Что движет нами на самом деле, когда мы идем к своим мечтам.

 

Как часто я слышу возгласы: «Моя мама меня контролирует», «Мой отец меня шантажирует», «Мои родители используют меня», «Мой папа отказался от нас», «Моя мама меня ненавидит», «Я не хочу общаться с моими родителями», «Мой ребенок не хочет учиться», «Мой сын ведет себя агрессивно», «Моя дочка не имеет никаких целей», «Супруг меня не уважает, не поддерживает, не заботится обо мне, не помогает мне»…

Однако в центре любых отношений, любых событий находишься именно ты, и ты в них – главное лицо. Что ты сделал, чтобы что‑то изменить? Понимаешь ли ты себя? Понимаешь ли ты своих детей? Понимаешь ли ты, во что ты включен? Почему ты испытываешь все эти чувства по отношению к своим близким? Если ты, как ребенок, хочешь лишь того, чтобы другие соответствовали твоим ожиданиям, а окружающий мир – твоему идеальному образу или тебе просто хочется выговориться, пожаловаться, то о переменах здесь речь не идет. Ты останешься там, где находишься сейчас. Поэтому всегда, когда приходишь на консультацию или на тренинг, задай себе вопросы: «Для чего я пришел?», «Каковы мои цели?», «Зачем я здесь?».

 

Полина, читательница моих книг, пришла на предварительную консультацию по поводу проблем в учебе у ее сына Данила. Он был неглупый ребенок, но отказывался отвечать на уроках, делать задания, выполнять простейшие упражнения, хотя все прекрасно понимал и умел. Некоторые учителя даже подлавливали момент, когда он был в настроении, чтобы он мог встать и что‑то рассказать. Они хватались за возможность поставить ему хорошую оценку.

И когда Полина пришла на консультацию, она в первую очередь рассказала о том, что нехорошего было в роду у отца мальчика, и жаловалась, жаловалась, жаловалась… Тогда я спросила, какой результат она хочет получить вместо своей проблемы. Она запнулась… и, промямлив пару фраз, которые никоим образом не отвечали на поставленный вопрос, опять начала жаловаться.

В таких случаях сразу видно, что повернуть человека к результату будет очень непросто. Ведь на самом деле женщина пришла либо выговориться, либо в поисках волшебной палочки, которой нужно взмахнуть, чтобы все изменилось.

Из опыта я знала, что в таких ситуациях надо смотреть, что происходит на внутреннем плане между женщиной и ее родителями, в ее роду, чтобы предварительно прочувствовать семейное поле. У отца клиентки был сложный характер: он постоянно упрекал дочь в том, что она неправильно поступает, не может воспитывать детей, поэтому распустила сына… Хотя братья ее отца вели асоциальный образ жизни, и об их судьбе не было ничего известно.

В процессе работы я предложила женщине сказать своему отцу: «Ты – мой отец, я – твоя дочь, а это – твой внук, мой сын. И я люблю своего сына таким, какой он есть». В этой фразе не было ничего магического – она просто констатировала реальность. Но у женщины буквально перехватило дыхание, слова застряли в горле. Тогда я спросила у нее, действительно ли она дочь своего отца, любит ли она своего сына. Женщина ответила утвердительно. Но произнести эту фразу она так и не смогла.

 

Этот случай – наглядный пример того, насколько мощным и комфортным иногда бывает плен родительной семейной системы. Находясь в этом плену, человек не видит своего ребенка как ребенка. Зачем? Так удобнее. Полина часто находила поддержку именно у сына, советовалась с ним, как со взрослым. Удобно и комфортно.

И тогда становится понятно, что вызывающим поведением ребенок что‑то делает для своего родителя. Совершенно не обязательно он повторяет «плохого» отца, как утверждают некоторые матери. Очень часто оказывается, что он делает это для матери, которая погружена в непростые истории, а возможно, даже хочет уйти из жизни. И когда ты предъявляешь претензии другим, внутри тебя говорит человек, который не растет и не взрослеет, а продолжает делать что‑то для своих родителей.

Нет человека, который бы на сто процентов был доволен своими родителями, супругом или детьми. У всех хотя бы раз появлялся повод для возмущения. И если мы всю жизнь несем на своих плечах груз под названием «Они не такие, и мне чего‑то не дали», то, еще раз подчеркиваю, мы так связаны со своим родом, что сильно ограничены в поиске решения. Если дети не хотят учиться, родителям в первую очередь нужно решить собственные проблемы.

Но станем ли мы что‑либо делать? Действия – это совсем другой вопрос, поскольку на этом пути мы сталкиваемся с целой армией состояний, вводящих нас в проблемный транс. «Я знаю, что могу. Почему я не делаю?», «Я чувствую, что способен заработать много денег. Почему их нет?», «Я знаю, что я могу быть хорошей женой. Почему я не замужем?». Это происходит потому, что все мы в некотором роде заложники наших семейных систем.

Выходить из подобной погруженности весьма дискомфортно: внутренне мы верны своему роду, своей семье. И, двигаясь в сторону решения, мы как будто нарушаем эту верность. На самом же деле возникающий дискомфорт – это просто определенный этап, проходя который мы по‑настоящему начинаем взрослеть. Реализуя свои мечты, желания и цели, мы не просто следуем своим устремлениям, но и решаем те задачи, которые необходимы всей нашей семейной системе.

На этом этапе возникают вопросы.

А если я не хочу решать именно эти задачи? Я бы ответила, что нас, увы, никто об этом не спрашивает.

Почему я должен в своей жизни проходить именно через эти испытания и решать именно эти задачи? Я бы ответила: а почему нет? Почему это должен быть кто‑то другой, а не ты?