Психология перемен: создавайте ритуалы

Когда человека покидает вдохновение, жизнь кажется скучной и монотонной — такова наша психология. Особенно остро переживают этот период люди творческих профессий. Вдохновение помогает творить и получать удовольствие от процесса, порождает новые проекты, которые становятся смыслом жизни.

Вдохновением принято называть особое состояние, когда сознание и тело «работают» в унисон. Оно дает яркие эмоции, новые переживания, меняет психологию. Это «точка подъема», когда физические и духовные силы человека направлены на реализацию задуманного проекта. В таком состоянии к людям нередко приходит озарение и интересные идеи.

  Конечно, всем хочется, чтобы вдохновение было постоянным спутником. Но это состояние не может длиться вечно — ресурсы каждого организма иногда истощаются. Где искать источники вдохновения? Как сделать так, чтобы креатив и энергия фонтанировали дольше и активнее? Чем приманить музу?

Общение с яркими и креативными людьми заряжает позитивом!

 

Наше общество оказывает огромное влияние на нас — такова психология человека. Если вы будете продолжать общение с людьми, которые во всем видят негатив и жалуются на жизнь, вряд ли найдете вдохновение.

Пребывание в обществе креативных и жизнерадостных людей заряжает позитивом. Начните с посещения арт-кафе и тематических вечеринок. Это поможет вам перезагрузить сознание и освежить мозг. Книги по психологии рекомендуют регулярно делать такие «выходы в свет» — вы сможете расширить кругозор и поменять направление внутреннего вектора.

Забудьте о совершенстве — действуйте!

Даже если вы не чувствуете вдохновения, начните делать хоть что-то — иногда аппетит приходит во время еды. Не думайте о совершенстве и постарайтесь сделать первый штрих или написать предложение.

Отпустите мысли, позвольте внутреннему «Я» выйти наружу. Если вы освободите себя от ответственности за возможные ошибки, подсознание обязательно подкинет вам новые идеи — такова психология человека.

Пробуйте новое!

Когда человек начинает двигаться по кругу и ежедневно выполняет рутинную работу, он теряет интерес к происходящему. Чтобы пришло вдохновение, нужно разорвать этот замкнутый круг.

Сделайте то, от чего раньше отказывались. Можно сходить в оперу или в цирк, написать детектив или посетить галерею. Свежие ощущения и впечатления часто рождаются на стыке нового и неизвестного, поэтому не бойтесь отказаться от привычного образа жизни.

Психология перемен: создавайте ритуалы

 

Ритуалы, которые вызывают положительные эмоции, эффективно воздействуют на подсознание. Четкая последовательность действий оказывает гипнотическое воздействие, стимулирует творческое начало.

Отлично заряжают энергией утренние ритуалы. Начните день с того, что вы любите. Это может быть пробежка по парку, чашка ароматного кофе в ближайшем кафе. Уделите 15 минут времени чтению книг по психологии или другой литературе, которая помогает освежить мысли и расширить кругозор. Найдите те действия, которые будут пробуждать ваше творческое начало.

Визуализация — еще один действенный способ. Психология человека такова, что наглядные образы крепче «врезаются» в память. Даже если идея кажется вам пустяковой, продумайте в мелочах и деталях, что будет, когда она воплотится. Представьте, что это уже произошло и оцените свои эмоции. Книги по психологии советуют всегда прислушиваться к себе — внутреннее «Я» подскажет вам правильный ответ.

Вдохнове́ние — особое состояние человека, которое характеризуется высокой производительностью, огромным подъёмом и концентрацией сил человека. Как эмоциональный концепт это состояние является типичной чертой и составным элементом творческой деятельности^[1]. Нередко оно воспринимается как явление, существующее отдельно от своего носителя, которое приходит ему извне. Как дар высших сил, его уникальность объясняет редкость и кратковременность вдохновения, которое недоступно простому смертному, за исключением избранных^[2].

Основой возникновения данного состояния является доминирующий очаг возбуждения в коре головного мозга, который подавляет другие активные центры. Очаги возбуждения являются следствием как реакции на внешние раздражители. Чаще всего, таких очагов несколько, так как человек воспринимает много разных объектов.

 

Вдохновение — состояние наивысшего подъёма, когда познавательные и эмоциональные сферы человека соединены и направлены на решение творческой задачи. Человека в состоянии творческого вдохновения как бы несёт «поток», он не всё понимает в своих действиях, не всегда может сказать, сколько прошло времени (час, день, сутки). Нередко с пребыванием в состоянии творческого вдохновения связано и возникновение инсайтов, озарений.

