В.А. Серов. Петр I на псовой охоте. 1902 г.

Одним из любимых занятий Русских государей была охота, соколиная или псовая. Любимой забавой охота была и для Петра.

Так быстро Петр вел к просвещению свою милую Родину! Наконец, с начала 1700 года был сделан новый, важный шаг к полному соединению ее с Европой. Надо сказать вам, что наши предки до того времени праздновали начало года не 1 января, как делают все христиане, а 1 сентября. Разумеется, разница в четыре месяца причиняла часто большие неудобства в отношениях Русских с Европейцами, и вот Петр 19 декабря 1699 года объявил народу, что новый год начнется 1 января. Приверженцы старины подняли было опять голоса против этой важной новости, но шум праздников, подготовленных к этому дню, и торжественное моление по всем церквам в минуту начала его заглушили все безрассудные рассуждения староверов.

Наступивший 1700 год был памятен для Русских заключенным 3 июля тридцатилетним выгодным миром с Турцией и началом войны со Швецией.

Эта война была так важна для России и имела такое сильное влияние на ее судьбу, что мои читатели должны знать о ней несколько подробнее. В истории ее называют Северной, потому что в ней участвовали не только Россия и Швеция, но и другие северные государства. Вот как она началась.

Объявление указа Петра Великого (1699 г.) считать «новый год» с 1-го января.

Вы верно заметили, что Шведы всегда были воинственным народом; они часто отнимали земли у своих соседей. Так достались им Ингерманландия и Карелия, Лифляндия и Эстляндия. Россия хотела возвратить под свою власть две первые, Польша — последние. В это время Поляки избрали своим королем Саксонского^[251] курфюрста Августа II с тем условием, чтобы он непременно отнял у Шведов прежние Польские земли. Итак, желания и выгоды объединяли Августа II с Петром I, который имел еще больше причин сердиться на Шведов, вспоминая жестокое оскорбление, нанесенное ему в Риге губернатором Дальбергом и часовыми тамошней крепости. Датский король был также недоволен Швецией за то, что у него были отняты некоторые принадлежащие ему земли, и с радостью согласился быть союзником России и Польши против Швеции.

Между тем, надо сказать вам, что Швецией управлял в это время молодой король Карл XII. Конечно, вы слышали уже что-нибудь о герое древних времен Александре Македонском^[252]. Итак, чтобы дать вам некоторое понятие о Карле XII, надо сказать, что во всей древней и новой истории он не находил никого выше Александра и почитал за честь подражать ему во всем. С такими намерениями, с храбростью, доходившей до геройства, с гордостью, близкой к гордости Македонского, удивительно ли, что Карл не только без всякого страха узнал о собиравшемся против него союзе, но даже обрадовался этому. Казалось, судьба посылает ему прекрасный случай представить миру во второй раз героя Македонского, и его ответы на первые требования союзников, удовлетворением которых можно было бы избежать войны, были так дерзки, что, казалось, не они, а он объявлял войну!

Она началась. Первый, испытавший храбрость Карла, был Датский король. Сражение перед самой его столицей, Копенгагеном, испугало Данию и заставило ее согласиться на все требования Шведского короля. С этого времени она уже не смела быть его врагом.

С теми же гордыми мыслями он переплыл Балтийское море и вышел на берег Лифляндии. Одно его приближение заставило Поляков и помогавших им Саксонцев оставить почти уже начатую осаду Риги. Уверенный в безопасности этого города, Карл пошел к Нарве, потому что там, по уговору союзников, должны были собраться главные Русские силы. Они состояли из 39 000 человек, но в рядах их недоставало двух знаменитейших воинов: Лефорта и Гордона. Петр оплакал смерть их за год перед этим. Командующим войском были теперь фельдмаршал Головин и генералы: герцог фон Крои, Бутурлин, Вейде, Шереметев и князь Долгорукий. К несчастью, сам Петр не мог быть с ними в то время, когда его присутствие было всего нужнее: он вынужден был откликнуться на просьбы Польского короля, который в страхе от отчаянной храбрости Шведов умолял его приехать для переговоров в город Бирзен. Петр, никак не думая, что у Карла хватит смелости напасть на его многочисленную армию в то время, когда Шведское войско состояло только из 8000 человек, поехал вместе с Головиным и постоянным своим спутником и любимцем, Меншиковым, бывшим уже поручиком Бомбардирской роты Петра. Войско осталось под командованием герцога фон Крои и Якова Федоровича Долгорукого. Но недолго оно было под этими командирами. Почти тотчас после отъезда Петра Карл со своей необыкновенной пылкостью решил совершить нападение на Русских 19 ноября 1700 года. Густой туман, а потом сильный снег и метель помогли ему исполнить свое намерение самым удачным образом. Благодаря погоде Шведы подошли, никем не замеченные, почти к самому нашему лагерю, где их увидели уже тогда, когда спасаться было поздно! Сражение началось, но без всякого порядка со стороны Русских, приведенных в полное замешательство неожиданным нападением. Не прошло и получаса, и Карл одержал победу, а оба главные Русские командира, герцог и князь Долгорукий, были взяты в плен.

Так, 8000 Шведов победили 39 000 Русских. Вам досадно и, кажется, даже стыдно слушать это, друзья мои? Но успокойтесь. Нарвское сражение не может причинить нам так много стыда, как вы думаете: 39 000 человек наших были не те, которые сражались под Азовом, но по большей части были новые ратники, набранные в первый рекрутский набор^[253], бывший в 1699 году. Они еще никогда не видели неприятеля и сражались без царя, присутствие которого, наверное, не допустило бы до такого их бесславия. Войско же Карла, хотя и состояло только из 8000 человек, но каждый из них был опытный солдат под командованием неустрашимого героя. К тому же туманная погода помогла им обмануть наше войско. А многие говорят, что был еще один Финский крестьянин, который вызвался показать им самую близкую дорогу к лагерю Русских, и он-то привел неприятеля почти к самым их палаткам. Наконец, к вашему утешению, скажу еще то, что и Петр, получив известие об этой неудаче, совсем не встревожился, но очень спокойно сказал: