Вечернее заседание 15 декабря

На вечернем заседании начинается допрос подсудимых. Первым допрашивается подсудимый Модиш Рудольф. Являясь лекарским помощником в 551 германском военном лазарете в городе Смоленске с сентября 1941 года по апрель 1943 г., он принимал участие в истреблении пленных раненых бойцов и офицеров Красной Армии. Он лично умертвил не менее 23 советских военнопленных. Модиш признает себя виновным в преступных экспериментах, производившихся над советскими военнопленными, а так же в том, что после произведенных экспериментов умерщвлял советских граждан, участвовал в ограблении медицинских учреждений, государственных и частных владений в Смоленске^[212].

Он признал себя так же виновным в том, что брал кровь у советских детей для лечения германских военнослужащих. Модиш признал себя виновным и в том, что с целью так называемых экспериментов участвовал в искусственном заражении крови у раненых советских воинов^[213].

Ежедневно таким способом убивали по 180—200 человек, а всего за время службы Модиша в лазарете было, умерщвлено 3500—4000 советских военнослужащих.

Отвечая на вопрос государственного обвинителя, подсудимый Модиш показывает об убийстве одного из советских офицеров-танкистов. Он говорит, что советский офицер был перенесен в операционную, где гитлеровские студенты, приехавшие на практику из Германии, производили эксперименты^[214]. В результате большой потери крови во время «операции» офицер лишился сознания. Подсудимый Модиш, по его заявлению, перенес ослабевшего от потери крови лейтенанта в морг и умертвил его впрыскиванием большой дозы строфантина.

Далее подсудимый Модиш показывает, что для лечения раненых германских офицеров у советских детей брали большое количество крови, которое явно обрекало этих детей на смерть^[215]. Они умирали либо сразу после взятия у них крови, либо впоследствии, так как были истощены.

Государственный обвинитель спрашивает: Под каким предлогом заманивали советских детей в лазарет №551 для обескровливания?

Модиш: Родителям объясняли, что это необходимо для лечения их детей^[216].

Далее Модиш показывает, какими средствами и способами он пользовался, чтобы вызвать заражение крови у легко раненых красноармейцев.

На вопрос государственного обвинителя, с какой целью это производилось. Модиш отвечает: для экспериментов, чтобы испытать на больных новые лечебные средства. Модиш показывает далее, что в лазарете у здоровых людей извлекали части роговой оболочки глаза, которая затем пересаживалась раненым немецким офицерам. Он приводит случай, когда профессор Мюллер взял у русской девушки кусочек роговицы глаза, и девушка ослепла.

После небольшого перерыва суд приступает к допросу обвиняемого Киршфельда Роберта.

Переводчик германской военной комендатуры в Смоленске Роберт Киршфельд, неоднократный участник карательных экспедиций, лично расстреливал советских граждан, сжигал советские села и деревни^[217].

— Партизаны — показывает подсудимый Киршфельд, — были неуловимы, и немецкое командование решило подавить партизанское движение массовым расстрелом ни в чем не повинного мирного населения. Выясняется, что Киршфельд участвовал в угоне советских людей в германское рабство^[218].

Допрашиваемый затем подсудимый Эвертс Эрих показывает суду о чудовищных злодеяниях карательных экспедиций, участником которых он был^[219].

Эвертс показывает, что он был свидетелем расстрела группы малолетних детей, подозреваемых в связи с партизанами. Дети были убиты выстрелами из пулеметов в затылок^[220].

Следующим дает показание подсудимый Вайс.

— Под моим руководством, — показывает он, — солдаты подвергали расстрелу, повешению и сжиганию заживо советских людей ^[221].

Допросом подсудимого Вайса заканчивается вечернее заседание.