Опасный путь: наркотики и алкоголь

Наркомания стала национальной проблемой Аме­рики. Вот тебе данные, чтобы поразмыслить: в 1962 году только четыре процента населения баловались наркотиками, а через двадцать лет эта цифра возросла в восемь раз; значит, теперь каждый третий америка­нец так или иначе соприкасался или соприкасается с наркотиками. И не думай, что наркоманы и алкоголи­ки — обитатели дешевых ночлежек и вообще невероят­но падшие: к сожалению, наркотики и алкоголь просо­чились во все социально-экономические группы нашего общества. Не проходит и дня, чтобы мы не узнали о каком-то политике, спортсмене или рок-музыканте, жизнь которого искалечили наркотики.

Я не курю, не пью, не принимаю наркотики, что делает меня довольно одиозной фигурой в мире рок-н-ролла. Вообще-то это забавно быть странным в самом странном из миров. Я принял такое решение самостоятельно, без какого-либо давления со стороны поэтому не собираюсь уговаривать тебя стать паинь^ кой, тем более что у меня совершенно нет никакого личного опыта в обращении со шприцем или бутыл­кой. Однако я считаю, что люди должны знать, какая опасность их подстерегает, если они станут на наркоти­ческую тропу, — причем знать это они должны до того, как решат на нее ступить, ни в коем случае не после.

Первый наркотик, который я попробовал, был та­бак. Ха, скажешь ты, какой же это наркотик?! А вот и наркотик, во всяком случае, мощный стимулятор, к которому люди привыкают, а наркотик — это любой препарат (или средство), к которому человек привыка­ет и не может от этой привычки избавиться. Спроси любого заядлого курильщика, который высаживает по две пачки сигарет в день: сформировалась ли у него привычка к курению? Я и мой друг Билл — такой же козел, как и я, мы вместе начинали играть в “гараж­ной” группе — однажды пришли к выводу, что если мы собираемся приударить за девчонками, надо учить­ся курить, потому что все стильные парни, которые драли в гараже гитары, уже давно курили. Для четыр­надцатилетних долбаков решение было значительным, особенно если учесть гнев наших родителей, узнай они о нашем подвиге. Но мы так отчаянно хотели выгля­деть настоящими мужчинами, что не думали о воз­можной каре.

Курить или не курить? Дискуссии продолжались несколько недель. Когда надо курить, и, главное, как это делается?

Наконец Билл решил проблему:

— Мы должны стать профессионалами.

— Как кто?

— Как Том.Он выкуривает по три пачки в день, без фильтра. И...

— Что “и”?

— У него уже желтые пальцы.

— Потрясающе!

Так мы нашли нашего сенсея (“каратэшный” тер­мин, означающий “наставник”. — Прим. авт.).

И вот пришел Том, гитарист и вполне оперившийся урлак, так зверски воняющий табаком, что можно было подумать, будто он его выращивает на продажу.

Мы сразу же объяснили ему свою задачу: “Том, мы хотим начать курить”. Со стороны мы, наверное, на­поминали двух дегенератов, которые с отчаяния реши­ли записаться в корпус морской пехоты.

Том несколько раз обошел нас кругом, вниматель­но осмотрел со всех сторон и после торжественной паузы молвил: “Что ж, парни, вы обратились по ад­ресу”.

Мы договорились, что сделаем решительный шаг в субботу. Для начала надо было выбрать подходящий сорт сигарет. Том рекомендовал марку с низким соде­ржанием никотина и достаточно слабую для наших невинных легких. Естественно, с фильтром. Он уверял, что постепенно мы перейдем на крепкие сорта. Целый день мы слонялись по аллеям парка, слегка попыхивая сигаретами (конечно же, не затягиваясь). Мы презрите­льно поглядывали на малышню: “Ха, они не знают, что такое жизнь!” Два кретина!

Однако всякому удовольствию рано или поздно наступает конец, часы уже давно подсказывали, что пора двигать домой. Мы пришли на остановку нашего автобуса, поблагодарили Тома за наставничество — он вряд ли обратил внимание на наши излияния, так как непрерывно шарил в карманах, разыскивая спички. Мы сели в автобус, двери закрылись. Мы перегляну­лись и...

Ну и вонь!

Мы выкинули сигареты и, поджав хвост, помчались домой: мы полоскали наши вонючие пасти водой, совали в рот куски мыла — я даже рискнул попробо­вать стиральный порошок. И мы решили, что если это единственный способ привлечь внимание девчонок, то почему бы не остаться девственниками еще пару лет?

