Разведка боем стрелковым батальоном

(Схема 29)

302-я стрелковая дивизия в первой половине декабря 1944 г оборонялась юго-восточнее Дембица (на схеме нет).

С наших наблюдательных пунктов в течение нескольких дней в глубине обороны врага наблюдалось интенсивное движение сол­дат и на отдельных участках автомобилей. На основании указан­ных данных наше командование делало предположение о смене частей противника на этом участке фронта.

В целях уточнения данных о группировке и намерениях про­тивника было принято решение провести разведку боем с участка, где оборонялся 825-й стрелковый полк, в направлении выс. 460 и захватить пленных.

Для выполнения указанной задачи был выделен 3-й стрелковый батальон 827-го полка, находившийся в это время во втором эше­лоне полка.

 

 

Местность, где предстояло действовать батальону, была откры­тая. Выс. 460 господствовала над окружающей местностью. С этой высоты местность в расположении наших войск на отдель­ных направлениях просматривалась на глубину до 2-3 км.

Первая траншея противника была отрыта по северо-восточным скатам выс. 460, вторая траншея - по западным и южным скатам этой высоты на удалении 300-400 м от первой. Первая и вторая траншей были соединены между собой ходами сообщения. Впереди первой траншеи были установлены противотанковые и противопе­хотные минные поля.

10 декабря командир дивизии провел рекогносцировку с коман­диром полка, командиром батальона и командирами артиллерий­ских дивизионов и батарей поддерживающей артиллерии. По окон­чании рекогносцировки командир дивизии поставил командиру батальона задачу. Разведку боем намечалось провести во второй половине дня 14 декабря. Объектом атаки был избран участок траншеи на северо-восточных скатах выс. 460. Исходное положе­ние для атаки батальону было указано в первой траншее 825-го стрелкового полка, удаленной от первой траншеи противника на 300 м.

Перед началом атаки планировалось провести 15-манут1ны# огневой налет артиллерии. В момент атаки батальона артиллерия должна была перенести огонь по второй траншее противника и поставить заградительный огонь по первой траншее на флангах батальона.

В целях отвлечения внимания противника от района, где будет проводиться разведка боем, подразделения, обороняющиеся на соседних участках, должны были за 15 минут до начала разведки боем открыть ружейно-пулеметный и артиллерийский огонь и по­ставить дымовые завесы.

Руководство подготовкой и проведением боя батальона было возложено на командира 827-го стрелкового полка.

11 декабря командир батальона провел рекогносцировку с командирами стрелковых рот и командирами поддерживающих артиллерийских и минометных подразделений. В решении на атаку командир батальона указал, что боевой порядок батальона стро­ится в два эшелона. Двум стрелковым ротам первого эшелона ставилась задача стремительной атакой ворваться в первую траншею врага, захватить пленных, после чего отойти в расположение своих войск. В этих ротах создавались группы захвата пленных и группы-прикрытия. В группы захвата командиры рот должны были выде­лить смелых и опытных солдат. Рота второго эшелона должна была своим огнем поддерживать атаку первого эшелона и быть готовой к отражению контратак противника.

На саперную роту дивизии возлагалось снятие минных полей.перед своим передним краем на участке действий батальона и проделывание проходов в минных полях противника на северо-вос­точных скатах выс. 460.

Артиллерия, выделенная для обеспечения боя батальона, долж­на была подавить выявленные огневые точки противника в районе выс. 460, поддержать атаку рот первого эшелона и прикрыть их отход после выполнения задачи.

Командир батальона на местности отработал вопросы взаимо­действия между стрелковыми ротами и артиллерией. Артиллери­стам были указаны цели, которые, им надлежало подавить или уничтожить в период артиллерийского налета. Всем командирам на местности были показаны общие ориентиры и даны таблицы сигналов вызова и прекращения артиллерийского и минометного огня.

3-й батальон имел три стрелковые роты по 70 человек каждая, пулеметную и миномётную роту и взвод 45-мм орудий. Численность батальона достигала 300 человек. На время разведки боем батальону была придана рота саперного батальона дивизии.

Для обеспечения действий батальона выделялось два дивизиона артиллерийского полка дивизии, две батарей 120-мм минометов. Кроме того, наступление батальона должны были поддерживать батарея 76-мм полковых пушек, батарея 45-мм пушек и рота 82-мм минометов. Атаку батальона должны были также поддерживать ружейно-пулеметным огнем и огнем орудий, выставленных для стрельбы прямой наводкой, подразделения 825-го полка, с участка которого проводилась разведка боем.

