Начальник школы юных пограничников

КАК МЫ ГОТОВИМСЯ

 

В 1972 году при Казанском клубе служебного собаководства ДОСААФ была организована школа юных пограничников. В школу принимаются ребята шестнадцати лет и старше, подлежащие призыву в армию и желающие идти служить со своими собаками.

Первые подготовленные посланцы нашей школы Н. Закиров, Ф. Хуснутдинов, Н. Ушаков, В. Курлыков, Ю. Крюков и другие показали себя в пограничных войсках как умелые дрессировщики. Благодаря полученной в школе подготовке Владимир Курлыков с Туманом и Юрий Крюков с Принцем уже на первом году службы работали по следам трехчасовой и большей давности. За добросовестную учебу, службу, умелую подготовку своих собак Владимир Курлыков и Юрий Крюков были повышены в должности, им было присвоено звание инструктора, а собаки переведены в розыскные. «Там, где границу охраняет Юрий Крюков, нарушитель не пройдет», — так писала газета Среднеазиатского пограничного округа о нашем посланце. А потом пришло еще одно сообщение. Наши бывшие ученики Рафаэль Курбанга-леев с Соколом и Рафаэль Сайфутдинов с Марсом задержали нарушителей границы.

Программа подготовки допризывников вначале была рассчитана на пять месяцев, а затем пересмотрена и увеличена до десяти месяцев.

Основным предметом в школе является практическая дрессировка собак.

По технике дрессировки стремимся выработать у ребят умение управлять собаками, правильно строить приемы и четко подавать команды и жесты. Требуем добиваться от собак послушания, выдержки и безотказного выполнения команд по приемам ОКД и ЗКС. В зимнее время, в плохую погоду больше занимаемся теорией дрессировки, а также изучаем другие вопросы кинологии.

Чтобы быть умелым дрессировщиком, нужно хорошо знать теорию дрессировки, глубоко понимать технику построения и отработки приемов с учетом типа высшей нервной деятельности, характера и других особенностей поведения дрессируемой собаки.

Дрессировщик — основной раздражитель для собаки. Он воздействует на нее многими факторами: внешним видом, манерой поведения, голосом, мимикой, запахом и т. д. Поэтому дрессировщик сам должен быть опрятен, подтянут, дисциплинирован и трудолюбив, ласков и терпелив, последователен и требователен. Он должен любить свою собаку, но не превращать ее в игрушку, иначе верного друга и надежного помощника из нее не получится. В противоположность этому некоторые владельцы забывают, что собака ощущает не только голод, холод и боль, но и обиду, ревность и другие чувства.

Собака, живя у людей, возможно, представляет себя среди своих сородичей, поэтому хозяина признает за вожака стаи. Вожак в ее представлении должен быть сильным, строгим и заботливым. Поэтому при содержании собаки в семье один из ее членов должен быть основным дрессировщиком, все остальные — придерживаться единообразия в подаче команд.

Дрессировка — процесс сложный и многогранный. На первой стадии она предусматривает прежде всего приучение животного к дрессировщику, установление между ними хорошего взаимоотношения, доверия, контакта. Бывают случаи, когда владелец подзывает свою собаку к себе, а она идет вяло, неохотно или убегает от него. При таком контакте хорошего результата в дрессировке не жди. Поэтому подход собаки по команде к дрессировщику следует считать очень важным показателем.

Следующий компонент дрессировки — отучение собаки от зверино-животных инстинктов, таких как нападение на животных, пустолайство, погоня за движущимися средствами — мотоциклами, автомашинами т. п. Отучать собаку от этих инстинктов следует с раннего щенячьего возраста.

Третьей составной частью дрессировки является приучение собаки выполнять приемы или работу по командам дрессировщика. При отработке приемов нужно добиваться четкого послушания, настойчиво и терпеливо вырабатывать выдержку у животного.

