Внесение вкладов в уставные капиталы разных учреждаемых хозяйственных обществ при определенных обстоятельствах может быть признано взаимосвязанными сделками.

Для установления взаимосвязанности сделок преимущественное значение имеет именно целеполагание стороны при совершении совокупности сделок, которые по своей сути представляют собой экономически единую хозяйственную операцию, направлены на достижение одной общей цели. При этом признаки взаимосвязанности носят субъективный характер и устанавливаются при рассмотрении конкретного дела.

В одном из дел суд пришел к выводу о взаимосвязанности сделок, поскольку, заключая указанные контракты, Завод преследовал единую хозяйственную цель - приобретение оборудования, используемого в единой технологической цепочке при производстве товара. По мнению суда, об отсутствии взаимосвязанности не свидетельствует тот факт, что договоры на приобретение, монтаж оборудования для изготовления деталей, договоры на приобретение линии для окрашивания деталей заключены с различными компаниями - суд исходил из того, что технология производства названного товара не позволяет получить конечный продукт без использования всего вышеперечисленного оборудования, закупленного по контрактам.

При этом суд отметил, что включение в бизнес-план коммерческой организации ряда сделок, совершаемых для его реализации, само по себе не влечет признание их взаимосвязанными <1>.

--------------------------------

<1> Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 15 июня 2016 г. N Ф07-3073/2016 по делу N А52-2471/2015.

 

Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд указал на несостоятельность ссылки, что всю совокупность заключенных Обществом кредитных договоров как с Ответчиком, так и с иными кредитными организациями необходимо учитывать как взаимосвязанные согласно ст. 78 Закона об АО. По мнению суда, заключение нескольких договоров для пополнения оборотных средств не может признаваться "преследованием единой хозяйственной цели" в рамках ст. 78 Закона об АО <1>.

--------------------------------

<1> Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 15 ноября 2018 г. N Ф06-38482/2018 по делу N А55-26710/2017.

 

Суд признал недействительными (ничтожными) взаимосвязанные сделки, в совокупности являющиеся одной крупной сделкой, совершенные между обществами "Уралбизнесгаз", "Картель", "Развитие" и Н. по отчуждению следующего имущества: земельных участков, многотопливных автозаправочных станций, оборудования для многотопливной автозаправочной станции, а также договора уступки права на аренду земельного участка. Суды, приходя к выводу, что оспариваемые договоры были заключены с одной целью - вывод активов общества "Уралбизнесгаз" на лиц, подконтрольных акционеру и директору этого общества У., приняли во внимание, что общество "Уралбизнесгаз" в период заключения оспариваемых договоров находилось в состоянии корпоративного конфликта; все договоры совершены в течение непродолжительного периода времени, в результате совершенных сделок общество "Уралбизнесгаз" фактически прекратило свою деятельность. Также суды обратили внимание, что общества "Картель" и "Развитие" созданы незадолго до совершения оспариваемых сделок; находятся по одному юридическому адресу; их участниками и директорами являются лица, связанные с акционером общества и директором общества "Уралбизнесгаз" У. личными и деловыми отношениями; оба общества осуществляют совместную деятельность по эксплуатации отчужденного имущества под фактическим руководством У.; после совершения оспариваемой сделки работники общества "Уралбизнесгаз" были уволены, а впоследствии приняты на работу в общества "Картель" и "Развитие" <1>.

--------------------------------

<1> Определение Верховного Суда РФ от 20 февраля 2017 г. N 309-ЭС16-20998.

 

В другом деле суд сделал вывод, что кредитные соглашения, заключенные в разное время с банком, обществами, входящими в один субхолдинг и выступающими друг у друга в качестве поручителей по указанным кредитным соглашениям, не являются взаимосвязанными, образующими крупную сделку, в связи с чем не должны одобряться как крупная сделка. Приходя к указанному выводу, суд отметил, что взаимная зависимость и влияние сделок друг на друга отсутствуют, условия совершения каждой из спорных сделок не зависели от обстоятельств заключения другой сделки <1>.

--------------------------------

<1> Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 16 июля 2018 г. по делу N А67-4193/2017.