После получения задачи на проведение разведки боем было установлено круглосуточное наблюдение за передним краем обо­роны противника. Наблюдатели с наблюдательных пунктов долж­ны были выявлять новые огневые точки, изучать распорядок дня противника и особенно степень насыщенности пехотой первой траншеи.

В период с 11 по 13 декабря со всем личным составом батальо­на и подразделений усиления проводилась боевая подготовка. 13 декабря в тылу дивизии на местности, оборудованной по типу вражеской обороны, было проведено батальонное учение на тему «Атака стрелковым батальоном траншеи противника в целях захвата пленных».

В 7 часов 14 декабря батальон занял исходное положение в первой траншее на участке обороны 825-го стрелкового полка. К 15 часам до солдат была доведена боевая задача и на местности им были показаны объекты атаки. Солдаты под руководством своих офицеров изучили впередилежащую местность.

В целях предупреждения случаев попадания документов сол­дат и офицеров к противнику, по которым он смог бы определить нумерацию наших частей на этом участке, документы у всего лич­ного состава батальона были изъяты.

В 15 часов 30 минут на соседних участках справа и слева был открыт сильный ружейно-пулеметный и артиллерийский огонь и через некоторое время были поставлены четыре дымовые завесы.

В 15 часов 45 минут 54 орудия и миномета, поддерживающие 3-й батальон, начали огневой налет по объекту атаки.

В 16 часов 7-я и 9-я стрелковые роты перешли в атаку. Артил­лерийский огонь в это.время был перенесен на вторую траншею. 7-я и 9-я роты дружно ворвались в первую траншею врага. В ре­зультате решительной атаки противник понес большие потери и разрозненными группами начал отход во вторую траншею.

В момент атаки группа захвата 7-й стрелковой роты под коман­дой сержанта захватила в плен унтер-офицера противника. Группа захвата 9-й стрелковой роты захватила второго пленного. Кроме того, в траншее у убитых солдат и офицеров противника были изъяты, документы.

В то время, когда происходил бой в первой траншее, против­ник силою до роты пехоты при поддержке минометного огня пы­тался контратаковать 7-ю стрелковую роту во фланг. Это своевре­менно было обнаружено командиром батальона. По сосредоточив­шемуся для контратаки противнику был открыт массированный артиллерийский и минометный огонь. Одновременно 8-я стрелко­вая рота изготовилась к отражению контратаки. В течение несколь­ких минут вражеская пехота была рассеяна. -

Овладев первой траншеей, 7-я и 9-я стрелковые роты, поддерживаемые артиллерийским огнем, начали продвигаться ко второй траншее. Некоторые солдаты ворвались во вторую траншею. В это время батальону был дан сигнал отхода. Атака второй траншеи была прекращена. Роты под прикрытием артиллерийского и ружейно-пулеметного огня с соседних участков начали организованный отход в расположение своих войск. Противник, подавленный, нашим артиллерийским и пулеметным огнем, во время отхода батальона вел слабый минометный и ружейно-пулеметный огонь. К 17 часам 30 минутам батальон в полном составе отошел в первую траншею нашей обороны.

В результате этого боя было уничтожено, до 60 солдат и офицеров противника и два солдата взяты в плен. Захвачены трофеи: 40 винтовок и автоматов, два ручных пулемета и большое количество патронов и гранат.

* * *

Задача, поставленная батальону, - захватить пленных - была выполнена за короткий срок с незначительными потерями.

Успешному выполнению задачи способствовало тщательное изу­чение обороны противника и правильный выбор объекта для атаки, целеустремленная подготовка личного состава к предстоящим действиям, поддержка атаки мощным огнем артиллерии и миноме­тов, а также хорошая организация взаимодействия подразделении батальона с артиллерией.

ПАРТИЙНО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ РАБОТА ПРИ ПОДГОТОВКЕ И В ХОДЕ НАСТУПЛЕНИЯ

В годы Великой Отечественной воины боевые успехи наших войск в решающей степени зависели от людей, обладающих высо­кими политико-моральными и боевыми качествами, в совершенстве владеющих вооружением и техникой, а также от уровня партийно-политической работы с солдатами, сержантами и офицерами. Эта работа проводилась на основе военных заветов В.И. Ленина, постановлений Центрального Комитета партии, приказов и дирек­тив Верховного Главнокомандования и Главного политического управления, а также приказов командования и указаний политорганов фронтов, армий и соединений.