Вдохновение также определяется как особое психическое состояние активизации всех эмоциональных и физических сил человека.

Человек, находящийся в состоянии творческого вдохновения, имеет сильное влияние на других людей, часто может убедить их, склонить к своему мнению, идее, повести за собой. Личностное свойство, предоставляющее возможность такого ситуативного влияния на других, связанного с личным вдохновением, называют харизмой.

Понять принцип вдохновения хотели еще в эпоху Античности. Древнегреческий философ Платон, размышляя об невероятном состоянии назвал его ex stasis – «выход за пределы себя», проникновение души человека в мир запредельных сущностей. Экстаз – слово, очень подходящее к субъективному переживанию вдохновения. Но также подходит и еще одно слово, являющееся прямым переводом платоновского термина – «исступление», состояние одержимости идеей, желанием творчества и жаждой жизни.

Французский писатель XIX века Альфред де Виньи писал: «Я свою книгу не делаю, она сама делается. Она зреет и растет в моей голове как великий плод».

Состояние вдохновения возникает у человека, страстно и упорно стремящегося к творческому решению поставленной задачи. 24 июня 1878 года П. И. Чайковский в письме к Н. Ф. фон Мекк заметил:^[3]

Иногда вдохновение ускользает, не даётся. Но я считаю долгом для артиста никогда не поддаваться, ибо лень очень сильна в людях. Нет ничего хуже для артиста, как поддаваться ей. Ждать нельзя. Вдохновение эта такая гостья, которая не любит посещать ленивых. Она является к тем, которые призывают её. Нужно, необходимо побеждать себя, чтобы не впасть в дилетантизм.

В свою очередь В. Г. Белинский писал:^[4]

Вдохновение не есть исключительная принадлежность художника: без него недалеко уйдёт и учёный, без него немного сделает даже и ремесленник, потому что оно везде, во всяком деле, во всяком труде

Состояние вдохновения характеризуется лёгкостью движения мысли и образов, их ясностью и полнотой, глубокими переживаниями. На фоне состояния вдохновения все познавательные процессы протекают особенно продуктивно.

Люди черпают вдохновение из различных источников. Таковыми могут быть поэзия, живопись, музыка, личное хобби, специальные тренинги, беседы и т. п.

Примеры вдохновения

«Вдохновение»
А. Бугро, 1898

Вдохновение тесно связано с инсайтом, внезапным пониманием того, каким именно способом можно решить задачу или проблему. Данному состоянию, как правило, предшествует напряжённый поиск решения поставленной задачи. Пребывание в подобном состоянии может быть как кратковременным (минуты), так и протяжённым (несколько часов).

Описание состояния собственного вдохновения дал известный теоретик архитектуры, гуманист Леон-Баттиста Альберти (1404—1472) в трактате «О душевном спокойствии»:

Я имею обыкновение, главным образом по ночам, когда движения моей души побуждают меня беспокоиться и бодрствовать, исследовать и строить в уме неслыханные машины для передвижения и переноски, утверждения и укрепления вещей огромнейших и трудно представляемых. И кажется мне, что изобрёл я вещи редкие и достойные того, чтобы их запомнить. Иной же раз вместо исследований подобного рода я проектирую и строю некие сложнейшие здания и располагаю ордера и многочисленные колонны с различными капителями и не применявшимися доселе базами, связывая их по-новому и изящно с карнизами и полами.

Поэт А. С. Пушкин, по воспоминаниям современников, держал рядом со своей кроватью листы бумаги на случай внезапного вдохновения.

Примечания

↑ * Вдохновение // Головин С. Ю. Словарь практического психолога. — Мн.: Харвест, 1998. — 800 с.

§ Вдохновение // Большой психологический словарь / Сост. и общ. ред. Б. Г. Мещеряков, В. П. Зинченко. — 4-е изд., дополн. и испр. — М., СПб.: АСТ, Прайм-Еврознак, 2008. — 868 с. — (Большая университетская библиотека).

