Изображение Шолоховым картин Гражданской войны.

УЧЕБНЫЙ МАТЕРИАЛ

ДЛЯ САМОСТОЯТЕЛЬНОГО ИЗУЧЕНИЯ

Цель занятия: показать развитие гуманистических традиций русской литературы в изображении войны и влияния её на человека.

 

Мастерство Шолохова заключается в том, что он воспроизводит события грандиозной эпохи, насыщая их характерами и судьбами, затрагивая множество тем, искусно переплетая их между собой.

Б. Васильев.

 

Война — сначала Первая мировая, потом гражданская — антитеза мирной жизни. «Чудовищная нелепица войны» проходит по хуторам и станицам, принося горе в каждую семью. Семья становится зеркалом, своеобразно отражающим события мировой истории.

Изображении Первой мировой войны в романе. Со страниц 3 части романа в первые появляется дата: «В марте 1914 года...». Этот год отделяет мир от войны. С этой датой связана тревожная тональность, переданная словами: «сполох», «мобилизация», «война».

Весть о войне застает казаков за привычной работой — косили жито. И на сходе у людей одна тревога — мобилизация, одна мысль — «они пущай воюют, а у нас хлеба неубратые!» Четвертая глава завершается эпизодом «На станции», откуда уходили эшелоны с казачьими полками к русско-австрийской границе. «Война…»

Писатель дважды ставит в отдельную строку слово «Война…» «Война!» Произнесенное с разной интонацией, оно заставляет читателя задуматься над страшным смыслом происходящего, оно перекликается с выразительной репликой старичка-железнодорожника по отношению к новобранцам: «Милая ты моя... говядинка!» (книга первая, ч. 3, гл. 4). Выраженная в этих словах эмоция содержит и обобщение.  Вспомните эпизод из «Войны и мира», когда в жару князь Андрей видит голых солдат, копошащихся в грязном пруду. Он думает: «Мясо. Пушечное мясо!» Нечто похожее мы видим и здесь. Более открыто обобщение высказано в конце седьмой главы: «Эшелоны…Эшелоны несчетно! По артериям страны, по железным путям к западной границе гонит взбаламученная Россия серошинельную кровь».

Глазами казаков мы увидим, как «вызревшие хлеба топтала конница», как сотня «железными подковами мнет хлеб», как «первая шрапнель покрыла ряды неубранной пшеницы». И каждый, глядя на «неубранные валы пшеницы, на полегший под копытами хлеб», вспоминал свои десятины и «черствел сердцем». Эти воспоминания-наплывы освещают как бы изнутри ту драматическую ситуацию, в которой оказались казаки на войне.

В «военных» главах есть батальные сцены, но они не интересны автору сами по себе. Писатель по-своему решает коллизию «человек на войне». В «Тихом Доне» мы не найдем описания подвигов, любования геройством, воинской отвагой, упоения боем, что было бы естественно в рассказе о казаках.

Сам Шолохов на стороне тех, кто боролся против милитаризма. Роман служит обличительным документом, картины кровопролития — а их очень много — даны во всех деталях и с такой убеждающей наглядностью, от которой содрогаешься.

Сцена столкновения казаков с немцами напоминает страницы произведений Толстого. Эту стычку обезумевших от страха людей «назвали подвигом» (см. ч. 3, гл. 9): «А было так: столкнулись на поле смерти люди, еще не успевшие наломать рук на уничтожении себе подобных, в объявшем их животном ужасе натыкались, сшибались, наносили слепые удары уродовали себя и лошадей и разбежались, вспугнутые выстрелом, убившим человека, разъехались нравственно искалеченные. Это назвали подвигом».

Шолохова интересует другое: что делает с человеком война. Выделение именно этого аспекта темы позволит почувствовать особенности шолоховского психологизма.

Как влияет война на людей, участвующих в боях?

Первые смерти — нелепые, навсегда врезавшиеся в память. Шолохов раскрывает душевное состояние человека, пролившего чужую кровь. Именно «распаленный безумием, творившимся кругом», ринется Григорий Мелехов с шашкой на обеспамятевшего от страха австрийца «без винтовки, с кепи, зажатым в кулаке» (кн. 1, конец гл. 5, ч. 3). Ощущающий свою беззащитность австриец в изображении Шолохова обречен на смерть.

