Золото и Федеральная резервная система

 

Является ли Федеральная резервная система США банкротом? ФРС представляет собой консолидированную систему, состоящую из 12 отдельных региональных федеральных резервных банков и около трех тысяч коммерческих, так называемых банков-членов. Говоря о банкротстве, мы подразумеваем коммерческую несостоятельность ФРС, то есть превышение ее пассивов над активами и, как следствие, отрицательный баланс.

Отставим это определение в сторону, не закрывая вопроса о банкротстве.

У меня была возможность обсудить это с членами Совета управляющих ФРС, с региональными президентами федеральных резервных банков, с кандидатами в президенты, а также с другими высокопоставленными сотрудниками ФРС. Вот все ответы, которые я получил: «да», «нет», «может быть», «неважно».

В каждом из ответов кроется нечто настораживающее и ставящее под сомнение целесообразность существования ФРС как таковой. Давайте в свою очередь рассмотрим эти ответы и поймем, что же имели в виду эти люди на самом деле.

При первом поверхностном взгляде ФРС не кажется неплатежеспособной. На момент написания этой книги ее совокупные активы равнялись около 4,49 триллиона долларов, а общая сумма обязательств – около 4,43 триллиона. Таким образом, совокупный капитал ФРС (активы минус пассивы) составляет примерно 60 миллиардов долларов. Не следует забывать, что ФРС активно использует заемные средства в приблизительной пропорции 75:1, и это кредитное плечо значительно усиливает влияние прибылей или потерь на совокупный капитал.

Потеря активов ФРС на 1,3 % будет означать ее полный финансовый крах, в нормальных же рыночных условиях падение стоимости акций и облигаций на 1,3 % происходит все время и не является критическим обстоятельством. Таким образом, положительный баланс ФРС, обладающей высокой долей заемных средств, висит на волоске, но сама система не хочет это признавать.

Здесь мы подходим к концептуальному понятию «переоценки капитала по рыночной стоимости». Как видно из самого названия, этот процесс означает переоценку каждого актива по текущей рыночной цене на основе наиболее достоверной и доступной информации. Хедж-фонды и брокеры проделывают это каждый день, но аналитические результаты сообщают лишь периодически. Банки также переоценивают часть своих балансов, ориентируясь на рыночные цены, но делают это лишь частично, в зависимости от того, предназначены ли активы для торговли либо планируются на долгосрочные инвестиции.

ФРС упорно не учитывает рыночной стоимости. Что произойдет, если бы был осуществлен такой перерасчет? Стала ли бы система банкротом?

Для ответа на этот вопрос следует более глубоко погрузиться в детали ее баланса.

Краткосрочные экономические инструменты (в частности, 90-дневные казначейские векселя) практически не отличаются между собой по цене и недостаточно гибко реагируют на колебания рынка, для того чтобы оказывать существенное влияние на платежеспособность ФРС даже при рыночном перерасчете активов.

Сказанное не относится к 10-летним и 30-летним облигациям, но и они являются крайне неустойчивыми инструментами.

Их волатильность растет при понижении уровня процентных ставок. И, конечно же, эти ставки постоянно уменьшались на протяжении последних шести лет, делая долгосрочные ценные бумаги особенно подверженными рыночным колебаниям.

Сведя ценные бумаги Казначейства США в единую категорию по их номиналу, на момент написания этой книги мы получим результат, показывающий, что общий баланс ФРС составляет приблизительно 2,4 триллиона долларов, из которых 1,48 триллиона находятся на балансе Федерального резервного банка Нью-Йорка. Дело заключается в том, что этот банк выполняет финансовые операции на открытом рынке для всей ФРС и является главным скупщиком казначейских долговых обязательств в рамках различных программ «количественного смягчения» (так называемых «QE»)[14].

В свою очередь банк предоставляет детализированный список всех имеющихся у него казначейских ценных бумаг на открытом рынке через SOMA[15].

Анализируя детализированную информацию Федерального резервного банка Нью-Йорка на ежедневных тикерах[16], можно заметить, что ФРС осуществляла массовые закупки нестабильных 10-летних векселей при действии программ количественного смягчения QE2 и QE3 (ноябрь 2010 года – июнь 2011 года, сентябрь 2012 года – октябрь 2014 года соответственно).

