Самое главное – это быть счастливым

 

Я собрала большое количество дополнительной информации из различных источников. «Американский статистический ежегодник» – настоящий кладезь статистики за многие десятилетия (иногда я в шутку называю его своей любимой книгой: нехватку интриги в нем с лихвой заменяет информативность). Настроениям современной молодежи посвящено множество научных исследований, разного рода опросов и книг. Я постаралась наглядно продемонстрировать широкий спектр взглядов на поколенческие отличия в личностных качествах, жизненных установках и моделях поведения – как своих собственных, так и чужих, в том числе из научных источников и из средств массовой информации.

Численные характеристики я дополнила квалифицированными суждениями. Своими историями в форме письменного эссе поделились более двухсот из моих студентов в Университете Сан-Диего. В эту очень неоднородную группу входили учащиеся самого разнообразного этнического и социального происхождения, от студентов в первом поколении до детей из семей, принадлежащих к верхушке среднего класса. Еще около сотни молодых людей со всей страны поделились своими рассказами и мыслями на моих вебсайтах www.generationme.org и www.jeantwenge.com. Имена и детали, по которым можно было бы идентифицировать авторов, во всех случаях изменены, возраст указывается в соответствии с возрастом, в котором делалось приводимое высказывание.

Сейчас я обращаю внимание даже на совершенно безобидные высказывания в телевизионных программах. В одном из своих ток-шоу Эллен ДеДженерис[4] сказала, что самое главное – «твое настроение и твое счастье». Большинство молодых людей считают это данностью. В книге «Оцифрованное детство» семнадцатилетний Дэн Аткинс говорит «Основа моей жизненной философии – занимайся чем угодно, что делает тебя счастливым». Но когда я спросила об этом мою маму (родившуюся в 1943 году), она сказала так: «В начале 1960-х годов большинство людей сказали бы, что главное – быть честным, трудолюбивым, усердным, лояльным и внимательным к окружающим. Не припомню, чтобы я задумывалась о том, «счастлива» ли я. Я не говорю, что мы не были счастливы, – мы просто не обращали на это особого внимания». Зато теперь еще как обращаем. Вот что говорит в книге «Кризис юного возраста» Марио, недавно окончивший университет: «Я просто стараюсь заниматься тем, что сделает меня счастливее, и думать в первую очередь о себе». Добро пожаловать в поколение селфи.

 

Глава 1

Мне не нужно ваше одобрение

 

Одеваться по утрам в наше время – принципиально другое занятие по сравнению с тем, что было пятьдесят лет назад. Для поколения селфи одежда всегда была средством самовыражения, возможностью личного выбора в широком диапазоне между стилем и удобством.

Фотографии публики 1960-х годов демонстрируют нам давно забытые образы вроде мужчин в костюмах-тройках на бейсбольном матче или стройных рядов дам в юбках одинаковой длины. В глазах миллениала эти картины выглядят как инопланетная жизнь – ну кто надевает костюм на бейсбол?

Изменилась даже обувь. Повседневная обувь наших дней – кроссовки, которые получили это название потому, что раньше их надевали только для того, чтобы совершить пробежку на природе.

Теперь все это почти забыто. Очень немногие мужчины ходят на работу в костюме – исключение составляют только самые формальные виды деятельности. И уж точно никто не надевает костюм, собираясь на бейсбол.

 

За последние десять лет тенденция носить менее формальную одежду усиливалась: многие компании разрешили непринужденно-деловой стиль одежды, а некоторые – вообще свободный.

 

Тенденция достигла апогея в июле 2005 года, когда почти половина женской сборной Северо-западного университета по лакроссу пришла на экскурсию в Белый Дом во вьетнамках. Результатом стала фотография Президента Соединенных Штатов Америки в компании нескольких девушек, обутых в нечто, что раньше использовалось только на пляжах или в не слишком чистых душевых спортзалов.

Хотя большинство людей по-прежнему хотят красиво одеваться, мы стали менее формализованным и требовательным обществом, чем раньше. Это прекрасная иллюстрация поколенческих трендов в личностных установках – теперь принаряжаются исключительно для того, чтобы произвести хорошее впечатление на окружающих и заслужить их одобрение. Для того чтобы чувствовать себя спокойно, естественно и счастливо, наряды не нужны.