Многие собаководы-любители, особенно молодые, одним из главных достоинств в собаке видят ее драчливость, злобность при приближении постороннего человека или животного. Конечно, недоверие к посторонним людям у собаки должно быть. Она не должна ласкаться к посторонним, выполнять их команды, брать от них корм, но должна быть смелой и уверенной даже в новой, незнакомой обстановке, вести себя как бы с чувством собственного достоинства и никого не трогать.

Для армии, пограничных и внутренних войск, да и в домашних условиях собака нужна такая, которая бы никого не трогала, никому не мешала, но, когда нужно, по команде могла бы справиться с любым преступником или нарушителем.

Собака видит и воспринимает мир своими собачьими понятиями, она не знает человеческое «надо» или «не надо», добро или зло. У нее нужно выработать, что разрешается или запрещается, как вести себя в той или иной обстановке и т. д. Возможно, свои мысли я излагаю в излишней назидательной форме, но еще много встречается неумелых владельцев-дрессировщиков, у которых собаки с дурными привычками.

Нежелательные связи, в виде чрезмерного увлечения игрой, подноской предметов, ездой на автомашине, у некоторых собак развиваются довольно легко и быстро. Происходит это часто у собак подвижных и темпераментных, но виновата в этом непредусмотрительность дрессировщика. Встречаются такие собаки, которые, завидев машину, бросают работу и убегают к ней. У одного дрессировщика была овчарка Байкал, который постоянно подбирал и таскал во рту палки, камни и другие предметы, чем испортил все зубы. Знали собаку Дину, непомерно приученную играть. Впоследствии даже в школе ее не удалось приучить к серьезной работе. Она все команды воспринимала как игру.

Иной горе-дрессировщик пустой рукой имитирует бросок предмета и подает команду «Апорт!» или ради забавы команду «Фас!». Озадаченная собака не знает, что делать. Обман, как и грубое обращение, ухудшают взаимоотношения дрессировщика с собакой. При травле щенка у него развивается такая злобность, что, став взрослым, он бросается на всех неожиданно. Поэтому у щенков нужно вырабатывать смелость, недоверие к посторонним, а злобность развивать не ранее восьми-десяти месяцев.

Многие молодые дрессировщики неумело пользуются поводком и командами. Вместо того чтобы после поданной команды в приказной и угрожающей интонациях поправить собаку или воздействовать на нее рукой, как предусмотрено методикой (нажать на круп, холку, вытянуть ноги, подвести руку под живот и т. д.), дергают поводком или много раз повторяют одну и ту же команду. Особенно пагубно эти ошибки сказываются в начальный период выработки приема.

Очень часто при дрессировке не соблюдается последовательность. Так, например, при выполнении приемов посадки, укладки и стояния некоторые собаки изменяют положение, пододвигаются. Это происходит потому, что дрессировщик в начале приучения к этим приемам рано отходил от собаки и не мог из-за этого своим резким приближением остановить ее пододвигание.

Пограничники знают, что хорошо подготовленная овчарка — надежный помощник в охране государственной границы. Вот что написал в клуб ефрейтор Владимир Чапурин: «Мы с Доном, как обычно, каждую ночь выходим на границу. Он у меня хорошо несет службу, и я им очень доволен. Та выучка, которую он прошел в клубе, очень пригодилась. Поэтому я призываю больше заниматься со своими собаками, всегда с любовью к ним относиться. И тогда собака станет настоящим, преданным другом. Ведь на заботу и ласку она отвечает только добротой. Здесь, на границе, когда с тобой рядом такой чуткий друг, ты чувствуешь себя спокойно даже в самые темные ночи».

Но не одна специальная подготовка и надрессированность собаки будут определять мастерство будущего солдата. Пограничная служба требует высоких морально-боевых качеств, физической выносливости, умения в сложных условиях быстро и самостоятельно решать вопросы по охране границы. Поэтому в школе юных пограничников большое внимание уделяется военно-патриотическому воспитанию будущих воинов. Работа начинается с беседы о поведении и учебе в школе, о требованиях, предъявляемых к солдату в современных условиях. Поэтому кроме лекций и бесед о Вооруженных Силах СССР, предусмотренных начальной военной подготовкой, проводятся лекции по материалам XXV съезда КПСС, международному положению, беседы о роли ДОСААФ в укреплении обороноспособности Родины. В комнате, где проводятся занятия, оборудованы стенды: «Сегодня призывник — завтра воин», «У нас в ДОСААФ», «Нормативы по спортивному многоборью со служебными собаками, ОКД, ЗСК». В честь 50-летия ДОСААФ издан плакат «Дрессировщик-спортсмен». Регулярно обновляется бюллетень школы юных пограничников, где помещаются отзывы о наших воспитанниках. Перед занятиями показываются короткометражные кинофильмы: «К службе Родине готов», «Военная присяга», «Застава Кижеватова» и другие. Также демонстрируются фильмы о животных, по биологии, которые расширяют кругозор и познания курсантов о поведении и дрессировке собак.

Со многими воинами, бывшими учениками школы, ведется регулярная переписка. Ребята в письмах рассказывают, как им служится, каковы их успехи в учебе, интересуются работой клуба и школы, дают советы младшим товарищам.

Недавний ученик школы комсомолец Наиль Матыгуллин, ныне курсант школы сержантского состава, пишет и дает наказ своим младшим товарищам:

 

«Я хочу посоветовать нашим ребятам, чтобы они уже дома готовились к службе в армии. Служба инструктора не такая уж легкая, как когда-то это казалось нам, но зато, как мы говорим, самая пограничная — всегда на границе. Пускай ребята больше занимаются дрессировкой собак, учат теорию, готовят себя к службе физически уже дома, а тем более в клубе, приучают себя к дисциплине. Все ребята нашей школы должны участвовать в состязаниях по спортивному многоборью со служебными собаками. В таких соревнованиях хорошо тренируются собаки, набирают силу и выносливость сами ребята. У нас здесь были курсанты с личными собаками, которые не смогли выдержать физической нагрузки, и их отчисляли из школы в вожатые. Я, наверное, со своим Демоном здесь уже полкрая обегал. Я не пугаю ребят. Хотя служба и тяжелая, но очень интересная и нужная».

 

О необходимости совершенствования подготовки к службе в армии писали нам и другие воспитанники школы. Особенно они просили обратить внимание на физическую подготовку самих допризывников. Сейчас на наших занятиях обязательными являются кроссы на разные дистанции, гранатометание в цель, стрельба из пневматической винтовки, преодоление полосы препятствий вместе с собакой. И это принесло свои результаты. Кратко и выразительно сообщил о себе ефрейтор Хайдар Мухаметгалиев, в прошлом один из лучших дрессировщиков Казанского клуба служебного собаководства: «В мае мы сдавали зачеты по дрессировке собак. У нас с Адой «отлично».

Когда Хайдар возвратился со службы, он в первый же день пришел на встречу с учениками школы юных пограничников. Его красноречивый рассказ об учебе, о трудностях и романтике армейской службы дополняли знаки солдатской доблести, украшавшие грудь воина.

Сейчас Хайдар работает на заводе, а после работы со знанием дела помогает будущим воинам подготовиться к службе.

Это установившийся обычай — старшие помогают младшим. Так поступали В. Сергеев, Н. Ахмадуллин, Ю. Крюков, В. Курлыков, Ш. Сафин, А. Осудин и другие.

За пять лет существования школы появились и другие традиции. Зимой и летом, после очередного увольнения воинов в запас, отслужившие встречаются с теми, кто готовится идти служить. Встречи проходят интересно и оживленно. Старшие рассказывают об армейской жизни, учебе, дают наказы служить достойно. Младшие обязуются надежно охранять рубежи, с честью выполнить свой долг по защите Родины.