Вдоль железной решетки сада, качаясь, обеспамятев, бежал австриец без винтовки, с кепи, зажатым в кулаке. Григорий видел нависший сзади затылок австрийца, мокрую у шеи строчку воротника. Он догнал его, Распаленный безумием, творившимся кругом, занес шашку. Австриец бежал вдоль решетки, Григорию не с руки было рубить, он, перевесившись с седла, косо держа шашку, опустил ее на висок австрийца. Тот без крика прижал к ране ладони и разом повернулся к решетке спиною. Не удержав коня, Григорий проскакал; повернув, ехал рысью. Квадратное, удлиненное страхом лицо австрийца чугунно чернело. Он по швам держал руки, часто шевелил пепельными губами.

С виска его упавшая наосклизь шашка стесала кожу; кожа висела над щекой красным лоскутом. На мундир кривым ручьем падала кровь. Григорий встретился с австрийцем взглядом. На него мертво глядели залитые смертным ужасом глаза. Австриец медленно сгибал колени, в горле у него гудел булькающий хрип. Жмурясь, Григорий махнул шашкой. Удар с длинным потягом развалил череп надвое. Австриец упал, топыря руки, словно поскользнувшись; глухо стукнули о камень мостовой половинки черепной коробки… Григорий слез с коня и замотал головой…Он бросил поводья и, сам не зная для чего, подошел к зарубленному им австрийскому солдату. Тот лежал там же, у игривой тесьмы решетчатой ограды, вытянув грязную коричневую ладонь, как за подаянием. Григорий глянул ему в лицо.
Оно показалось ему маленьким, чуть ли не детским, несмотря на вислые усы и измученный — страданием ли, прежним ли безрадостным житьем, — покривленный суровый рот.

Григорий, …спотыкаясь, пошел к коню. Путано-тяжел был шаг его, будто нес за плечами непосильную кладь; гнусь и недоумение комкали душу. Он взял в руки стремя и долго не мог поднять затяжелевшую ногу.

Какие психологические оттенки можно выделить в описании внешности австрийца?

Как Шолохов передаёт состояние Григория?

В каких словах выражена авторская оценка происходящего?

Что открывает эта сцена в герое романа?

Сильнейшее потрясение вызывает у Григория убийство им австрийца. Убийство человека, даже врага в бою противоречит гуманной природе Григория. Любовью ко всему, острое ощущение чужой боли, способность к состраданию — вот сущность характера шолоховского героя.
Безумство войны, в которой погибают невинные люди (бессмысленные жертвы, положенные на алтарь чьего-то честолюбия) — вот о чем задумывается герой. Жуткая картина во всех подробностях долго будет стоять перед глазами Григория, мучительные воспоминания будут долго беспокоить его. Это мучит его, не дает жить спокойно, ломает, калечит душу (ч. 3, гл. 10). При встрече с братом он признается: «Я, Петро, уморился душой. Я зараз недобитый какой… Будто под мельничными жерновами побывал, перемяли они и выплюнули… Меня совесть убивает …»

Григорий с интересом наблюдал за изменениями, происходившими с товарищами по сотне: «Перемены вершились на каждом лице, каждый по-своему вынашивал в себе и растил семена, посеянные войной». Автор останавливает наше внимание на тех, кого считает «нравственно искалеченными» войной.

Глазами Григория читатель увидит «боль и недоумение», таящиеся в уголках губ Прохора Зыкова, заметит, как «обуглился и почернел, нелепо похахивал» однохуторянин Григория Емельян Грошев, услышит, как наполнилась «тяжкими непристойными ругательствами» речь Егорки Жаркова.

Наиболее зловещей фигурой будет, конечно, Алексей Урюпин, по прозвищу Чубатый, преподающий Григорию не столько «сложную технику удара», сколько легкую технику убийства: «Человека руби смело. Мягкий он, человек, как тесто… Ты казак, твое дело – рубить, не спрашивая. В бою убить врага – святое дело… Поганый он, человек… нечисть, смердит на земле, живет вроде гриба-поганки» (кн.1, ч. 3, гл. 12).