§ Вдохновение // Летягова Т. В., Романова Н. Н., Филиппов А. В. Тысяча состояний души: краткий психолого-филологический словарь. — 3-е изд., стереотип. М.: Флинта: Наука, 2011. 424 с. ISBN 978-5-89349-714-4, ISBN 978-5-02-033144-0

§ Вдохновение // Прикладные аспекты современной психологии: термины, законы, концепции, методы. Справочное издание. Справочное издание. Авт-сост. д-р психол. наук, доц. Н. И. Конюхов. М. РАГС при Президенте РФ, 1994

§ Вдохновение // Жмуров В. А. Большая энциклопедия по психиатрии. 2-е изд. М.: Джангар, 2012. 864 с.

§ Вдохновение // Ильин Е. П. Психофизиология состояний человека: терминологический словарь. СПб.: Питер, 2005. 412 с. ISBN 5-469-00446-5

2. ↑ Вдохновение // Когнитивный словарь литературно-философского дискурса / Д. М. Бычков, Е. Н. Бадалова. — М.: Кнорус, 2016. — С. 25. — 264 с. — ISBN 9785-5-4365-0381-3. — doi:10.15216/9785-5-4365-0381-3.

3. ↑ 163. Чайковский — Мекк // Переписка с Н. Ф. фон Мекк (1877 год)

4. ↑ Белинский В. Г. Полное собрание сочинений. — М., Л., 1953. — Т. 2. — С. 443.

Литература

На русском языке

У М. Волошина в работе "Апофеоз мечты" приведено определение, данное А.С.Пушкиным "Вдохновение нужно в геометрии, как и в поэзии" или в перефразировке "Вдохновение нужно в поэзии, как и в геометрии" там же приводится источник. Речь велась об анализе понятий вдохновение и восторг.

· Венедиктов А. И. Ренессанс в Римини. — М., 1970. — 131 с.

· Ривкин Б. И. Малая история искусств. Античное искусство. — М., 1972. — С. 360.

· Стариков П. А. Как обрести вдохновение и использовать его ресурсы: современные возможности: На пути к социальным, образовательным, креативным технологиям будущего. — М.: Неформат, 2016. — 138 с.

· Чубова А. П. Скопас. — Л. — М., 1959.

На других языках

· Brogan T. V. F. Inspiration // The New Princeton Encyclopedia of Poetry and Poetics / Alex Preminger and T. V. F. Brogan, eds.. — Princeton, NJ: Princeton University Press, 1993. — P. 609—610. — 1425 p. — ISBN 0-691-02123-6.

· Carpenter D. Inspiration // Encyclopedia of Religion / Lindsay Jones (Hrsg.). — 2. — Detroit: Thomson Gale / Macmillan Reference, 2005. — P. 4509–4511.

· Ursell M. Inspiration // The New Princeton Encyclopedia of Poetry and Poetics / Alex Preminger and T.V.F. Brogan, eds.. — Princeton, NJ: Princeton University Press, 2012. — P. 709—710. — 1639 p.

· Ursell M. The Pneumatics of Inspiration in the Anniversary Poems // Connotations. — 2015/2016. — Vol. 25.1. — P. 45—58. Архивировано 1 ноября 2016 года.

Даже беглое изучение литературы по психологии творчества показывает, что истинное артистическое, научное, философское и религиозное вдохновение инспирируется необычными состояниями сознания и приходит из трансперсональных источников. Динамические механизмы творческого процесса распадаются на три большие категории.

К первой относятся случаи, когда человек годами работает над каким-то вопросом, не в силах найти решение. Этот подготовительный период обычно включает многочисленные наблюдения, изучение всей имеющей отношение к делу литературы, многие безуспешные попытки решить проблему в рамках обычной логики. И решение приходит в необычном состоянии сознания - во сне, во время галлюцинаций, связанных с истощением или болезнью, или во время медитации. Этот механизм известен из множества примеров. Химик Фридрих Август фон Кекуле нашел формулу бензола - основу органической химии - во сне, увидев бензольное кольцо как маленькую змейку Уроборос, кусающую себя за хвост. Структура решающего эксперимента, приведшая Отто Леви к отмеченному Нобелевской премией открытию химической передачи нейронных импульсов, также пришла к нему во сне. Вернер Гейзенберг нашел математическое решение проблемы квантовой физики в Гельголанде, когда его сознание было изменено тяжелой сенной лихорадкой. Во всех этих случаях необычное состояние сознания создавало возможность нового творческого синтеза, как бы сдерживая традиционный образ мышления, препятствовавший разрешению проблемы.

  В научном мире многие считают, что Д. И. Менделеев увидел будущую таблицу периодического закона системы химических элементов также во сне, но нельзя не признавать факта длительной мыслительной деятельности великого ученого, предшествующей этому видению.