Основываясь только на этих данных, можно сделать вывод о фактической неплатежеспособности ФРС на рыночной основе в период с июня по декабрь 2013 года. В этот период 10-летние облигации имели доходность при погашении около 3 %, но большинство покупок этих бумаг ФРС осуществляла в пределах доходности 1,5–2,5 %. При переоценке активов по текущей рыночной цене потери ФРС в этой части составили от 1,5 до 3 %. Этого более чем достаточно, чтобы уничтожить тонкий положительный зазор капитала в 60 миллиардов.

В конце января 2013 года, когда доходность ценных бумаг начала повышаться, я ужинал в доме своего друга в Вейне (Колорадо). К нам присоединился один из членов Совета управляющих ФРС, который недавно подал в отставку. Находясь на своей должности, он застал и QE1, и QE2, и начало QE3. Я не сторонник того, чтобы обходить щекотливые темы, поэтому после какого-то отвлеченного дружеского разговора обратился к бывшему чиновнику со словами: «Похоже, ФРС является несостоятельной структурой». Казалось, он немного опешил, но ответил возражением. Я ему объяснил, что, возможно, это и не так, но при пересчете активов на их рыночную стоимость несостоятельность ФРС лежит на поверхности. Бывший член Совета снова возразил, сказав, что «никто еще не проводил подобных математических исследований». «Это сделал я, – был мой ответ, – и полагаю, что и не только я один».

Я посмотрел ему прямо в глаза и заметил, как тот вздрогнул. «Ну, возможно, – нехотя произнес советник и добавил после паузы: – если ФРС и несостоятельна, это неважно. Центробанкам не нужен капитал, многие центральные банки по всему миру вообще его не имеют». «Согласен с вашей точкой зрения, – ответил я, – технически центробанки в капитале не нуждаются. Думаю, это станет большим сюрпризом для американского народа, и есть веские основания полагать, что подобная ситуация станет проблемой на президентских выборах 2016 года».

Наш ужин находился в разгаре, хозяин, мягко говоря, начал проявлять признаки беспокойства, и беседа перешла на темы более душевные – на обсуждение вина и катания на лыжах.

Моя же личная точка зрения не увязла в рассуждениях о различных методах технического подсчета и теории центробанка. Она продолжала держаться на том утверждении, что отношение как к ФРС, так и к доллару должно базироваться на доверии.

Пока еще это доверие сохраняется, но ведь печатание денег может и прекратиться. Как только доверие пропадет, никакой вброс необеспеченной бумажной массы вас уже не спасет. Меня беспокоит, что среди числа сотрудников ФРС превалирует такое количество квантиативных аналитиков, взрощенных в стенах Массачусетского технологического института, и докторов философии, что политики путаются в предлагаемых экономических моделях и упускают из вида темперамент американского народа и его недоверие к американской экономической системе в целом.

В начале 2015 года мне довелось ужинать в частном порядке в центре Манхэттена с другим чиновником ФРС. На этот раз это был не управляющий, а ученый-специалист, подобранный Беном Бернанке[17] и Джанет Йеллен[18] для разработки политики ФРС по связям с общественностью. Профессионалом в этой области он не был, да и вообще плотно не сталкивался с какой-либо общественной деятельностью. По существу, он был инсайдером с офисом, расположенным напротив офиса Бернанке и Йеллен в штаб-квартире ФРС на Конститьюшн-Авеню в Вашингтоне. Этот факт мне подтвердил лично сам Бернанке в беседе, которая состоялась несколько позже.

Я снова поднял тему о несостоятельности ФРС при ее переходе на рыночную основу. Как раз в это время доходность долгосрочных 10-летних ценных бумаг упала ниже 2 %. Приобретенные в период 2010–2013 годов, они обладали меньшей нестабильностью, поскольку срок погашения наступал только через 5–7 лет. 10-летний вексель с погашением через 5 лет можно рассматривать как 5-летний с точки зрения стабильности и волатильности. Представляется вероятным, что в этой ситуации ФРС уже смогла компенсировать свои потери и на момент нашей дискуссии была платежеспособна. Кроме этого, мне хотелось развивать данную тему еще и потому, что процентные ставки могли бы снова подрасти, порождая новые рыночные потери. И еще я был заинтересован вопросом сохранения доверия.

