Верстовой столб времен Екатерины II

Участвовать в путешествии императрица пригласила знаменитых иностранцев. Это были послы: Французский — Сегюр, Английский — Фиц-Герберт, Австрийский — Кобенцель. Здесь же находился и столь известный своим остроумием и любезностью принц де Линь. Кроме того, в свите государыни были многие из знаменитейших чинов двора и генералов, не говоря уже о том множестве придворных чиновников, которым было поручено выполнять разные обязанности при этом великолепном, дотоле неслыханном в России путешествии. Как вы думаете, сколько экипажей надо было, чтобы поместить всю свиту? Четырнадцать карет, а саней — сто шестьдесят четыре! Лошадей же готовили на каждой станции 560!

Александрова дача. Храм Цереры в саду. Рисунок 1810 г.

Расцвет Русского классицизма в Русском искусстве способствовал росту интереса к Греческой и Римской мифологии. В парках и садах ставили скульптурные изображения античных богов, возводили в их честь храмы и беседки. Имена Фелицы и Цереры, по мнению современников, соответствовали образу императрицы Екатерины II. Фелица была символом счастья, а Церера — символом земледелия и плодородия.

В таком пышном поезде императрица отправилась из Царского Села 18 января 1787 года. Сюда было приказано приехать ее спутникам, и здесь она простилась со своим семейством. Трогательно было это прощание: Екатерина с неописуемой нежностью любила своих внуков, великих князей Александра и Константина, из которых старшему было в это время не более девяти лет. Целуя и обнимая их в минуту разлуки, она так много плакала, что родители царственных малюток едва смогли утешить ее. Но подобные минуты великая государыня называла минутами слабости; она не позволяла себе долго предаваться им, и, спрятав нежнейшие чувства опечаленной матери семейства в сокровенной глубине своей души, она через несколько часов после выезда из Царского Села уже была по-прежнему спокойна, думала также, что ее сердце принадлежало не только собственным детям, но и другому бесчисленному семейству — ее народу, и мысли о счастье этого народа оставались по-прежнему любимыми мыслями Великой. Извлечение пользы для России было целью ее путешествия; значит, все внимание государыни должно было быть обращено на эту благодетельную для нас цель. Иначе не могла думать Екатерина.

Русские, привыкшие к тому совершенству, с которым она исполняла священный долг царицы, не удивлялись ни ее решимости на некоторое время разлучиться со своим драгоценным семейством, ни тому величайшему вниманию, какое она обращала на все, что касалось ее путешествия. Но зато многому дивились иностранные министры, сопровождавшие императрицу. Любопытно читать в их записках, как искренно отдавали они справедливость знаменитым делам и всем поступкам Екатерины: шесть месяцев путешествия, в продолжение которых они были каждый день с ней, дали им возможность видеть ее вблизи и вполне удостовериться, насколько превосходила она всех других Европейских государей того времени. Особенно любопытны в этом случае записки Французского посланника, графа Сегюра: он был одним из умнейших, образованнейших и усерднейших почитателей Екатерины, и у него подробно описано путешествие в Крым.

Прежде всего скажу вам, какие города проехала государыня от Петербурга до Крыма. Это ее маршрут. Первый город после Царского Села был Рожествен, потом Луга, Порхов, Великие Луки, Велиж, Смоленск, Мстиславль, Чириков, Новогород-Северский, Сосница, Чернигов, Нежин, Козелец, Киев, Терехтемиров, Конев, Черкасск, Кременчуг, Переволочна, Кайдаки, Екатеринославль и Херсон.

Через шесть дней государыня была уже в Смоленске — за 700 верст от Петербурга. Вы удивитесь скорости этого путешествия, если я скажу вам, что привычный порядок в образе жизни императрицы нисколько не менялся: она вставала в дороге точно так же, как и в Петербурге, — в шесть часов; точно так же занималась докладами, потом завтракала и принимала посланников, сопровождавших ее. В девять часов все отправлялись в путь и останавливались в два часа для обеда; после обеда ехали до семи часов вечера. С семи до девяти часов государыня опять проводила время со своей свитой; с девяти до одиннадцати часов работала в кабинете.