Стальная броня для красноармейца. Рождение.

Проблема защиты бойцов от пуль и осколков существует с момента появления огнестрельного оружия. В РККА этой проблеме стали уделять внимание с начала 30-х годов, одновременно с началом разработки отечественного стального шлема.

Основных направлений научно-исследовательских работ по созданию защиты было два: определение оптимальной формы шлема, как можно более лёгкого и технологичного, и поиск стали, способной сочетать в себе хорошую пулестойкость и пластичность. Использовать полученный материал предполагалось не только для касок, но и для различного рода защитных панцирей и бронещитков. К концу 1935 года был найден необходимый сплав, отработана технология закалки, и в ноябре появились на свет первые образцы стального шлема, получившего обозначение СШ-36.

 

В первую очередь, стояла задача обеспечить армию стальными шлемами, производство которых разворачивалось сложно, а выпуск шёл с большим отставанием от плана. Выявились недостатки стали и технологии производства, велись работы по улучшению формы каски, появлялись и испытывались экспериментальные образцы шлемов и новые сплавы. Работы по разработке защиты тел солдат практически не велись. Тем не менее, в различные учреждения СССР от изобретателей поступали письма с предложениями всевозможных защитных приспособлений: щитков, нагрудников и т.п. В конечном итоге, эти письма попадали в Управление обозно-вещевого снабжения (УОВС) РККА или Наркомат обороны (НКО) СССР. Среди них были предложения, которые были реализованы в металле и испытаны, но не приняты на вооружение: защита рук и лица, крепившаяся на винтовку, бронепластина, носившаяся в нагрудном кармане гимнастёрки и именовавшаяся «стальное сердце», и др.