Как известно, научное открытие может быть результатом внезапного озарения или случайного наблюдения, или же плодом целенаправленной продолжительной работы. Оно может оказаться своевременным, соответствующим уровню сложившихся представлений, либо опережать этот уровень -- тогда его признание ученым миром наступает не сразу. Все перечисленные выше факторы предшествовали открытию Д. И. Менделеевым одного из фундаментальных законов природы, который мы знаем как периодический закон системы химических элементов. Открытие этого закона, представляющего собой «самый компактный сгусток знаний», стало возможным благодаря особой глубине мышления великого ученого, и способности находить порядок в хаотическом многообразии разнообразных сведений и фактов.

Открытие периодического закона для Д. И. Менделеева со слов его сына Ивана было ни счастливым случаем, ни неожиданной удачей. Отыскивание основного закона мира атомов было сознательным философским устремлением, заданием, поставленным с самого начала. Сам Менделеев нигде и никогда не описывал, как именно протекал этот процесс, но существует мнение, что форму периодической таблицы ученый увидел во сне…

«Все в голове сложилось, а выразить таблицей не могу», - так с горечью говорил Д. И. Менделеев своему другу философу И.И. Лапшину, посетившему его в дни перед открытием. По воспоминаниям очевидцев, в эти дни Менделеев три дня и три ночи, не ложась спать, проработал, пробуя сформулировать результаты своей мыслительной конструкции в таблицу, но попытки достигнуть этого оказались неудачными. Наконец под влиянием крайнего утомления Менделеев лег спать и тотчас заснул. «Вижу во сне таблицу, где элементы расставлены, как нужно. Проснулся, тотчас записал на клочке бумаги. И только впоследствии оказалась нужной в одном месте поправка (12; с. 28).

Во второй категории общая форма идеи или системы мышления приходит по внезапному вдохновению из трансперсональной области часто задолго до того, как развитие данной области способно оценить ее. Могут понадобиться годы, десятилетия или даже века, чтобы создать условия для ее принятия. Древними примерами этого механизма могут служить атомистическая теория Левкиппа и Демокрита и идея возникновения жизни в океане, сформулированная ионийским философом Анаксагором. Представление о распределенности информации по всей Вселенной и всем ее частям, обнаруживаемое в древней джайнистской теории дживасов, или идея взаимопроникновения всех вещей, составляющая основу буддизма школы аватамсака (китайская школа хуаянь или японская кегон), могли казаться странными до обнаружения волновой природы Вселенной и холономических принципов. Равным образом древние космогенетические системы, рассматривавшие свет как творческий принцип Вселенной, получили неожиданное независимое подтверждение в науке, благодаря открытию особой роли фотонов среди субатомных частиц и в контексте теории процесса Артура Янга.

Третья категория - это случаи истинного прометеевского творческого импульса, когда вдохновение приходит в форме законченного продукта, готового для передачи другим. Никола Тесла сконструировал электрический генератор, революционизировавший промышленность, после того как его устройство и функционирующий прототип явились ему в видении, Альберт Эйнштейн открыл принципы теории относительности в необычном состоянии сознания; по его описанию, большинство инсайтов пришло к нему в форме кинестетических ощущений в мышцах. Считается, что Рихард Вагнер галлюцинативно слышал большую часть написанной им музыки, а Вольфганг Моцарт утверждал, что часто симфонии целиком готовы в его голове, прежде чем он их запишет. Устои мусульманской веры были переданы Магомету в состоянии "экстаза, приближающегося к уничтожению", когда он ощущал присутствие Аллаха.

Тот факт, что концепция художественного произведения и связанное с этим состояние душевного подъема исходит не из сознания, подтверждается всеми без исключения, кто имел возможность сделать какие-либо относящиеся сюда наблюдения. Вдохновение - внезапное понимание образов и их взаимной связи; эти образы были или совершенно неизвестны художнику до этого момента, или носились перед его духом в туманно неопределенной форме и теперь одним ударом появились перед ним во всей телесной ясности и резкости. Загадочность этого процесса привела сначала к предположению, что художнику ниспослано богами то, что не могло быть создано из его сознания. Психологии уже давно пришлось привлечь для объяснения этого явления представление о бессознательном и подсознательном; но она не исследовала природы этой далекой от сознания инстанции и не задавала себе вопрос, в какой зависимости находятся продукты вдохновения от этой инстанции, нельзя ли из исследования их общих черт кое-что узнать о психических актах, протекающих без участия сознания.