Перед призывом в армию, в апреле и октябре, проводятся соревнования будущих воинов на приз Казанского горкома ВЛКСМ, а затем вечер проводов призывников. На вечере победителям соревнования вручаются призы и памятные подарки, членам ВЛКСМ — комсомольские путевки и всем достойным — рекомендации клуба служебного собаководства и школы юных пограничников на призыв со своими собаками. Победителями соревнования в разные годы были: В. Урусов с Вожаком, X. Мухаметгалиев с Адой, И. Орлов с Чарой, Н. Шамсутдинов с Вандой.

В 1976 году дважды, весной и осенью, лидером был Игорь Деткин с Кайфом. Сейчас он курсант школы сержантского состава, где он так же, как и в клубе, учится старательно. Начальник заставы товарищ Кожухов прислал на него отзыв-характеристику: «Деткин Игорь Васильевич призван в пограничные войска по комсомольской путевке со своим четвероногим другом — собакой Кайф. По предметам боевой и политической подготовки имеет только отличные и хорошие оценки. Собака подготовлена хорошо. Игорь прилагает максимум старания в обучении. Большую роль в хорошей подготовке Игоря к службе сыграли занятия в клубе служебного собаководства ДОСААФ. Игорь принимает активное участие в общественной жизни заставы. Пользуется заслуженным авторитетом среди товарищей, является передовиком социалистического соревнования в честь 60-летия Великой Октябрьской социалистической революции. Через некоторое время он будет непосредственно охранять государственную границу нашей Родины».

О примерном поведении и отличной учебе также получены отзывы на комсомольцев Владимира Жандарова и Наиля Матыгуллина, призванных вместе с Игорем. У нас еще не успели пройти радостные волнения от характеристик на наших посланцев, а из части пришли новые вести. Игорь включен в сборную команду части как лучший дрессировщик, а Наилю досрочно присвоено звание ефрейтора.

Хорошие отзывы из частей получаем на многих воспитанников. «О Рафаэле Юсупове могу сказать только одно хорошее, — написал его командир. — Добросовестный, честный солдат. Свое дело любил. Как специалист — молодец. Много помогал в организации занятий и проведении сборов вожатых. Школу не кончал, а уволился старшим сержантом. Отслужил хорошо, награжден всеми знаками воинской доблести».

По полученным письмам и отзывам из частей можно сказать только одно — кто лучше готовился к службе дома, в клубе ДОСААФ, тот больше преуспевал и был примером в выполнении своего воинского долга перед Родиной — Союзом Советских Социалистических Республик. Добрым словом за службу в пограничных войсках со своими собаками заслуживают быть отмеченными кроме названных выше А. Печищев, В. Аракчеев, Р. Загидуллин, Н. Дудоров, Ю. Салмин, А. Чепурин, С. Лапин, А. Строкин и другие. Все они возвратились со службы со всеми знаками воинской доблести, специалистами 1-го и 2-го класса.

За боевую учебно-воспитательную работу с молодежью Казанский клуб служебного собаководства ДОСААФ награжден Почетной грамотой ЦК ДОСААФ и грамотами командования пограничных войск КГБ СССР и начальником войск Тихоокеанского пограничного округа.

В дни, когда страна отмечала великий праздник — 60-летие Великой Октябрьской социалистической революции, молодые патриоты, призывники 1977 года О. Вещин, С. Балянин, М. Раупов, В. Филимонычев, Е. Киреев, Р. Халилов и другие особенно тщательно готовились к службе в армии и настойчиво дрессировали своих овчарок. Можно быть уверенными, что они надежно будут охранять мирный труд советских людей.

 

 

ПАЛЬМА И ДРУГИЕ

 

 

Ю. Рост

РЕПОРТАЖ О ВЕРНОСТИ

 

 

ДВА ГОДА ЖДЕТ

 

Вот какая история произошла в московском аэропорту Внуково.

Шла посадка на самолет Ил-18, отлетающий куда-то на Север. Люди суетливо семенили за дежурной, спеша первыми сесть на тихие места в хвосте. Лишь один пассажир не спешил. Он пропускал всех, потому что летел с собакой.

Аэродромные техники, свидетели этой истории, утверждали, что у человека был на собаку билет, и он спокойно дожидался очереди. Но овчарку в самолет не пустили — не оказалось справки от врача. Человек доказывал что-то, уговаривал…

Не уговорил.

Он не остался вместе с собакой, и мы надеемся, что причина была серьезной. Тогда, во Внуково, отчаявшись улететь, он обнял пса, снял ошейник, отпустил собаку, а сам поднялся по трапу.

Овчарка, решив, что ее выпустили погулять, обежала самолет, а когда вернулась на место, трап был убран.

Потом собака побежала по рулевой дорожке за гудящим «илом». Ошибка была и в том, что дом двигался. Дом двигался уже по взлетной полосе. Она бежала за ним, сколько могла.

Самолет обдал ее горячим керосинным перегаром и ушел в небо. С закрытой для нее дверью.

Собака осталась на пустой взлетной полосе.

О чем она «думала» тогда — не знаю. Может быть, она опасалась за человека: как он там без нее, один?

Она стала ждать. Первое время она бежала за каждым взлетающим «илом» по взлетной ленте до места, где человек оторвался от земли.

Здесь впервые ее и увидел командир корабля Ил-18 пилот первого класса Вячеслав Александрович Валентэй. Он заметил бегущую рядом с самолетом собаку и, хотя у него во время взлета бывает много других дел, передал аэродромным службам: «У вас на полосе овчарка, пусть хозяин заберет, а то задавят». Потом он видел ее много раз, но думал, что это пес кого-то из портовых служащих и что собака живет рядом с аэродромом. Он ошибся, собака жила под открытым небом, на аэродроме. Рядом со взлетной полосой, откуда было видно взлетающие «илы».

Позже, спустя некоторое время, она поняла, что уходящие в небо машины не принесут ей встречу. И перебралась ближе к стоянке. Теперь, поселившись под вагончиком строителей, прямо напротив здания аэровокзала, она видела приходящие и уходящие Ил-18. И едва подавали к самолету трап, бежала к нему и, остановившись на некотором расстоянии, ждала.

 

Как-то раз Валентэй прилетел из Норильска и снова увидел овчарку. Человек, переживший Дахау, повидавший на своем веку много горя, он узнал его в глазах исхудавшей собаки. Расспросил техников о ее судьбе.

Это было вечером, а утром он был в редакции «Комсомольской правды».

На следующий день мы шагали по летному полю к стоянкам Ил-18.

— Послушай, друг, — обратился командир к заправщику, — ты не видел здесь собаку?

— Нашу? Сейчас, наверное, на посадку придет.

— У кого она живет сейчас?

— Ни у кого. Она в руки никому не дается. Ее и ловили здесь. И другие собаки рвали, ухо у нее, знаете, помято, но она с аэродрома никуда, ни в снег, ни в дождь. Все ждет. Своего.

— А кто кормит?

— Теперь все мы ее подкармливаем. Но она из рук не берет и близко никого не подпускает. Кроме Володина, техника. С ним вроде дружба, но и к нему идти не хочет. Боится, наверное, самолет пропустить.

Техника Николая Васильевича Володина мы увидели возле самолета. Сначала он, полагая, что мы с суровыми целями, сказал, что собаку видел, но где она, не знает, а потом, узнав, что ничего дурного ей не грозит, сказал:

— Вон рулит восемнадцатый, значит, сейчас придет.

— Как вы ее зовете?

— Никак. На аэродроме никто ведь не знает ее клички.

Ил-18, остановившись, доверчивал винты… От вокзала к самолету катился трап. С другой стороны, от взлетной полосы, бежала собака. Немецкая овчарка с черной спиной, светлыми подпалинами и умной живой мордой. Одно ухо было порвано. Она бежала не спеша и поспела к трапу, когда открыли дверь.