Перемены и в самом Григории были разительны: его «гнула… война, высасывала с лица его румянец, красила его желчью». И внутренне он стал совершенно другим: «Огрубело сердце, зачерствело, будто солончак в засуху, и как солончак не впитывает воду, так и сердце Григория не впитывало жалости… знал, что больше не засмеяться ему, как прежде; знал, что трудно ему, целуя ребенка, открыто глянуть в ясные глаза; знал Григорий, какой ценой заплатил за полный бант крестов и производства» (ч.4, гл. 4).

В эпическое повествование врывается голос автора: «Властно тянули к себе родимые курени, и не было такой силы, что могла бы удержать казаков от стихийного влечения домой». Каждому хотелось дома побывать, «хучь одним глазком глянуть». И, словно выполняя это желание, Шолохов рисует хутор, «по-вдовьему обескровленный», где «шла жизнь на сбыв – как полая вода в Дону». Голос автора обращается к вдовам: «Рви, родимая, на себе ворот последней рубахи! Рви жидкие от безрадостной, тяжкой жизни волосы, кусай свои в кровь искусанные губы, ломай изуродованные работой руки и бейся на земле у порога пустого куреня!»

Так через батальные сцены, через острые переживания героев, через пейзажные зарисовки, описание-обобщение, лирические отступления Шолохов ведет нас к осмыслению «чудовищной нелепицы войны».

Решительно протестуя против любого посягательства на право человека жить на земле, Шолохов противопоставил ужасам войны красоту природы и красоту человеческих чувств, счастье земного бытия.

В годину смуты и разврата

Не осудите, братья, брата.

Старик уехал, а в степи осталась часовня горюнить глаза прохожих и проезжих извечно унылым видом, будить в сердцах невнятную тоску». А в мае бились возле часовни стрепеты, «бились за самку, за право на жизнь, на любовь, на размножение». И тут же, возле часовни, положила самка девять дымчато-синих яиц и села на них.

В одном эпизоде сталкиваются жизнь и смерть, высокое, вечное и трагические реалии, ставшие «в годину смуты и разврата» привычными, обыденными. Повышенная контрастность изображения и определила эмоциональную выразительность авторской речи, в которой находят выражение гражданственность писателя, его сострадание героям романа.

В чем суть такого финала? И кто же, по мнению Шолохова, может остановить жестокость, задуматься над смыслом жизни?

Бессловесная природа!

Она лишена страстей и исполняет данное ей предназначение: ПОДДЕРЖИВАЕТ ТОРЖЕСТВО ЖИЗНИ.

Шолохов напоминает о стремлении народа утвердить нормы нравственности, которые складывались веками и часто связывались с образами религиозного происхождения. Скорбный лик божьей матери и надпись говорили о том, что пора прекратить раздор и кровопролитие, братоубийственную войну, остановиться, одуматься, обрести согласие, вспомнить о предназначении жизни, которое утверждает природа.

В романе ярко выражен нравственный протест против войны:

- через батальные сцены,

- через острые переживания героев,

- через пейзажные зарисовки,

- через лирические отступления (сцена у костра — солдатская песня «Поехал казак на чужбину далёку...» ).

Своим «Тихим Доном» писатель М.Шолохов обращается и к нашему времени, учит искать нравственные и эстетические ценности не на путях классовой  нетерпимости, конфликтов и войны. Одним из актуальных вопросов в наше время являются межнациональные конфликты. И сейчас на планете идут гражданские войны. Искать же нравственные ценности надо на путях мира и гуманизма, братства и милосердия.

I ВЫВОД.

Война в изображении Шолохова:

- начисто лишена налёта романтики, ореола героизма,

- представлена в крови, страданиях,

- принесла народу полное разочарование,

- чужда, неестественна, бесчеловечна,

- вызывает нравственный протест.