Вопрос о том, откуда художник берет незнакомый ему до сих пор психический материал, для психоанализа совсем нетруден. Психоанализ уже отнёс подобные состояния к категории эвроактивного (творческого) приступа, разделяя его на виды и классы. Например, симптомы творческих приступов делятся на кумулятивные (Cum) и диссоциативные (Dis). Впрочем, за основу берется положение, что всякий творческий (эвроактивный) приступ (Эвр) имеет в себе симптомы Cum и симптомы Dis, иначе говоря, Эвр= Cum + Dis, и дальше начинается классификация: Эвр в состоянии сновидения, Эвр в состоянии гипноза, Эвр во время транса, Эвр в состоянии по-сознательности, и так далее. «Каждый творческий процесс всегда протекает в таком состоянии психики, которое характеризуется как “анормальное” патологическое, как состояние “выхода из себя”» (11; с. 45). Иначе обстоит дело с проблемой стимула, того толчка, благодаря которому совершился переход от сознательного к бессознательному; трудна также проблема механизма, делающего возможным этот переход. Единственно установленным является то, что дело идет здесь о бегстве из реальности и возвращении к инфантильным источникам наслаждения. Чем отличается использование этого пути от того, которым идет невротик, совершающий путь согласно такой же формуле, еще мало исследовано.

Вопрос тем более интересен, что черты обоих типов очень часто смешиваются, так как один и тот же человек может быть и невротиком, и художником.

Момент вдохновения, исключительного подъема творческой мощи, сила интуиции иногда достигают такой интенсивности, что не осознаются целиком самим автором, не управляются его холодным рассудком, и поэтому плодотворные результаты такого воодушевления оказываются временами неожиданными для самого художника или ученого. В таких случаях некоторые из них признавали, как это ни парадоксально, что то или иное их произведение кажется им "выше" их возможностей или появление его они не могут объяснить сами. А. Блок говорил о "Двенадцати": "Оно больше меня и больше себя. Это - настоящее". Гофман говорил часто своим друзьям: «я работаю, сидя за фортепиано, с закрытыми глазами и воспроизвожу то, что подсказывает мне кто-то со стороны...». Моцарт часто говорил, что мысли его творений возникали в нем невольно, как во сне. (7; с.22)

Разумеется, ни одна творческая личность не может "прыгнуть" выше себя самой, - превзойти можно других, но не себя. Каждый может сделать только то, что он может, и никто не сделает того, что ему не дано. Но иногда человек не подозревает силы своих возможностей или недооценивает их и собственные блестящие достижения может воспринимать с чувством удивления. А поскольку творческие резервы великих огромны, то нет ничего странного в том, что они не всегда отдают себе отчет в них.

Вдохновение и является тем состоянием, когда с предельной мощью раскрываются все творческие возможности личности; бьют полным потоком все источники энергии; разум, воля, воображение, фантазия как бы устремляются в одном направлении, подстегивая и стимулируя друг друга. Оживает прапамять, прихотливо сплетаются логика мысли и магия образов, неожиданно возникают непредугаданные видения, рождаются прозрения, и как бы силой колдовства все это выстраивается в слова текста, воплотившего предчувствованное когда-то, задуманное когда-то, но теперь ставшее явью, поражающей непредвиденным совершенством, глубиной идей и живописностью картин самого автора. Эти часы не только продуктивны (человек делает больше), но они благотворно сказываются и на качестве труда: он все делает лучше, ловчее, виртуознее. Состояния эти истощают духовные силы, но дарят просветление. Как писал А. Блок,

Чем больней душе мятежной,

Тем ясней миры.

Вдохновение не может заменить ни знаний, ни мастерства, но, разбудив способность мгновенно обозреть более широкий круг явлений и обострив интуицию, оно помогает схватывать их внутреннюю организацию и угадывать то, к чему может привести только скрупулезное изучение действительности. Белинский писал о Пушкине, что многое у поэта не списано с действительности, но угадано чувством в минуту вдохновения и что в переводах из Корана он перевоплощается в дух Магомета. Академику Крачковскому недостаточно было угадывать дух Корана, а нужно было точно воспроизводить его по-русски. Хотя угадывание для ученого важно, но он должен угадать не "дух", а точное, адекватное значение исследуемого объекта.