Примерно в то же время я впервые попробовал алкоголь. Самое интересное, что это произошло на взрослой вечеринке, где присутствовали мои родители. Мой старик заведовал баром и полушутя спросил, не хочу ли я выпить, на что я хрипло — настоящие мужчины говорят же только такими голосами! — процедил: “0'кэй, плесни!” В то время я экономил слова. Он наболтал мне детский вариант виски с содовой: минимум виски, максимум газировки. Увидев старика­на, готовящего мне выпивку, мои губы расползлись до ушей.

Опрокинув первый стаканчик, я почувствовал себя чертовски независимым парнем. Поэтому я снова при­тащился в бар, правда, только тогда, когда заметил, что там хозяйничает другой взрослый. Я грохнул свои пустой стакан на стойку и потребовал еще порцию виски с содовой — ты чувствуешь, как это звучит? Виски с содовой! Не веря своим ушам, сосед позвал моего отца: “Эй, Боб, ты что, позволяешь своему парню тянуть виски?”

Мой папаша, прекрасно понимавший, что ни одно­му нормальному человеку не придет в голову налить четырнадцатилетнему подростку чистого виски, под­мигнул соседу и сказал: “Ну да, а что здесь такого?”

Сосед пожал плечами: “0'кэй, ваше виски сейчас будет готово”. На этот раз виски было куда больше, чем содовой. Я высосал этот стаканчик с такой же скоростью, как и предыдущий, не заметив, что вкус напитка несколько изменился. И пошел со своим при­ятелем Дики к бассейну. Через несколько минут я блевал, как заводная игрушка “блевунчик”, уделал весь пол и в довершение ко всему грохнулся прямо в собственное произведение. А все вокруг помирали со смеха.

И вдруг какой-то слабенький голос в моей голове начал причитать: “Вставай! Вставай! Ну вставай я, идиот!” Но я не мог этого сделать, только тупо смотрел по сторонам, видел, что все надо мной смеются и показывают пальцами.

Если и есть что-то, что я всегда ненавидел, так это быть всеобщим посмешищем, все мое нутро сопротив­лялось даже одной мысли о возможности такой пытки. А сейчас я не мог управлять своим телом, я не мог подняться, и еще этот смех! Я подумал про себя: “Если я когда-нибудь сумею встать на ноги (что в тот мо­мент казалось маловероятным), я никогда не буду пить”. Мысль о потере управления собственным телом казалась мне невыносимой.

На этом все и кончилось. С тех пор я тянусь к стакану только в таких экстраординарных ситуациях, как свадьба или рождество, но это бокал с шампанс­ким, и делаю я из него не больше одного глотка.

Мое мимолетное знакомство с марихуаной состо­ялось уже во вполне зрелом возрасте, когда мне было за двадцать. (Как я уже говорил, с очень многими вещами я столкнулся гораздо позже, чем большинство моих сверстников.) Столкновение с марихуаной про­изошло именно в такой период жизни, когда все шло наперекосяк: я жил с родителями, работал упаковщи­ком в универмаге, в кармане ни цента, подружки тоже не было, не было ни машины, ни группы, о которой я мечтал даже больше, чем о подружке. Короче, как ты сам понимаешь, я был подавлен, в депрессии. И я решил “подняться над проблемами”.

Но так же, как и в случае с алкоголем, мне не понравилось состояние полной беспомощности, и еще я испугался, что могу превратиться в параноика. Вна­чале я чувствовал себя довольно забавно, но потом мне надоело тупо таращиться в стену, и я начал смот­реть на часы: когда все это кончится? Так что с “трав­кой” я завязал тоже очень быстро. И мне приятно сознавать, что в каком бы дурацком состоянии я ни был, я в любой момент могу вернуться в нормальное состояние и уладить любую ситуацию.

Часто люди ищут в алкоголе и наркотиках способ справиться с событиями, управлять ими: спиртное они считают полезным средством для приведения себя в состояние веселости, уместной на вечеринках; стимуля­торы якобы позволяют сосредоточиться на учебе; дру­гие препараты будто бы улучшают потенцию. Неуже­ли непонятно, что не люди управляют наркотиками, а наркотики — людьми?! А бегство от неприятной ре­альности оборачивается падением в реальность куда более страшную...

