Акцентуации личности и расстройства психики

 

Трое художников — Микеланджело, Леонардо да Винчи и Рафаэль Санти — три гения, три гигантские фигуры итальянского Возрождения, жившие почти одновременно, отличались друг от друга своими характерами. Микеланджело обладал взрывным темпераментом. Получив заказ, он выполнял его так, как считал нужным, не считаясь с пожеланиями заказчиков. Если же заказчик настаивал, то гнев художника бывал ужасен. Не случайно в «Страшном суде» он изобразил себя с человеческой кожей в руке. Не только клиенты, но и другие его знакомые часто страдали от вспышек его яростных эмоций. Общаться с Леонардо тоже было непросто. Он не возражал клиентам, не спорил с ними, а просто игнорировал всё, что тот говорил о том, какой бы ему хотелось видеть картину. Леонардо часто бросал начатую картину, не объясняя ничего заказчику. Французский король Франциск I пригласил пожилого художника к своему двору, чтобы тот написал образ святой Анны. За несколько лет, до самой своей смерти, Леонардо так и не приступил к работе, говоря, что ищет модель, но не находит. Рафаэль же, с точки зрения заказчиков, выгодно отличался от своих старших современников. При своём несомненном художественном таланте, который мы сейчас называем гениальностью, он обладал приятными манерами и способностью спокойно выслушать пожелания клиента и, более того, выполнить эти пожелания без ущерба для художественных достоинств работы.

Эти три художника служат примерами трёх темпераментов, точнее того, что теперь называется акцентуациями личности — совокупностью врождённых черт психики. Такие люди как Микеланджело называются эпилептоидами, схожие темпераментом с Леонардо — шизоидами, а с Рафаэлем — циклоидами.

Психиатры выделяют не только эти три типа акцентуации, но мы ограничимся ими, потому что названия этих типов схожи — и не случайно — с названиями болезней психики. Эти болезни ещё не так давно относили к так называемым «большим психозам»: эпилепсии, шизофрении и маниакально-депрессивному психозу. В современной классификации психических болезней отказались от термина «психоз», но сами эти болезни остались.

Необходимо подчеркнуть, что акцентуации личности не являются болезнями и не считаются даже расстройствами. Это особенности психики, при которых определённые черты и особенности выражены более выпукло, чем у среднестатистического человека. У акцентуированных личностей, в отличие от больных, не страдают социальные способности. Человек может общаться с другими людьми, жить в обществе не причиняя другим и себе особых хлопот. Хотя, конечно, их чрезмерно выпуклые личностные черты порой осложняют им жизнь.

Акцентуации отличаются от болезней ещё и тем, что являются врождёнными особенностями человека, тогда как болезни с похожими названиями — нет. Эпилепсия, шизофрения и депрессия не наследуются прямо; наследуется только предрасположенность к тому или иному расстройству.

Наследственный характер акцентуаций виден, например, в том, что, как правило, определённая акцентуация наблюдается у людей с конкретным типом телосложения. А телосложение — такой признак, который явно имеет наследуемый характер.

Немецкий учёный Эрнст Кречмер (1888-1964), проанализировав несколько тысяч биографий выдающихся людей, пришёл к выводу о соответствии темперамента типу телосложения. Он использовал биографии только людей выдающихся, потому что с них не только пишут прижизненные портреты, но и жизнь этих людей, как правило, хорошо документирована. Теорию Кречмера о взаимосвязи телосложения и темперамента, естественно, критиковали. Наиболее жёстко выступал американец Уильям Г. Шелдон (1898-1977). Он обвинял Кречмера в описательности, в отсутствии количественного подхода. Желая опровергнуть теорию Кречмера, Шелдон провёл измерения — как телосложения, так и выраженности определённых психических свойств — своих современников, главным образом, студентов.

Оказалось, что в целом Кречмер был прав! Поэтому теперь эта классификация называется типологией Кречмера-Шелдона. Согласно ей эпилептоиды, как правило, это люди атлетического типа, т.е. с большой мышечной массой, с развитыми костями. Шизоиды обладают астеническим телосложением, преобладанием вертикальных размеров тела над горизонтальными. Циклотимики — это люди пухлые, у них горизонтальные размера тела преобладают над вертикальными, их тип телосложения называется пикническим.