В период подготовки к наступлению и в ходе боя целью пар­тийно-политической работы было: создать у личного состава высо­кий наступательный порыв, развивать у него отвагу, стойкость и бесстрашие, воспитывать ненависть к немецко-фашистским захват­чикам, непреклонную решимость активными и стремительными действиями умело и быстро преодолеть оборону противника и до­биться полного его разгрома.

Командиры батальонов несли полную ответственность за состоя­ние партийно-политической работы с личным составом. Они по­вседневно занимались политическим и воинским воспитанием под­чиненных и в своей практической деятельности постоянно опира­лись на партийную и комсомольскую организации, боевой актив подразделения, в полной мере используя их силу и влияние для достижения успеха в бою. Заместители командиров по политиче­ской части, парторги и комсорги батальонов непосредственно орга­низовывали и проводили партийно-политическую работу в подраз­делениях. Все командиры и политработники, партийные и комсо­мольские организации вели партийно-политическую работу непре­рывно, целеустремленно и в любой обстановке. Содержание, фор­мы и методы работы определялись конкретной обстановкой и выполняемой боевой задачей, указаниями политоргана и коман­дира батальона.

Партийно-политическая работа планировалась обычно по периодам, например: на подготовительный период, в ходе насту­пательного боя и при подведении итогов боя за день и за ночь.

В зависимости от обстановки подготовительный период к на­ступлению для стрелковых и танковых батальонов длился от нескольких дней до нескольких часов. Исходя из наличия времени в каждом батальоне предусматривались соответствующие формы, методы и количество политических мероприятий.

Так, например, на подготовку к наступлению на Запорожье 1-й стрелковый батальон 2-го стрелкового полка 50-й стрелковой диви­зии имел сутки. Исполняющий обязанности заместителя командира батальона по политической части составил следующий план пар­тийно-политической работы:

1. Партийное собрание батальона с вопросом «Запорожье будет нашим».

2. Комсомольское собрание с повесткой дня «Ознаменуем 25-летие комсомола боевыми делами по освобождению Запорожья от немецких захватчиков».

3. Совещание с агитаторами взводов по вопросу «Агитаторы в бою»:

- выпуск в ротах перед боем боевых листков;

- разъяснение личному составу материалов Совинформбюро;

- лозунги - призывы во время атаки;

- сообщения о награждении отличившихся.

4. Доведение до личного состава боевой задачи и проведение с ним беседы «В бою за Запорожье новыми подвигами возвеличим славу нашего оружия».

5. Прием в партию.

6. Обеспечение нормальной доставки боеприпасов, пищи и воды.

7. Итоги боя.

Готовясь к наступлению, командир батальона и его заместитель по политической части уделяли основное внимание офицерам, сер­жантам, партийному и комсомольскому активу, их всесторонней подготовке, обучению работе в условиях боевых действий. Они принимали меры по укомплектованию подразделений этой катего­рией военнослужащих. Так, за месяц летних боев в 11943 г. в стрелковых батальонах 50-й стрелковой дивизии вышел из строя почти весь офицерский состав в звене взвод - рота. Большие потери были среди политработников батальонов, в, стрелковых ротах все парторги и комсорги вышли из строя в первые два дня боев. Пополнения офицерского состава не поступало. Поэтому на вакантный офицерские и сержантские должности выдвигались сержанты и рядовые, проявившие в боях героизм, умение руководить действиями мелких подразделений в бою, воспитывать своих подчиненных и вдохновлять их на подвиг во имя Родины. Только на должности парторгов и комсоргов батальонов из числа сержантов и рядовых было выдвинуто 19 человек. Опыт боев требовал тщательной военной и идеологической их подготовки.

Проводились семинары с парторгами и комсоргами рот, их заместителями, членами партийных и комсомольских бюро, агитаторами, группарторгами и групкомсоргами взводов; на семинарах обсуждалась практика партийной и комсомольской работы в бою.

В работе сборов и семинаров участвовал руководящий состав армий, дивизий и полков. Это обеспечивало высокий уровень этих, мероприятий и положительно сказалось на практической работе командиров, политработников и партийно-комсомольского актива.