На этот раз реакция моего визави оказалась менее двусмысленной и более категоричной по сравнению с позицией вейнского собеседника. «Мы не являемся неплатежеспособной структурой и никогда таковой не были, – заявил он. – Все средства находятся на положительном балансе. Посмотрим, что будет дальше». Делая это заявление, он упомянул, в частности, и про повышение процентных ставок в середине 2013 года. Похоже, это его не беспокоило. «Мы никогда не были несостоятельными». Вот и все. Вопрос исчерпан, дело закрыто.

Переведя рыночную математику на совокупный портфель ценных бумаг, признаюсь, я был заинтригован. Быть может, я что-то пропустил? Разве ФРС обладает какими-нибудь скрытыми активами, компенсирующими потери? Было очевидно, что мой друг, ведя разговор в таком ключе, просто не хочет говорить однозначно. Взглянув на структуру баланса ФРС, я сразу обнаружил то, что искал. Практически в первой его строке значился «счет золотых сертификатов»[19]. На время написания книги на этом счету находилось 11 миллиардов долларов, исчисляемых по обычным принципам бухгалтерского учета ФРС, то есть по исторической стоимости. Но что будет, если рассчитать их по текущей рыночной стоимости облигаций?

Для лучшего понимания термина «счет золотых сертификатов» нам следует переместиться во времени в 1913 год и вернуться обратно, сделав по дороге остановку в 1934-м. После создания ФРС банки-члены в каждом регионе должны были перевести свое золото в соответствующий федеральный резервный банк. Это стало первым шагом в передаче физического золота в меньшее количество рук. В 1934 году правительство США фактически захватило все золото из Федерального резерва и передало его в ведение Государственного казначейства. Форт-Нокс, построенный в 1937 году, отчасти предназначался для хранения золотозапаса федеральных резервных банков и отчасти для хранения других золотых активов, практически конфискованных у американского народа в 1933-м.

В соответствии с Законом о золотом резерве 1934 года Государственным казначейством были выпущены золотые сертификаты, призванные, во-первых, заткнуть дыру в государственном балансе и, во-вторых, преодолеть противоречия с Конституцией страны, произошедшие на основе 5-й поправки и дающей право на использование частной собственности без справедливого возмещения. Таким образом, Министерство финансов страны отобрало себе золото ФРС, выдав «справедливую компенсацию» в виде золотых сертификатов.

В последний раз они были рассчитаны по рыночной стоимости в 1971 году по цене 42,222 доллара за унцию. Используя это значение и имеющуюся информацию о балансе ФРС, можно рассчитать, что размер ее золотого резерва составляет около 261,4 миллиона унций, или чуть больше 8000 тонн. При современной рыночной оценке по текущему курсу в 1200 долларов его общая стоимость будет составлять примерно 315 миллиардов, но непривязанный к рынку баланс составляет лишь 11 миллиардов, что и позволяет ФРС обладать скрытыми активами в размере более чем 300 миллиардов. В этой ситуации кредитное плечо 75:1 снижается к гораздо более респектабельному значению – 12:1, и скрытого актива окажется более чем достаточно для компенсации убытков по портфелю ценных бумаг в случае, если такие убытки возникнут.

Интересно также отметить, что количество золота, хранящегося в Государственной казне, – около 8000 тонн – примерно равно тому же количеству золота, которое, по утверждению ФРС, находится на ее балансе. Это еще 8000 тонн. Общее уменьшение правительственного золота в США на 12 000 тонн – с почти 20 000 тонн в 1950 году до примерно 8000 тонн в 1980-м – происходило в 2 этапа. Около 11 000 тонн было затрачено на долларовые выкупы у иностранных торговых партнеров в период 1951–1971 годов, а еще 1000 тонн была выброшена на рынок с целью сдерживания роста цен с 1971 по 1980 год. Неожиданно такая схема подавления ценового роста была оставлена, и с 1980 года США практически не проводили никаких официальных продаж золота. Означает ли это, что Министерство финансов просто опасалось продолжать уменьшение его количества ниже минимального уровня, который теоретически объявила ФРС на своем балансе? Если это так, то взаимоотношения между Минфином и ФРС приобретают весьма существенный характер, поскольку это означает, что правительство США не может больше выбрасывать на рынок физического золота. Оно лишь способно призывать сделать это правительства других стран (например, Великобританию), для того чтобы снизить их золотовалютный запас или начать манипулировать с «бумажным» золотом, проводя лизинговые операции. Таким образом, Государственное казначейство вышло из игры в качестве золотого источника.

 

С чисто технической точки зрения золотые сертификаты не дают ФРС права потребовать их обеспечения физическим золотом из Государственной казны.

 

Однако они подразумевают моральные обязательства, что в случае коллапса доверия к бумажным деньгам, напечатанным ФРС, Казначейство станет использовать свои золотые запасы для их поддержки. Вот мы и вернулись к золотому стандарту.

Мой друг-инсайдер был прав. Кратковременная несостоятельность ФРС в 2013 году с точки зрения рыночных цен на золото заключалась лишь в необеспеченности портфеля ценных бумаг. Однако ФРС никогда не была несостоятельной с учетом скрытых золотых активов. Уверенность всей мировой финансовой системы привязана к доллару США, доверие к самому доллару базируется на платежеспособном балансе ФРС, а платежеспособность держится за тонкую «золотую соломинку». Этот факт ФРС не хочет ни признавать, ни обсуждать публично. Даже упомянутое вскользь замечание о влиянии золота на платежеспособность ФРС может вызвать дискуссию на предмет коэффициентного соотношения золота к бумажным деньгам и на другие родственные темы, которые не обсуждаются ФРС с 70-х годов прошлого века. Тем не менее, золото по-прежнему играет важную роль в международной валютной системе. Именно поэтому центральные банки и правительства обеспеченных стран держат золото в своих хранилищах, несмотря на публичное принижение его значения.

 

Люди очарованы золотом не за то, что оно блестит, а за то, что оно является деньгами, и понимание этого факта является отправной точкой в исследовании золота. Безусловно, в мире существует множество денежных форм, и они соревнуются между собой за роль ведущей мировой резервной валюты. На сегодняшний день эти формы представлены в виде доллара, евро и цифрового биткоина. Но существует еще и золото.

 

 

Золото – это деньги

 

Что такое деньги?

 

Классическое функциональное определение денег состоит из трех частей: они являются средством обмена, мерилом стоимости товаров и услуг, а также расчетной единицей. Вы можете считать себя владельцем какого-то рода денег при соблюдении всех трех вышеперечисленных критериев. Если вы спросите, что такое деньги у экономистов, они дадут рефлекторный ответ, что это бумажная валюта, напечатанная центробанком, и впадут в технические дискуссии в узком или широком смысле о денежных агрегатах М3, М2, М1, М0 и об их отличии.

В более узком смысле М0, состоящий из банковских резервов и валюты, иногда называют «денежной базой», и это определение хорошо известно специалистам в области экономики. Я же называю золото денежным агрегатом «М-минус», потому что, даже если его и не признают экономисты, оно является реальной «денежной базой», поддерживающей бумажную денежную массу.

 

Почему золото?

 

Критиканы золота часто называют его «блестящим металлом» или «грудой камней», как бы подчеркивая этим, что у золота нет особых достоинств, позволяющих ему быть денежной формой. Даже искушенные экономисты, например бывший глава Федеральной резервной системы Бен Бернанке, отзываются о долгосрочном содержании золота в хранилищах США как о «дани традиции», намекая при этом на якобы бесполезность металла. Фактически же использование золота в качестве денег (и не только у древних) имело в высшей степени практический смысл.

Недавно корреспондент Би-би-си Джастин Роулетт брал интервью у Андреа Селла, профессора химии Университетского колледжа Лондона, в котором тот дал обстоятельный обзор периодической таблицы элементов и объяснил, почему среди всех известных атомных структур золото обладает уникальными свойствами и идеально подходит для роли денег в физическом мире.

Все мы помним периодическую таблицу элементов из программы по химии в средней школе. Она похожа на матрицу неправильной формы, состоящую из квадратов, в которой каждому присвоен свой элемент. В каждый квадрат вписано условное обозначение химического элемента, состоящее из одной или двух букв, а также информация о его порядковом номере, относительной атомной массе и послойном распределении электронов.

В общей сложности в таблице представлены 103 элемента[20] от водорода (атомный номер 1) до лоуренсия (атомный номер 103). Для наших целей важен тот момент, что в известной Вселенной не существует ни одного вещества, которое бы не состояло из одного из этих отдельных элементов или из их молекулярных комбинаций. Если вы ищете деньги, то найдете их только здесь.

Селла легко проводит читателя через всю таблицу и показывает, что большая часть материи во Вселенной совершенно непригодна для денег, затем определяет лишь небольшую горстку элементов, которые могут выполнять денежную функцию, и среди них выделяет один, почти идеальный для этих целей – золото. Профессор сразу же отметает десять элементов в правой стороне таблицы, включая аргон, неон и гелий. Причина очевидна, перечисленные элементы – инертные газы – обладают летучестью при комнатной температуре и для роли денег явно не подходят.

Кроме газов Селла убирает из списка ртуть и бром, которые при комнатной температуре находятся в жидком состоянии. Другие элементы отвергаются потому, что ядовиты (мышьяк и некоторые другие).

Теперь профессор обращается к левой стороне таблицы. Там расположены 12 щелочных элементов (в том числе магний, кальций и натрий). Они тоже не могут претендовать на выполнение денежных функций, поскольку растворяются или взрываются при контакте с водой. Копить деньги на черный день – хорошая идея, но только если они не исчезнут при первом дожде.

Следующая группа элементов (уран, плутоний, торий) отвергается по причине радиоактивности. Вряд ли кто-нибудь согласится носить с собой деньги, вызывающие онкологические заболевания. В эту же группу входит 30 радиоактивных элементов, существующих только в лабораторных условиях и распадающихся сразу после создания (например, эйншейниум).

Большинство других элементов не подходят для денег вследствие особых свойств. Так, например, железо, медь или свинец активно подвержены коррозии. Конечно, плохо, когда центробанк девальвирует принадлежащие вам деньги, но уж никто не захочет иметь сбережения, которые физически девальвируются сами по себе.

Роулетт и Селла продолжают путешествие по периодической таблице. Для использования в качестве монет алюминий слишком непрочен и хрупок, титан – тугоплавок, и древние цивилизации не могли справиться с ним на примитивном оборудовании.

После окончательного «отсева» остаются лишь восемь «кандидатов», расположенных в середине таблицы и подходящих для роли денег. Это так называемые «благородные металлы»: иридий, осмий, рутений, платина, палладий, родий, серебро и золото. Все они редкие, но лишь золото и серебро доступны в количестве, способном поддерживать практический денежный оборот. Остальные шесть не просто редки, а слишком редки и, кроме того, обладают очень высокой точкой плавления.

Этот обзор Роулетт завершает так:

 

«Исследование оставляет только два элемента – серебро и золото. Каждый их них редок, но с определенной долей относительности. Также относительна и низкая температура плавления этих металлов, следовательно, из них легко делать монеты, слитки и ювелирные изделия. Но серебро имеет свойство тускнеть, вступая в реакцию с серой, содержащейся в воздухе в очень незначительном количестве. Вот почему именно золоту придается особое значение».

 

У золота есть еще один положительный аспект – оно, да простят меня за тавтологию – золотого цвета. Все остальные металлы имеют серебристый оттенок за исключением меди, которая быстро зеленеет на воздухе. Конечно, красота не является необходимым атрибутом для платежного средства, но в сочетании с другими свойствами не будет лишней и эстетическая привлекательность.

Наши предки использовали золото не только из-за его красоты и блеска, как предполагают некоторые современные критики.

Это единственный элемент, обладающий сочетанием всех необходимых свойств: дефицитностью, ковкостью, инертностью, прочностью и стабильностью, – которые делают его средством практичного и надежного сохранения стоимости. Исторические общества, быть может, были мудрее современного и знали в этом толк.

Конечно, все перечисленные достоинства не означают, что золото должно быть деньгами. В сегодняшних условиях деньги в основном существуют в электронном виде, и электроны, хранящие цифровую информацию, явно не заржавеют, и их всегда будет в достатке.

Само понятие «электронные деньги» вовсе не означает, что они не являются реалией физического мира с одной стороны, но и из периодической таблицы элементов убежать невозможно. Грубо говоря, электронная информация – это всего лишь набор заряженных частиц субатомарного уровня, расположенных на кремниевых чипах, подверженный несанкционированному взлому и удалению. Атомы золота с этой точки зрения стабильны и не могут быть уничтожены китайскими или российскими хакерами. Даже в кибернетическую эпоху золото по-прежнему выступает как денежное совершенство.