— Если б нашелся хозяин, за свои деньги бы отправил ее к нему, — сказал Валентэй, — и каждый командир в порту взял бы ее на борт…

Собака стояла у трапа и смотрела на людей. Потом, не найдя, кого искала, отошла в сторону и легла на бетон, а когда привезли пассажиров, подошла вновь и стояла, пока не захлопнулась дверь и не отчалила от странного дома странная лестница. Обо всем этом и было напечатано в «Комсомольской правде». А заканчивалась заметка так:

«Вот пока и вся история о верности и любви. Пока, потому что, может быть, эту заметку прочтет человек, когда-то улетевший на Ил-18 и, вероятно, решивший, что та, которую он по несчастью оставил, уже забыла его. Пусть этот человек срочно возьмет отпуск и летит в Москву.

Потому что во Внуковском аэропорту его ждут. Уже почти два года».

 

ВСЕ ЕЩЕ ЖДЕТ

 

А через две недели «Комсомолка» вернулась к этой теме опять. Потому что две недели без перерыва тысячи читателей газеты писали и звонили в редакцию. Письма еле умещались на столе. Люди спрашивали, советовали, предлагали свои услуги, присылали деньги. Всех их интересовала судьба собаки, которая два года живет на аэродроме, встречая и провожая самолеты Ил-18, на одном из которых осенью, семьдесят четвертого года, по утверждению очевидцев, улетел ее хозяин.

Мы надеялись, что, прочитав заметку, человек бросит все дела и прилетит в Москву, чтобы, как писала инженер из Кемерова О. Карасева, «завершить историю счастливым концом».

Ожидающий — достоин встречи.

До публикации единственным заинтересованным лицом была собака и несколько ее аэродромных друзей. Теперь заинтересованы были сотни читателей. Все мы ждали его.

— Наделали вы дел, — сказал начальник московского транспортного управления Министерства гражданской авиации Юрий Алексеевич Луговой, — все спрашивают, звонят, работать мешают. Мы приняли меры.

— В каком смысле?

— Да нет, все в порядке. Просто мы решили создать ей нормальные условия, пусть живет, пока хозяин не найдется. Дом ей построили, вольер сделали… Поезжайте, посмотрите.

Дом-будка и вольер на Внуковском аэродроме были данью Аэрофлота измучившейся овчарке. Кормушка была полна сырого и вареного мяса, поилка — чистой водой. Летчики хотели помочь собаке (действительно сухо и сытно, а если придет хозяин, сможет подойти к вольеру и окликнуть), но именно здесь едва не разыгралась трагедия…

В вольер собака вошла с большой опаской. Она доверилась Н. В. Володину, но, когда он ушел, занервничала и до утра не прикоснулась к мясу и воде. Она нервничала и с тоской смотрела на закрытый выход. Но выхода не было, она должна была ждать.

Первый хозяин появился в порту на следующее утро после публикации. Девочка-девятиклассница из Ногинска. Ее отец, уезжая на Север, увез собаку, но, может быть, не увез?… Девочка подошла к загону и позвала: «Верна!» Собака повернула голову, посмотрела и не пошла.

А в это время в редакции обрывали телефон, и телеграфный аппарат принимал депеши:

В. А. Соловьев из Саратова: «Если хозяин не найдется, я возьму. Ко мне пойдет, я понимаю «язык» животных. С котятами и собаками «разговариваю» запросто».

— Моя фамилия Бочаров Федор Хрисанович, это моя собака. Ее зовут, Аста. Она меня увидит и сразу узнает.

И вот мы в редакционной машине, захватив корреспондента радио Владимира Михайленко, едем во Внуково, где в вольере ждет хозяина собака. Аста?

У Бочарова тяжело заболела жена, и он вынужден был на время отдать собаку в питомник; когда спустя месяц он пришел за ней, оказалось — овчарку отдали: кажется, человеку, улетающему на Север…

Мы подъехали к проходной порта, а навстречу нам медленно двигался фургон с синим крестом.

— Ну и ну, — сказал Михайленко, — собаководы!

Мы выскочили из машины и наткнулись на человека в форме Аэрофлота. Он стоял у проходной и зло ругался вслед уходящему фургону.

— Где овчарка?