 

Удовлетворяя исковые требования единственного участника общества с ограниченной ответственностью к Банку о признании недействительными договоров поручительства, заключенных между Обществом и Банком, по которым поручитель солидарно обязался отвечать перед Банком за исполнение третьим лицом части его обязательств перед Банком, возникших из кредитных договоров, которые не были одобрены как крупная сделка, суд указал, что договоры поручительства являются взаимосвязанными сделками, поскольку совпадает их субъектный состав, а также объект сделок, следовательно, их размер должен определяться в совокупности <1>.

--------------------------------

<1> Постановление Арбитражного суда Московского округа от 6 апреля 2018 г. по делу N А41-22292/17.

 

По иску ООО "ПО "Электроника", участников общества к ООО "НПО "ТК" были признаны недействительными договоры на проведение научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ; договоры на производство стендов в соответствии с техническим заданием; договор на выполнение опытно-конструкторских работ в части сопровождения сертификационных испытаний; договор на выполнение опытно-конструкторских работ по разработке технологической документации, договор на выполнение опытно-конструкторских работ по разработке программного обеспечения и т.п. как взаимосвязанные сделки, не получившие одобрения как крупные сделки и сделки с заинтересованностью. Как было отмечено судом, указанные договоры были заключены между одними и теми же лицами и, исходя из предмета договоров и их условий, были направлены на достижение единых общих результатов, т.е. являются взаимодополняющими <1>.

--------------------------------

<1> Постановление Арбитражного суда Московского округа от 30 ноября 2018 г. N Ф05-20464/2018 по делу N А40-16627/2018.

 

Повторяемость совершаемых хозяйственных операций, генерирование этой деятельностью основного дохода компании являются одними из критериев квалификации сделки как совершаемой в процессе обычной хозяйственной деятельности.

Суд, квалифицируя оспариваемую сделку как сделку, совершаемую в процессе обычной хозяйственной деятельности, исходил из того, что ее заключение (договор на оказание услуг по работе со специальной техникой с использованием собственных работников) было необходимо для производственно-хозяйственной деятельности ООО "РусРемСтрой", связанной с основными видами деятельности - строительство жилых и нежилых зданий. Судом был принят во внимание факт общехозяйственной направленности договора для осуществления непосредственной деятельности общества <1>.

--------------------------------

<1> Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 14 декабря 2018 г. N Ф06-41159/2018 по делу N А65-17851/2018.

 

Приходя к выводу о совершении сделки в рамках обычной хозяйственной деятельности, суд принял во внимание, что основным видом деятельности истца (ООО "Кобо Регион") является торговля нефтепродуктами, а также тот факт, что из представленной в материалы дела выписки по расчетному счету истца усматривается, что истцом и ранее перечислялись денежные средства по подобным договорам за третье лицо (ООО "А-Регион") и другим контрагентам. Следовательно, произведение расчетов за приобретенные нефтепродукты является для истца обычной хозяйственной деятельностью <1>.

--------------------------------

<1> Постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 9 августа 2018 г. N 11АП-5106/2018 по делу N А65-32869/2017.

 

Конфликт интересов можно определить как предполагаемое законом противоречие интересов одного и того же лица, являющееся следствием участия этого лица в нескольких правоотношениях, которое может повлиять на формирование его воли в ущерб правам и охраняемым законом интересам корпорации и ее участников.

Суть конфликта интересов состоит не в самом факте нарушения корпоративного интереса в пользу индивидуального или группового, а в потенциальной возможности возникновения ситуации, когда может встать вопрос выбора между двумя противостоящими интересами лица, способного повлиять на принятие решения. Здесь мы не можем согласиться с мнением А.В. Габова, что категория заинтересованности предельно конкретна - она есть отношение конкретного лица к своему конкретному действию <1>. Ученый возражает С.В. Михайлову, который полагает, что "в рассматриваемых ситуациях закон имеет в виду не саму субъективную заинтересованность, т.е. психическую волевую направленность на реализацию интереса, а объективное наличие у управляющего интересов, отличных от интересов юридического лица, которые могут стать основанием для действий управляющих вопреки своей корпоративной обязанности соблюдать интересы юридического лица" <2>.

--------------------------------

<1> Габов А.В. Сделки с заинтересованностью в практике акционерных обществ: проблемы правового регулирования. С. 21.

<2> Михайлов С.В. Категория интереса в российском гражданском праве. М., 2002. С. 166. Цит. по: Габов А.В. Сделки с заинтересованностью в практике акционерных обществ: проблемы правового регулирования. С. 21 - 22.

