Фабула по конституционному судопроизводству

В Конституционный суд Российской Федерации обратился гражданин Злобин Иван Родионович с жалобой на нарушение его конституционных прав отдельными положениями Федерального закона от 18 декабря 2001 г. N 174-ФЗ «Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» и Федерального закона от 08.01.1997 N 1-ФЗ "Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации». В своей жалобе заявитель изложил следующие факты.

 «04 июня 2018 примерно в 14 часов заявитель был задержан по подозрению в совершении нескольких эпизодов сбыта наркотических средств в особо крупном размере пятью сотрудниками наркоконтроля, которые проводили в отношению него оперативно-розыскное действие "наблюдение". Сотрудники наркокотроля заблокировали и остановили машину заявителя, в которой находился он и его сын трех лет, ворвались в машину, силой из нее вытолкнули заявителя, не представившись и не объяснив в чем дело. Когда заявителя вытаскивали из машины сотрудник высокого роста полный и другой маленького роста очень худой ударили заявителя кулаками в лицо по носу и в левый глаз, потом присоединились остальные трое сотрудников, они ударили заявителя о дверь машины несколько раз, потом положили на капот машины, силой завели руки за спину, надели на заявителя наручники, в это время продолжали бить заявителя по спине ногами и руками, и это все видел сын заявителя, который кричал и плакал в ужасе в это время. Потом полицейские остановили несколько проезжающих машин, нашли понятых и после этого обыскали заявителя и обыскали его машину. В машине они нашли пакет с наркотиками. Заявитель был в замешательстве, думал о своем сыне, о его переживаниях, поэтому когда полицейский спросил заявителя, кому принадлежат наркотики и почему они у него в машине, заявитель ответил, что они принадлежат ему и что он их вёз своему другу для дальнейшей продажи. При этом полицейские не разъяснили заявителю его процессуальные права, в том числе право хранить молчание, не свидетельствовать против себя и право на адвоката. Во время личного обыска и задержания у заявителя изъяли смартфон и все имеющиеся банковские карты. После обыска заявителя посадили в полицейскую машину. Он просил позвонить его жене, чтобы она приехала и забрала сына, и только тут полицейские вспомнили о сыне заявителя и связались с женой заявителя. Заявителя увезли в полицейский участок четверо полицейских, пятый остался с его сыном дожидаться приезда жены заявителя. Сын заявителя все это время плакал навзрыд, вырывался из автомобильного кресла, и было видно, как у него произошел нервный срыв.

В полицейском участке был составлен протокол задержания заявителя, затем начался его допрос в качестве подозреваемого. При этом заявителю не предоставили времени на общение с адвокатом, которого привел в свой кабинет следователь. Допрос заявителя начался примерно в 16.10, адвокат находился при допросе только первые пять минут и потом подписал последнюю страницу протокола допроса, сказал, что его ждет в СИЗО другой клиент и ему нужно идти, в 16.15 он ушел, а допрос заявителя продолжался до 16.40, что видно из протокола допроса. Заявитель, всё еще находясь в шоковом состоянии, признался в сбыте наркотиков. На следующий день заявителя допрашивали в качестве обвиняемого с участием адвоката, нанятого его женой, заявитель отказался от признательных показаний, данных ранее, поскольку они были даны им под воздействием физических и психологических угроз, которые оказывали на него сотрудники наркоконтроля во время задержания и после доставления в полицейский участок.

По факту избиения заявителя сотрудниками наркоконтроля он обратился в прокуратуру с сообщением о преступлении. Однако в результате проверки 5 декабря 2018 было вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. В нем было указано, что при поступлении в ИВС были зафиксированы телесные повреждения у заявителя на лице, на руках, что при задержании он оказывал сопротивление, пытался сбежать, поэтому полицейские были вынуждены применить к заявителю боевые приемы, соответственно применение физической силы было правомерно и пропорционально.

В своем уголовном процессе заявитель поднимал вопрос его избиения при задержании, однако судья не стал этот вопрос рассматривать, ссылаясь на постановление об отказе в возбуждении уголовного дела от 5 декабря 2018. Заявитель также обращал внимание, что изъятие у него смартфона нарушило его право на имущество, а изъятие всех имеющихся при нем банковских карт, оформленных также на его жену, по сути лишило его семью средств к существованию и права пользоваться своим имуществом. Заявителя вновь поднимал этот вопрос и в апелляционной жалобе, но Верховный суд Республики Адыгея также отказался рассматривать эту жалобу.

5 июня 2018 в отношении заявителя Майкопским городским судом была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу. Данное судебное решение заявителем было обжаловано. Кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда республики Адыгея решение о заключении под стражу было оставлено в силе. В дальнейшем срок действия в отношении заявителя меры пресечения в виде заключения под стражу продлевался неоднократно как судьями Майкопского городского суда, так и судьями Верховного суда республики Адыгея до 4 сентября 2019 г. При этом все постановления о продлении срока содержания под стражей заявитель обжаловал, но в изменении ему меры пресечения на более мягкую судами было отказано.

