Акт киевской Областной комиссии содействия в работе Государственной чрезвычайной комиссии о массовом истреблении военнопленных советских граждан в лагерях поселка дарница киевской области

 

18 декабря 1943 г.

Комиссия в составе председателя Киевской областной комиссии содействия З.Т. Сердюка, членов: заслуженной учительницы школы УССР Н.И. Буриченко, полковника К.Р. Руденко, священника Николая Скоропостижного, при участии судебно-медицинского эксперта профессора Н.А. Шепелевского, судебно-медицинского эксперта ассистента кафедры судебной медицины Киевского мединститута доктора Г.И. Ведриган, профессора Я.И. Пивовонского, профессора Ю.Ю. Крамаренко, председателя исполкома Дарницкого районного Совета депутатов трудящихся Г.В. Григорьева и члена исполкома Б.Н. Ефимова производила осмотр двух лагерей военнопленных, расположенных в Дарнице, и мест, где обнаружены могилы — ямы с трупами советских граждан, погибших в этих лагерях, а также производила эксгумацию и судебно-медицинское исследование этих трупов с целью:

1) определения количества погребенных,

2) установления причины смерти их,

3) определения давности погребения,

4) установления личности покойных.

При этом были получены следующие данные:

Поселок Дарница находится на левом берегу Днепра в 12 км от Киева, где сходятся железнодорожные линии, соединяющие Киев с Москвой и Харьковом. Он расположен среди леса, который с севера и востока переходит в крупный лесной массив.

Еще осенью 1941 г. немецкими военными властями это место было избрано для устройства лагерей военнопленных. Один из этих лагерей расположен на окраине Дарницы, между проходящим здесь шоссе и колеей железной дороги. Он занимает огромную площадь длиной 1,5 км и шириной около 1 км.

Эта территория представляет собой голую песчаную площадь, на которой в отдельных местах имеются остатки бывших здесь небольших строений, ныне сгоревших. Вся территория лагеря обнесена ограждением из колючей проволочной сетки, высотой около трех с половиной метров, которая состоит из трех, а местами из четырех рядов. Помимо этого, весь лагерь разгорожен такой же проволочной сеткой на отдельные участки, очевидно с целью разобщения содержавшихся пленных и еще более крепкой изоляции их.

По сообщению очевидцев и лиц, содержавшихся в лагере, последний был всегда еще оцеплен вооруженными часовыми с собаками, которые не подпускали на близкое расстояние приходящих родственников. Как показывают многочисленные свидетели, очевидцы и бывшие военнопленные, в лагере царил дикий, безудержный произвол. Жестокий режим, истязания и глумление над самыми элементарными человеческими правами, полное лишение пищи в течение продолжительного времени, холод, отсутствие возможности согреться и другие невыносимые условия существования влекли за собой тяжелое истощение, массовые заболевания и, как естественное следствие этого, очень высокую смертность. Помимо этого, количество жертв постоянно пополнялось еще систематически производимыми расстрелами в массовом количестве.

За полотном железной дороги в 326 м от лагеря имеются 4 ямы с опавшей землей размером 12 X 6 м. В стороне от этих ям есть еще одна яма размером 6 Х 6. При раскопке одной из больших ям на глубине 1/2 м она оказалась заполненной трупами людей, беспорядочно лежащими один на другом, большею частью лицом вниз. Все трупы совершенно раздеты. Только на одном из вынутых трупов оказались поношенные брюки защитного цвета военного образца. На другом трупе найдена вокруг туловища тесемочка. У одного из трупов на ногах обнаружены носки. Извлеченные трупы — мужского пола (за исключением одного, который принадлежит женщине) в состоянии резко выраженного гнилостного разложения. У подавляющего большинства трупов обнаружены сквозные огнестрельные ранения черепа с раздроблением костей и обширными трещинами. На целом ряде трупов отмечаются оскольчатые переломы нижней челюсти. Есть проломы черепа с вдавлением костей на обширном протяжении от удара тупым, твердым, тяжелым предметом.

При вскрытии [обнаружено]: подкожная жировая клетчатка совершенно отсутствует; в желудке и кишечнике не замечается никаких следов пищи.

Как показывают свидетели и очевидцы, в этих ямах находятся трупы командиров Красной Армии и политработников, которые расстреливались тут же на месте.

Другой лагерь был размещен на месте бывшего Авторемонтного завода. Площадь его меньше площади предыдущего лагеря. Этот лагерь также огорожен решеткой из колючей проволоки, которая делит его на участки различной величины. В этом лагере была расположена так называемая лечебница для военнопленных, помещающаяся в небольшом здании. Она должна была обслуживать оба лагеря. По показаниям местных жителей и других очевидцев, в том числе служащего на железнодорожных путях Кончаковского П.И., лечебница фактически не оказывала никакой медицинской помощи. Больные и раненые не имели никакого ухода, не перевязывались, лежали с повязками, пропитанными гноем, в ранах заводились черви, не получали белья и другой необходимой для больных людей помощи. Питание было ужасное. Медикаментозная помощь отсутствовала. Естественным следствием такой обстановки была массовая смертность. В имеющихся здесь зданиях частично были расположены пленные в чрезвычайно скученной обстановке. За этой территорией по направлению к лесу находится кладбище с могилами, расположенными в 5 рядов, за которыми находятся ямы, тесно соприкасающиеся одна с другой. Находящаяся в стороне от могил свободная площадь усеяна такими же ямами с опавшей землей. На каждой могиле есть дощечка с указанием фамилии, имени и отчества, года рождения и даты смерти. Есть дощечки с одиночными надписями и на 2—6 человек. При разрытии одной такой могилы с дощечкой на одного человека в ней оказалось 5 трупов, беспорядочно лежащих в самых разнообразных положениях, большею частью лицом вниз. Все трупы мужского пола в возрасте 20—40 лет, без одежды и обуви. Кроме этого, из стенок могилы выпячиваются части тел других трупов, зарытых в земле рядом с могилами. Таким образом, оказывается, что в могиле с дощечкой на одного умершего в действительности похоронено 6—8 трупов. Это обстоятельство указывает, что дощечки на могилах не являются показателями фактически произведенных погребений, а должны рассматриваться лишь как умышленная маскировка, имеющая в виду скрыть массовое уничтожение военнопленных.

Находящиеся за могилами ямы большею частью размером 6 X 3 м, но есть и больше. При разрытии одной из таких ям на глубине около полуметра она оказалась заполненной трупами, также беспорядочно лежащими в самых разнообразных положениях, без соблюдения общепринятого при погребении порядка. Все извлеченные трупы мужского пола. Одежда и обувь отсутствуют. Трупы в состоянии далеко зашедшего гнилостного разложения. Возраст 20—40 лет. Следов ранений или каких-либо других повреждений на этих трупах не замечается. Трупы очень истощены. По показаниям очевидцев, немцы привозили сюда трупы на машинах из большого лагеря и баграми тащили их к ямам, куда и сбрасывали. Тут же на кладбище имеются две могилы с дощечками, на которых обозначена одна и та же фамилия, имя и отчество, год рождения и дата смерти.

Кроме этих участков с ямами-могилами, по показаниям местных жителей и других свидетелей, в лесу и прилегающих окрестностях Дарницы есть еще места, где имеются такие же ямы с трупами.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Комиссия, основываясь на результатах судебно-медицинских исследований извлеченных трупов, на изучении материалов следствия и принимая во внимание количественные показатели трупов в разрытых ямах-могилах, а также данные обследования участков территории массовых погребений, приходит к выводу, что:

1. В указанных выше пунктах поселка Дарница и его окрестностях количество трупов военнопленных и других советских граждан, умерщвленных и погибших в период временной оккупации немцами, исчисляется свыше 68 тыс., распределяясь следующим образом:

а) на территории леса, около большого лагеря — 11 тыс. трупов,

б) на кладбище и прилегающих к нему участках — 40 тыс. трупов,

в) в других местах Дарницы и ее окрестностей — 17 тыс. трупов.

2. При разрытии ям-могил установлено, что в них не производилось погребения в обычном понимании этого обряда, а имело место беспорядочное сбрасывание и закапывание трупов, без соблюдения не только общепринятого в этих случаях отношения, а даже элементарных правил санитарии, на что указывает поверхностное и небрежное закрытие ям землей.

3. Обращает на себя внимание характерная особенность, что на всех извлеченных трупах одежда, белье и обувь совершенно отсутствуют. Только на отдельных трупах оказались такие предметы одежды, как поношенные брюки, а из белья — носки.

Один из этих трупов относится к погибшему от инфекционного заболевания. Трупы же расстрелянных совершенно раздеты. Подобное обстоятельство указывает, что снятие одежды и обуви, как правило, предшествовало умерщвлению советских граждан, что делалось, очевидно, с целью присвоения этого имущества в корыстных интересах.

4. При разрытии могил-ям не было обнаружено документов или каких-либо других предметов, которые могли бы служить как материал для опознания личности. Это может быть объяснено только намеренным обезличением убиваемых и погибших, чтобы скрыть совершаемые злодеяния.

5. Судя по результатам судебно-медицинских исследований трупов, эксгумированных из ямы, находящейся в лесу, давность погребения должна быть отнесена к первой половине 1942 г. В могилах и ямах на кладбище время погребения относится ко второй половине 1941 г. и первой половине 1942 г.

6. При судебно-медицинском исследовании трупов, обнаруженных в яме, находящейся в лесу, в подавляющем большинстве случаев причиной смерти были сквозные огнестрельные ранения головы с раздроблением костей черепа и обширными трещинами. Такие повреждения получаются при выстрелах из оружия сильного боя, как винтовка. В меньшем количестве встречаются обширные проломы черепа с вдавлением^[37] костей на значительном протяжении и оскольчатые переломы нижней челюсти. Подобного рода повреждения возникают от ударов с большой силой тупым, твердым, тяжелым предметом, каким надо считать приклад винтовки. Отдельные трупы, где отсутствуют повреждения, относятся к погибшим от голодании и инфекционных заболеваний.

Данные исследования трупов, извлеченных из могил и ям на кладбище, дают основания считать, что причиной смерти послужило голодание или инфекционные заболевания.

Во всех случаях огнестрельных ранений головы входные отверстия расположены в затылочной области и височной. Проломы черепа от действия тупогранных предметов находятся преимущественно в височно-теменной и лобной областях. Все эти повреждения относятся к категории смертельных.

Доказательством смерти от голодания являются истощенный вид трупов, полное отсутствие подкожной жировой клетчатки, отсутствие следов пищи в желудке и кишечнике. Это находит подтверждение также и в показаниях многочисленных свидетелей, удостоверяющих, что в лагерях военнопленных систематически лишали пищи, что неизбежно вело к смерти от истощения.

Определенный возраст погибших (20—40 лет), огромное количество трупов в разрытых могилах и ямах, разновременность погребения и однородные причины смерти свидетельствуют о систематическом, умышленно проводимом умерщвлении военнопленных, которое имело в виду преимущественно лиц мужского пола в самом цветущем периоде жизни.

8. И наконец, в качестве еще одного мероприятия, способствующего массовой гибели военнопленных, следует отметить огромную скученность в лагерях, крайне антисанитарную обстановку, отсутствие действительной медицинской помощи, размещение в холодных, неотапливаемых помещениях, а также отсутствие одежды, что и вызывало в конечном итоге эпидемическое развитие инфекционных заболеваний с неизбежным смертельным исходом.

Последовательно проводимые такого рода условия содержания военнопленных с полной убедительностью свидетельствуют о совершенно преднамеренном и обдуманном стремлении немецкого военного командования как можно в большем количестве добиться истребления военнопленных и других советских граждан.

(Следуют подписи членов комиссии.)

ЦГАОР СССР. ф.7021. оп.65. д.235. л.426-50

 

АКТ НЕВЕЛЬСКОЙ ЧРЕЗВЫЧАЙНОЙ РАЙОННОЙ КОМИССИИ ПО УСТАНОВЛЕНИЮ И РАССЛЕДОВАНИЮ ЗЛОДЕЯНИЙ НЕМЕЦКО-ФАШИСТСКИХ ЗАХВАТЧИКОВ И ИХ СООБЩНИКОВ В ГОРОДЕ НЕВЕЛЕ И НЕВЕЛЬСКОМ РАЙОНЕ ^[70]

 

1944 года, декабря месяца 21 дня Невельская чрезвычайная Районная комиссия по установлению и расследованию злодеяний немецкo-фашистских захватчиков и их сообщников в городе Невеле и Невельском районе в составе: председателя комиссии Д.С. Карнетова, его заместителя А.И. Сафронова и членов комиссии: редактора райгазеты Е.И. Бычкова, Райпрокурора И.В. Шаргина, капитана госбезопасности М.И. Капер, зав. отделом пропаганды и агитации РК ВКП(б) А.Г. Долговой, капитана госбезопасности И.И. Жигалова на основании собранных материалов, опроса граждан и показаний свидетелей, а также других документов составлен настоящий акт о нижеследующем:

Оккупировав 15 июля 1941 года город Невель и Невельский район немецко-фашистские захватчики нарушили нормальную жизнь граждан Невельского района, лишили их всех политических прав. Немцы ввели и в городе и в селе кровавый террор и насилия.

Гитлеровская банда головорезов, по указке из Берлина, методически разрушала и уничтожала народное достояние, грабила и истязала граждан района. Тюрьмы, гестаповские застенки, виселицы, грабежи, поджоги и насилия — всюду преследовали советского человека.

В течении двух с лишним лет немецкие оккупанты держали наш народ в темноте и бескультурье. С приходом к власти фашистские громилы уничтожили и разграбили в городе и районе все учебные заведения, библиотеки, кинотеатр, клубы, красные уголки и избы-читальни. Гитлеровские мракобесы стремились к тому, чтобы лишить, советский народ грамотности, вернуть его к средневековью и сделать послушным орудием в своих руках. Они полностью уничтожили все здания педагогического училища, общежития студентов, богатую библиотеку, в которой насчитывалось более 45 000 книг, хорошо оборудованные кабинеты: физический, химический, анатомический, военный и другие, причинив таким образом ущерб в 706 110 рублей. В районе разрушено и уничтожено 111 школ, из них 8 средних и 27 неполносредних, которые имели учебного, хозяйственного оборудования и книжного фонда на сумму 4 661 980 рублей. Во всех этих школах обучалось свыше 20 000 учащихся. Полностью уничтожены детская городская и районная библиотека с общим книжным фондом в 44 000 экземпляров. Читательский актив которых превышал 2 000 человек. Такой же участи подверглись 5 клубов, сельских библиотек с общим количеством книжного фонда в 20 500 экземпляров книг, 33 избы-читальни со всем их оборудованием и зданиями, 5 детских садов, которое посещало более 450 детей.

Поставив перед собой цель — уничтожение славянского народа фашистские изверги методически и планомерно проводили свои планы в жизнь. Как только оккупанты появились в районе они немедленно стали закрывать все лечебно-медицинские учреждения и не только закрывать, но и разрушать и грабить. Так полностью была растащена и частично разрушена районная больница на 180 коек. Медикаменты, хирургические и другие медицинские инструменты, оборудование, мебель, богатейшая медицинская библиотека — все было разграблено. Уничтожено все имущество, инструментарий и все ценности трех сельских больниц, а Кошелевская больница, имевшая огромное здание, в котором размещались: лаборатория, амбулатория, хорошо оснащенные генекологический, зубоврачебный и другие кабинеты, хирургическое отделение — стерты с лица земля. В результате грабительской, разрушительной политики гитлеровцев прекратили свое существование три сельских врачебных амбулатории, городская и детско-лечебная поликлиника, детско-женская консультация и молочная кухня. Разграблены и сожжены 4 колхозных родильных дома, 12 фельдшерских и фельдшерско-акушерских пунктов, трое детских яслей на 165 мест, дом отдыха для трихофитиков. Таким образом общий убыток исчисляется в 3 601 156 рублей.

В результате отсутствия лечебных учреждений в районе появилась большая смертность. Достаточно сказать, что по далеко неполным данным в районе, за время хозяйничания немецких оккупантов, умерло 3 000 человек.

Огромный ущерб фашистской грабь-армией нанесен промышленным предприятиям и города и района. Выведен из строя молочно-консервный завод, техническое оборудование, которого почти полностью вывезено в Германию. Заводу причинены убыток в 5 114 899 рублей. Разграблены и уничтожены 17 низовых молочных заводов, расположенных на периферии ущерб по которым выражается в 959 301 рублей, фашисты вывезли с плодоварочной фабрики все техническое и паросиловое хозяйство, а при отступлении подожгли здание. В огне погибли плодово-винный цех, столовая, общежитие рабочих, бондарная мастерская, механическая мастерская, склад и жилой двух этажный дом. Таким образом убыток причиненный фабрике исчисляется в 4 358 523 руб. Гитлеровские громилы почти полностью разрушили щетинную фабрику. Погибли в огне и от разрушений почти все корпуса фабрики, столовая, здание детсада, клуба, театра, пожарного депо, конюшни, кузницы, электростанции и т.д. Все оборудование, готовая продукция, станки, машины увезены и часть приведены в полную негодность. Убыток по этой фабрике исчисляется в 3 499 841 руб. Развернутую сеть промышленных предприятий имел промкомбинат. Он насчитывал более 15 различных предприятий и мастерских, в которых работало свыше 300 человек рабочих. В результате нашествия фашистских громил все предприятия и мастерские промкомбината со всем оборудованием, сырьем и техникой были расхищены и разрушены. Промкомбинат понес убыток в 1 288 720 руб. Разрушены и полностью выведены из строя в райпищекомбинате: колбасный цех, булочно-кондитерский, бараночный и паточный цеха, а также цех безалкогольных напитков. Сумма убытков нанесенная райпищекомбинату исчисляется в 969 573 руб. Уничтожена фашистскими громилами и вся торговая сеть города и села. Только в городе уничтожено и разграблено 56 торговых точек, убыток от которых исчисляется в 8 177 100 руб. По Райпотребсоюзу, его заготконторе и 9 сельпо в результате нашествия гитлеровцев получен ущерб 8 549 830 руб.