 

Нам более близка позиция С.В. Михайлова и О. Сыродоевой, которая совершенно верно отмечает, что "противоречие интересов само по себе не является преступлением или правонарушением... В противоположность широкому пониманию иметь противоречие интересов - это не значит быть в этом "виноватым", это просто состояние дел" <1>.

--------------------------------

<1> Сыродоева О.Н. Акционерное право США и России (сравнительный анализ). М., 1996.

 

Законодатель в определенных случаях устанавливает некую презумпцию конфликта интересов. Действительно, сделка считается сделкой с заинтересованностью, даже если стороны сделки, признаваемые заинтересованными лицами, не имели намерения причинить ущерб интересам других участников корпоративных отношений.

Конфликт интересов - явление, распространенное в современной хозяйственной жизни, характеризующейся значительной степенью интеграции, увеличением в российской экономике доли бизнеса, организованного в форме сложных объединений хозяйственных обществ. Большое количество сделок с заинтересованностью совершается именно в группах компаний, характеризующихся имущественной аффилированностью, связанной с владением контрольным пакетом акций (преобладающей долей) в уставном капитале, "перекрестным директоратом".

Понятно, что законодатель не может устранить или предотвратить конфликт интересов, а способен только обеспечить правовые механизмы защиты слабой стороны и, соответственно, повышения эффективности совершаемой сделки, что он и делает, устанавливая особый правовой режим совершения сделок с заинтересованностью.

Сделка с заинтересованностью должна совершаться с соблюдением особых процедур, предусмотренных федеральными законами.

Исходя из приведенного законодательного определения к сделкам с заинтересованностью может быть отнесена любая гражданско-правовая сделка, если в формировании воли хозяйственного общества на ее совершение участвуют лица, в отношении которых установлена презумпция конфликта интересов. Понимание особенностей сделки, в совершении которой имеется заинтересованность, раскрывается прежде всего с помощью определения субъектов, совершающих сделку, и оснований их заинтересованности в совершаемой сделке.

 

Лица, заинтересованные в совершении сделки

 

Лицо признается заинтересованным в совершении сделки, если оно имеет возможность оказывать влияние на принятие решения о совершении сделки как обществом, так и другой стороной сделки, а также является посредником, поручителем, выгодоприобретателем.

В концепции российского законодательства заинтересованность в сделке - это объективное явление, оно не определяется субъективным отношением лица к своей способности влиять на совершение сделки, а обусловлено фактическими обстоятельствами, связанными с наличием установленных законом отношений.

Итак, влияние на принятие решения означает потенциальную возможность совершения сделки в интересах лица, имеющего влияние, и возможность включения в нее невыгодных для общества условий, следствием чего могут стать причинение убытков обществу и иные злоупотребления.

В законах о хозяйственных обществах (п. 1 ст. 81 Закона об АО, п. 1 ст. 45 Закона об ООО) определен круг лиц, заинтересованность которых в сделке имеет значение для применения к ней особого порядка совершения.

К числу таких лиц относятся:

- член совета директоров;

- единоличный исполнительный орган;

- член коллегиального исполнительного органа;

- лицо, контролирующее общество;

- лицо, имеющее право давать обществу обязательные указания.

Следует подчеркнуть, что в законодательстве содержится закрытый перечень лиц, чья заинтересованность влияет на совершение сделок.

Большинство из указанных категорий заинтересованных лиц не вызывает вопросов в их определении. Приобретение статуса члена совета директоров, единоличного исполнительного органа, члена коллегиального исполнительного органа осуществляется в установленном законом порядке путем принятия решений компетентным органом управления хозяйственным обществом, основанием для признания таких лиц заинтересованными является соответствующее решение компетентного органа управления юридического лица. Отдельного рассмотрения требуют такие основания установления заинтересованности в совершении сделки, как 1) признание лица контролирующим и 2) имеющим право давать обязательные указания обществу. Рассмотрим эти основания.