Естественно, как тип телосложения, так и тип акцентуации — это количественные признаки. У одних людей эти особенности выражены сильнее, у других они менее заметны, а большинство людей обладают нормальным телосложением и не имеют акцентуированных черт психики.

Ещё раз подчеркнём, что как тип акцентуации, так и тип телосложения — являются признаки наследственными, врождёнными. Образ жизни, диета, возраст могут изменить внешность человека. Многие люди с годами, увы, набирают вес. Но разжиревший атлет не превращается в пикника. Его черты личности как эпилептоида не трансформируются. Так же и жизненный опыт постепенно меняет поведение человека. Эпилептоид со временем обучается обуздывать свои порывы и уже не пытается содрать кожу с собеседника, который чем-то ему не понравился. Но в тяжёлую для него минуту, выведенный из себя, он ведёт себя именно как эпилептоид.

Отметим, что данная типология имеет явное практическое значение. Оценив телосложение собеседника, мы можем с большой вероятностью предсказать тип его реакций и строить в соответствии с этим собственное поведение. Например, над атлетически сложенным человеком не стоит подшучивать не потому, что он такой здоровенный, а потому, что он склонен к взрывному проявлению эмоций. Над астеничным собеседником не надо шутить, поскольку таких людей отличает, помимо прочего, вязкость аффекта, т.е. длительность эмоциональных переживаний, и он отомстит вам за подшучивание, когда вы и думать о нем забудете. Афоризм «Месть — это блюдо, которое подают холодным» был сформулирован, несомненно, шизоидом. Не следует шутить и над людьми с округлой фигурой. Пикник обидится на шутку, и вы можете потерять приятного в общении, уравновешенного приятеля.

Теперь несколько подробнее о каждом из типов Кречмера-Шелдона.

Эпилептоид это вот какой человек.

Для него характерны бурные приступы гнева, угрюмость, нетерпимость к противоречиям, отсутствие уважения к чужому мнению. Эти стороны характера провоцируют недовольство окружающих, частые конфликты в семье и на работе. Модель поведения таких людей сравнивают с паровым котлом, температура в котором нарастает до тех пор, пока не произойдет взрыв. После разрядки долго не может успокоиться. Это свойство психики называется вязкостью.

В вещах, делах и отношениях он не любит изменений, перестановок. Следит за порядком сам и заставляет других, особенно членов семьи и подчиненных. Беспорядок может стать причиной крупной ссоры. Особое внимание обращает на рациональность.

Он недоверчив, не верит на слово, требует доказательств. Не доверяет незнакомым людям и не верит в гороскопы и предсказания. В поступках руководствуется только собственным мнением, поэтому может переступить нормы морали, особенно в порыве гнева. Может нахамить, проявить неуважение к старшим, физическое насилие по отношению к детям и животным, при этом даже не заметит проступка, и не будет терзаться угрызениями совести.

Его отличает скрупулезность, повышенная аккуратность, забота о своем здоровье, умение получать выгоду, способность отстаивать свои интересы. В спокойном состоянии проявляет крайнюю доброту и заботу о близких. Энергичен и деятелен в вопросах поддержания порядка, что может стать частью профессии, где требуется аккуратность, доходящая до педантизма.

Шизоид это вот какой человек.

Скрытный, необщительный и внешне холодный. Не умеет и не желает общаться с окружающими. Стремится к одиночеству. После попытки завести знакомство, отмечают, что им не о чем говорить с человеком, из-за чего наступает разочарование и уход в себя.

Лишён эмпатии, социальный интеллект неразвит — не понимает чувств других людей, не может понять хорошо или плохо к нему относится собеседник, как тот отреагировал на определённые слова. В общении не проявляет эмоций, не показывает свой внутренний мир, может открыться только перед единомышленниками.

Если он увлекается спортом, то только некомандными видами. Если играет на музыкальных инструментах, то только в одиночестве. И нтересы и увлечения у него необычные: чтение литературы определенного жанра,рисование церквей, каллиграфия, если коллекционирование, то с формальными критериями, например, марки только синего цвета. При этом у него очень развита фантазия, у него незаурядные творческие способности.

Тип шизоида близок к интроверту Юнга.

Циклоид это вот какой человек.