Фашистские вандалы, огромный ущерб причинили городскому коммунальному хозяйству. Гитлеровские погромщики превратили цветущий город Невель в груду пепла и развалин. Электростанцию с сетью высокого напряжения, гостиницу, парикмахерские, гор.баню, прачечную и большое количество других коммунальных и частных зданий немецкие оккупанты сравняли с землей и этим нанесли ущерб только коммунальному хозяйству в 61 617 611 руб.

Особо сильно пострадало социалистическое сельское хозяйство. С приходом оккупационных войск колхозный строй был нарушен, фашистский сброд не знал границ грабежу, разрушений и мародерству. Они сожгли и разрушили 10 652 обобществленные постройки, разграбили и уничтожили обобществленного скота 53 262 головы, из которых 11 002 только лошадей. Уничтожено колхозной птицы 19 587 голов, 2 010 пчелосемей, растащено сельскохозяйственной продукции на 20 725 126 рублей, а всего убытки по коллективному сельскому хозяйству 711 507 504 рубля.

Фашистские варвары полностью уничтожили школу сельских механизаторских кадров, общежития для курсантов, столовую, мастерские и библиотеку с количеством 10 000 книг. Увезено и приведено в негодность 8 тракторов разных марок, 3 комбайна, 7 тракторных плугов, 2 молотилки МК-1100, 3 льнотеребилки, а также измерительные и слесарные инструменты. Стерты с лица земли обе машинно-тракторные станции. Сельхозмашины, тракторный парк, а также и оборудование в большей степени вывезены немцами и частично приведено в негодность. Только по Новохованской МТС было приведено в полнейшую негодность и угнано 60 тракторов, 5 комбайнов, 48 тракторных плугов и другой сельхоз. инвентарь и оборудование. Ущерб нанесенной школе механизаторских кадров и двум МТС исчисляется в сумке 3 332 603 рубля.

Немцам все было чуждо на советской земле и они не гнушались не чем — все уничтожали, разоряли и жгли. Так была полностью уничтожена вся лечебно ветеринарная сеть, фашисты разрушили районную ветеринарную лечебницу три сельских вет.участка и пять ветеринарных пунктов, причинив таким образом ущерб в 319 000 рублей.

Разрушены и разгромлены контрольно-семенная лаборатория, мясоконтрольная станция и само учреждение районного земельного отдела, которым причинен убыток в 621 224 руб.

Лапа фашистского зверя коснулась не только предприятий, учреждений и колхозов, государственного, кооперативного и частного имущества и материальных ценностей, но и самого ценного в нашем государстве — людей, граждан Невельского района.

Оккупировав город и район немецко-фашистские захватчики установили режим насилия, кровавого террора и принудительного труда для всего населения района. Фашисты издевательски относились к военнопленным. Так они 21 июля 1941 года во дворе дома №58 по витебскому шоссе расстреляли группу военнопленных красноармейцев свыше 60 человек и тела их тут же зарыли в двух ямах. На улицах города беспрестанно слышались винтовочные выстрела и пулеметные очереди это расстреливались военнопленные бойцы и командиры Красной Армии.

Такова же учесть ждала и мирное население города. Немцы схватывали их на улице и в домах и расстреливали без суда и следствия. Таким образом ими были расстреляны граждане города: Новиков Александр, Шалыгина Елена, Зарецкая Софья и Любовь, семья Тумашевич из 5 человек, семья Окуневых из 4 человек и многие другие.

Особенно лютовал фашистский зверь в августе 1941 года. Немецко-фашистские захватчики и их сообщники согнали группу еврейского населения в загородный парк «Голубая дача» и там после всяческих издевательств и избиений было зверски расстреляно более 800 человек женщин, детей и стариков, а трупы их были сброшены в ямы вместе с ранеными и живыми грудными детьми и зарыты в километре от парка в кустарнике. Другая группа населения города около 200 человек была согнана в зареченскую часть города — Петино, и там также зверски, после долгих мучений была расстреляна.