 

Понятие контролирующего общества лица

 

Долгое время в научной доктрине и правоприменительной практике вызывало полемику использование для квалификации сделок с заинтересованностью института аффилированности. Анализ применения норм об аффилированных лицах к сделкам с заинтересованностью показывал их недостаточную эффективность. С одной стороны, имела место многочисленность и сложность критериев аффилированности: ссылка в законе на аффилированных лиц, вследствие связи с которыми лицо могло быть признано заинтересованным в совершении сделки, придавало критериям аффилированности безграничную широту и по формальным признакам требовало одобрения большого количества сделок. С другой стороны, определение аффилированности через перечень формальных критериев (ст. 4 Закона РСФСР от 22 марта 1991 г. N 948-1 "О конкуренции и ограничении деятельности на товарных рынках") в ряде случаев исключало выявление реальной заинтересованности лица в совершении сделки. Такая ситуация явно свидетельствовала о необходимости корректировки понятия аффилированности применительно к институту сделок с заинтересованностью.

С 1 января 2017 г., когда вступили в силу изменения, внесенные Законом от 3 июля 2016 г. N 343-ФЗ, аффилированность исключена из критериев квалификации сделки как сделки с заинтересованностью.

Теперь для целей определения лица, которое, в частности, может быть признано заинтересованным в совершении сделки, введено понятие "контролирующее лицо". Этим нововведением значительно сужается перечень лиц, признаваемых заинтересованными <1>, поскольку аффилированность - понятие связанности более широкое, чем понятие контроля. Если аффилированность означает влияние, то контроль - способность одного лица определять решения другого.

--------------------------------

<1> Следует отметить, что определенное изъятие введено для акционерных обществ, включенных в перечень стратегических предприятий и стратегических акционерных обществ, утвержденный Указом Президента РФ об утверждении Перечня стратегических предприятий и стратегических акционерных обществ, а также акционерных обществ, 50 и более процентов акций которых находятся в собственности Российской Федерации и (или) в отношении которых используется специальное право на участие Российской Федерации в управлении этим обществом ("золотая акция"). Заинтересованным в отношении этих обществ помимо лиц, указанных в ст. 81 Закона об АО, также признается лицо, имеющее право прямо или косвенно (через подконтрольных ему лиц) распоряжаться более 20% голосов в высшем органе управления подконтрольной организации либо право назначать (избирать) единоличный исполнительный орган и (или) более 20% состава коллегиального органа управления подконтрольной организации (п. 1 ст. 81 Закона об АО с изменениями, внесенными Федеральным законом от 3 июля 2016 г. N 343-ФЗ).

То есть применительно к стратегическим акционерным обществам требуется менее значительная степень влияния, чтобы установить заинтересованность в совершении этим обществом сделки. Такое регулирование направлено на повышенную защиту интересов таких обществ и их участников от возможных злоупотреблений в связи с наличием конфликта интересов.

 

Контролирующим лицом для целей квалификации сделок с заинтересованностью признается лицо, которое имеет право прямо или косвенно (через подконтрольных ему лиц) распоряжаться более 50% голосов в высшем органе управления подконтрольной организации либо право назначать (избирать) единоличный исполнительный орган и (или) более 50% состава коллегиального органа управления подконтрольной организации. Такое право лицо может иметь в силу участия в подконтрольной организации, на основании договора доверительного управления имуществом, договора простого товарищества, договора поручения, акционерного соглашения, иного соглашения, предметом которого является осуществление прав, удостоверенных акциями (долями) подконтрольной организации.

В целом нетрудно заметить, что понятие "контролирующее лицо", используемое в законах о хозяйственных обществах для целей квалификации сделок с заинтересованностью, абсолютно дублирует аналогичное понятие, содержащееся в Федеральном законе "О рынке ценных бумаг".

Законодатель исходит из того, что для целей квалификации сделок с заинтересованностью контролем следует признавать прямое или косвенное (через подконтрольных лиц) право:

- распоряжаться более 50% голосов на общем собрании акционеров (участников);

- назначать (избирать) единоличный исполнительный орган и (или) более 50% состава коллегиального органа управления подконтрольной организации.