Перед прорывом вражеской обороны войска усиленно трениро­вались. При этом учитывались особенности предстоящих боев в условиях театра военных действий.

В период подготовки к Белорусской операции в подразделениях 76-й гвардейской стрелковой дивизии проводились занятия, лекции и беседы на военные темы, как, например: «Особенности боев в ле­систо-болотистой местности», «Траншейная оборона противника и способы ее преодоления», «Средства и приемы борьбы с вражески­ми танками», «Форсирование рек с применением подручных средств», «Роль гранаты и залпового огня в бою», «Маскировка и наблюдение в бою», «Как вести бой в траншеях», «Как преодоле­вать противотанковые препятствия». Опытные саперы из числа коммунистов и комсомольцев обучали воинов стрелковых подраз­делений технике разминирования.

В целях воспитания высокого наступательного порыва у личного состава и развития у него отваги и стойкости широко использова­лась пропаганда боевого опыта, в которой активно участвовали бы­валые воины, командиры и политработники, а также военная печать. Оправдала себя в период войны форма работы с памяткой-листовкой.

Весной 1944 г. в стрелковых и танковых батальонах 4-й гвар­дейской армии была изучена памятка-листовка «Бей танки!», в ко­торой излагались различные способы уничтожения фашистских тя­желых танков типа «тигр». В мотострелковом и танковых батальо­нах 55-й гвардейской танковой бригады тщательно изучалась ли­стовка-молния «Бить врага его собственным оружием». Она была посвящена отделению, которое в соединении первым использовало фаустпатрон против гитлеровцев.

Много внимания уделялось войсковому товариществу, умелому взаимодействию между пехотой, артиллеристами и экипажами танков или самоходно-артиллерийских установок. Так, во время подго­товки Восточно-Прусской и Восточно-Померанской, операций в 76-й гвардейской стрелковой дивизии командиры и политработники си­стематически разъясняли воинам способы совместных действий и взаимного целеуказания, учили, как делать проходы для танков и самоходно-артиллерийских установок, уничтожать орудия противника, мешающие продвижению, рассказывали о порядке обгона своих танков и т.д.

В 237-м и 239-м гвардейских стрелковых полках проводились объединенные собрания личного состава стрелковых батальонов и батарей, самоходно-артиллерийских установок 1989-го танкосамоходного полка, организовывались объединенные совещания офицер­ского состава; на них обсуждалось, как лучше выполнить боевую задачу, как эффективнее бороться с вражескими истребителями танков, вооруженными фаустпатронами.

Воинам артиллерийских и минометных расчетов разъясняли, как важны для них слаженность и четкость действий всех номеров, умение заменить в бою товарища, а также меткость стрельбы (осо­бенно прямой наводкой, когда цель должна быть поражена с од­ного-двух выстрелов), необходимость быстрой смены огневых по­зиций в наступлении. Парторги и комсорги батальонов постоянно разъясняли пехотинцам необходимость оказания помощи артилле­ристам при смене огневых позиций, окапывании и маскировке. Всегда у пехотинцев и танкистов были хорошие деловые контакты с приданными и поддерживающими артиллеристами, саперами, огнеметчиками.

Предметом постоянной заботы партийно-политического аппара­та батальонов было укрепление партийных и комсомольских орга­низаций. Основным средством укрепления является прием в пар­тию и комсомол. Так, например, после объявления приказа коман­дующего Ленинградским фронтом о наступлении в 136-й стрелко­вой дивизии в течение дня 11 января 1943 г. было подано 326 заяв­лений о приеме в партию, в 268-й стрелковой дивизии - 220 заяв­лений..

Во время подготовки прорыва блокады вокруг Ленинграда во всех стрелковых, танковых, пулеметных, минометных ротах, артил­лерийских батареях были созданы партийные организации с числом коммунистов от 8 до 35 человек. Такими же по своей численности были и комсомольские организации.

Политработники и командиры расставляли партийные и комсо­мольские силы так, чтобы в каждом взводе, отделении, экипаже, расчете имелись коммунисты и комсомольцы. Если во взводе на­считывалось три коммуниста, назначались группарторги, а при на­личии трех комсомольцев - групкомсорги.