Настроение его меняется волнообразно, плохое настроение чередуется с хорошим. Иногда между фазами бывают периоды равновесия.

В «хорошую» фазу он полон энергии и желания работать, весел, общителен и доброжелателен. Стремится к лидерству, к достижению успехов в учебе и на работе. Не терпит одиночества, скуки, однообразия.

В период спада настроение и работоспособность резко снижаются. Отсутствует желание общаться, заниматься чем-либо, развивается сонливость. Тогда циклоид стремится к одиночеству, развлечения теряют свою привлекательность. Он становится слишком чувствительными к критике, резко снижается самооценка, появляются мысли о своей ненужности, ущербности.

Если акцентуированные личности — это варианты нормы, то при чрезмерном развитии характерных для каждого типа черт, речь уже может идти о заболеваниях. Скажем несколько слов об этих болезнях.

Прежде чем рассказать о душевных расстройствах, о психических заболеваниях следует предупредить читателя — не ищите болезнь у себя! Здесь будут упомянуты многие симптомы болезней психики, и, читатель, скорее всего, обнаружит их у себя. Вспомните героя Джерома К. Джерома, который, листая медицинский справочник, нашёл у себя все перечисленные болезни кроме родильной горячки. Дело в том, что, как уже было сказано, любое проявление жизнедеятельности становится болезненным только тогда, когда оно развивается сверх меры. Особенно это касается проявлений психической жизни и поведения.

Кроме того, отдельные симптомы ни в коей мере не свидетельствуют о заболевании. У совершенно здоровых людей могут периодически проявляться симптомы, которые встречаются у больных с расстройствами психики. Но это отнюдь не причина считать себя больным. Только совокупность симптомов — синдром — может служить указанием на некое расстройство. А определить — складываются ли симптомы в некий синдром — может только врач, специалист в своей области.

Если вам случается позабыть какое-то слово, термин, имя, «ну, вылетело из головы!» — это не значит, что у вас амнезия. Такая забывчивость случается с каждым. Вот, если вы регулярно забываете какие-то вещи — это может быть поводом для беспокойства. Если на вас находит бесшабашное веселье, хочется говорить глупости, чудить и куролесить — это не значит, что у вас маниакальный эпизод. Веселиться время от времени — естественная, врождённая потребность человека. Неприятным признаком болезненности вашего состояния может служить большая длительность вашего веселья, и, главное, неспособность успокоиться, когда окружающие просят вас об этом. Если вы, находясь один в комнате, произносите какие-то фразы — это ещё не «симптом монолога» — речевая неистощимость при отсутствии потребности в собеседнике, характерная для шизофрении. Заметим, что недавние исследования показали, что люди проговаривающие вслух свои планы, лучше выполняют предложенные задания, чем те испытуемые, которым было предложено работать молча.

Читайте, но не пытайтесь найти душевную болезнь у себя — иначе это может оказаться ипохондрией — психопатологическим синдромом, входящим в структуру многих психических расстройств.

 

Эпилепсия

 

Эпилепсия — болезнь, для которой характерны внезапные острые проявления (пароксизмы) расстройства с помутнением сознания, чаще всего, сопровождающиеся судорогами — непроизвольными сокращениями мышц. Главной чертой, отличающей эпилепсию от других душевных заболеваний, является внезапность возникновения приступа. Иногда эпилептическому припадку предшествует так называемая аура — изменения в моторной, сенсорной, вегетативной или психической сферах. Яркое описание ауры мы находим в романе «Идиот» Ф.М. Достоевского, когда читатель так и не понимает — действительно ли Рогожин бросался с ножом на князя или это только пригрезилось Мышкину?

При эпилепсии отмечаются и нарушения психики. Главным образом, они являются реакцией больного на осознание своей болезни — человек знает, что может в любой момент свалиться в припадке и это отражается на его психике. В то же время имеются и такие изменения личности, которые могут проявляться ещё до того, как начнут появляться судорожные припадки. Врачи говорят об «эпилептическом характере», основным свойством которого является ось «взрывчатость — вязкость» («эксплозивность — дефензивность»). Эксплозивные проявления — это неожиданные и сильные выражения эмоций, импульсивность, склонность к гневливым и злобным реакциям, подозрительность, а полярные им — это отсутствие гибкости (ригидность) психических процессов, застойность эмоциональных состояний, внутренняя эмоциональная напряжённость, доходящая до педантизма аккуратность, следование традициям, религиозность. Состояние больных, как правило, колеблется от одного полюса к другому.