УЧЕБНЫЙ МАТЕРИАЛ

ДЛЯ САМОСТОЯТЕЛЬНОГО ИЗУЧЕНИЯ

Цель занятия: показать развитие гуманистических традиций русской литературы в изображении войны и влияния её на человека.

 

Мастерство Шолохова заключается в том, что он воспроизводит события грандиозной эпохи, насыщая их характерами и судьбами, затрагивая множество тем, искусно переплетая их между собой.

Б. Васильев.

 

Война — сначала Первая мировая, потом гражданская — антитеза мирной жизни. «Чудовищная нелепица войны» проходит по хуторам и станицам, принося горе в каждую семью. Семья становится зеркалом, своеобразно отражающим события мировой истории.

Изображении Первой мировой войны в романе. Со страниц 3 части романа в первые появляется дата: «В марте 1914 года...». Этот год отделяет мир от войны. С этой датой связана тревожная тональность, переданная словами: «сполох», «мобилизация», «война».

Весть о войне застает казаков за привычной работой — косили жито. И на сходе у людей одна тревога — мобилизация, одна мысль — «они пущай воюют, а у нас хлеба неубратые!» Четвертая глава завершается эпизодом «На станции», откуда уходили эшелоны с казачьими полками к русско-австрийской границе. «Война…»

Писатель дважды ставит в отдельную строку слово «Война…» «Война!» Произнесенное с разной интонацией, оно заставляет читателя задуматься над страшным смыслом происходящего, оно перекликается с выразительной репликой старичка-железнодорожника по отношению к новобранцам: «Милая ты моя... говядинка!» (книга первая, ч. 3, гл. 4). Выраженная в этих словах эмоция содержит и обобщение.  Вспомните эпизод из «Войны и мира», когда в жару князь Андрей видит голых солдат, копошащихся в грязном пруду. Он думает: «Мясо. Пушечное мясо!» Нечто похожее мы видим и здесь. Более открыто обобщение высказано в конце седьмой главы: «Эшелоны…Эшелоны несчетно! По артериям страны, по железным путям к западной границе гонит взбаламученная Россия серошинельную кровь».

Глазами казаков мы увидим, как «вызревшие хлеба топтала конница», как сотня «железными подковами мнет хлеб», как «первая шрапнель покрыла ряды неубранной пшеницы». И каждый, глядя на «неубранные валы пшеницы, на полегший под копытами хлеб», вспоминал свои десятины и «черствел сердцем». Эти воспоминания-наплывы освещают как бы изнутри ту драматическую ситуацию, в которой оказались казаки на войне.

В «военных» главах есть батальные сцены, но они не интересны автору сами по себе. Писатель по-своему решает коллизию «человек на войне». В «Тихом Доне» мы не найдем описания подвигов, любования геройством, воинской отвагой, упоения боем, что было бы естественно в рассказе о казаках.

Сам Шолохов на стороне тех, кто боролся против милитаризма. Роман служит обличительным документом, картины кровопролития — а их очень много — даны во всех деталях и с такой убеждающей наглядностью, от которой содрогаешься.

Сцена столкновения казаков с немцами напоминает страницы произведений Толстого. Эту стычку обезумевших от страха людей «назвали подвигом» (см. ч. 3, гл. 9): «А было так: столкнулись на поле смерти люди, еще не успевшие наломать рук на уничтожении себе подобных, в объявшем их животном ужасе натыкались, сшибались, наносили слепые удары уродовали себя и лошадей и разбежались, вспугнутые выстрелом, убившим человека, разъехались нравственно искалеченные. Это назвали подвигом».

Шолохова интересует другое: что делает с человеком война. Выделение именно этого аспекта темы позволит почувствовать особенности шолоховского психологизма.

Как влияет война на людей, участвующих в боях?

Первые смерти — нелепые, навсегда врезавшиеся в память. Шолохов раскрывает душевное состояние человека, пролившего чужую кровь. Именно «распаленный безумием, творившимся кругом», ринется Григорий Мелехов с шашкой на обеспамятевшего от страха австрийца «без винтовки, с кепи, зажатым в кулаке» (кн. 1, конец гл. 5, ч. 3). Ощущающий свою беззащитность австриец в изображении Шолохова обречен на смерть.