Значительное место в партийно-политической работе занимало воспитание у воинов чувства ответственности за боевые дела подразделения. Воинам, разъяснялось требование Боевого устава о том, что, если командир выбывает из строя, воин должен немед­ленно брать на себя командование подразделением и продолжать бой. Во всех формах популяризировались примеры разумной ини­циативы воинов. На фронте была издана специальная листовка, рассказавшая о том, как в бою после ранения командиров подраз­делений рядовые и сержанты брали на себя командование под­разделениями, вели их в атаку.

Командиры и политработники, партийный и комсомольский ак­тив проводили огромную работу по воспитанию у личного состава жгучей ненависти к немецким фашистам и их сателлитам. В своих выступлениях они призывали воинов к мести за уничтоженные го­рода и сожженные села. Факты варварских зверств и издевательств над населением нашей Родины и освобожденных нами го­сударств, расстрелы и казни советских граждан и военнопленных, рабство и неволя миллионов людей СССР и стран Европы звали советских воинов к расплате с врагом и усиливали сознание бла­городной миссии освободителей.

Для воспитания высокого наступательного порыва широко про­пагандировались революционные и боевые традиции, верность во­инскому долгу, воспитывалась высокая бдительность, проявлялась забота о воспитании и обучении воинов нерусской национальности, укреплялось боевое содружество армий дружественных стран.

Идеологическая работа в батальонах никогда не прекращалась. Конкретное ее содержание определялось военно-политической об­становкой, в которой готовились и проводились бои. Перед Берлин­ской операцией политработники разъясняли воинам, что, хотя пол­ная победа над врагом близка, она не придет сама, ее нужно до­биться в тяжелых боях, и чем ближе победа, тем сильнее должны быть удары по врагу. Агитаторы разъясняли указание ЦК ВКП(б) о том, что нельзя отождествлять клику Гитлера с германским на­родом. Отсюда делались соответствующие выводы об отношении советских воинов к немецкому населению.

Для мобилизации коммунистов и комсомольцев в период орга­низации наступления проводились открытые собрания. Собрания были короткими, решения конкретными, похожими на клятву ком­мунистов и комсомольцев перед боем. Как правило, докладчиками выступали командиры подразделений. Вот пример комсомольского собрания, проведенного перед штурмом рейхстага в Берлине. С до­кладом выступил командир 1-го батальона 380-го полка 171-й стрелковой дивизии старший лейтенант К.Я. Самсонов. Собрание в своем решении записало: «Мы, комсомольцы, клянемся, что в бо­ях по захвату рейхстага будем беспощадно громить гитлеровцев до полного их уничтожения... Во имя этого мы не пожалеем ни сил, ни крови, ни самой жизни... Считать честью для каждого ком­сомольца первым ворваться в рейхстаг»¹.

На исходном положении для наступления политработники ба­тальона вместе, с другими офицерами проверяли готовность под­разделений, знание личным составом своих задач в бою, готовность вооружения и техники. Они мобилизовывали воинов на быстрое выполнение инженерных работ, доставку и подготовку боеприпа­сов, на поддержание строжайшей дисциплины и организованности, высокой бдительности и боевой готовности.

Опыт воины показал, что большое значение в воспитании вы­сокого наступательного порыва имели боевые приказы командиров полков и дивизий, а также обращения военных советов армий и фронта. Практически до личного состава они доводились за 11,5 часа до начала артиллерийской подготовки. Боевые приказы ставили перед воинами конкретные задачи. Обращения разъясняли цель и военно-политическое значение предстоящей операции и бо­ев, основные условия их успешного проведения.

Все воины стрелковых и танковых батальонов готовилась к стремительной атаке: воины-пехотиицы делали ступеньки для дружного броска из траншей в атаку, у танкистов уже были заве­дены моторы. Командиры рот, следя за минутными стрелками, на­блюдали за результатами арттиллерийской подготовки, докладыва­ли командирам батальонов, отдавали последние указания перед атакой. Партийно-политический аппарат батальонов, а также по­литработники полка находились в первой траншее вместе с идущи­ми в атаку солдатами. Они живым, твердым, убедительным словом поднимали боевой дух у воинов, особенно у молодых, напоминали, как вести себя в атаке, как двигаться за огневым валом, за разры­вами артиллерийских снарядов, за танками, как вести огонь на ходу, помогали командирам взводов, отделений. Политработники и командиры, партийно-комсомольский актив и бывалые воины подбадривали новичков, приходили на помощь тем, кто излишне волновался, был растерян или подавлен, своевременно бросали острое слово, шутку, напоминали о долге, о подвиге, о наградах. Парторги и комсорги давали партийные и комсомольские поручения: первым подняться в атаку, вовремя движения в атаке бросить лозунг и боевой клич «ура!», водрузить врученный накануне красный флаг на захваченной у врага первой траншее, на отбитой высоте, на главном здании города или другого освобожденного населенного пункта, оказать помощь необстрелянному новичку, передать по цепи об отличившихся в атаке и т.д. Самым главным партийным и комсомольским поручением каждому коммунисту и комсомольцу было - подавать в бою личный пример отваги и мужества.

