Голос Патриарха Алексия II и ученых о мировой политике

 

Для оценки влияния морали и права на жизнь людей полезно прислушаться к мнению религиозных лидеров. Заметный резонанс в Европе и мире в свое время имело, например, выступление Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II на сессии Парламентской ассамблеи Совета Европы. Патриарх с беспокойством говорил о деградации морального состояния человечества: «Сегодня происходит губительный для европейской цивилизации разрыв взаимосвязи прав человека и нравственности. Это наблюдается в появлении нового поколения прав, противоречащих нравственности, а также в оправдании безнравственных поступков с помощью прав человека… Не считаясь с нравственностью, в конечном итоге мы не считаемся со свободой. Нравственность представляет собой свободу в действии». Эти оценки относятся и к сфере международного права [8, с. 4].

Мораль в значительной мере обеспечивает жизнеспособность международного права, устанавливает критерии поведения государств, она отрицает нравственный релятивизм, так как он способен размыть и деформировать любой правопорядок.

Помимо морали и права на внешнюю политику государств и деятельность многочисленных международных организаций, в том числе ООН, свое влияние оказывают и другие факторы. Например, мировой и региональный баланс сил, господствующие идеологии, религии, геополитические реалии, экономические интересы. Большое значение приобретает поведение, особенно в кризисных ситуациях, политических элит, их лидеров. Эти реалии заметно проявляют себя в политике крупных и сильных государств.

Вмешательство во внутренние дела страны оправдано, когда имеет место геноцид. В таких достаточно редких ситуациях принцип невмешательства во внутренние дела теряет силу. Он не должен прикрывать аморальные действия. В этом случае промедление с вмешательством – смерти подобно. Достаточно вспомнить события в африканской Руанде, где, по самым скромным подсчетам, в междоусобицах было убито 800 тыс. человек. ООН затянула с осуществлением гуманитарного вмешательства. В то же время под флагом «гуманитарной интервенции» была осуществлена интервенция против Югославии, от Сербии откололи Косово.

Для России практика гуманитарных интервенций связана с ее национальными интересами, использованием войск за границей, участием российских вооруженных сил в миротворческих операциях. Могут возникнуть ситуации, когда защита отдельных групп россиян за рубежом станет необходимостью.

Для российских ученых важна цель укрепления позиций России на мировой арене, обеспечения условий для ее успехов в конкуренции с геополитическими соперниками и борьбе с международным терроризмом. Борьба с международным терроризмом – это, по существу, «война». Войны выигрываются или проигрываются. Для России нет иной альтернативы, как эту схватку выиграть и обеспечить безопасность российской территории и мирную жизнь для своих граждан. При этом конфронтация с исламом исключается абсолютно, ведь мы сами, учитывая 25 млн российских мусульман, – часть исламского мира.

Без активного участия российских ученых в выработке российской внешнеполитической стратегии и тактики в борьбе за демократический правопорядок эффективность российской внешней политики пострадает. Россия, когда у штурвала ее внешней политики стояли лишенные мудрости люди, не избежала горьких последствий. Потеря Крыма просто непростительна.

Ученые, конечно, не провидцы и не оракулы. Они не претендуют на то, что их советы являются истиной в последней инстанции. Но их голос должен быть услышан. Ученые обладают большими специальными знаниями, способны мыслить системно и, как правило, приходят, особенно накануне событий, к их более объективным оценкам, чем политики. Проведение внешней политики – прерогатива людей у власти. Последние нередко демонстрируют вредную для правильных действий привычку – спешат, не задумываясь о последствиях.

Для российских ученых и дипломатов, всех, кто стремится помочь своему отечеству, важна не только последовательность при защите устоявшихся принципов и норм международного права, оправданных опытом многих десятилетий, но также поиск и выявление для России новых возможностей укреплять свои позиции. Этот процесс сложен и противоречив, он порождает острые эмоции.

Международный правопорядок не отрицает использования в крайних случаях силы, в том числе военной, когда у государства нет возможности для альтернативных действий. Другими словами, когда наступает момент необходимости поступать так, а не иначе. Как тогда действуют мораль и право?

В годы «холодной войны», особенно в кризисных ситуациях, основная угроза для СССР исходила от возможности ядерной войны. Эта опасность отчасти сохраняется и сегодня, и об этом надо помнить всегда. В 1962 г., во время Карибского кризиса, для СССР и США ядерный апокалипсис стал возможным сценарием. В этих условиях советское руководство вывезло советские ракеты с Кубы. Мир был сохранен. Другой такой момент наступил для России в августе 2008 г., когда оставались считанные часы, чтобы принять решение о вводе российских войск в Южную Осетию для защиты российских миротворцев и предотвращения геноцида осетин.

Гуманитарная интервенция для государств – дело сложное и, как правило, неблагодарное. В такой ситуации мораль и право вступают в сложное взаимодействие, порой они друг другу противоречат. Требуется убедить мировую общественность, что интервенция не может откладываться и проводится не в корыстных интересах одного или группы государств.

Сегодня силовая политика обосновывается необходимостью защитить национальную безопасность и не допустить появления оружия массового уничтожения, особенно ядерного, у государств, которые им не обладают, не допустить формирования наступательного стратегического потенциала у них. Эта цель понятна. Непонятно другое. Почему, например, Ближний и Средний Восток не объявят «зоной, свободной от ядерного оружия», заставив присоединиться к ней все страны этого региона? Вместо этого ведется рискованная игра вокруг Ирана, которому приписывают стремление заполучить ядерное оружие.

Перед Россией стоит сложная задача. Применение террористами оружия массового уничтожения против российских территорий осуществить легче, чем нападение на США. Россия более уязвима, чем защищенная двумя океанами и большими расстояниями Америка. Чем международный терроризм может потрясти даже крупные государства? Это можно сделать с помощью ядерного оружия. Сегодня внимание к опасности его применения более чем оправдано.

Абсолютной гарантией от ядерного терроризма является уничтожение атомного оружия и прекращение его производства. Не будет атомного оружия – не будет ядерного терроризма. Руководители стран, обладающих ядерным оружием, в том числе те, кто не сознается в этом, обязаны проявить государственную мудрость и признать, что международное сообщество избежит ядерного терроризма, если запретит и уничтожит ядерное оружие.

Ядерный терроризм проявит себя, если в мировой политике будут действовать двойные стандарты. Деление государств на «хорошие» и «плохие», когда первые могут не только обладать ядерным оружием, но и в крайних ситуациях его применять, не укрепляет международную безопасность. Найдется немало людей, кто посчитает такое деление несправедливым. Узловые проблемы мировой политики, в том числе проблему ядерного терроризма, не могут решить поодиночке даже самые влиятельные страны. Залог успеха в согласованных действиях через ООН на основе безопасности для всех.