Вдоль железной решетки сада, качаясь, обеспамятев, бежал австриец без винтовки, с кепи, зажатым в кулаке. Григорий видел нависший сзади затылок австрийца, мокрую у шеи строчку воротника. Он догнал его, Распаленный безумием, творившимся кругом, занес шашку. Австриец бежал вдоль решетки, Григорию не с руки было рубить, он, перевесившись с седла, косо держа шашку, опустил ее на висок австрийца. Тот без крика прижал к ране ладони и разом повернулся к решетке спиною. Не удержав коня, Григорий проскакал; повернув, ехал рысью. Квадратное, удлиненное страхом лицо австрийца чугунно чернело. Он по швам держал руки, часто шевелил пепельными губами.

С виска его упавшая наосклизь шашка стесала кожу; кожа висела над щекой красным лоскутом. На мундир кривым ручьем падала кровь. Григорий встретился с австрийцем взглядом. На него мертво глядели залитые смертным ужасом глаза. Австриец медленно сгибал колени, в горле у него гудел булькающий хрип. Жмурясь, Григорий махнул шашкой. Удар с длинным потягом развалил череп надвое. Австриец упал, топыря руки, словно поскользнувшись; глухо стукнули о камень мостовой половинки черепной коробки… Григорий слез с коня и замотал головой…Он бросил поводья и, сам не зная для чего, подошел к зарубленному им австрийскому солдату. Тот лежал там же, у игривой тесьмы решетчатой ограды, вытянув грязную коричневую ладонь, как за подаянием. Григорий глянул ему в лицо.
Оно показалось ему маленьким, чуть ли не детским, несмотря на вислые усы и измученный — страданием ли, прежним ли безрадостным житьем, — покривленный суровый рот.

Григорий, …спотыкаясь, пошел к коню. Путано-тяжел был шаг его, будто нес за плечами непосильную кладь; гнусь и недоумение комкали душу. Он взял в руки стремя и долго не мог поднять затяжелевшую ногу.

Какие психологические оттенки можно выделить в описании внешности австрийца?

Как Шолохов передаёт состояние Григория?

В каких словах выражена авторская оценка происходящего?

Что открывает эта сцена в герое романа?

Сильнейшее потрясение вызывает у Григория убийство им австрийца. Убийство человека, даже врага в бою противоречит гуманной природе Григория. Любовью ко всему, острое ощущение чужой боли, способность к состраданию — вот сущность характера шолоховского героя.
Безумство войны, в которой погибают невинные люди (бессмысленные жертвы, положенные на алтарь чьего-то честолюбия) — вот о чем задумывается герой. Жуткая картина во всех подробностях долго будет стоять перед глазами Григория, мучительные воспоминания будут долго беспокоить его. Это мучит его, не дает жить спокойно, ломает, калечит душу (ч. 3, гл. 10). При встрече с братом он признается: «Я, Петро, уморился душой. Я зараз недобитый какой… Будто под мельничными жерновами побывал, перемяли они и выплюнули… Меня совесть убивает …»

Григорий с интересом наблюдал за изменениями, происходившими с товарищами по сотне: «Перемены вершились на каждом лице, каждый по-своему вынашивал в себе и растил семена, посеянные войной». Автор останавливает наше внимание на тех, кого считает «нравственно искалеченными» войной.

Глазами Григория читатель увидит «боль и недоумение», таящиеся в уголках губ Прохора Зыкова, заметит, как «обуглился и почернел, нелепо похахивал» однохуторянин Григория Емельян Грошев, услышит, как наполнилась «тяжкими непристойными ругательствами» речь Егорки Жаркова.

Наиболее зловещей фигурой будет, конечно, Алексей Урюпин, по прозвищу Чубатый, преподающий Григорию не столько «сложную технику удара», сколько легкую технику убийства: «Человека руби смело. Мягкий он, человек, как тесто… Ты казак, твое дело – рубить, не спрашивая. В бою убить врага – святое дело… Поганый он, человек… нечисть, смердит на земле, живет вроде гриба-поганки» (кн.1, ч. 3, гл. 12).

