Критикующий родитель против Заботящегося

 

На протяжении тысячелетий в человеческом обществе доминировали патриархальные системы, во многом опирающиеся на Критикующего родителя. Борьба, развернувшаяся по всему миру в конце второго тысячелетия новой эры, призвана заменить патриархальность с ее принудительными методами – демократией, равенством, универсальными правами человека, сотрудничеством и ненасилием, поддерживая, таким образом, цели каждого человека. Предпосылка этого движения, с точки зрения ТА,§ состоит в том, что с Ребенком все в порядке, что он благополучен, что потребности каждого Ребенка законны и что наилучшей формой интеракции являются ненасильственные, заботливые взаимоотношения.

Эта предпосылка приходит в противоречие с функцией и допущениями Критикующего родителя, чья предпосылка сводится к тому, что Ребенок опасным образом неблагополучен (глуп, порочен, безумен, противен, нездоров или обречен) и для его обучения требуются физически и эмоционально насильственные силовые действия, и прежде всего лишение наград. Культурный отход от патриархальности и насилия требует, чтобы функции, регулирующие Ребенка, которые прежде осуществлял Критикующий родитель, исполнялись Взрослым и Заботящимся родителем.

Поэтому желательно резко ограничить контроль Критикующего родителя. С другой стороны, учитывая цели транзактного анализа – улучшить жизнь людей, научив их более эффективным способам интеракции, – также необходимо придать сил эго‑состоянию Взрослый. Кроме того, поскольку интеракции Взрослого не являются наиболее обильным источником наград, важно придание сил Заботящемуся родителю. В равной мере важно избавить от растерянности и освободить Ребенка.

 

Заботящийся родитель

 

Заботящийся родитель столь же предубежден, как и Критикующий, за одним исключением: вместо того чтобы рассматривать человека как неблагополучного, он полагает, что тот благополучен: умен, добр, рассудителен, красив, здоров, заслуживает вознаграждения, способен добиться успеха и получает столько наград, сколько ему необходимо. Заботящийся родитель – основной союзник терапевта; эго‑состояние, наиболее способное помочь нелюбимым почувствовать себе любимыми и вернуть надежду тем, кто ее потерял.

 

 

Эго‑состояния и алкоголь

 

Каждое эго‑состояние отражает какое‑то эволюционное достижение. Жизнеспособность зависит от функционирования каждого из трех эго‑состояний в координации друг с другом. Эго‑состояния редко проявляются в своей потенциально чистой и наиболее эффективной форме и чаще всего «контаминируются» с друг другом или оказывают влияние друг на друга. Эффективное функционирование Взрослого, избавленного от эмоциональных и «иррациональных» влияний и предубеждений, необходимо для осуществления оговоренных в контракте целей транзактного анализа. При алкоголизме обычно попеременно доминируют Естественный ребенок и Критикующий родитель или Враг, а Взрослый нуждается в придании ему сил.

Алкоголь оказывает специфическое воздействие на сознание и эго‑состояния; по мере опьянения человека эго‑состояния последовательно изгоняются. Сначала алкоголь элиминирует эго‑состояние Родитель, то есть критические суждения и моральные запреты; затем он изгоняет Взрослого, рациональный аспект и память. Подобное происходит, когда сознание алкоголика меркнет и Ребенок волен делать все, что ему угодно. Если выпивка продолжается, Ребенок, в свою очередь, может быть изгнан, и тогда человек теряет сознание.

В состоянии свободного Ребенка, лишенного Родителя и Взрослого, алкоголик, как это происходит в случае Выпивохи (см. главу 5), способен перейти прямо к тому, что он хочет и желает – к наградам и сексуальному удовлетворению, которые не доступны и не могут быть получены, если Родитель и Взрослый не изгнаны алкоголем.