Биполярный характер эпилепсии схож с биполярностью маниакально-депрессивного психоза. При биполярной депрессии маниакальные эпизоды встречаются очень редко, и у таких больных депрессивные эпизоды наиболее тяжелы. В эпилепсии нет преобладания одного из полюсов, у одних больных чаще отмечается эксплозивность, у других — напротив, дефензивные.

Наследственная предрасположенность к эпилепсии имеется, но, полагают, что главную роль в формировании болезни играют поражения головного мозга — внутриутробное поражение плода, последствия черепно-мозговой травмы (часто родовой), нейроинфекции. В результате подобных воздействий в головном мозге формируются очаги застойного возбуждения, что и приводит к периодическому появлению припадков.

Эпилептические припадки, как было сказано, обычно возникают спонтанно, но могут быть спровоцированы вспышками яркого света или громким звуком. Последняя форма называется аудиогенной эпилепсией. Чаще всего она встречается у девушек-подростков. В последние десятилетия, когда стали широко доступны мобильные устройства с наушниками, это расстройство встречается всё чаще. Аудиогенная эпилепсия хорошо моделируется на животных.

Было обнаружено, что у некоторых мышей и крыс в ответ на сильный звук развивается судорожное состояние. Оно проявляется в виде последовательной смены фаз, где первая фаза — это бешеный бег с прыжками, который постепенно заканчивается подергиванием мышц сначала конечностей, затем всего тела, а потом возникает мощное напряжение, вытягивание всего тела животного. Это соответствует внешней картине эпилептичекого припадка человека. Методами традиционной селекции были получены генетически чистые линии крыс и мышей с аудиогенной эпилепсией. Одна из таких линий получена у нас в стране, в МГУ — крысы Крушинского—Молодкиной, линия КМ. В последние годы, методами генной инженерии, получают животных, предрасположенных к аудиогенным судорогам. На таких генно-модифицированных моделях выявляют отдельные гены и кодируемые ими белки, которые непосредственно ответственны за возникновение эпилептических припадков.

Протекание судорог у крыс и мышей точно такое же, как и у человека. Поэтому, несмотря на то что спонтанных судорожных припадков у лабораторных животных не бывает, модель аудиогенной эпилепсии важна для выявления причин формирования очагов застойного возбуждения и для тестирования противосудорожных препаратов.

 

Шизофрения

 

Шизофрения — буквально означает «расколотая душа». Из-за дословного перевода греческих слов часто думают, что это то же самое, что и раздвоение личности, когда человек временами считает себя Петром Ивановичем Степановым — как и записано в его паспорте, а порой ощущает себя Алатиэлью — маленькой девочкой, воспитанной друидами и посвящённой в тайное знание. На самом деле, швейцарский психиатр Эйген Блейлер, предложив этот термин в 1911 г., хотел подчеркнуть, что для этой группы душевных болезней характерно рассогласование функций нашей психики, которые у здорового человека взаимосвязаны. Другими словами, при шизофрении психика диссоциирована — утрачена взаимная связь и взаимная зависимость её отдельных компонентов, отсутствует их координация.

Психическая диссоциация может проявляться в аутизме, т.е. в нарушении контактов с действительностью. Человек как бы повёрнут внутрь себя и отгорожен от окружающего мира. Это проявляется в недоверии к окружающему, чрезмерной осторожности, боязливости, страхе всего нового, медленном формировании привязанности и чувства собственности, отсутствии открытости и непосредственности. При аутизме деформирована эмоциональная сфера, точнее отсутствует коммуникативная функция эмоций. Больным характерна отчужденность от окружающих, отсутствие потребности в общении.

Внутри эмоциональной сферы расщепление может проявляться смятением чувств, тем, что врачи называют «аффективной амбивалентностью», для которой характерно сосуществование полярного эмоционального отношения к одному и тому же объекту, например, любви и ненависти одновременно. Расщепление проявляется также в сочетании эмоциональной тупости и болезненной сверхчувствительности, безразличия и тонкой чувствительности. Больным типична несогласованность душевного состояния и его выражения мимикой, жестами, словами.

