Мировоззренческие следствия физики Ньютона. Природа как machina mundi.

В античной философии и науке природа - фюсис - мыслилась через противопоставление ее не-природному, искусственному, тому, что носило название " техне " и было продуктом человеческих рук. В соответствии с таким пониманием природы древнегреческая мысль строго различала науку, с одной стороны, и механические искусства - с другой. Физика, согласно древним, рассматривает природу вещей, их сущность, свойства, движения, как они существуют сами по себе. Механика же - это искусство, позволяющее создавать инструменты для осуществления таких действий, которые не могут быть произведены самой природой. Механика для древних - это вовсе не часть физики, а искусство построения машин; она представляет собой не познание того, что есть в природе, а изготовление того, чего в природе нет. Само слово "механэ" означает "орудие", "ухищрение", "уловку", т. е.- средство перехитрить природу. Если физика призвана отвечать на вопрос "почему", "по какой причине" происходит то или иное явление природы, то механика - на вопрос "как" - как создать то или иное приспособление ради достижения определенных практических целей. При таком подходе в античной философии и науке всегда различались теоретическая и практически-прикладная сферы. Совсем иную трактовку природы мы обнаруживаем в конце XVI - XVII в. Здесь снимается противопоставление естественного и искусственного (технического) и, более того, механика оказывается ядром физики как науки о природе, задающим парадигму исследования всех природных явлений. Поскольку по христианскому учению природа есть творение Бога, то "начало ее движения и покоя" - не в ней самой, а в Творце. Поэтому для схоластики естественное - то, что создано бесконечным Творцом, а искусственное - то, что создано человеком, творцом конечным. Характерно, что схоластическая физика, начиная с 13 в. и особенно в 14 в. ищет действующие причины там, где Аристотель указывал на причины целевые. При таком подходе возникает затруднение при объяснении явлений органической природы (является ли выведение птенцов "причиной" витья гнезд птицами?). Уже в позднем средневековье природа мыслится как machina mundi - машина мира, что непосредственно связано с догматом о творении мира Богом. В конце 17 в. (1687 г.) опубликованы "Математические начала натуральной философии" Исаака Ньютона которые определили развитие естественнонаучной и философской более чем на двести лет. Это, по М. Джеммеру, первая всеобъемлющая гипотетико-дедуктивная система механики. Ньютон предложил ученому миру новую научную программу, которая оттеснила картезианскую программу (Декарт). Трактовка Ньютоном христианской теологии - догмата о творении мира, существенно отличается от декартовской. Она определяется влиянием кембриджских платоников (Генри Мора), а также их оккультно-герметической традиции, которая повлияла на самосознание чел-ка декларируя его неограниченные возможности достижения спасения. Герметизм как и Каббала, объявляет человека Адамом Небесным (Адам Ришон), способным не только раскрыть все тайны божественного миротворения, но и стать вторым творцом, преобразующим природу и господствующим над ней. Если у Декарта св-ва тел сводятся к протяжению, фигуре и движению (источник движения трансцендентный миру Бог), то Ньютон присоединяет к этим свойствам еще и силу тяготения. Ей наделены все тела без исключения, на Земле и в космосе. Свою научную программу Ньютон называет "экспериментальной философией", подчеркивая при этом, что в исследованиях природы он опирается на опыт, который затем обобщает при помощи метода индукции. Напротив, картезианцы, как мы уже знаем, предпочитают идти обратным путем - от общих самоочевидных положений ("гипотез") к менее общим через дедукцию - метод, который и Гюйгенс критиковал за его "априорность". Это настойчивое подчеркивание Ньютоном экспериментально-опытного источника физического знания в противоположность отвлеченному рационализму Декарта дало впоследствии ряду историков науки и философии повод считать, что ньютоновская механика по самому своему принципу отличается от механики Декарта, Лейбница и т.