Свидетель Шаврова из деревни Крутелево, Невельского района полазала:

«За период временной оккупации Невельского района в деревнях Б.Будница и Лехово немецкие оккупанты расстреляли 700 человек, из которых 197 человек только жителей Леховского сельсовета, остальные из других деревень. Похоронены они около церкви в деревне Лехово и на колхозном дворе в дер. Б.Будница. В феврале 1942 года немецкое зверье только за один день вырезало ни в чем неповинных 57 мужчин деревни Лехово».

Очевидец, житель деревни Мошенино, Невельского района Медведев показал:

«Веской 1942 года в нашу деревню приехали немцы, согнали всех жителей: мужчин, женщин, детей, построили их в два ряда и на их глазах расстреляли без суда и следствии граждан — Шаркова, Никитенко, Малковича и других, всего 6 человек, только за то, что в деревню якобы приходили партизаны, о которых население не доложило оккупантам».

На станции Опухлики дислоцировался штаб 263 немецкой дивизии, при которой размещался отряд СС, штабом руководил немец Гаутман Вальтер. Отряд СС охранял тыл дивизии и поддерживал фашистский режим в обслуживаемом им районе. У помещения штаба, около бывшего здания дет.санатории, была оборудована виселица, на которой было повешено 20 человек, в том числе учительница Березовской НСШ — Юринова Варвара Осиповна. На этой же территории и этим же отрядом было расстреляно 500 человек советских граждан.

Свидетель Кузнецов из поселка Опухлики показал:

«Арестованные приводились в штаб Вальтера на допрос, в процессе которого допрашиваемых избивали до полусмерти, а потом выводили в специальный сарай и расстреливали в затылок. Трупы из сарая немцы ни кому из мирных жителей не разрешали брать и если кто либо приходил за трупом, то назад уже не возвращался, его пристреливали в этом же сарае».

В декабре месяце в деревне Хмелище, Невельского района немецко-фашистские захватчики расстреляли 25 человек и сожгли 12 домов, а в дер. Овчино из пулемета расстреляно 72 человека: мужчин, женщин, детей и стариков и полностью выжжена вся деревня.

Вот, что рассказывает очевидец — пострадавшая гражданка Кибунова Зинаида Васильевна из деревни Филипцево, Соминского сельсовета, Невельского района:

«11 декабря 1942 года около деревни Дергуны происходил бой между группой окруженцев Красной Армии и отрядом немецко-фашистских оккупантов. Окруженцы отошли и в деревню вступили немцы которые сразу же начали грабеж и учинили зверскую расправу над мирными жителями. 33 человека мужчин, женщин, детей и стариков немцы вывели на середину деревни, где был установлен пулемет. На глазах у всех они отводили по несколько человек в дом Шарипова Петра и в сенях расстреливали их из пистолета в затылок. Первую на расстрел повели меня и Шарипову Марию с 5-ю малолетними детьми, будучи раненой в плечо я упала, а на меня навалились расстрелянные дети, женщины и старики. Когда все 33 человека были расстреляны, немцы натаскали хвороста и подожгли дом со всех четырех сторон.

Я выбралась из под трупов и пыталась покинуть дом, но меня заметил немец и вновь ранил на этот раз в голову. Я упала и потеряла сознание, когда я очнулась, то дом был весь в огне и мне удалось выбраться из этого дома. Немцев не было в деревни. Дом, а с ним и все расстрелянные, сгорел дотла.»

Граждане, Пальцев Роман Харитонович и Рыженкова Маланья Константиновна, Белинский Павел Тимофеевич, бежавшие из под расстрела показали:

«20 января 1943 года немецкие оккупанты согнали население деревень: Стряплиц, Городище и др. всего 178 человек в деревню Хмелинец, где учинили с ними зверскую расправу. 69 человек были сожжены живыми, а остальные 109 человек женщин, детей и стариков были поставлены около большой вырытой ямы и расстреливались. Люди получая даже легкие ранения падали в яму и их живыми закидывали землей.»

Сотни и сотни советских людей томились в фашистских застенках. Немцы приспособили по ул. Энгельса ряд зданий под тюрьмы, куда бросали мирных ни в чем не повинных граждан района только за то, что они советские люди, горячо любящие свою Родину.

Многие граждане, брошенные немцами в тюрьму, не выносили ужасных условий — ежедневных пыток, побоев и голода умирали на руках товарищей. Так умерли гр-н Васильев с Больничной улицы, Стрелков (бывший нач. пожарной охраны города), Премудров, Шахуха, Ловчий и другие. Многие кончали жизнь самоубийством. Например, Боварский — инженер плодоварочной фабрики, семью которого немцы полностью истребили. Часто к тюрьмам подъезжали автомашины и люди, увозимые на этих машинах, бесследно исчезали. Так исчезли из тюрьмы граждане Козлов Алексей, Логинов Борис и многие другие.

Гражданка Берлин Ксения Димитровна, проживающая в городе Невеле Глухому переулку дом №9 показала:

«Мой муж был арестован в сентябре 1941 года по подозрению, что он принадлежит к еврейской национальности. С первого дня его ареста я на протяжении 3-х месяцев утром, в обед и вечером ходила к тюрьме справляться жив ли мой муж и наблюдала лично, как из городской тюрьмы ежедневно рано утром и с наступлением темноты немцы на автомашинах вывозили по 45—50 человек арестованных в лес за поселок Зубарево и в поселок Петино на расстрел. Я слышала как стонали в кровь избитые и измученные люди, а немцы бесчеловечно били их прикладами и загоняли в машины. Были слышны крики отдельных арестованных «Прощайте погибаем», по моим подсчетам за три месяца немцы вывезли на автомашинах и расстреляли девушек, мужчин, женщин и стариков более 8 000 человек, в их числе и мой муж Берлин Андрей.»

На кануне советских праздников в 1941—42 и 1943 годах немецкие изверги арестовывали большое количество граждан и заключало их в тюрьму, как заложников. Так были арестованы в 1942 году кануне годовщины Октябрьской революции граждане Новиков Архип, Гребнева, проживавшая по ул. Урицкого дом №13/25 и другие, всего 29 человек.

Все принятые меры по истреблению советских людей гитлеровские людоеды считали недостаточными. Они в районе организовали два лагеря для военнопленных. Один на территории военного городка, с пересыльным пунктом на территории кладбища, второй на ст. Опухлики в 50 метрах от озера «Болоздынь». В обеих лагерях содержалось более 16 500 человек.

Согласно показаний свидетелей-очевидцев и освобожденных из лагеря товарищей Старовойтова, Архипова, Амосенок, Жгун, Козлова, Гололобова, Григорьевой, Украевой и других установлено, что в Невельском и Опухлицком лагерях гитлеровцы методически истребляли советских граждан. Режим, который был установлен в лагерях и каторжный труд были направлены к одной цели — быстрее истребить славянский народ. Военнопленные выносили голодное существование им выдавали на день по 200 грамм хлеба с примесью древесных опилок, и по поллитру, так называемого «супу».

В лагере нельзя было найти ни травы, ни коры на деревьях — все поедалось военнопленными. Истощенных от голода и антисанитарных условий военнопленных немцы заставляли выполнять тяжелые работы по заготовке леса и погрузке тяжестей на железнодорожные платформы и вагоны. Сырые, тяжелые бревна военнопленные носили на плечах за 500—1000 метров от полотна железной дороги. Отставших от усталости и бессилия пленных немцы избивали и плетьми и палками, а особенно истощенных и больных пристреливали. Вспотевших от непосильной, тяжелой работы пленных немцы заставляли купаться, в период когда вода в озере начинала замерзать, а по краям уже образовывался лед. От непосильного труда голода и антисанитарных условий в лагерях ежедневно умирало от 35 до 60 человек. Таким образом, за время существования в Невельском районе лагерей в них погибло около 9 000 человек военнопленных красноармейцев.

Вот что рассказывает свидетель Старовойтов:

«Проживая в несколько десятков метров от военного городка, на территории которого был расположен лагерь военнопленных; я лично видел как ежедневно с пересыльного пункта гнали в лагерь пленных, которых к концу октября уже насчитывалось до 12 000. Пленные находились под открытым небом за забором обтянутого густой сетью ключей проволоки. Из лагеря круглые сутки слышались стоны больных, раненых и совершенно истощенных. Я не раз слышал, как кто-то кричал: «Добей товарищ, устал мучиться, умираю».

За попытку передать хлеб военнопленным я был схвачен охраной и водворен в лагерь в августе 1941 года. Находясь в лагере военнопленных я собственными глазами видел как истощенные пленные еле-еле передвигались от бессилия собирали траву, кору с деревьев и другие отбросы и поедали их. Ежедневно в лагере умирало от голода 20-25 человек.