Нередко встречаются несоответствие содержания мыслей и высказываний общему эмоциональному настрою. Так, больные с высокой самооценкой могут высказывать суицидальные мысли, ипохондрические идеи, бредовые идеи преследования, или обнаруживать разоблачительные и сутяжные установки. Или же у больных в маниакальном состоянии отсутствует свойственная мании отвлекаемость внимания, скачки мысли, появляется тенденция к фиксации внимания на узком круге представлений, к образованию сверхценных переживаний.

Признаки диссоциации могут быть обнаружены также в структуре некоторых сенсорных нарушений. Так, больные могут жаловаться на то, что голова кажется увеличенной, а тело — уменьшенным. Могут встречаться полярные сочетания болей и чувства потери ощущений, тяжести и легкости частей тела («справа в голове боли, а слева — онемение»). Сенсорные нарушения могут сочетаться и с нарушениями мыслительных процессов, что проявляется, например, в жалобах на «сквозняк в селезёнке», или на «скуку в кишечнике».

Нарушение координации мыслительных процессов, т.е. когнитивные расстройства[21] — основная черта, отличающая шизофрению от других психических заболеваний. Когнитивная диссоциация проявляется, в частности, в виде неясного мышления. Типичными чертами мышления являются резонерство: неадекватное реальной ситуации мудрствование, многословность и банальность суждений. При этом цель мыслительной деятельности отодвигается на задний план, а на передний выдвигается тенденция к рассуждательству. Характерна разноплановость мышления (суждения больного о каком-нибудь явлении протекают в разных плоскостях, как бы в разных руслах), соскальзывание мышления (больные неожиданно сбиваются с правильного хода мыслей по ложной, неадекватной ассоциации — например, «кухарка — аватарка» — а затем вновь способны продолжать рассуждения последовательно, не повторяя ошибки, но и не исправляя её). Больные фиксируют чересчур общие, либо очень частные признаки явлений, а действительно значимые и актуальные отодвигаются на периферию сознания и постепенно теряют смысл.

Типичными для шизофрении когнитивными расстройствами являются такие нарушения как бред и галлюцинации. Бред — это ложные представления о реальности, которые нельзя скорректировать рациональным путём. Например, больного с бредом высокого происхождения («я — английский принц, похищенный и отданный в простую русскую семью») не могут переубедить ни документы из роддома, ни свидетельства врачей, принимавших роды у его матери, ни фотографии и ничто другое, потому что всё это он считает подделкой, фальсификацией и частью заговора против себя.

В бредовых расстройствах явления диссоциации могут обнаруживаться в том, что одновременно возникают идеи противоположного содержания, например, бред воздействия гипнозом («меня постоянно гипнотизируют») и бред обладания гипнозом («я передаю свою волю другим людям»), бред бессмертия («я бессмертен») и нигилистический бред («меня не существует»). Фабула манихейского бреда («мир — арена борьбы добра со злом, а я — глава воинства света») определенно указывает на факт внутреннего расщепления. Могут одновременно возникать различные бредовые идей, совершенно не связанные между собой по содержанию. Иногда отсутствует связь между содержанием вербальных галлюцинаций и фабулой бреда, оба эти феномена существуют как бы независимо один от другого. Для бредовых переживаний часто характерна оторванность их содержания от реальности, эксцентричность, вычурность, непонятность, внутренняя противоречивость, а также включение близких лиц в фабулу бреда преследования.

Галлюцинациями называют расстройства восприятия, при которых кажущиеся образы возникают без реальных объектов. При шизофрении нередки антагонистические галлюцинации, при которых больной слышит то обвинения и угрозы в свой адрес, то оправдания и аргументы в свою защиту. Возможны и сочетания бреда с галлюцинациями. Бредовые галлюцинации косвенно убеждают больного в правильности его бредовых построений.

Находясь в плену бредовых идей и (или) галлюцинаций, больные порой совершают тяжкие преступления, убийства, объясняя, это тем, что выполняли приказ «голоса» и при этом не могут объяснить, ни обоснование этого приказа, ни природу возникновения голоса.