Он посмотрел на нас, неожиданно улыбнулся и сказал:

— Убежала. К полосе. Вы откуда?… А я Окинин Николай Степанович, старший инспектор службы безопасности полетов… Вокруг Внуково полно бездомных собак, так они не ловят. А тут отреагировали. Лечить приехали с проволочной петлей. Они у меня в поселке из будки спаниеля так вытащили. Три дня пороги обивал. С концами… Но эта поумней оказалась. Прямо из фургона выскочила… Пулей. Теперь ее долго не найдешь. Напугали.

(Старший инженер аэродромной службы Н. В. Фефелов был свидетелем инцидента. Он, как и все, кто видел машину с синим крестом, решил, что собаку освидетельствуют и дадут рекомендации по уходу в вольере, но вместо этого ее поймали за шею и на стальной удавке втащили в машину, а когда она, уж не знаю каким чудом, вырвалась на волю, чуть не крикнул «ура»).

— Вообще-то это непорядок — собака на полосе, — добавил Окинин, — но эту жалко, мы уж смотрим сквозь пальцы. Умнейший пес.

— Это Аста, а если и нет, я ее заберу.

— Теперь она выбирает, — сказал инспектор. — Поехали к строителям рулежной дорожки, где она поселилась.

К вагончикам мы подъехали одновременно с рабочим автобусом.

— Вы по поводу Пальмы? Мы ее Пальмой зовем.

Под одним вагончиком стоял крепкий ящик, одна вертикальная доска вынута — вход. Внутри картон и старый ватник.

— Только она здесь не живет. Осторожничает. Видно, напугали ее. Ей надо, чтобы все видно. Какой человек идет или какой самолет рулит. Она на земле устраивалась, так мы ей сиденье от старого автобуса положили — мягче оно, и теплей.

— А что она ест?

— Что приносим, то и ест. Из рук берет, но осторожно. Бумага зашуршит — она уже за десять метров.

— А у самолетов ее не кормят?

— Нет, да кто? Пассажиры думают, что она чья-то. А техники по полю с завтраками не ходят. К буфету она подходит.

— Она гладкая была, блестела, когда только появилась.

— Когда, — спросил Бочаров, — год назад?

— Нет, два. Мы только начинали строить, и тут была куча песка. Она, может месяц прошел, как появилась, щенков на песке родила. Двух. Породистые. Их потом забрал к себе кто-то из поселка.

— А после уже щенков не было. Наверно, этот хозяин ее тяжелую оставил, хорош…

— Нам не хорош, а ей был хорош, раз она ни к кому не идет. Пусть бы прилетел хоть какой, лишь бы не страдала.

— А может, она и не ждет уже, просто привыкла у самолетов?

— Это вам важно? Или ее беда от этого меньше?

— Как она с людьми?

— Добрая. Играет с женщинами, на дистанции, правда. Один раз мы дверь не захлопнули, так она с полкилометра бежала за автобусом, пока не вернулись и не закрыли. Так, вроде, дружба, но в руки не идет.

Бочаров слушал. Потом отошел от рабочих. Он шел по желтой, побитой первыми заморозками траве и кричал в пустоту: «Аста! Аста!»

А в это время по трапу из самолета рейса Донецк — Москва сходила старушка в косынке горошком и в летних тапочках. У нее не было багажа, а только ручная кладь — небольшой узелок. Старушка не пошла к автобусу в город. Она спросила в справочном, где служебный ход, и скоро стала в будочке за проходной.

— Чего тебе, бабушка? — спросили ее вахтеры, Алиса Павловна Сапожникова и Екатерина Петровна Подгурская.

— За собачкой я.

— Специально прилетела?

— Да.

— Твоя собака?

— Нет.

— Не пойдет она к тебе. Она ни к кому, кроме хозяина, не пойдет.

— Наверное, вы ее обижаете.

— Нет, что ты, не волнуйся. Ее здесь не обидят теперь.

— Ну ладно, — сказала старушка. Она развязала узелок, достала расфасованное, в целлофане, рагу и отдала вахтерам.