Строгие порядки прошлых десятилетий касались далеко не только одежды. Под твидовыми костюмами и фасонными шляпками мужчины и женщины таскали на себе вериги послушания другого рода. Считалось странным, если мужчина или женщина не состояли в браке к двадцати пяти годам, и еще более странным выглядел брак с человеком другой расы или религиозной конфессии. Иметь детей нужно было обязательно. Судьба и модель поведения человека определялись его полом и расовой принадлежностью. Если случалась война, каждый здоровый мужчина должен был идти воевать. В общем, долг и ответственность считались более важными вещами, чем личные потребности и нужды. Четко определялось, что можно делать, что можно говорить и что вообще не обсуждается. Без вариантов.

Сегодня от этих порядков мало что осталось. Вместо них мы руководствуемся своими собственными потребностями и мечтами. Нам велено следовать мечте и в первую очередь стремиться быть счастливыми. Отличаться от остальных – нормально, а поступать надо так, как считаешь правильным ты сам. В американской литературе 2000-х годов фраза «мне нужно» встречается в четыре раза чаще, чем в книгах 1960-х. Среди современной молодежи доля тех, кто считает, что детей в первую очередь нужно приучать к послушанию, в два раза меньше, чем в конце 1980-х. Вероятность получить одно из десяти наиболее распространенных имен у новорожденных-мальчиков 2010-х в три раза ниже, чем в 1950-х. Нельзя сказать, что сами по себе эти изменения явно хороши или явно плохи, но они указывают на наличие вполне определенного сдвига к индивидуализму.

 

Личным предпочтениям придается настолько первостепенное значение, что самый распространенный совет, который может услышать подросток, звучит как «Просто будь собой».

 

Еще не так давно этот совет сводился к фразе «Веди себя прилично». Это началось с поколения Х: как сказал кинорежиссер Кевин Смит, «мое поколение считает, что можно почти все. Мои персонажи свободны – их не сдерживают никакие общественные нормы». Или, например, двадцатилетняя Мелисса, которая говорит так: «Мне абсолютно безразлично, как меня воспринимают со стороны. Я живу в соответствии с моралью, взглядами и правилами, которые создаю себе сама».

 

Поколения в кинотеатре

 

Дух веры в собственные силы часто присутствует в популярных кинофильмах. Меня всегда очень радует особенная разновидность киношных носителей этого духа, которых я называю «явными гостями из будущего». Это персонажи, которые по фильму живут в 1950-х, но говорят от имени свободного от суеверий и предрассудков XXI века, – что и превращает их в главных героев картины. Подобные фильмы часто попадались на глаза в 2000-х, когда формировалось мировоззрение большинства миллениалов. В фильме 2003 года «Улыбка Моны Лизы» Джулия Робертс играет преподавательницу Уэллсли-колледжа[5]. Действие происходит в 1953 году. Вскоре после своего появления в колледже она начинает агитировать студенток на борьбу против домашнего рабства, которое несут с собой ранние браки, и учебного курса навыков материнства. Когда персонаж Робертс во время своей лекции яростно критикует сексизм в рекламе, современная аудитория прекрасно понимает, что к чему, но такое было бы трудно представить, а тем более сделать подавляющему большинству людей 1950-х. Героиня фильма явно проехалась на машине времени в будущее и стащила оттуда копию документального фильма «Still Killing Us Softly» 1987 года, бичующего рекламную индустрию с позиций феминизма.

Еще хуже обстоят дела с фильмом «Мажестик». Джим Кэрри играет в нем голливудского сценариста, который попадает в черные списки[6] и скрывается в небольшом городке. Его находят и заставляют дать показания Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности, а он убеждает жителей городка в том, что маккартизм – это плохо и что право на свободу слова – самое ценное из наших прав. В результате все жители городка встают на защиту обвиняемого, а главная героиня заявляет: «На самом деле не имеет никакого значения, коммунист ты или нет. Это Америка, хочешь им быть – пожалуйста. Это никого не касается».

Ну, мягко говоря, не совсем так. В настоящих 1950-х человек, обвиняемый в симпатиях к коммунизму, был бы объектом пристального общественного внимания. Подобное отношение оставалось широко распространенным и много позже: в 1970-х 48 % американцев все еще считали, что коммунистам надо запретить выступать публично, преподавать в учебных заведениях и брать книги в местной библиотеке.