Возникновение шизофрении во многом обусловлено наследственностью. Шизофрения — это болезнь молодых. Как правило, первые симптомы шизофрении проявляются до двадцатилетнего возраста.

Шизофрению можно смоделировать на животных. Неужели можно смоделировать такое душевное расстройство как шизофрения? Ведь животные не говорят, и мы не можем сопоставить его двигательную активность с его внутренними переживаниями. Больной человек может одновременно веселиться и рассказывать о том насколько он несчастен, а собака просто машет хвостом или рычит, но, что она испытывает в это время, мы знать не можем.

Но всё-таки, шизофрению, по крайней мере, отдельные её симптомы, можно моделировать в экспериментах на животных, потому что расщепление психических функций может происходить на разных уровнях, включая самые глубокие. И это расщепление может проявляться в двигательной сфере, т.е. в поведении животного. А методы изучения движения хорошо разработаны и продолжают совершенствоваться.

Даже о наличии галлюцинаций у животных можно судить по их движениям. Например, когда домашней кошке делают серьёзную операцию, то прибегают к общему наркозу. Когда после операции животное начинает пробуждаться, т.е. выходит из состояния наркотического сна, но ещё не может встать на ноги, то порой можно наблюдать странное поведение. Кошка шипит в пространство, пытается ударить лапой что-то невидимое человеку. Или она может начать мяукать тонким голосом, озирается словно ищет что-то и ложится на бок в такую позу, которую принимают кошки при кормлении котят. Очевидно, что в это время кошка представляет себе нечто не имеющее оснований в реальности — переживает галлюцинацию.

В двигательной активности животного можно увидеть отдельные симптомы шизофренических расстройств человека. Например, при шизофрении часто встречаются автоматизмы — как психические (застревание мысли, застойные переживания), так и двигательные. У лабораторных животных тоже можно наблюдать двигательные автоматизмы — животное подолгу совершает одни и те же движения, например, крыса постоянно встаёт на задние лапы и опять опускается на все четыре. Введение препаратов, облегчающих шизофренические симптомы у больных людей, ослабляет и проявления двигательного автоматизма у животных. Следовательно, тех животных, у которых двигательные автоматизмы, моторная стереотипия сильно выражена, можно рассматривать как модель шизофрении.

Больной шизофренией отгорожен от внешнего мира, повёрнут внутрь себя. В частности, он не реагирует на внешние раздражители так, как это делают здоровые люди. У части лабораторных животных — крыс и мышей — тоже отмечена индифферентность к появлению в клетке незнакомого соплеменника. Введение лекарств, помогающих больным шизофренией, увеличивает реакцию крысы, или мыши на незнакомца. Поэтому отсутствие реакции на незнакомца рассматривают как модель шизофрении.

Ещё интереснее модели, в которых присутствует расщепление когнитивных свойств, что можно наблюдать в процессе обучения. Например, для нормального человека или животного характерно так называемое латентное торможение. Какое-то изменение во внешней среде, ставшее привычным и не связанное с чем-то важным для нас, отодвигается на периферию нашего сознания. Например, если в нашей комнате старинные часы отбивают каждый час, то бой часов становится для нас естественным фоном вроде стука собственного сердца. И потом, очень трудно придать значимость этому звуку. Если человеку прописали лекарство, которое он должен принимать каждый час, то ему надо приобрести другие часы с иным звуком, потому что на бой старых часов он не будет обращать внимания — для него это часть повседневности. Так вот, эта особенность психики — латентное торможение — отсутствует у шизофреников, сознание которых с трудом отделяет важные сигналы от нейтральных, не имеющих биологической значимости событий.

У животных латентное торможение легко смоделировать в процессе обучения, в ходе выработки условных рефлексов. Например, если одновременно с появлением банана раздаётся определённый звук, то обезьяна скоро начнёт поворачиваться к кормушке, как только раздастся этот сигнал. Но если периодически включать этот звуковой сигнал в клетке необученной обезьяны, а потом начать выдавать ей бананы под тот же звуковой аккомпанемент, то обучения не будет. Животное с большим трудом будет ассоциировать с биологически значимым бананом совершенно незначимый для неё звуковой сигнал.