Подобные поручения приобретали особый смысл, потому что за тем, как они выполнялись, следили на поле боя все воины подраз­делений.

С подачи команды «В атаку, вперед!» начиналась партийно-политическая работа в ходе наступления.

Главный этап боя - атака. В этот самый напряженный период не было места многословию. Эффективно действовали короткие, вдохновляющие призывы нашей партии, такие, как «За Родину!», «За партию!», «Вперед!», «Смерть немецким фашистам!», а также конкретно вытекающие из цели боя лозунги: «Вперед, на Вислу!», «Вперед, на Берлин!».

Опыт показал, что одной из важных форм партийно-политиче­ской работы в период атаки, при прорыве первой позиции и в це­лом первой полосы обороны противника был личный пример геро­изма и мужества командиров, политработников, коммунистов, комсомольцев, бывалых воинов. Личный пример - это одна из сильных форм проявления твердости, несокрушимой воли партия в борьбе с врагами, одна из убедительных форм агитации в бою.

В 1942 г. осенью на р. Дон после прорыва, второй позиции про­тивника 4-м стрелковым батальоном 429-й стрелковой бригады гитлеровцы дважды переходили в яростную контратаку. Противник бросил против батальона крупные силы. Наступление на левом фланге батальона застопорилось. Командир батальона был тяжело ранен. Его заместитель по политической части взял руководство боем в свои руки. Он приказал занять оборону и отразить контр­атаку. Когда силы противника ослабли, он с кличем «За Роди­ну!» повел бойцов в атаку. Его призыв окрылил наступающих. Но вскоре разрывная пуля раздробила ему кисть правой руки. Пистолет выпал. Превозмогая боль, он нагнулся, взял оружие в ле­вую руку и снова повел людей в атаку. Поблизости разорвалась мина. Десятки осколков впились ему в левую ногу. Он потемнел с лица, покачнулся и упал. Но опять поднялся и, обливаясь кровью, шаткими шагами пошел вперед. «За Родину!» - еле слышался его хрипловатый голос. Еще один коварный взрыв, еще одно ранение, а герой продолжает идти. Очередная, взрывная волна, швырнула его на смерзшийся снег. В четвертый раз раненый и контуженный политработник уже больше не встал. С поля боя его вытащил на своей шинели ординарец. К исходу дня 4-й стрелковый батальон вышел на указанный рубеж.

В бою коммунисты и комсомольцы, как правило, брали на се­бя выполнение наиболее опасных и ответственных заданий: пойти в разведку, переправиться через реку с передовым отрядом де­санта, пойти в тыл противника для диверсии или корректировки артиллерийского огня, первыми ворваться в траншею или в деревню, занятую врагом, броситься на штурм дзота или на уничтоже­ние вражеского танка, проделать проход в минном поле, под вра­жеским огнем восстановить связь, доставить боеприпасы подразделению, провозгласить в бою пламенный призыв партии, закрыть грудью своего командира, вытащить из-под огня противника ране­ного офицера или солдата, не допустить растерянности при контр­атаке превосходящих сил врага, ободрить солдат, особенно моло­дых, теплым словом, биться беспощадно, решительно и самоотвер­женно. Нередко коммунисты и комсомольцы заменяли выбывших из строя командиров и, возглавив подразделения, решительными действиями обеспечивали выполнение боевых задач. Все это явля­лось одной из самых действенных форм партийно-политической ра­боты в наступлении, побуждало к проявлению массового героиз­ма советских воинов, способствовало поддержанию у них высо­кого морального духа..