д. Но Ньютон не меньше опирался на философские принципы, чем Декарт. Ньютон считал, что его законы движения и тяготения применимы ко всем предметам, начиная с мельчайших частиц в лаборатории и кончая са­мыми удаленными планетами. В этом опять, как и в средние века, виделся единый гармоничный порядок, однако теперь это была структура, склады­вавшаяся из различных сил и масс, а не иерархия целей. Такой величествен­ный синтез различных сфер по праву вызывал восхищение, и совершенство математических законов производило на современников Ньютона неизгла­димое впечатление. Благодаря его учению сложилось представление о мире как о сложной машине, подчиняющейся незыблемым законам, в которой каж­дая деталь точно предсказуема. Это учение стало основой для философии детерминизма и материализма, которую предстояло развить последующим поколениям. Сам Ньютон считал, что этот мир-машина задуман мудрым Творцом и выражает цели Бога. Более поздним интерпретаторам безличные и слепые силы стали представляться полностью автономными. Понятия ньютоновской физики, нашедшие столь успешное применение в астрономии и механике, стали все шире использоваться и в качестве ос­новы для всеобъемлющей метафизики. Подчеркивание эмпирического метода в естествознании было вызвано у Ньютона не только тем обстоятельством, что в Англии XVII-XVIII вв. господствовал дух эмпиризма, но и психологическими особенностями самого Ньютона. Он болезненно воспринимал критику своих работ, а гипотетические построения были более уязвимы для критики, чем установленные на опыте факты. Полемика между Ньютоном и Лейбницем не закончилась с их смертью. Борьба продолжалась почти весь 18 в. Принципы Лейбница защищал Христиан Вольф и его сторонники, научную программу Ньютона - Дж. Кейл и С. Фрейнд, а затем с континента: П. Мопертюи, Л. Эйлер, Вольтер, д'Аламбер, Кондильяк и др. Ньютонианцы в 18 в. абсолютизировалось представление о ньютоновской научной программе как программе прежде всего эмпирической. И хотя в работах Ньютона, были для этого основания, но все-таки философское ядро из научной программы Ньютона был полностью исключено. В результате возникло позитивистское истолкование науки и ее истории. К концу века было почти забыто, что Ньютон пытался философски осмыслить принцип тяготения, а не просто получил его "из опыта". Ценой такого упрощения научная программа Ньютона наряду с философией Локка была превращена в один из аргументов просветительской идеологии. Именно эпоха Просвещения создала то упрощенное представление о методе Ньютона. Просвещение начало с того, что подвергло критике рационалистические системы 17 в. - Декарта, Мальбранша и Спинозы, а позднее - и Лейбница. Трактат Дж. Локка "Опыт о человеческом понимании" (1690) составил "свод принципов" как английского, так и французского Просвещения. Развивая традиционные для английской философии принципы эмпиризма, Локк отверг как гносеологическую базу рационализма 17 в. - теорию врожденных идей, так и его онтологический фундамент - понятие субстанции. Т.о. складывается распространенное среди ученых и фил-фов 18 в. убеждение, что естествознанию доступно лишь установление отношений между явлениями, но недоступно постижение сущности этих явлений. При этом вещи сами по себе мыслятся не обязательно как некоторые духовные сущности. Для большинства ученых вещи сами по себе - физические, материальные предметы, но только недоступные нашему познанию. Рационалистическая метафизика в 17-нач. 18 вв. (программа Декарта) предлагала средство познания причин наблюдаемых явлений, чем противостояло рассуждениям Эйлера, Бонне, Мопертюи, Кондильяка и др. Устранение метафизики, стало целью просветителей, начиная с Локка, и порождает агностические мотивы в размышлениях ученых и философов о возможностях научного знания. Работавший по научной программе Ньютона Пьер С. Лаплас (1749-1825, астроном, математик) в «Трактате о небесной механике" (1799-1825) подытожил развитие механики всего 17 в. Именно в небесной механике Лаплас, видит вершину механики как науки вообще, где и находит полное подтверждение принцип механического понимания природы (механицизм 17-18 вв.). Как и других ньютонианцев XVIII в., Лапласа уже не интересует вопрос о сущности всемирного тяготения. Это сближает его с французскими материалистами, о чем свидетельствует его ответ Наполеону: «…в Вашей же книге я ни разу не встретил имени Бога. - Гражданин первый консул, в этой гипотезе я не нуждался».