Нарушение латентного торможения можем наблюдать не только у таких высокоразвитых животных как обезьяны. У мышей и крыс — всё тоже самое. Вместо вкусового подкрепления — бананом можно и пресытиться — можно использовать и лёгкое покалывание электрическим током, если сажать мышей в клетку с полом из медных прутьев. Мышь, или крыса будет перебегать в безопасную часть клетки по звуковому сигналу, если несколько раз включение электрического тока предварять звуком или включением лампочки. Но можно необученного грызуна помещать в камеру, в которой периодически начинает мигать лампочка, или щёлкать динамик, но больше ничего происходить не будет. В этом случае получить потом поведенческую реакцию на такой сигнал, который теперь станет возвещать электрическое раздражение, очень сложно — обучение будет заторможено   

Как и в случае двигательной стереотипии, у части экспериментальных животных латентное торможение ослаблено, или вовсе отсутствует. Следовательно, их можно рассматривать как модель шизофрении и исследовать возможные способы коррекции поведения.

Ещё одна модель шизофрении связана с хорошо известным бытовым правилом «Предупреждён — значит вооружён». Любая неприятность — неприятность. Но она вдвойне болезненна, если возникает неожиданно. Зубной врач не случайно говорит: «Сейчас я сделаю укольчик, будет немного больно», а не молча всаживает иглу нам в десну без всякого предупреждения. Да и потом хороший дантист предупреждает пациента — что он собирается проделать и сколько ещё осталось сидеть с открытым ртом. Предсказуемость событий очень облегчает нашу жизнь; об этом подробнее написано в главе «Страшное слово — стресс».

Когда внезапно раздаётся громкий звук, то живое существо — человек или мышь — невольно вздрагивает. Если появление громкого звука предварять тихим попикиванием, или световым сигналом, то реакция вздрагивания заметно слабее. Этот феномен называется «торможение предупреждением» (pre-pulse inhibition). Оказалось, что торможение предупреждением ослаблено при шизофрении — одно из проявлений неспособности отличать значимые сигналы от биологически индифферентных. Измерять величину вздрагивания можно и на глаз, но если животное небольшого размера, как мышь, например, то клетку с ней можно снабдить датчиками ускорения — акселерометрами. Тогда мы получим объективные и количественные показатели выраженности симптома шизофрении — расстройства субъективного, внутреннего мира животного. Некоторые генетически селектированные линии лабораторных мышей вздрагивают при внезапном громком звуке одинаково сильно — есть ли предупреждающий сигнал, или же нет его. Мыши таких линий, которым не важна предсказуемость события, рассматриваются как генетическая модель шизофрении.

Итак, шизофрению можно моделировать на животных, наблюдая изменения в поведении, характерные для отдельных симптомов шизофренических расстройств. Но как добиться появления этих симптомов у большой группы животных? Ведь в дикой природе подавляющее большинство животных любого биологического вида вполне здоровые, нормальные особи — иначе данный вид просто вымер бы.

Один из подходов — применение лекарственных средств, вызывающих шизофренические симптомы. Мы уже упоминали кошку, выходящую из наркоза. Но подобные фармакологические модели шизофрении не самые интересные. Ведь шизофрения является эндогенным, «внутренним по природе» заболеванием. Это означает, что внешние воздействия мало влияют на вероятность развития шизофрении у человека, а важными факторами её развития являются генетическая предрасположенность и условия жизни в раннем детстве. Поэтому очень интересны модели, основанные на наблюдении за отдельными симптомами шизофрении у животных с различной наследственностью.

Методами традиционной селекции и методами генной инженерии можно создавать таких животных, у которых выраженность отдельных симптомов будет выше, чем у других животных этого же вида. Методы генетики поведения используются для решения многих задач, в частности, для моделирования шизофрении, и не только её.

Депрессия

 

Депрессией называют синдром, включающий три главных симптома: подавленное настроение, сниженная двигательная активность и ослабленная умственная деятельность. Другими словами, при депрессии подавлена активность всех трёх сфер психики: эмоциональной, моторной и когнитивной. Говорить о болезни можно только тогда, когда все три симптома наблюдаются на протяжении не меньше двух недель. Если депрессивный эпизод длится меньше — это, скорее всего, проявление нормального, обычного для всех людей колебания настроения.