Несколько более радуют фильмы, в которых прямо присутствует воображаемое путешествие во времени. В фильме «Плезантвиль» двое современных подростков помогают жителям небольшого городка 1950-х годов обрести вкус к жизни и проникнуться вольным духом. Каждый персонаж, открывший для себя какую-то личную свободу – например, в сексуальном или интеллектуальном плане, – моментально переходит из черно-белого изображения на экране в цветное. Фильм становится предсказуемо скучным примерно с момента, когда «цветных» начинают дискриминировать. (Уловили юмор?)

В других фильмах сопоставляются не времена, а культуры, но идея остается той же. В картине 2002 года «Играй как Бекхэм» девочка индийского происхождения из Лондона хочет стать футболисткой. Ее родители пребывают в расстроенных чувствах по поводу старшей дочери, которая выходит замуж не по договоренности семей, и хотят, чтобы Джесс училась готовить и вообще была благовоспитанной барышней. Сюжет достигает своей кульминации, когда Джесс приходится метаться между свадьбой сестры и футбольным матчем. К концу фильма Джесс хочет уехать в Америку, чтобы играть в профессиональной женской команде. Ее родители, которых в конце концов убедили, что Джесс поступает правильно, следуя своей мечте, соглашаются. Все эти фильмы объединяет один и тот же посыл, не зависящий от сюжетной канвы: надо восставать против ограничений, навязанных общественными нравами. Не следуй правилам, делай все, что пожелаешь.

Метаморфоза, которую пережила вся страна за несколько последних десятилетий, хорошо спародирована в одном эпизоде «Симпсонов»: ежегодный городской фестиваль в Спрингфилде под названием «Делай, Что Сказано» (как сообщается, его впервые организовали немецкие переселенцы в 1946 году), переименовывают в «Делай Как Хочешь».

 

Занимайся своими делами

 

Представьте, что вас сажают за стол в компании шестерых человек. На классной доске перед вами проведены четыре линии: средней длины контрольная, и рядом с ней линии А, В и С – средняя, короткая и длинная соответственно. Вам нужно ответить на вопрос, какая из последних трех линий одинаковой длины с контрольной. Вы уже готовы выступить с очевидным ответом про линию А, но вас опережают шестеро остальных, которые говорят, что это линия С. Как вы поступите?

Когда Соломон Аш впервые провел этот эксперимент в 1951 году, 74 % участников повторили неправильный ответ группы как минимум в одной попытке, а 28 % – в большинстве попыток. Люди чувствовали необходимость соответствовать коллективу и не выделяться. Этот эксперимент, который включен во все учебные программы в качестве примера общественной природы человека, стал одним из самых известных в социальной психологии. При этом некоторые указывали на то, что он является квинтэссенцией успешного существования в обществе 1950-х годов, когда никто не хотел казаться не таким, как все. Но когда ученые попытались воспроизвести это же исследование в 1980-х годах, результаты оказались совершенно иными: теперь с коллективом были согласны очень немногие. Похоже, что соглашаться во всем с коллективом, тем более если он не прав, стало немодным. Авторы пришли к выводу, что опыт Аша был «продуктом своего времени».

 

«Просто будь собой» – центральная установка современного воспитания.

 

В 1924 году группа социологов провела детальное обследование жителей города, который они обозначили как Миддлтаун[7] (позднее выяснилось, что это был город Манси в штате Индиана). Когда матерей опрашивали по поводу того, какими они хотели бы видеть своих детей, главными качествами были названы беспрекословное послушание, богобоязненность и хорошие манеры.