Подчеркивая большое значение передовой роли коммунистов, великой силы личного примера в бою, В. И. Ленин в речи на про­водах первых эшелонов нашей армии на фронт 1 января -1918 го­да говорил: «Пусть товарищи, отправляющиеся в окопы, поддер­жат слабых, утвердят колеблющихся и вдохновят своим личным примером всех уставших»². Он призывал первых добровольцев на­шей армии биться до последней капли крови, сражаться за каж­дую пядь советской земли, быть стойкими до конца, не знать страха в борьбе.

О высоком морально-политическом духе свидетельствовали массовые случаи отказа раненых покинуть строй, свое подразде­ление, поле боя. За 10 дней Львовской операций в войсках 1-го Украинского фронта осталось в строю около 2500 легко раненных воинов. Фронтовики знают, какое сильное воздействие оказывало на психику и моральный дух молодого воина то, что рядом с ним продолжал сражаться солдат, сержант, офицер, наскоро перевя­завший свою рану. Белая окровавленная повязка как бы символизировала стойкость раненого воина. Эти самоотверженные ге­рои представлялись к правительственным наградам. О них говорилось в газетах, листовках и беседах.

Непосредственно перед самым боем и в ходе боя лучшие вои­ны стремились связать свою жизнь и судьбу с коммунистической партией и ленинским комсомолом. Если время позволяло, тут же в траншеях, возле орудия или танка па коротких партийных и ком­сомольских собраниях их принимали в партию или комсомол. Слу­чалось и так, что некоторые из них отдавали за Родину жизнь, не успев получить партийного билета. Но каждый воин, написавший перед атакой потрясающее по своей силе и простоте заявление: «Хочу в бой идти коммунистом», - в душе считал себя таковым и сражался как коммунист.

В период прорыва первой полосы обороны политработники батальонов учитывали характер задач, которые выполняли воины разных специальностей. Они поощряли воинов-танкистов за решительные и инициативные действия, сообщали им об успехах пе­хоты, артиллерии, об уничтожении противотанковых средств противника. Воинов противотанковых средств немедленно поощряли за уничтоженные танки, самоходки и бронетранспортеры противника. Политработники сообщали воинам-артиллеристам результа­ты их огня, отзывы пехотинцев о действиях артиллерии, особенно при ведении огня с закрытых позиций. Всегда своевременно и высоко оценивали мужество и смелость саперов, которые прокладывали путь в минных полях танкам и пехоте. Не ослаблялось внимание и к другим специалистам: разведчикам, связистам, санитарам, подносчикам боеприпасов, связным, старшинам рот, шофёрам, ездовым, поварам и др.

В ходе боя при прорыве первой полосы обороны противника часто приходилось сталкиваться с необходимостью маневра сила­ми и огневыми средствами, с задачами подавления отдельных очагов сопротивления. В этот период особенно важно не допустить. спада высокого наступательного порыва. Опыт боев показал, что повторение атак и штурма отдельных очагов сопротивления требует немедленных решительных и смелых действий. В этой обстановке особенно решающим будет пример храбрости командира, политработника, парторга, комсорга. Очень, часто эту героическую задачу - поднять воинов в атаку - брали на себя политработники подразделений. «В историю Великой Отечественной вой­ны, как одна из славных и почетных ее фигур, войдет фигура по­литрука, с автоматом в руках, в маскировочном халате и каске идущего впереди и увлекающего за собой бойцов к достиже­нию возвышенной и благородной цели - разгрома германских фашистов и освобождения своего отечества», - так писала газета «Правда» 22 марта 1942 г., оценивая роль политрука в бою.

Наступательный порыв поддерживался своевременным доведе­нием новых боевых задач и приказов до воинов, оперативной ин­формацией об успехах своего батальона, полка, дивизии, сосе­дей о том, как идут бои на тех или иных участках, насколько про­двинулись вперед и сколько еще осталось пройти, кто и в чем отличился, что нужно сделать, чтобы выполнить поставленную задачу. В бою широкое распространение имели листовки «Передай по цепи», которые солдаты называли самой маленькой газетой. Они писались часто простым карандашом, под огнем противника, рассказывали о самом важном, самом главном, прославляя героев, помогая ко­мандиру доводить боевую задачу до каждого солдата. В листов­ках-молниях были обращения, призывы, перечислялись герои, фа­милии награжденных воинов. Листовки-молнии являлись одной из массовых и действенных форм партийно-политической работы в наступлении. Они передавались по цепи, перебрасывались в гиль­зе, консервной банке, порой прикрепленные к небольшому камню, от одного воина к другому. Вот одна из листовок, выпущенная в дни боев на берлинском направлении в 175-й стрелковой дивизии:

«Товарищ! Когда ты вчера после артиллерийской подготовки под­нялся в атаку, до Берлина было 70 километров. Теперь мы еще продвинулись вперед. До столицы Германии остается всего 50 ки­лометров. Это в десять раз меньше, чем от Вислы до Одера. Час падения Берлина близок. Быстрее вперед, друзья! К полной и окон­чательной победе!»³.

Очередные листовки сообщали, что до Берлина остается 35, 20, 10 км.

В танковых и самоходных подразделениях для доведения до личного состава новых боевых задач и для популяризации отличив­шихся в боях воинов часто применялись радиостанции. Широко использовались поздравительные письма. Так, в период Белорус­ской операции командир 283-й стрелковой дивизии послал своим подчиненным, отличившимся в боях, свыше 250 поздравительных писем.

Командир 20-й мотострелковой бригады в письме одному из воинов писал: «Вчера и сегодня в боях с немецко-фашистскими за­хватчиками Вы проявили исключительную смелость и отвагу. Искусно действуя ручным пулеметом, Вы нанесли врагу значитель­ные потери. Ваши действия - пример для всех воинов нашей части.

Надеюсь, что Вы и впредь своим личным примером мужества, отваги и доблести будете воспитывать в бойцах качества, необходимые советскому воину - патриоту страны социализма.

Поздравляю Вас с блестящим успехом в боях за окончательный разгром ненавистного врага и представляю к правительственной награде - ордену Красного Знамени. Желаю Вам доброго здо­ровья.»⁴.

Наряду с пропагандой героизма для укрепления высокого на­ступательного порыва широко использовалось поощрение и награждение в бою. Так, в 1945 г. менее чем за 6 месяцев боевых действий на фронтах Великой Отечественной войны было награж­дено более 5470 тысяч человек, из них 3530 тысяч награждений было произведено приказами командиров полков⁵.

Многим воинам непосредственно на поле боя вручались прави­тельственные награды. Политработники рассказывали личному со­ставу о награжденных орденами и медалями, почетными грамота­ми ЦК ВЛКСМ, ЦК комсомола республик. Они посылали письма на родину героев, раненым в госпитали, фотографировали отличив­шихся солдат и сержантов гари развернутом Знамени части. Сним­ки героев печатались в газетах и листовках. Армейские поэты по­свящали им стихи, песни. Командиры и политработники поздрав­ляли солдат, сержантов и офицеров с присвоением очередного во­инского звания, гвардейского звания, почетного наименования ча­сти, с назначением на должность, с освобождением родного горо­да или деревни, с выполнением боевой задачи, форсированием ре­ки, взятием населенного пункта, на который наступали. Душевное слово командира, политработника, благодарность старшего началь­ника, а то и просто рукопожатие были наградой, воодушевляющей на подвиг, на выполнение новых заданий командования.

При бое в глубине обороны противника важнейшей задачей партийно-политической работы являлось обеспечение непрерывно­сти и стремительности атаки, решительности действий всего лично­го состава на направлении наступления.

В ходе боя часто сама боевая действительность давала впечат­ляющий материал для политической агитации, для воспитания не­нависти к врагу. Так, в конце апреля 1945 г. за Одером на снаря­дах артиллеристов, поддерживающих батальоны 237-го гвардейско­го стрелкового полка, было написано: «За Одессу!», «За Феодосию!», «За Керчь!», «За Цымлянскую!», «За Сталинград!», «За Орел!», «За Чернигов!», «За Калинковичи!», «За Варшаву!», «За Торунь!», «За Сопот!», «За Гданьск!», «За смерть отца!», «За звер­ства!», т.е., на снарядах был написан лозунгами весь боевой путь полка и цель боя.

Старшие офицеры на батареях к артиллерийской команде до­бавляли слова: «По фашистам!», «По гитлеровским головорезам!», «За смерть боевых друзей!». Эти слова шли из глубины души, име­ли политический смысл и помогали артиллеристам лучше выпол­нять боевую задачу.