Начало формирования гражданского общества

 

В Японии проблемы человека в государстве, его правового положения впервые были выдвинуты в университетском, научном мире и в дальнейшем активно в нем обсуждались.

Довольно быстро академические круги пришли к отказу от отождествления интересов индивидуума с интересами государства. Широкое распространение получила идея о том, что государство, как правило, не способствует раскрытию, воплощению заложенных природой в человеке способностей и талантов и, препятствует самореализации личности. В связи с этим был поднят вопрос о расширении и утверждении правовых позиций человека в обществе.

Значительную известность получили работы профессора Токийского императорского университета Ёсино Сакудзо̄, посвященные анализу современной ему политической системы как социально-политического феномена. Сравнивая концепции суверенности императора и суверенности народа, он фактически высказался в пользу последней, оговорившись, впрочем, что рассуждает лишь в чисто теоретическом плане.

По его мнению, правительство должно было быть ответственным перед парламентом и исходить в своей деятельности из принципа мимпонсюги, т. е. руководствоваться в первую очередь благом народа. Соответственно, только народ через механизм выборов должен был давать оценку его политике. Ёсино Сакудзо̄ выступал за максимально широкое применение принципа формирования органов власти на основе свободных выборов при одновременном сокращении политического влияния невыборных структур.

Теоретические идеи Ёсино легли в основу широко распространившихся политических представлений. В период Тайсё̄ усиление позиций сформированного на основе демократического избирательного закона парламента воспринималось как важнейшая социально-политическая задача. Адекватное выражение интересов народа связывалось прежде всего с деятельностью политических партий, с активизацией нижней палаты парламента (сю̄гиин).

В качестве политического идеала выдвигалось создание правительства, сформированного партией, завоевавшей в конкурентной борьбе на выборах большинство мест в парламенте. Предполагалось, что такие кабинеты могли при поддержке сю̄гиин принимать самостоятельные решения даже вопреки позиции невыборных структур — государственных старейшин (гэнро̄), палаты пэров (кидзокуин), тайного совета (сӯмицуин),

 

* * *

 

Созданию «народного», независимого от невыборных структур правительства мешал не только принцип формирования кабинетов, но и недостаточная представительность японского парламента. Из-за высокого имущественного ценза, ценза оседлости, возрастного ценза и многих других ограничений в 1913 г. избирательным правом обладали всего лишь 1,5 млн. чел., что составляло менее 3 % населения Японии.

Практически борьба за расширение избирательного права началась с первого десятилетия существования японского парламента. Однако наибольшего накала оно достигло в 1919–1920 гг., при «партийном» правительстве Хара Такаси, несколько ослабившем ограничения свободы слова и печати. Тогда движение за всеобщее избирательное право стало важнейшей частью общедемократического подъема. Широкие дискуссии о необходимости демократических преобразований и социальных реформ стали одной из главных тем японской печати и многочисленных собраний и митингов.

Характерной приметой годов Тайсё̄, особенно первого десятилетия, стали массовые демонстрации, нередко перераставшие в беспорядки. Постепенно спектр требований общественности захватывал все новые сферы — предоставление трудящихся права на забастовки и создание своих организаций, принятие демократических законов о труде и т. д. Изменение в 1919 г. избирательного закона, почти вдвое увеличившее число избирателей, а затем и принятие парламентом в 1925 г, закона о всеобщих выборах, отменившего имущественный ценз и поднявшего численность электората до 12.5 млн. чел., во многом произошли под давлением общественного демократического движения.

 

* * *

 

Эпоха «демократии Тайсё̄» стала очень важной ступенью в развитии процесса модернизации страны, начатого событиями реставрации Мэйдзи. Она была необходимым этапом в восприятии японским обществом идей политической демократии, прежде незнакомых ему, не выстраданных, не апробированных предшествующим опытом его исторического развития.

В годы Мэйдзи успех модернизации в значительной мере основывался на энергии и настойчивости небольшой группы реформаторов, внутри которой и циркулировали западные идеи. Особенностью годов Тайсё̄ стало их проникновение в широкие массы, что привело к становлению в Японии типа социально-ответственной и социально-активной личности. Период Тайсё̄ стал в японской истории временем, когда привнесенное извне проходило трудный путь широкой и конкретной апробации на японской почве. Демонстрации, беспорядки, социальные потрясения были высокой ценой адаптации идей демократии и индивидуализма, пока они сделались необходимой и органичной частью духовной и политической жизни нации.

По существу, успехи политической демократизации после второй мировой войны во многом были определены социально-политическим и социально-психологическим опытом, приобретенным страной как в послемэйдзийских преобразованиях, так и в годы «демократии Тайсё̄», когда формировалась новая японская политическая культура и массовые демократические движения. В этом смысле «демократия Тайсё̄» стала своеобразным мостом между духовными ценностями и социальной практикой мэйдзийского времени и современным японским обществом, основанном на демократических принципах.