Многие люди отмечали, что, когда они самоотверженно отдаются делу, вдохновляемому из трансперсональной области, происходят невероятные синхронные события, которые облегчают работу. Синхронные события такого рода могут быть связаны с любыми формами трансперсональных переживаний и иногда с некоторыми аспектами перинатального процесса. Один из примеров Юнга - знаменитая история о редком золотокрылом жуке, прилетевшем к нему на подоконник, когда он обсуждал символизм египетского скарабея в сне пациента, сопротивлявшегося любым представлениям о трансперсональной сфере.

И хотя поэтам принадлежат самые красивые слова о вдохновении, о моментах их особо радостного общения с музами, вдохновение не менее редко осеняет и творчество ученого. Это состояние замечательно описал В.И. Вернадский: "Но бывают другие минуты, когда сильно и смело рвешься вперед, когда видишь, понимаешь все, что казалось раньше непонятным и недостижимым; тогда чувствуешь какую-то особую живую силу в себе, чувствуешь ясно связь свою со всем, что было и жило раньше, что работало на том же пути, чувствуешь ясную, непонятную, невыразимую словами связь с тем, что будет работать на том же пути много позже... те силы, какие скрываются в материи...я хочу узнать те причины, которые заставляют ее являться в тех правильных, математически гармоничных формах, в каких мы всюду видим и чувствуем ее. И одно из звеньев этой гармонии материи мы сами и все живые существа" (7; с. 28). Эта характеристика вдохновения ценна тем, что в ней говорится не просто об особом состоянии духа, как это обычно делается, а о связи творческой силы человека с творческой мощью природы, об осознании себя как элемента космоса, звена гармонии, ощущении своего места в цепи человеческих поколений. В стихотворении «Как я пишу стихи» (1903) Бальмонт так раскрывает природу творческого акта художника:

Рождается внезапная строка,

За ней встает немедленно другая,

Мелькает третья, ей издалека

Четвертая смеется, набегая.

И пятая, и после, и потом,

Откуда, сколько -- я и сам не знаю,

Но я не размышляю над стихом

И право, никогда -- не сочиняю.

Вдохновение и талант

Вдохновение не является прерогативой творческих личностей, в том числе гениев, - ведь оно знакомо любому человеку, в том числе людям физического труда. И сказать, что оно гениев посещает чаще других, можно лишь в том смысле, что они больше трудятся и неоднократно переживают это состояние. Кто больше работает, тот чаще испытывает бурный прилив сил, именуемый вдохновением, и в этом смысле великие творческие личности находятся в лучшем положении, как все истинные труженики в сравнении с теми, кто считает труд неистинной жизнью, а праздность - жизнью настоящей.

Расхожий образ гения, объятого вдохновением, в общественном мнении часто порождается легковесными кинофильмами и романами. Гений, взбираясь на одну из вершин Кавказа и вдохновленный открывающимся видом, еще не отдышавшись, уже декламирует:

В глубокой теснине Дарьяла,

Где роется Терек во мгле...

Под шум проливного дождя возникают удивительные строки: "Слезы людские, о слезы людские". Ученый сразу после ударившего по голове яблока формулирует закон всемирного тяготения.

Все это могло быть и, вероятно, было. Но для того, чтобы создать совершенство, надо иметь великий ум, огромный талант. Многие поэты попадали под проливной дождь, но только Тютчев переложил вызванные им ассоциации в бессмертный стих. Шедевры рождает не вдохновение само по себе, а уже давно накопленный поэтом или ученым жизненный и научный опыт, знания, умение точно, а у поэтов и эстетически совершенно выразить свои мысли, чувства, впечатления. И роль вдохновения в этих случаях - это функция искры, воспламенившей то, что уже готово было вспыхнуть, превратившись в пламень творчества.

Доказательством бесплодности одного вдохновения является то, что его может испытывать даже человек в творческом отношении бесплодный и бесперспективный. Оно не может превратить среднего поэта в гениального. Академик А.И. Белецкий в замечательной работе "В мастерской художника слова", опровергая мысли о полной непроизвольности, импровизационности поэтического слова, писал: "Этот "тяжкий пламенный недуг" может пройти, как проходят физические недомогания... без всякого внешнего следа. Любой из неисчислимого, особенно в наши дни, ряда стихотворцев может испытывать то же, что в подобные моменты испытывает великий поэт... Как горячо и искренне рассказывает, например, Надсон о тайнах и чудесах, совершавшихся в его "убогой каморке", но он сам также искренне вынужден признать, что "безумные жгучие звуки", вызванные из души в бессонную ночь страстным чувством, умирают, родясь, что стих выходит бессильным и слабым, несмотря на всю призрачную силу экстатического подъема".

В одном из стихотворений Баратынский сказал: "Глупцы не чужды вдохновенья..." Но бездарность, пытающаяся оседлать Пегаса, выглядит смешно, ее вдохновение рождает жалкие плоды:

Его капустою раздует,

А лавром он не расцветет.

Некоторые гении в поисках вдохновения приносили жертвы Бахусу. Влечением к вину отдельные ученые объясняли их способность творить шедевры. Не избежал этой очень сомнительной мысли и замечательный бельгийский поэт Эмиль Верхарн, описывая буйное фламандское застолье времен Тенирса в стихотворении "Старинные мастера":

И здесь же мастера, пьянчуги, едоки,

Насквозь правдивые и чуждые жеманства,

Крепили весело фламандские станки,

Творя Прекрасное от пьянства и до пьянства.

Об Ибн Сине (Авиценне) говорили, что он посвятил вторую половину своей жизни вину, чтобы доказать бесполезность первой, прошедшей в научных исследованиях. Но исследования, однако, он проводил всю жизнь. Арабоязычная поэзия его времени и более поздних времен воспевала вино как источник радости жизни. Арабский поэт Абу Навас писал: "Людям не удалось найти, да они и не пытались найти, лучшего средства против житейских невзгод, чем вино".

Но то, что арабские и персидские поэты восхваляли с помощью образного слова, кое-кто из западных исследователей пытался доказать научным путем. Так, Джаннет Маркс считает, что наркотики и опьянение способствуют развитию гениальности. В некоторых их работах говорится о положительном влиянии (хотя и не отрицается негативное) на способности человека "гена алкоголизма". Последний может служить стимулятором мозга.

Дэви (Humphry Davy, 1778--1899), знаменитый английский химик и физик во время своих опытов при открытии им веселящего газа в 1799 году пережил необычайные психические переживания -- вследствие того, что он вдохнул в себя этот яд.

“Приятное чувство, которое мною овладело после вдыхания веселящего газа, ограничивалось сначала определенными местами. Я заметил это чувство только на губах и щеках. Затем это чувство приятного постепенно распространялось по всему телу, так что во время совершения опыта это чувство стало настолько сильно, что отнимало мое сознание. Но я вскоре пришел в себя и стал выражать мое чувство блаженства смехом и танцами в присутствии моего друга.

По мере того, как это чувство блаженства росло все более и более, порывалась все более и более связь между моими представлениями и внешним миром. Целые вереницы видений быстро проходили мимо меня. Эти видения настолько связывались со словами, что вызывались благодаря этому совершенно живые представления и идеи. Я находился в мире новых идей и новой жизни. Я теоретизировал. Я делал новые открытия. Когда д-р Kinglake пробовал отнять у меня источник моего возбуждения и блаженства он, как и вообще все окружающие, встречал с моей стороны резкий отпор. Я был в состоянии необычайного энтузиазма и возбуждения. Я ходил взад и вперед по комнате, не обращая внимания на уговаривание окружающих. Я чувствовал потребность сделанные мною открытия сообщить другим. Я старался их восстановить, но они были неясны и неопределенны. Однако целый ряд таких переживаний как бы сами напрашивались, как откровение, вышедшее из моей глубины и я, как вещий мудрец вскрикивал к моему другу Kinglake: "только идеи истинно существуют! Весь мир состоит из идей и впечатлений, из удовольствия и неудовольствия!” (3)

В этих переживаниях под влиянием токсикологического отравления веселящим газом мы видим также это гипермнестическое переживание аналогично эпилептической и травматической гипермнезии. Необычайное обострение психических комплексов, сопровождающееся тем подъемом и энтузиазмом, выливается в творческие открытия, в виде новых сочетаний представлений, идей, до сих пор как бы невозможных. Несомненно эти гипермнестические переживания есть те “счастливые минуты вдохновения”, так ценимые различными артистическими натурами и часто вызываемые искусственно различными токсикологическими средствами, к числу которых надо отнести алкоголь, гашиш, опий, морфий и прочие яды.