Перемены и в самом Григории были разительны: его «гнула… война, высасывала с лица его румянец, красила его желчью». И внутренне он стал совершенно другим: «Огрубело сердце, зачерствело, будто солончак в засуху, и как солончак не впитывает воду, так и сердце Григория не впитывало жалости… знал, что больше не засмеяться ему, как прежде; знал, что трудно ему, целуя ребенка, открыто глянуть в ясные глаза; знал Григорий, какой ценой заплатил за полный бант крестов и производства» (ч.4, гл. 4).

В эпическое повествование врывается голос автора: «Властно тянули к себе родимые курени, и не было такой силы, что могла бы удержать казаков от стихийного влечения домой». Каждому хотелось дома побывать, «хучь одним глазком глянуть». И, словно выполняя это желание, Шолохов рисует хутор, «по-вдовьему обескровленный», где «шла жизнь на сбыв – как полая вода в Дону». Голос автора обращается к вдовам: «Рви, родимая, на себе ворот последней рубахи! Рви жидкие от безрадостной, тяжкой жизни волосы, кусай свои в кровь искусанные губы, ломай изуродованные работой руки и бейся на земле у порога пустого куреня!»

Так через батальные сцены, через острые переживания героев, через пейзажные зарисовки, описание-обобщение, лирические отступления Шолохов ведет нас к осмыслению «чудовищной нелепицы войны».

Решительно протестуя против любого посягательства на право человека жить на земле, Шолохов противопоставил ужасам войны красоту природы и красоту человеческих чувств, счастье земного бытия.

Изображение Шолоховым картин Гражданской войны.

Шолохов повествует о тяжелом моральном состоянии народа, который доведен до отчаяния. И когда он берется за шашку, то теряет меру сдержанности и осмотрительности. Льется кровь с обеих сторон. Автор обращает внимание на жестокость и со стороны «красных», и со стороны «белых».

А каковы общественные взгляды самого писателя? Как он относится к насильственной смерти?

Он против насилия, тем более совершаемого в такой форме, которая разрушает все нравственные нормы. Попрание закона человечности – тяжкое преступление, не имеющее никаких оправданий. Так мыслит народ. Так считает и выразитель его дум и психологии Шолохов.

Автор осуждает жестокость. А она была всюду. Казак Федор Подтелков устроил самосуд над пленными офицерами, рубит есаула Чернецова, а затем, теряя всякое самообладание, отдает команду: «Руби их всех!» Осуждает это Шолохов, как и не менее безрассудное и еще более кровавое судилище в хуторе Пономареве – казнь Подтелкова и всего отряда (их повесили) (ч. 5, гл. 30). Не прощает он садисту Митьке Коршунову расправы над пленными красноармейцами и старушкой, матерью Михаила Кошевого. Но многим поступкам и самого Кошевого нет оправдания: вспомните, как казнит он столетнего деда Гришаку, который пользовался всеобщим уважением в хуторе за бескорыстие и справедливость, поджигает курени казаков (сжёг курень Коршунова и ещё 7 домов). Трудно бывает остановить человека, когда разум его помрачён враждой и местью.

Расстрелы, предательства, пытки стали привычными для обеих воюющих сторон. Свои убивали своих, придумывая для этого изощренные способы. Грабежи и насилия. Бандитские нашествия. Запои, расшатанная психика людей. Эпидемия тифа. Смерть вдали от родных очагов. Осиротевшие семьи. «По дорогам толпы раздетых, трупно-черных от пыли пленных. В хуторах любители обыскивают семьи ушедших с красными казаков, дерут плетьми жен и матерей отступников. Копилось недовольство, усталость, озлобление» (ч.6, гл. 10).

«Набычился народ, осатанел» т.е. стал злым, жестоким озверел.

Обратите внимание, какие верные слова выбирает Михаил Шолохов!

Так в чем же, по Шолохову, суть влияния гражданской войны на человека?

В ломке человека! В его непостоянстве колебания метания рождает злобу вражду месть в озверение.

Об этом говорил и Л.Н.Толстой в повести «Хаджи-Мурат».