 

Роли и сценарии

 

Каждый, кто привык играть в какую‑то игру, в конце концов будет исполнять все предписываемые ею роли. Идентифицировано множество ролей, но три из них – Преследователь, Спаситель и Жертва – присущи всем играм. Любой, кто исполняет одну из этих ролей, в конечном итоге сыграет и две другие. Поскольку конкретная манера, в которой человек исполняет эти три роли, является повседневным строительным материалом сценария, отказ от данных ролей также облегчит отказ от сценария.

 

Анализ транзакций

 

Транзакции имеют место тогда, когда один человек общается с другим. Любой человек может осуществлять общение, находясь в каждом из трех эго‑состояний. Транзакции могут происходить между Родителем, Взрослым или Ребенком одного человека и Родителем, Взрослым и Ребенком другого. Каждая транзакция состоит из стимула и реакции, и когда стимулом и реакцией обмениваются аналогичные эго‑состояния, транзакцию называют параллельной. Например, параллельные транзакции могут происходить между Родителем и Родителем, Ребенком и Ребенком, Взрослым и Взрослым. Параллельные транзакции также происходят между Родителем и Ребенком (в направлении от Родителя к Ребенку и обратно, от Ребенка к Родителю).

Иногда транзакции включают три или четыре эго‑состояния; в этом случае их называют перекрестными. При перекрестной транзакции транзактная реакция адресуется иному эго‑состоянию, нежели то, от которого исходил стимул. Перекрестные транзакции важны потому, что они нарушают коммуникацию. Гармоничная коммуникация между эго‑состояниями может протекать до тех пор, пока транзакции остаются параллельными, даже если их содержание отличается неприятным или недружественным характером. Об этом факте полезно знать, поскольку его можно использовать для определения того, где именно в серии транзакций была нарушена коммуникация. Обычно, когда бы ни происходило нарушение коммуникации, оно бывает вызвано перекрестной транзакцией.

 

Скрытые транзакции

 

Транзакции часто имеют два уровня: социальный, или проявленный, и скрытый. При скрытых транзакциях мы говорим одно, а подразумеваем другое, обычно потому что стыдимся вожделений и желаний своего Ребенка, но также потому, что хотим перехитрить других с помощью лжи. Тем не менее нами движут именно постыдные или порочные желания Ребенка, хотя мы делаем вид, что пребываем в своем Взрослом, поступая иначе. Например, мы можем прибегнуть к улыбчивому сарказму, вместо того чтобы прямо излить свой гнев. Когда мы напуганы, то можем бросаться в контрнаступление, вместо того чтобы признать свои страхи.

Когда мы жаждем наград, то часто напускаем на себя безразличный вид – и нам бывает трудно одарить людей наградами, когда мы хотим это сделать. Фактически, поскольку ложь столь распространена в отношениях между людьми, среди политиков и рекламодателей, наша жизнь настолько пропитана полуправдой и обманом, что нам стало трудно разобраться в своих чувствах и в том, что же мы на самом деле хотим друг от друга. Мы не надеемся и на то, что люди будут абсолютно честными, поэтому никогда точно не знаем, можно ли им доверять.

Одним из базовых аспектов игр является их нечестный или скрытый характер. Фактически, игра – это серия повторяющихся или скрытых транзакций, имеющая начало, середину, конец и вознаграждение. Давайте рассмотрим одну очень распространенную игру, в которую играют люди: «Почему ты не... Да, но...». Эта игра служит хорошим примером начала и конца игры, а также ее двух уровней коммуникации.

Наталья со своими подругами разговаривают за чашкой кофе, а ее муж Ваня проводит время вне дома, обсуждая с друзьями политические события и выпивая.

 

Наталья: Я так расстроена; я просто не знаю, что делать с Ваней. Он перестал меня слушать, постоянно уходит из дома и напивается.

1‑я подруга: Почему ты не усадишь его и серьезно с ним не поговоришь?

Наталья: Я пыталась это сделать, но он не хочет меня слушать.

2‑я подруга: Наверно, вы проводите слишком много времени вместе. Почему бы вам не отдохнуть друг от друга?

Наталья: Да, но мы не можем это себе позволить.

3‑я подруга: Тогда почему бы вам просто не развестись?

Наталья: Да, но как быть с детьми?

Подруги: (каждая задумавшись) Сдаюсь, эта ситуация безнадежна...

Наталья: (задумавшись) Никто меня не любит.

 

Очевидно, что подобную беседу Наталье и ее подругам приходилось вести множество раз; это тип разговора, который повторяется снова и снова, особенно в терапевтических группах. На социальном уровне он напоминает разговор, в котором участвует человек в эго‑состоянии Взрослый, задающий вопросы группе других людей, которые также находятся в своем эго‑состоянии Взрослых. Однако Наталья не принимает ни один из советов группы. Причина этого в том, что на наиболее важном, психологическом уровне она получает незначительное количество наград от своих детей и еще меньшее их количество от Вани. Ей недостает наград, и поэтому приходится продолжать их поиск. Поскольку в данной игре эти награды раздаются окольным путем, они не приносят ни Наталье, ни ее подругам того удовлетворения, которое дают непосредственные награды. Вот почему игра заканчивается на ноте разочарования.

Этой игре, как и всем играм, присущи несколько мотивационных «вознаграждений», или выгод.

Биологической выгодой, извлекаемой из игры, являются награды; несмотря на то что игра заканчивается неудачно, и Наталье, и ее подругам она приносит немалое количество наград – как позитивных, так и негативных.

Социальной выгодой, извлекаемой из игры, является структурирование времени. Наталья и ее подруги заполнили волнующей деятельностью достаточно длительный промежуток времени, который в противном случае мог бы показаться очень скучным.

Экзистенциальная выгода, извлекаемая из игры, – это способ, каким игра упрочивает экзистенциальную позицию каждого игрока. Плачевный исход этой игры состоит в том, что она, по‑видимому, еще раз доказала Наталье, что ее не любят, подтвердив слова ее отца; игра также показала ее подругам, что нет смысла пытаться помочь друзьям, поскольку те все равно никогда не прислушиваются к советам.

 

Экзистенциальная позиция

 

Каждый человек в определенной степени определяет для себя на раннем этапе, в чем состоит смысл его жизни или существования. Некоторые определения отличаются простотой, например: «Я хороший человек». Другие более замысловаты; люди решают, что у них все в порядке и их ждет хорошая жизнь, тогда как многие другие приходят к выводу, что у них не все в порядке и они потерпят неудачу. С каждой игрой люди все больше убеждаются в обоснованности своей экзистенциальной позиции. В вышеописанной распространенной игре Наталья получила подтверждение, что никто не любит ее настолько, чтобы помочь ей решить проблемы, а собеседницы в равной мере удостоверились в своем предположении, что человека невозможно изменить.

Другим примером является Маша, часто посещающая бары, после чего она оказывается в постели с незнакомым человеком, в котором вскоре разочаровывается. Маша слышала от своего отца, что от мужчин нельзя ждать ничего хорошего и, следовательно, ей никогда не встретить мужчину, который смог бы ее полюбить. Сексуальные игры, в которые играет Маша, подтверждают пророчество отца, касающееся ее жизни. Каждый раз, когда мужчина ее разочаровывает, Маша укрепляется в мысли, что ее папочка был прав: все мужчины негодяи, и ни один не полюбит ее по‑настоящему. Такова ее экзистенциальная позиция.

Но нужно помнить о том, что игры всегда ведутся таким образом, что всем игрокам присуща равная ответственность и заинтересованность, поэтому все мужчины в играх Маши исполняют роли, которые столь же важны, как и ее роль, и также извлекают из игры выгоду. Мужчины выбирают Машу в баре, предполагая, что даже если они «получат свое», то любовная история все равно закончится неудачей. Им нужны награды, но каждый мужчина ожидает, что либо Маша отвергнет его, либо ему самому придется в конце концов ее отвергнуть. Если она ему нравится, он будет ожидать получения отказа. Если он нравится ей, ему придется быть настороже, поскольку у нее непременно появятся ожидания, которые в итоге превратятся в назойливые требования.

В любом случае Машин партнер может не опасаться краха своего плана, который предвещает неудачу с женщинами. Его экзистенциальное вознаграждение от игры – это подтверждение обоснованности его решения, что ему никогда не добиться успеха у женщин. Это решение является частью сценария одиночества и отсутствия любви, управляющего жизнью мужчин и женщин с взаимосвязанными сценариями, которые находят друг друга в барах.

 

Практика ТА

 

Основная деятельность транзактного аналитика состоит в анализе транзакций с целью улучшения жизни людей. Эта деятельность осуществляется на основе контракта, заключаемого приобоюдном согласии. Контракт реализуется путем партнерского диалога между терапевтом и пациентом или клиентом.

Транзактный анализ был разработан для групп, и практиковать его лучше всего именно в них.

Посредством анализа информации, содержащейся в транзакциях, можно понять человеческое поведение и переживания. При помощи оговоренной в контракте модификации человеческой интеракции можно сознательно изменять поведение и переживания человека.

Фундаментальным процессом транзактного анализа является прекращение игр путем отказа от трех базовых игровых ролей (Спасителя, Преследователя и Жертвы) и научения непосредственному получению наград. Тремя транзактными операциями в этом процессе являются позволение, защита и придание сил. Позволение изменить поведение, защита от Критикующего родителя и других влияний, которые сопротивляются или противодействуют желательным изменениям, и придание сил – информация, предоставляемая транзактным аналитиком, его навыки и личное участие в процессе.

За этими операциями стоят искусство, тактика и научные знания, которые транзактный анализ привносит в поведенческие науки. Чтобы успешно завершить контрактные отношения с пациентом или клиентом, эффективный транзактный аналитик пользуется также дополнительными доступными научными знаниями и проверенной, основанной на практике информацией.

Психотерапию слишком часто понимают как чисто вербальный процесс, в котором терапевту необходимо только присутствовать, содействуя пациенту своими превосходными личными качествами, мудростью и направленным вниманием. Но транзактный анализ – это контрактная терапия, в которой дается определенное обещание и ожидается, что оно будет выполнено. Это требует напряженной, а порой и изнурительной работы. Трудно руководить терапевтическими группами, трудно заключать и неукоснительно выполнять контракты. Трудно давать полезные советы или выдвигать обусловленные контрактом требования. Трудно следить за современной исследовательской литературой и проходить регулярные аттестации. Соответственно, многие специалисты удовлетворяются проведением лишь индивидуальной психотерапии, пассивной и не всегда контрактной, надеясь, что доброты и интуитивного анализа будет достаточно для достижения успешного результата. Как это будет показано в последующих главах, такой подход особенно проблематичен в случае алкоголизма.

Любой специалист в сфере здравоохранения, независимо от полученной им подготовки, должен избегать взаимной зависимости, практиковать эмпатию, чуткость и доброту, а также вести здоровый, примерный образ жизни. Вдобавок любой компетентный специалист в этой сфере должен следить за происходящим в хорошо исследованных и проверенных областях, таких как употребление различных веществ и злоупотребление ими; режим питания; выполнение упражнений; сексуальное и эмоциональное насилие; духовность; когнитивно‑поведенческие приемы и информация; неврология; эволюционные и онтогенетические знания; теории и исследования, касающиеся детства, юности, пожилого возраста, старения и смерти; законы, относящиеся к профессиональной деятельности; этические нормы; индивидуальная терапия; а также проходить постоянные аттестации и обучение. Вдобавок ко всем этим базовым требованиям, предъявляемым к любой компетентной терапии, транзактный аналитик должен заключать контракты, анализировать транзакции и паттерны получения наград, а также практиковать групповую психотерапию. Терапевт дает добро на изменения и обеспечивает защиту этих изменений, одновременно фокусируя свое внимание на удовлетворительном выполнении контракта или «лечения».

 

 

Глава 9