На окраине лагеря я видел могилу, на которой имелась надпись, учиненная военнопленными «Здесь зарыто 5 000 русских военнопленных, умерших от голода.»

Таких могил я видел в лагере еще несколько, но сколько в них похоронено жертв немецко-фашистских оккупантов — неизвестно.

Ежедневно немцы под силой оружия и палками выгоняли на земляные работы по две и более тысячи человек. Ежедневно можно было наблюдать как возвращаясь вечером с работы военнопленные несли на носилках обессиленных, умирающих товарищей, которые от непосильной работы и побоев не в состоянии были передвигаться.»

Гражданка Украева Надежда Артемьевна пoказала:

«В лагере было 4 500 военнопленных, из которых в живых осталось не более 350 человек. Я видела как немцы увозили их в поезде со станции Опухлики в сторону Невеля. Пленные настолько были истощенные и измученные, что из лагеря с поезду, расстояние 500 метров, не могли пройти и их подвозили на лошадях и автомашинах.

Много пленных в лагере умирало от заболевания тифом и дизентерией, от которых их вовсе не лечили. Пленные ели все отбросы, а летом грибы всех видов, в том числе и мухоморов, от которых отравлялись и смертность в лагере достигла больших размеров.»

Заняв город и район немецко-фашистские разбойники сразу же приступили к насильственному угону советских людей на каторгу в Германию. Угон в рабство осуществлялся специально созданной «биржей труда», которую возглавлял немец Отто.

Согласно приказа немецкого коменданта штаб-капитана Боммерт и начальника жандармерии гор. Невеля фельдфебеля Летель Карл население города Невеля обязано было явиться на регистрацию, проводимую «Биржей труда». Вскоре после окончания регистрации населения немцы объявили населению об обязательной явке всех граждан рождения 1925—36 годов для отправки в Германию на трудовую повинность, при чем население предупреждалось, что уклоняющиеся от мобилизации будут привлекаться к ответственности по законам военного времени вплоть до расстрела. Ужас гитлеровского рабства толкал советских граждан на причинение себе тяжелых увечий. Многие женщины и девушки, не желавшие превратиться в немецких рабынь сознательно увечили себя, лишь бы не попасть на фашистскую каторгу. Например, гражданка Григорьева Вера за уклонение от поездки в Германию была водворена в лагерь, где были невыносимые условия — каторжный труд, скверное питание и Григорьева чтобы не попасть в Германию решила умереть голодной смертью и добилась своего. Ее подруга умышленно сломала себе ногу во время работы.

Гражданка Болотникова Зина, проживающая по улице Урицкого 64 в гор. Невеле, продав все личные вещи на взятку подделав себе паспорт, уменьшив с свой возраст с 1926 на 1927 год, за что она подверглась избиению и водворению в лагерь, откуда была освобождена частями Красной Армии при освобождении города Невеля от немецко-фашистских захватчиков.

Фактов и примеров о зверствах немецко-фашистских оккупантов можно приводить без конца. Например, гражданка Петрова Устинья Захаровна из деревни Б.Будница, сейчас проживающая в городе Невеле по ул. Урицкого дом 72 рассказала:

«В 1942 году немецко-фашистские захватчики насильно угнали все население дер. Б.Будница на каторгу в Германию не дав никому ничего взять в дорогу.

Везли нас под конвоем в закрытых вагонах и мы не знали куда. В гор. Слуцк нас выгрузили из вагонов, построили и отправили в лагерь, где мы пробыли 5 недель. Режим в лагере был ужасный, по несколько дней мы сидели голодными, а иногда раз в день давали какую-то баланду. Больным медицинской помощи не оказывали. Одна женщина имела 3 детей от 4 до 8 лет, которые очень плакали и просили хлеба. Мать обратилась к немцу с просьбой выпустить ее, чтобы она могла достать хлеба для детей. В ответ на просьбу фашист выстрелил ей в рот и она упала мертвой.

Вторая женщина хотела выйти из-за проволоки и тоже получила выстрел в грудь и умерла. Люди плакали, стонали но на нас никто не обращал внимание.

Через 5 недель нас из лагеря отправили дальше и распределили на работу к хозяевам у которых приходилось работать по 16—17 часов в сутки.»

В результате зверской расправы гитлеровских палачей в Невельском районе замучено и расстреляно 20 000 чел. Угнано на каторжные работы в фашистскую Германию 6 831 чел.