Последнее продление срока содержания заявителя под стражей состоялось 15 августа 2019. На данное постановление о продлении срока содержания под стражей защитой была подана апелляционная жалоба, которая была оставлена судом апелляционной инстанции без удовлетворения 3 сентября 2019.

4 сентября 2019 г. Майкопский городской суд приговорил заявителя к 10 годам лишения свободы. В основу приговора суд положил признательные показания заявителя, данные им во время обыска его машины и в качестве подозреваемого, а также показания полицейских, которые его задержали, о том, как ими проводился обыск машины и что заявитель сознался, что наркотики принадлежали ему и он их вез для сбыта своему другу. 5 декабря 2019 г. Верховный суд Республики Адыгея оставил приговор в силе и отказал заявителю в удовлетворении апелляционной жалобы.

После вступления приговора в законную силу, заявитель прибыл для отбытия наказания в ИК-66/66, расположенную за несколько тысяч километров от дома заявителя.

При поступлении в ИК заявитель был помещен в камеру №2, где сразу подвергся в принудительном порядке удалению волосяного покрова головы и лица. Все вышеуказанные действия были выполнены вопреки его воле, так как он является старообрядцем, и ношение бороды является для него важной религиозной традицией. В дальнейшем администрация исправительного учреждения разъяснила заявителю, что при увеличении волосяного покрова на его голове до 0.5 см, заявитель обязан постригаться наголо и всегда брить лицо, а в случае невыполнение этих требований, он будет привлечён к ответственности.

19 декабря 2019 заявитель пожаловался на принудительную стрижку и бритьё волос в прокуратуру, но его жалоба осталась без ответа. При этом заявитель также отмечал и жаловался на то, что камера № 2 была очень тесной, площадью 20 кв. м. В ней размещалось порядка восьми заключенных, включая ВИЧ инфицированных больных, которые представляли серьёзную опасность для жизни и здоровья заявителя. В этой камере заявитель содержался вплоть до 20 февраля 2020, пока его не перевели в камеру № 5, которая была недавно отремонтирована и снабжена видеокамерами, через которые происходит круглосуточный контроль за заявителем и другими заключенными.

Во время отбывания наказания администрация ИУ подвергала заявителя всяческим гонениям и репрессиям, например, препятствовала заявителю в использовании мобильного телефона для связи с родственниками, круглосуточно следила за заявителем во время сна и отправления естественных нужд. 20 февраля 2020 заявитель обратился с иском к ИК-66/66. Однако, вопреки ходатайствам заявителя, Вознесенский районный суд отказался обеспечить личное участие заявителя в рассмотрении этого дела, в том числе, посредством видеосвязи. В ходе рассмотрения дела в марте 2020 заявитель дополнил свои исковые требования, указав, что в камере №5 содержатся заключенные с признаками пневмонии, что создает дополнительный риск и опасность для жизни заявителя в условиях пандемии COVID-19, так как он относится к группе повышенного риска из-за бронхиальной астмы, вследствие чего его жизнь и здоровье находятся под угрозой, так как администрация ИУ не обеспечивает заявителю никаких мер против угрозы распространения и инфицирования COVID-19: не выполняются даже элементарные минимальные требования по соблюдению социальной дистанции, гигиене рук, поверхностей и так далее. Заявителю не предоставляются антисептики и средства индивидуальной защиты, которые стали привычными атрибутами нормальной жизни в условиях пандемии COVID-19.

18 марта 2020 заявителю было отказано в иске. 13 мая 2020 Ямало-Ненецкий областной суд оставил жалобу заявителя без удовлетворения, а решение суда первой инстанции без изменения. 14 июля 2020 Верховный Суд РФ также отклонил его жалобу. Довод заявителя о необеспечении его личного присутствия во время судебного заседания был проигнорирован всеми судебными инстанциями.

После вступления в силу обвинительного приговора, заявитель узнал, что супруга расторгла с ним брак. По этой причине во время отбытия наказания заявитель вступил в переписку с Лавровой Эвелиной Ивановной и начал испытывать к ней романтические чувства. Заявитель многократно просил разрешить Эвелине свидания с ним, но все просьбы оставались без ответа или встречали отказ властей, со ссылкой, что она не является его супругой или родственницей. Тогда заявитель и Эвелина решили заключить брак и подать соответствующее заявление в органы ЗАГСа. Однако администрация исправительной колонии отказала им в предоставлении бланка установленной формы, ссылаясь на то, что в связи с карантином, вызванным COVID-19, регистрация браков приостановлена.

По всем изложенным фактам заявитель указывает на несовершенство целого ряда норм законов и настаивает на том, что они нарушают его конституционные права и свободы. Заявитель утверждает, что его лишили права на создание семьи, права на защиту, права на получение квалифицированной юридической помощи, права на судебную защиту, права на справедливость судебного разбирательства и эффективные средства правовой защиты и др.

На основании вышесказанного заявитель просит Конституционный Суд Российской Федерации признать оспариваемые нормы не соответствующими Конституции Российской Федерации.

 

ПРИЛОЖЕНИЕ 4