Помимо того, что я ненавижу состояние беспомощ­ности, мне кажется, я не стал принимать наркотики еще и потому, что боялся, что мои эксперименты обнаружит отец. В то время я полагал, что папаша будет командовать мною вечно, я так и представлял, как меня, сорокалетнего идиота с женой и дюжиной сопливых детей, отец не пускает гулять.

С возрастом причины моего неприятия изменились:

я уже достаточно насмотрелся и прекрасно знал, что, начав принимать наркотики, остановиться будет нево­зможно. Я довольно пугливый тип, например, очень боюсь стать алкоголиком и поэтому предпочитаю не пить вообще. Кружечку пива? Нет, спасибо, как-нибудь уж... И так всю жизнь. На самом деле я испытываю непреодолимую тягу только к нескольким вещам, одна из них — кофе. Так что кофе, парни, тоже наркотик, стимулятор. Жена постоянно угрожает мне нарколо­гом, говорит, что только недоумок может непрерывно глушить эту дрянь (она терпеть не может кофе), но так как я и сам отлично знаю, что являюсь клиническим недоумком, ее тонкие замечания на меня не действуют, и я продолжаю пить кофе.

Я не сразу понял, что я — выдающаяся личность (шутка). Но если бы я пил или принимал наркотики, то, уверен, так и до сих пор бы об этом не узнал.

“ЭЙ, ДРУГ, СМОТРИ, СТЕНЫ ПОПЛЫЛИ!”

От разных наркотиков зависят по-разному. Напри­мер, марихуана и такой галлюциноген, как ЛСД, вы­зывают психологическую зависимость. А героин вызы­вает химические изменения в мозге, и наркоман уже физически не может обходиться без зелья. Но даже те наркотики, которые не вызывают физиологической за­висимости, приводят организм в такое состояние, что он реагирует только на более массированные дозы.

С полной определенностью описать воздействие наркотиков и алкоголя очень трудно, поскольку такое воздействие непредсказуемо и зависит от психических особенностей каждого конкретного человека. А так как наркотики противозаконны, невозможно быть уверен­ным в чистоте и мощности того, что наркоман курит, глотает или колет. Для меня это вполне убедительная причина, чтобы не принимать наркотики. Как можно что-то глотать или нюхать, если это “что-то” приоб­ретено у пушера или принес друг, в свою очередь, обращавшийся за “этим” к пушеру? Кто знает, что за дрянь примешана к порошку или табаку?

Марихуану, например, часто обрабатывают ядови­тыми дефолиантами, добавляют в нее мощный препа­рат для усыпления животных. Амфетамины иногда насыщают крысиным ядом, мышьяком. Существует ве­роятность, что тебе всучат ампулу или пилюлю, “очень похожую” на то, что ты разыскиваешь, но кто знает, что там на самом деле? Короче, уверенности, что получаешь именно то, что ищешь, у тебя никогда не будет, а это довольно пугающая перспектива.

Думаешь, продавца наркотиков волнует твое здо­ровье или то, что ты можешь серьезно заболеть от его товара? В самом деле? Слушай, приятель, может быть, ты купишь у меня Бруклинский мост? Пущера ин­тересуют только три вещи: деньги, возможность избе­жать ареста, и еще больше денег. Один из способов достижения главной цели, денег, — уменьшить порции и разбавлять наркотики всякой дрянью, поэтому он добавляет в марихуану кулинарную приправу, в кока­ин — сахар, тальк, соду и муку.

 

 

ХИТ-ПАРАД НАРКОТИКОВ

С середины 70-х годов скорбную таблицу популяр­ности наркотиков в Америке возглавил кокаин. Кока­ин — это порошок, получаемый из листьев южноаме­риканского растения кока. Он оказывает возбужда­ющее действие на центральную нервную систему, уско­ряет сердцебиение, увеличивает кровяное давление. И хотя передозировки случаются довольно редко, коли­чество смертных случаев, вызванных употреблением кокаина, за последние пять лет утроилось. После двух-пяти лет употребления развивается стойкая психологи­ческая зависимость от этого наркотика, и в конце концов вся жизнь наркомана начинает вращаться вок­руг очередной дозы. А поскольку кокаин — довольно дорогое удовольствие, его рабы часто лезут в долги или же идут на преступления.

Нюхание кокаина разрушает носовую перегородку, и для восстановления былой красоты требуется кос­метическая операция. Те же, кто решают бросить, ста­лкиваются с большими трудностями: у “завязавших” могут возникнуть галлюцинации, они становятся раз­дражительными, нервными, впадают в состояние, близкое к параноидальному, то есть ощущают страх и полное недоверие к окружающим.

“Крэк”, разновидность кокаина, которую курят, по­лучил название экспресс-наркотика из-за низкой цены: доза стоит на улице в пределах 10—15 долларов, так что “крэк” доступен даже для школьников. Равные возможности для всех — не правда ли, Америка великая страна?

При этом “крэк” — наркотик с самой максимальной привыкаемостью, он в десять раз опаснее кокаина Поскольку он проникает в кровь через легкие, то дости­гает мозга за считанные секунды, а это означает мгно­венную зависимость: как и при употреблении кокаина возникает состояние эйфории, но продолжается оно всего лишь пять-двадцать минут. Затем наступает жут­кая депрессия. Человек попадается мгновенно, следу­ющая доза нужна немедленно, через несколько минут, ц 10—15 долларов начинают лететь с бешеной скоростью.

Марихуану получают из растения каннабис сатива, до 1937 года ее употребление было вполне законные из растения делали веревки, шнурки для ботинок, ме­дицинские препараты. Отец Америки, Джордж Вашин­гтон, говорят, пользовался марихуаной в лечебных целях, может, поэтому на “гринах” у него полусонные глаза?

Основной компонент марихуаны (по-простому — дельта-девять-тетрагидроканнибол) может задержи­ваться в организме на семь-девять дней. На это обсто­ятельство следует обратить внимание, поскольку сей­час на американских предприятиях все чаще проводят­ся обследования сотрудников на наличие наркотиков в организме — в последнее время такие тесты стали обычной практикой и в школах, имей в виду. Помимо дельта-девять-тетрагидро... — тьфу! — в марихуане содержатся еще как минимум четыреста других хими­ческих веществ. Говорят, современная марихуана куда мощнее, чем та, которая выращивалась в 70-е годы. Поблагодарим пытливые умы!

У любителей марихуаны здорово нарушаются представления о пространстве и времени. С пугающей регулярностью они начинают ходить на концерты “Грейтфул дэд”: один лишь этот факт свидетельствует в пользу полного ее запрещения (шутка)! Курильщики “травки” ощущают сухость во рту и гортани, кажется, будто в глаза насыпали песок, сами глаза воспаляют­ся, ухудшается память, координация, появляется зверс­кий аппетит. Но следует сказать, что число американ­цев, которые курят “травку”, в последнее время начало медленно сокращаться.

Известно, что некоторые подростки пользуются перед экзаменами и спортивными соревнованиями амфетаминами — часто амфетамины называют “ускори­телями”. Любители после приема лекарства становят­ся необычайно возбужденными и на редкость болтливыми, у них появляется ложное чувство уверенности я мощи, которое исчезает после прекращения действия препарата. Затем наступает апатия. Чтобы преодолеть ее человек начинает увеличивать дозы амфетамина, принимать его все более часто, и вскоре организм привыкает к наркотику, и чтобы достичь прежних ощу­щений, его требуется все больше и больше. Отрица­тельные последствия амфетаминов затрагивают как физиологию, так и психику. У наркомана может раз­виваться параноидальное состояние, не исключены галлюцинации и обманы зрения, очень часто люди не могут отличить действительность от иллюзии, стано­вятся раздражительными, одним словом, превращают­ся в психов. В этом отношении амфетамины ничем не отличаются от других наркотиков. Некоторые могут параллельно пристраститься к барбитуратам, или, как их еще называют, успокоительным: к ним прибегают для того, чтобы на время избавиться от “завода”, который дают амфетамины, и нормально заснуть. Нет необходимости говорить, что такие перепады “кайфа” разрывают организм в клочья. Можно даже “докай-фоваться” до инфаркта. А это, брат, труба!

Среди прочих дегенератов, которым посвящена эта глава, есть еще и любители транквилизаторов, или снотворных препаратов. Если ты слышал название “барбитураты”, так. вот это они и есть, одна из групп успокоительных средств. Действие этих наркотиков диаметрально противоположно амфетаминам: рассла­бление, снятие напряженности, общее чувство эйфо­рии. Хотя эйфория довольно часто переходит в депрес­сию. Вообще успокоительные замедляют дыхание, пульс, приводят к тому, что речь становится невнят­ной, походка неверной, умственная деятельность — сильно расстроенной. Наступает такая забывчивость, что некоторые уже не помнят, сколько таблеток приня­ли, а это основная причина передозировки, ведущей сам знаешь к чему. К тому же совсем уж дураки приправляют таблетки алкоголем, а такая смесь спо­собна вырубить буйвола, не то что хиляка на тоненьких ножках. Даже если ты дегенерат в квадрате, никог­да не смешивай вино с наркотиками. Впрочем, если ты дегенерат, то все равно этого не поймешь!

Успокоительные настолько замедляют дыхание, что человек, принявший слишком много таблеток, мо­жет и не заметить, что перестал делать вдохи, или откинуться во сне. Многие впадают в коматозное со­стояние, выйдя из которого — если это, конечно, уда­ется, — так едут мозгами, что на всю жизнь остаются идиотами. Представляешь себе эту перспективу? Хотя тебе уже будет все равно. “Завязать” с барбитуратами гораздо сложнее, чем излечиться от пристрастия к героину.

Галлюциногены — это наркотики, вызывающие галлюцинации, как можно догадаться, если, конечно, ты не побывал в барбитуратной коме. Самый знамени­тый галлюциноген — ЛСД. Наркотик был случайно синтезирован из грибка спороньи в 1938 году, и сделал это доктор Альберт Хоффман, работавший над сред­ством от хронических мигреней. А получилась чертовс­ки занятная штука.

ЛСД, который часто называют “кислотой”, — без­вкусная, бесцветная и не имеющая запаха субстанция. Человек, который проглотил ЛСД, отправляется в “путешествие”, продолжающееся от одного часа до четырех. Во время этой “поездки” эмоции и поведение “путешественника” совершают пируэты, как на “русских горках”: за одну минуту человек от безудерж­ного хохота переходит к рыданиям и наоборот. Ис­кажаются ощущения, пропадает чувство времени, не­которые рассказывают о “комбинированном” воспри­ятии, когда одно чувство превращается в другое, на­пример, можно пробовать на вкус, цвет, видеть звуки, слышать запахи.

То, что происходит во время “путешествия”, в значительной степени зависит от состояния психики человека и от его ожиданий. У некоторых случаются крайне неприятные “путешествия”, продолжающиеся иной раз до двадцати часов и сопровождающиеся поистине чудовищными ощущениями. Человек может испытывать самое настоящее раздвоение личности, “отделяться” от своего тела, переходить в состояние жидкости и т.п.

Длительное употребление ЛСД и других галлюциногенов ведет к искажению энцефалограммы голов­ного мозга, нарушениям памяти и ее провалам, ухуд­шается абстрактное мышление, рассеивается внима­ние. “Обратная съемка” или “глюки” — то есть воз­никновение галлюцинаций из предыдущих “путешест­вий” — могут возникать в течение двух лет после “завязки”, а их продолжительность достигает иногда нескольких часов.

“Ангельская пыль”, или “Пи-си-пи”, первоначально была создана как обезболивающее средство в середине 50-х годов, но одним из его побочных эффектов оказа­лись мощные галлюцинации. В поведении человека, употребляющего этот наркотик, появляются странно­сти, нередко возникает озлобление, совершенно не­свойственное этому человеку в нормальном состоянии. Много поклонников “Пи-си-пи” погибло от ожогов, еще больше утонуло, изрядное количество клиентов выпало из окон — причем если часть наркоманов под действием “Пи-си-пи” проявляет полнейшее безразли­чие к окружающей действительности, то другие впада­ют в состояние агрессивности. Это один из самых непредсказуемых наркотиков. То, что называется “Пи-си-пи”-психозом — нарушение мыслительного процес­са, — может продолжаться от нескольких дней до недели. Длительное употребление наркотика приводит к нарушениям памяти и речи, часто наркоманы “слы­шат голоса”. Эй, ты что-то сказал?

Большая часть поклонников токсических веществ (то есть токсикоманы) — дети и подростки в возрасте от семи до семнадцати лет, чьи привычки возникли совершенно непроизвольно, иногда не без помощи ро­дителей. Клей, входящий в комплект авиаконструк­тора, бензин, жидкость для снятия лака, чистящие и моющие средства — все это вещества, постоянно ис­пользующиеся в быту, и все они содержат химикалии, которые, испаряясь, действуют на человеческий мозг Большинство таких веществ замедляет функции ор­ганизма. Вдыхание высококонцентрированных паров растворителей или аэрозолей может вызвать наруше­ние сердечной деятельности и мгновенную смерть. А дыхание может замедлиться настолько, что оно попро­сту прекратится.