— Прибежит если — накормите. — Завязала узелок и пошла к вокзалу.

У входа ее встретила предупрежденная вахтерами Клавдия Георгиевна Ивлева — начальник службы транзита:

— Куда же это ты прилетела, горе мое? Пошли-пошли, матушка. — Она перевела кого-то на другой рейс, освободив бабушке место в ближайшем на Донецк самолете (с этого момента став опекуном всех прилетающих к собаке людей), и пошла на почту давать телеграмму.

Тот печальный для собаки день Клавдия Георгиевна помнит хорошо. День, потому что это было днем. И знает, в чью. смену, и знает, что самолет летел в Норильск, и помнит, как они бегали на летное поле смотреть на красивую овчарку, которая ни к кому не подходила. Клавдия Георгиевна дала в Норильск на комбинат и местное телевидение телеграмму с просьбой сделать передачу (мало ли, вдруг «Комсомолку» не прочтут) на весь Норильский куст. И норильчане, зная Ивлеву, такую передачу сделали…

Печатая заметку, мы предполагали: на нее откликнется несколько человек, так или иначе связанных с судьбой овчарки, но оказалось, что собака с порванным ухом, живущая на летном поле, объединила тысячи людей в проявлении доброты. Уже за одно это встречающаяся у трапа собака достойна памятника, как замечает в письме председатель комитета плавсостава Азовского морского пароходства В. Г. Янда. Он даже предложил в качестве взноса 50 рублей. На памятнике можно было бы выбить: «За воспитание чувств».

Что ж, можно предположить, что приезд агронома из Белой Церкви Анатолия Мусиенко с целью помочь собаке, телеграфный перевод 5 рублей на еду овчарке от третьеклассницы из Львова Беаты Чаговец продиктованы тем же чувством, которое заставило Александра Т. из Москвы позвонить в редакцию и сообщить, что после истории с внуковской собакой он поехал на дачу и забрал домой щенка, взятого им летом для забавы ребенка и брошенного после отъезда, как многие десятки зверенышей в дачном поселке. Это чувство — чувство пробудившейся ответственности за чужую судьбу.

Эта история все не оканчивалась. И теперь, когда все меньше вероятности было, что хозяин вернется за Пальмой, когда надежда на счастливый конец осталась в нашем сердце мечтой, когда становилось очевидным, что внуковская собака обречена на вечное ожидание (даже если ее приютит другой хороший человек), когда она из обычной овчарки превращалась нами в символ верности, она становилась еще и упреком. Тому человеку и другим людям, завоевавшим любовь, доверие и привязанность и оставивших на долгие страдания у трапа, у дачной калитки, у подъезда верящих им теплых, мучающихся, живых существ…

… Нет, все-таки не осталась Пальма вечной сиротой. Такая преданность не могла не заставить людей задуматься о судьбе верного создания… Мы уже не говорим о том, что в адрес Пальмы или, точнее, Внуковского аэропорта, посыпались денежные переводы от взрослых и детей, переводы поступали даже из-за границы, и там тревожились о собаке. И вот нашелся человек, к которому изверившаяся Пальма вдруг почувствовала полное неодолимое доверие, подошла сама, позволила погладить… и так однажды оказалась в самолете, совершающем рейс по маршруту Москва — Киев, прилетела в столицу Украины и поселилась в семье Котляревских.

История, рассказанная «Комсомольской правдой» об овчарке Пальме, которая два года ждала своего хозяина на Внуковском аэродроме, взволновала многих. Вере Арсеньевне Котля-ревской, которой удалось приручить собаку, и поныне продолжают приходить письма. Многие от ребят. На конвертах пишутся иногда самые невероятные адреса. Например: «Тете, которая взяла Пальму», «Пальме из Внуковского аэродрома». И Киевский почтамт доставляет эти депеши точно по адресу. «Привет Пальме», «Как чувствует себя сейчас Пальма?» — так заканчиваются короткие и длинные послания.