Легкий путь в гении обещают подобные концепции. Но можно и просчитаться, употребляя спиртное в надежде активизировать этот ген. А что если у человека вообще его нет или этот ген - фантом? Гением не станешь, алкоголиком - наверняка. Тут возможны многие варианты, но, вероятно, все проигрышные. Прав Гегель, считавший, что ни один шедевр в искусстве не был создан с помощью шампанского. Но мнение о том, что наркотические стимуляторы способствуют творению чего-то исключительного по красоте, все еще очень живучи. Выдающийся мексиканский художник Давид Сикейрос не без юмора в своих мемуарах рассказывает, как он и его друзья пытались в молодости проверить это заблуждение на деле. На это их вдохновили слова Риверы: "Все необычное, все исключительное в искусстве тольтеков, как и всех других доиспанских художников Мексики, в особенности скульпторов, объясняется тем, что они творили под воздействием "каннабис индика", то есть марихуаны". Взволнованные этим открытием, пишет Сикейрос, уже видящие свое недалекое славное будущее, мы приняли решение курить марихуану, чтобы достичь верха совершенства древних мастеров доиспанской Мексики. Накурившись марихуаны, Сикейрос со своими помощниками забрался на леса семиметровой высоты, чтобы продолжать работу над росписью стен одного из колледжей. Но в тот момент, пишет художник, "когда наше воображение и наша фантазия достигли недосягаемых высот", они свалились вниз. От смерти их спас песок, на который они упали. Все же месяц они вынуждены были проваляться в постели. Другой их коллега продолжал курить марихуану, сыпал ее в чай и в спиртные напитки. Кончил он тем, что попал в сумасшедший дом, где продолжал творить "шедевры", по его словам, не имеющие равных в мире. С иронией Сикейрос заканчивает рассказ об этом такими поучительными словами: "Мне кажется, наша ошибка состояла в следующем: коль скоро мы, художники, вообще безумцы по своей природе, то применение этой травки переполняет чашу нашего и без того слишком богатого воображения, то есть, иными словами, приводит нас к невменяемости. Давайте же обходиться тем, что нам присуще от рождения, и баста".

Недостаток таланта вино не восполняет, отсутствие идей не компенсирует присутствие алкоголя, в котором еще никому не удалось найти истину, хотя совет искать ее именно там существует много столетий. Время труда можно заполнить выпивкой, но нельзя заменить творческое вдохновение состоянием опьянения.

Тем не менее общественное мнение издавна снисходительно относилось к возлияниям художников в честь Бахуса. В записной книжке поэта П. Вяземского отмечен такой эпизод, рассказанный ему Денисом Давыдовым. Когда граф Растопчин представлял Карамзина казачьему атаману Платову, герою войны 1812 года, тот, подливая в чашку значительную долю рома, сказал: "Очень рад познакомиться, я всегда любил сочинителей, потому что они все пьяницы". Вероятно, такое представление прославленного воина обо всем возвышенном и использовал Гейне в своем ироничном ответе на вопрос, как он представляет себе платоническую любовь. Ответ поэта гласил: "Как атаман Платов".

То есть можно обобщить, что существует такой стереотип, что «богема», «люди творчества» - пьющие (алкоголики, наркоманы).

Связь труда и вдохновения

Хорошо известны слова Чайковского, что вдохновение - гостья капризная и не любит посещать ленивых (10; с.22).

Убедительным доказательством того, что творческое вдохновение - закономерный результат напряженного труда, является то, что на него нельзя опереться, то есть воспользоваться его воодушевляющей силой в той области, которую не знаешь. Некоторые представители так называемого неоавангардистского искусства, правда, пытались пойти вопреки этой истине: сочинять на рояле музыку, не умея на нем играть, создавать на холсте картину, не умея рисовать, и т.д., полагаясь только на внутреннее озарение и творческий порыв.

Сошлемся также на авторитет композитора И.Ф. Стравинского. Он писал: "Профан воображает, что для творчества надо ждать вдохновения. Это глубокое заблуждение. Я далек от того, чтобы совсем отрицать вдохновение. Напротив, вдохновение - движущая сила, которая присутствует в любой человеческой деятельности... Но эта сила приводится в действие усилием, а усилие - это и есть труд".

Без знания и умения вдохновение не осеняет, поэтому о степени художественного мастерства надо судить не по способности художника "вызывать" у себя состояние вдохновения, а по уровню его профессионального искусства. Измерить последнее трудно, особенно у гениев, но его уровень, часто как и мера одаренности, разный. Но умение, какого бы уровня оно ни достигало, - стартовая площадка для полета вдохновения.