Депрессивный синдром часто является не самостоятельной болезнью, а сопутствует многим болезням, не обязательно психическим. Действительно, когда человек болеет — пусть, самым банальным ОРВИ, или же он сильно ушибся — в таких случаях настроение у него невесёлое, бегать и прыгать тоже не хочется. Конечно, и соображает человек в это время хуже обычного — ему хочется тихо лежать и лелеять ушибленное место. Но депрессия может быть и первичной, т.е. возникать как расстройство психики, которое может иметь различную тяжесть.

В самых тяжёлых случаях первичной депрессии депрессивные эпизоды чередуются с маниакальными, это самая тяжёлая форма первичной депрессии — маниакально-депрессивный психоз (МДП). Немецкий врач Эмиль Крепелин, в 1899 г., описал три симптома депрессии (подавленность эмоциональной, моторной и когнитивной функции), и указал, что депрессивные и маниакальные расстройства — это два полюса одного и того же заболевания.

Заметим, что слово «мания», «маньяк» употребляются в бытовой речи неправильно. «Мания преследования», «мания величия» и прочее — эти состояния являются бредом преследования, величия и т.д. Мания — состояние противоположное депрессии, т.е. неадекватно повышенное настроение, застойное возбуждение в моторной и когнитивной сферах. Маниакальное состояние ни в коем случае не является чем-то хорошим. Повышенное настроение сопровождается неадекватно завышенной самооценкой. Больные проявляют агрессию к собеседникам, которые с этим не согласны. Моторное, т.е. двигательное возбуждение не конструктивно. Больной не способен к созидательному труду, а беспорядочно двигается, размахивает руками. Если и начинает что-то делать, то тут же бросает и разламывает сделанное им. Когнитивная гиперактивность проявляется в постоянных скачках мысли и непрерывной речи, которая, следуя за мыслью, так же отличается бессвязностью. Не случайно Мания — это имя богини безумия в мифологии Древней Греции.

Маниакальные эпизоды встречаются далеко не у всех пациентов. Чаще всего болезнь протекает как череда депрессивных эпизодов, разделённых светлыми промежутками, во время которых состояние больных совершенно нормальное. Поэтому часто используют термин не МДП, а говорят о «большой депрессии», или «циркулярном растройстве».

Депрессия — самое частое из всех психических расстройств. Депрессией разной степени тяжести страдают больше 10 % населения развитых стран. Особая важность изучения депрессии в том, что количество больных постоянно растёт. Если заболеваемость, скажем, шизофренией остаётся постоянной в течение последних ста лет — около одного процента населения, то процент больных депрессией постоянно увеличивается во всех странах, для которых есть достоверная статистика.

Депрессия не только резко снижает качество жизни больных и их близких, но и провоцирует самоубийства. Несмотря на все успехи науки, только треть больных оказывается чувствительной к лечению медикаментами. Ещё около трети поддаётся другим методам лечения. Но трети больных современная медицина помочь не в состоянии. Поэтому изучение депрессивных состояние исключительно важно.

Депрессия часто имеет явную внешнюю причину. Тогда говорят о «реактивной депрессии». Это сравнительно лёгкий случай. Основное лечение — устранение причины, вызвавшей депрессию. Если человек потерял работу — надо найти новую. Если человек потерял близкого человека — надо пережить это (а как — разработаны методы психологической помощи). В наших северных широтах часто встречается «осенняя депрессия». В этом случае надо не жалеть электричество и включать, особенно по утрам, все лампы в доме.

Гораздо сложнее случаи, когда в истории жизни пациента не удаётся найти события, травмировавшего его психику. В этом случае депрессия называется эндогенной, т.е. имеющей какую-то внутреннюю причину. В действительности, чаще всего, причина внешняя — хронический стресс. Просто человек не осознаёт этого.

Развивается депрессия не только в результате сильных потрясений, или обилия мелких неудач и неприятностей, вызывающих хронический стресс. Порой депрессией страдают люди вполне благополучные, которым все завидуют и называют счастливыми. Например, все девушки мечтают, чтобы их любили знаменитые и богатые мужчины. А уж сниматься в кино — это просто предел мечтаний. Однако Мерлин Монро в последние год жизни принимала ежедневно несколько десятков таблеток «от плохого настроения».

Другим примером, из другой эпохи, может служить граф Алексей Константинович Толстой