Бернал Дж. Наука в истории общества. М.: Издательство иностранной литературы, 1956.

(Текст обработан кфн, доц. Кафедры онтологии и теории познания А.А. Карташевой)

БЕРНАЛ Джон Десмонд (1901-1971) (англ. Bernal John Desmond) — английский физик, биохимик и социолог науки. Родился 10 мая 1901 в Ирландии. Окончил Кембриджский университет. Работал в Лондоне в Королевском институте в лаборатории Дэви-Фарадея, преподавал в Кембриджском университете, а с 1937 стал профессором Лондонского университета и членом Лондонского королевского общества.

Во время Второй мировой войны Бернал выполнял обязанности научного консультанта министерства авиации Англии и штаба объединенных операций. В 1945 году он был удостоен Королевской медали, а в 1953— Международной Ленинской премии «За укрепление мира между народами». С 1958 года ученый стал иностранным членом Академии наук СССР. С 1963 по 1966 являлся президентом Международного союза кристаллографов.

Бернал выступал за социальную ответственность ученых, а также за увеличение государственной поддержки фундаментальных научных исследований. Выступал за разоружение и принимал участие в международном движении сторонников мира, был президентом Всемирного Совета Мира. Умер 15 сентября 1971 года в Лондоне.

Бернал посредством рентгеноструктурного анализа установил, что кристаллическая решетка графита состоит из параллельно расположенных плоских слоев, образованных правильными шестиугольниками. Среди научных достижений ученого открытие метода графического анализа вращающихся фотоснимков, основанный на применении диаграмм обратной решетки (диаграммы Бернала); изучение вирусов и рентгеноструктурного анализа вещества (совместно с Л. К. Полингом и У. Л. Брэггом); исследование проблемы биогенеза; выдвижение теории происхождения жизни на Земле и др.

Бернал является основоположником науковедения (науки о науке). Он обращал внимание на закономерности развития науки, отмечая, что важную роль в этом процессе играют социальные факторы. Бернал считается создателем теории научно-технической революции.

 

Избранныенаучныетруды:

1. The Social Function of Science (1939)

2. Science in History (1954) four volumes in later editions (The Emergence of Science; The Scientific and Industrial Revolutions; The Natural Sciences in Our Time; The Social Sciences: Conclusions)

3. World without War (1958)

4. The Origin of Life (1967)

5. Emergence of Science (1971)

6. The Extension of Man. A History of Physics before 1900 (1972), атакже A History of Classical Physics from Antiquity to the Quantum

7. On History (1980) совместно с Ф. Броделем

 

В хрестоматии представлен  следующий фрагмент из книги:

Бернал Дж. Наука в истории общества. М.: Издательство иностранной литературы, 1956. - 735 с.- С. 277-319.

Часть IV. Рождение современной науки. Глава 7. Научная революция. С. 203-276.

Часть V. Наука и промышленность. Глава 8. Предпосылки и последствия промышленной революции. //

ЧАСТЬ IV

РОЖДЕНИЕ

СОВРЕМЕННОЙ

НАУКИ

 

С. 203.

ВВЕДЕНИЕ

 

Развитие городов, торговли и промышленности, достигшее к концу средневековья довольно высокого уровня, показало их несоответствие экономике феодализма. Эти изменения, постепенно назревавшие под покровом феодаль­ного строя, нашли наконец свое выражение, и то в одном, то в другом месте начал учреждаться новый порядок в экономике и науке. С усовершенствованием технических приемов, улучшением средств передвижения и расширением рын­ков сбыта неуклонно возрастало и производство товарной продукции. Города, где находились эти рынки, долго играли в экономике феодализма вспомогатель­ную, чуть ли не паразитическую роль; но к XV веку бюргеры, или буржуазия, окрепли уже настолько, что начали превращать эту экономику в такую, при которой оплата труда деньгами, а не принудительная повинность определяла форму производства. Торжество буржуазии и развитой ею капиталистической системы экономики имело место лишь после крайне ожесточенной политической, религиозной и духовной борьбы. Естественно, что этот процесс преобразования протекал медленно и неровно; он начался в Италии еще в XIII веке, но даже в таких наиболее развитых странах, как Англия и Голландия, буржуазия установила свое господство лишь в середине XVII века. Понадобилось еще сто лет, чтобы этот класс мог установить свое господство над всей Европой.

В тот же период, 1450-1590 годы, мы видим не только рост капитализма как ведущего способа производства, но и рост экспериментов и математиче­ского анализа как нового метода естествознания. Такое преобразование было весьма сложным; изменения в технических приемах вели к науке, а наука в свою очередь—к новым и все более быстрым изменениям в технических приемах. Это сочетание технической, экономической и социальной революции представляет собой единственное в своем роде общественное явление. В конеч­ном счете значение этой революции превосходит даже значение открытия зем­леделия, сделавшего возможной саму цивилизацию, ибо благодаря науке она таила в себе возможности безграничного прогресса.

Проблема происхождения современной науки получает, наконец, призна­ние, как одна из важнейших проблем всей истории. Профессор Баттерфилдзаявляет, например, что «так называемая научная революция... затмевает все имевшее место после возникновения христианства и низводит Возрождение и Реформацию до уровня простых эпизодов, простых перемещений внутри системы средневекового христианства... Едва ли может быть другая такая область, где удается нам больше увидеть... конкретные действия, лежащие в основе того или иного исторического преобразования, той или иной главы духовного развития». Глубоко расходясь с ним в отношении данных им анали­зов, я, тем не менее, полностью признаю значение этой проблемы. Хотя развитие капитализма и развитие науки связано, но связь эта настолько тесна, что ее нельзя выразить в рамках обычного понимания причинности. Можно, однако, сказать, что в начале описываемого периода господствовал фактор экономи­ческий. Именно условия подъема капитализма сделали возможным и необхо­димым подъем экспериментальной науки. К концу этого периода начинает чувствоваться обратное воздействие. Практические успехи пауки уже подго­товили следующий большой этап технического прогресса—промышленную революцию. Таким образом, именно в этот период естествознание прошло свою

 

С. 204.

критическую точку, обеспечив себе постоянное место в качестве части произ­водительных сил общества. С точки зрения исторических перспектив, этот факт имеет гораздо большее значение, чем политические или экономические события того времени, ибо капитализм представляет собой лишь преходящий этап в экономическом развитии общества, в то время как наука является по­стоянным приобретением человечества. И если вначале капитализм сделал науку возможной, то наука, в свою очередь, делает капитализм не нужным.

Однако на ранних стадиях своего развития, когда капитализм еще только разрывал путы загнивающего феодализма, он был сильным и распространяю­щимся. Использование технических приспособлений позднего средневековья дало возможность развить земледелие, мануфактуру и торговлю и распростра­нить их на все большие области. Материальные потребности экономического прогресса привели к дальнейшему развитию технических приемов, в частности в горном и военном деле, а также в мореплавании. Это, в свою очередь, привело к новым проблемам, порожденным поведением новых материалов и процессов, решить которые было не под силу науке классических времен, где такие изобре­тения, как компас и порох, не имели места. Путешествия, предпринимавшиеся с целью открытия новых земель, показали, насколько ограниченным был опыт античности, и усилили потребность в такой новой философии, которая могла бы видеть дальше и делать больше.

К началу XVII века новая и предприимчивая буржуазия могла отклик­нуться на этот стимул и создать основы экспериментальной науки. Новые ученые объединялись, как это было с купцами-путешественниками, в опре­деленные группы. Уже к концу XVII века небольшой группе способных людей удалось разрешить основные проблемы механики и астрономии. Таким обра­зом, они сделали больше, чем когда-либо давала античная наука,—оказали практическую помощь там, гдеонабыла нужна, а именно в мореплавании. Одна­ко это была еще только незначительная проба сил; подлинное торжество этих людей заключается в том, что они начали стремиться к научному изучению технических приемов и природы, к разработке новых экспериментальных и ма­тематических методов анализа и разрешения технических и научных проб­лем, которые должны были принести богатые плоды в последующие века. Вплоть до конца XVII века наука смогла получить в результате возобнов­ления контактов с практической работой значительно больше, чем могла дать в смысле коренных улучшений технических приемов.

Научная революция

Главная задача настоящей главы состоит в том, чтобы проследить развитие новой науки от критического периода ее рождения и первоначального роста до интеллектуальной ее зрелости. Необходимо прежде всего показать ее связь с новыми общественными силами Возрождения и Реформации, а затем изучить то, как ее достижения определяли технику и формировали идеи в последовав­шее затем новое время. Изменения в научных идеях в этот критический период были действительно важнее изменений в политике и религии, имеющих, как это тогда казалось, всеобъемлющее значение. Это была поистине научная рево­люция, разрушившая все здание интеллектуальных домыслов, унаследованных от греков н канонизированных как исламистскими, так и христианскими теоло­гами, н поставившая на его место совершен но новую систему. Новое количествен­ное, атомистическое, безгранично расширенное и мирское представление о дей­ствительности заняло место старой, качественной, непрерывной, ограниченной и религиозной картины мира, унаследованной мусульманскими и христиан­скими схоластами от греков. Иерархическая вселенная Аристотеля отступила перед мировой схематикой Ньютона. Во время этого перехода разрушительная критика и конструктивный синтез сблизились между собой настолько, что провести между ними грань невозможно.

 

С. 206.

(…)