Опиаты — это наркотики, использующиеся в меди­цинских целях для снятия болей и уменьшения страданий больных. Самый печально известный опиат —. героин.

Опиаты создают физиологическую зависимость, вся жизнь наркомана фокусируется на предмете стра­сти. Ради наркотика человек пойдет на все. Источни­ком опасности являются и плохо стерилизованные шприцы, а совместные уколы одной иглой рано или поздно приводят к СПИДу, к тому же в яде-наркотике могут оказаться откровенно ядовитые примеси. Жела­ющие избавиться от пристрастия к опиатам проходят через сущий ад — они испытывают нечеловеческие муки, продолжающиеся от недели до десяти дней, а тяга к наркотику иногда длится месяцами.

 

 

ЕСЛИ ТЫ ПОПАЛ В БЕДУ

 

Признаки передозировки могут быть самыми раз­ными, в зависимости от принятого наркотика, но, как правило, к ним относятся тошнота, возбуждение, бред, галлюцинации, горячка, учащенный пульс, полнейшее безразличие, затрудненное дыхание, бессознательное состояние и кома. Ну как, приятные симптомы? Если ты сам или твой друг проявляете признаки состояния, возникающего при передозировке, не раздумывая звони в “Скорую помощь”. Если ты не уверен или не знаешь точно, какую дрянь ты в себя вогнал, специалисты помогут определить наркотик и окажут по­мощь.

Если ты чувствуешь, что дело очень серьезное, пре­жде чем звонить, оставь дверь открытой: если ты свалишься без сознания, тебе смогут оказать помощь. В любом случае — с тобой ли это случилось, с другом ли — звони немедленно. Ты сможешь спасти жизнь. Что же касается страха ареста, то, по-моему, лучше быть в каталажке и живым, чем свободным и мертвым. Вот какой я философ.

Я думаю, вся информация о том, куда обращаться за помощью и лечением, должна располагаться в те­лефонной книге в разделе “Во зараза!”, потому что это будет твоей первой мыслью, если почувствуешь, что допрыгался.

АЛКОГОЛЬ

Самый опасный и распространенный наркотик вы­пускается не в таблетках или капсулах, а в банках или бутылках. Достаточно странно, но этот наркотик впо­лне легален. Национальный совет по алкоголизму ут­верждает, что ежегодно от алкоголя погибают 98 ты­сяч человек — в это число входят заболевания, связанные с алкоголизмом, автомобильные катастрофы, са­моубийства, убийства на почве злоупотребления ал­коголем и т. п. Ни один другой наркотик не может похвастаться таким массовым уничтожением молодых людей обоего пола, каждый пятый из которых являет­ся у нас бытовым пьяницей.

Кривая подросткового алкоголизма в 60-е годы поползла вверх. Некоторые родители облегченно вздыхают, когда узнают, что их чада “всего лишь” пьют — вот что значит легальность алкоголя! Иные из родителей даже поощряют своих детей к выпивке, полагая, что “незапретный” плод будет менее сладок. Однако, как правило, все происходит как раз на­оборот.

Алкоголь воздействует на психику целой кучей раз­ных способов. Он обрушивается на органы пищеваре­ния и кровообращения, на головной мозг и спинной мозг. Твои кровеносные сосуды расширяются, ты чув­ствуешь прилив тепла. Сигналы из того участка мозга, который управляет твоими движениями, попадают к местам назначения весьма искаженными, и степень их искаженности зависит от количества выпитого. В ре­зультате язык начинает заплетаться, в глазах двоится и троится, ходить прямо ты уже не можешь, а руки трясутся. Но, словно всего этого недостаточно, неко­торые колесики в твоей голове перестают вертеться, а именно эти колесики отвечают за здравый смысл — вот почему упившийся мистер Джон двадцать раз подряд рассказывает древний анекдот, сам умирает со смеху, и в конце концов его бросают в углу наедине с самим собой (именно поэтому моя группа получила название “Твистед систер”. Но это уже совсем другая история).

Алкоголь убивает: тысяча человек умирают ежего­дно только лишь из-за алкогольного отравления. Для того, чтобы отправиться на тот свет столь изыскан-ным способом, тебе вовсе не надо накачиваться до самых ушей: вполне достаточно дозы, которую не выдержит сердце или с которой не справится печень!