В 1988 году, когда первые миллениалы были маленькими детьми, об этом не говорил почти никто из матерей – взамен появились независимость и толерантность. Современные матери, наверное, будут рады узнать, что эти качества закрепились. Одиннадцатилетняя девочка из книги «Оцифрованное взросление» говорит: «Я думаю, каждый человек сам определяет, что для него классно, как он сам считает. Одному это классно, а другому, может, и нет. Теперь уже не нужно, чтобы все были одинаковыми». Миллениалам прививали такие ценности изначально – начиная с необычных имен, которыми их одаривали при рождении. Как и многие другие, я стала обращать внимание на то, что с каждым годом новорожденные получают все более странные имена. Когда в 2006 году мы с мужем выбирали имя нашему первенцу, я узнала о существовании базы данных Администрации социального обеспечения, в которой содержались имена 325 миллионов американцев начиная с 1880-х годов. Разумеется, мне пришлось проверить ее на предмет отличий между поколениями. И разумеется, по сравнению со своими предшественниками родители миллениалов и сами миллениалы оказались более склонны давать детям необычные имена (чтобы они выделялись из общей массы). В 1950 году каждый третий мальчик получал одно из десяти наиболее распространенных имен; к 2012 году – менее чем каждый десятый. Молодые родители (большинство из которых составляли миллениалы) продвинулись еще дальше в деле оповещения окружающих о большом будущем своих отпрысков. За период 2011–2012 гг. наиболее быстрыми темпами росла популярность имен Мейджор[8], Кинг[9] и Мессайя[10]. Неслабые надежды возлагались на этих новорожденных.

Двадцатипятилетний Джейден формулирует это так: «Для моих бабушек и дедушек было бы неприемлемым усомниться в своей религии, государственном устройстве своей страны или в своем хлебе насущном. Они очень боялись выделиться из общей массы или стать поводом для обсуждения. Мое поколение куда более независимо. Я горжусь тем, что мыслю свободно и независимо. Я хотел бы разрушить стены, разделяющие человеческое общество». В одной из книг, посвященных проблеме поколений на работе, отмечено, что сегодняшняя молодежь обучена «всегда не просто выполнять указание старшего, а спрашивать «Зачем?».

 

Некоторые считают, что это поколение вполне заслуживает именно такого названия – поколение «Зачем?».

 

В 2008 году автор книг «Переезд Душ» и «Потеряно при переезде» Кристиан Смит проводил собеседования с молодыми людьми в возрасте от 18 до 23 лет и выяснил, что большинство юных американцев поддерживают идею «морального индивидуализма», считая нормы нравственности делом личного выбора каждого. «У меня нет другого способа выяснить, насколько нравственно то, что я делаю, кроме как прислушаться к своим внутренним ощущениям. Оттуда и приходят все мои решения. Из меня, из глубины меня», – сказал один из них. «Думаю, что это личная система убеждений. Не думаю, что это что-то вроде социальных норм или чего-то такого. Я думаю, это просто… зависит от каждого человека, от его убеждений и от того, что он считает правильным или неправильным», – сказал другой молодой человек.

Смит заключает, что большинство взрослых молодых людей, похоже, не имеют представления о наличии каких-то иных источников моральных суждений, кроме самих себя. «Наоборот… мир состоит из множества индивидуумов, и каждый из них сам решает вопрос о том, что морально приемлемо, а что нет. Нравственность – вопрос личного мнения каждого. Все должны быть терпимыми друг к другу, заниматься собственными делами и по возможности ладить между собой», – пишет Смит.

По данным исследовательского центра Пью, только 2 % от общего числа миллениалов служили в армии, по сравнению с 6 % в поколении X и 13 % бэби-бумеров. Опросы, проведенные Министерством обороны среди молодежи в возрасте 18–24 лет, показывают, что количество допускающих возможность поступления на военную службу снижается: в период между 1986-м и 2010 годом оно упало с 26 % до 18 %. Частично это объясняется тем, что все большее количество молодых людей вообще отказываются рассматривать для себя подобный вариант. В 2012 году две трети (67 %) опрошенных в ходе общенационального выборочного исследования студентов сказали, что они «категорически против» службы в армии, в 1976 году доля ответивших так же составляла 57 %. Это не умаляет вклада миллениалы, которые служат в армии; можно утверждать, что они резко отличаются от большинства представителей своего поколения.

 

К достоинствам индивидуалистского мировоззрения можно отнести меньшую предвзятость и склонность к предрассудкам.

 

Аманда, двадцати двух лет, говорит, что один из главных уроков, полученных ей в скаутском отряде – «Отличаться – нормально». Эти слова снова и снова заклинанием звучат в ушах всего поколения селфи. А существует ли хоть какое-то нехорошее отличие? Существует: человек с предрассудками.

Именно это следует из нашего анализа свежих данных общенационального опроса General Social Survey[11].

 

Таким образом, поколение селфи – самое толерантное в истории Америки: единственный объект их нетерпимости – те, кто проявляет нетерпимость к окружающим.