Степень опьянения зависит от твоих габаритов количества алкоголя, его крепости, от скорости, с которой ты его вылакал, от количества пищи в твоем желудке, а также от того, насколько хорошо в тот день работал организм. Имей в виду, мы сейчас говорим об очень серьезных вещах. Чтобы свалить подростка, надо куда меньше алкоголя, чем для опро­кидывания здорового ковбоя. Некоторые полагают, что существует большая разница между крепкими спиртными напитками — например, виски и джином — и пивом или вином, они считают, что действие по­следних более слабое. Чудовищное заблуждение: 12 унций пива (то есть одна холодненькая красивенькая баночка), пять унций вина (то есть бокал) и полторы унции виски (рюмки) содержат одинаковое количество алкоголя.

Вдумчивое питье сопровождается похмельем, симп­томы которого — головная боль, тошнота, чрезвычай­ная жажда и крайнее нежелание находиться среди шу­ма и яркого света, то есть в самых любимых твоих условиях. Ты, несомненно, слышал о средствах против похмелья, такие, как крепкий кофе или апельсиновый сок и холодный душ. Или, к примеру, самое известное средство под кодовым названием “клин клином”, то есть: ты через тошноту и отвращение заливаешь в себя порцию алкоголя (которая действительно на некото­рое время облегчит страдания), но тебе ни в коем случае не удастся остановиться на достигнутом и в конце концов ты дойдешь до вчерашней кондиции. Так вот, забудь об этих “средствах”. Все они бесполезны, поскольку для переработки каждой унции алкоголя в воду и двуокись углерода твоей печени требуется один час, и никакими способами ты этот процесс не уско­ришь. И хотя ты можешь и избавиться от дурного самочувствия, ты все же будешь пьян до тех пор, пока весь алкоголь не выйдет из организма. Единственное, что надо в таком случае делать, — лежать, есть, при­нимать аспирин и каждую минуту произносить как молитву: “О господи, да чтоб я еще раз! Никогда!!”

Организация “Анонимные алкоголики”, занимающаяся помощью жертвам бутылки, публикует пере­чень признаков, свидетельствующих о серьезных про­блемах, связанных с выпивкой. Посмотри, не подходят ли какие-нибудь из них тебе или твоим друзьям:

Ты пьешь потому, что у тебя есть проблемы. Для того, чтобы выстоять в стрессовых ситуациях.

Ты пьешь, когда тебя доводят родственники, дру­зья, знакомые.

Тебе больше нравится пить в одиночку, нежели разделять компанию с друзьями.

Твои профессиональные навыки стали хуже. Ты уже пьешь на работе.

Ты пытался бросить пить или пить меньше, и тебе это не удалось.

Ты начинаешь пить по утрам, перед занятиями или перед работой.

Ты проглатываешь выпивку, словно хочешь уто­лить жажду.

У тебя были провалы в памяти, когда ты напивал­ся. (Может быть, ты уже забыл эту фразу?)

Ты пытаешься избежать сравнений с другими по количеству выпивки, с которой ты можешь справиться. Ты попадал в пьяном виде в неприятности. Ты всегда пьянеешь, когда пьешь, даже тогда, ког­да не желаешь пьянеть.

Ты считаешь, это стильно — уметь много пить. Согласно данным “Анонимных алкоголиков” даже один из этих признаков свидетельствует о возможной проблеме. Любой, кто пьет, может стать алкоголиком, это касается каждого десятого пьющего.

А поскольку мы живем в высокоиндустриальном обществе, где у людей беспрепятственный доступ к машинам и механизмам и, следовательно, есть воз­можность влиять на жизни других людей, эффект при­страстия к алкоголю становится куда мощнее, чем в прежние времена. Пьяница в собственной квартире может повредить лишь самому себе, в худшем случае — сломать журнальный столик, в то время как пьяный водитель способен нанести весьма серьезный ущерб довольно многим. Бытовые пьяницы и наркоманы, предающиеся любимым занятиям на работе, стали представлять серьезную проблему для американцев. Ты будешь чувствовать себя абсолютно спокойным в зубоврачебном кресле, наблюдая за приближением покачивающегося и икающего врача? А пьяный вдребез­ги водитель школьного автобуса? Или хирург, нюха­ющий перед операцией кокаин?