В литературе обращено внимание на то, что при определении контролирующих лиц для целей регулирования сделок с заинтересованностью законодатель использует формулировку " имеющие право распоряжаться более 50% голосов в высшем органе управления общества", а не критерий " владения более 50% голосующих акций (долей)". Предполагается, что такая формулировка не случайна, поскольку для того, чтобы иметь контроль, лицо должно иметь право именно распоряжаться установленным количеством голосов. Это связано с тем, что лицо хотя и владеет 50% голосов в высшем органе управления общества, но может и не иметь права распоряжаться указанным количеством голосов в случаях, если уставом непубличного общества установлены ограничения максимального числа голосов, предоставляемых одному акционеру (п. 3 ст. 11 Закона об АО); уставом общества с ограниченной ответственностью установлен иной порядок определения числа голосов участников общества (п. 1 ст. 32 Закона об ООО); осуществление прав, удостоверенных заложенной ценной бумагой, производится залогодержателем (п. 1 ст. 358.17 ГК РФ); заключен договор доверительного управления акциями и пр. <1>

--------------------------------

<1> См.: Буткова О.В. Применение положений о сделках, в совершении которых имеется заинтересованность: соотношение императивных и диспозитивных начал // Соотношение императивных и диспозитивных начал в корпоративном праве / Под ред. И.С. Шиткиной. М., 2016. С. 52.

 

Так, в одном из дел суды отметили, что именно Банк, являясь на момент заключения договора займа залогодержателем 100% долей в уставном капитале Общества и осуществляя в силу ст. 358.15, 358.17 ГК РФ права единственного участника Общества, в том числе по управлению делами общества, действуя на основании закона, должен был принимать решение об одобрении оспариваемого договора займа, являющегося крупной сделкой и сделкой с заинтересованностью <1>.

--------------------------------

<1> Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 19 февраля 2018 г. N 13АП-30525/2017 по делу N А56-22166/2017.

 

Еще одним примером, когда объем владения и объем распоряжения акциями могут не совпадать, является заключение корпоративного договора, в соответствии с которым лицо воздерживается от голосования или голосует по указанию другого участника. Кроме того, в непубличном обществе может быть заключен корпоративный договор, изменяющий объем корпоративных прав участников, сведения об этом должны содержаться в ЕГРЮЛ (ст. 67.2, абз. 2 п. 1 ст. 66 ГК РФ).

Действительно, в случаях, когда указанные ограничения являются следствием определенных корпоративных решений (например, ограничение количества голосов, принадлежащих одному участнику, порядок определения числа голосов не пропорционально объему участия в уставном капитале), лицо, владеющее более 50% голосов, по сути, не распоряжается этим количеством голосов и, соответственно, не должно признаваться контролирующим и вследствие этого заинтересованным.

Как мы видим, в легальном определении контролирующего лица приводится перечень оснований установления контроля, которые можно разделить на две группы:

- в силу участия в уставном капитале;

- в соответствии с названными в законе договорами, а также иным соглашением, предметом которого является осуществление прав, удостоверенных акциями (долями) подконтрольной организации. С учетом использованной законом конструкции "иное соглашение" перечень таких соглашений, которые при наличии указанного в законе предмета могут детерминировать отношения контроля, является открытым.

Следует заметить, что законодатель пошел по пути формализации критериев, определяющих контроль, не рассматривая при этом фактический контроль в качестве основания установления подконтрольности для целей квалификации сделки с заинтересованностью. Представляется, что правоприменительная практика столкнется в этом отношении с определенными проблемами, как это было применительно к формальному определению аффилированности.

И хотя исходя из буквы закона судебное усмотрение при установлении аффилированности было исключено, российские суды допускали телеологическую трактовку закона и в ряде случаев преодолевали практику формального подхода к определению аффилированности при рассмотрении дел о сделках с заинтересованностью, в том числе пользуясь возможностями широкой трактовки группы лиц в соответствии со ст. 9 Федерального закона от 26 июля 2006 г. N 135-ФЗ "О защите конкуренции" <1>. То есть судебной практикой применительно к сделкам с заинтересованностью в конкретных делах преодолевался формальный подход к "антимонопольному" пониманию аффилированности, что соответствовало правовой позиции Конституционного Суда РФ, согласно которой арбитражные суды "не должны ограничиваться установлением только формальных условий применения норм законодательства об акционерных обществах (о сделках с заинтересованностью. - И.Ш.) и в случае сомнений обязаны исследовать и оценить всю совокупность имеющих значение для правильного разрешения дела обстоятельств" <2>.

--------------------------------

<1> См., например: Постановление Президиума ВАС РФ от 22 марта 2012 г. N 14613/11 по делу N А60-41550/2010-С4, в котором надзорная инстанция не согласилась с формальным подходом нижестоящих судов к понятию аффилированности, признав сделкой с заинтересованностью отчуждение принадлежавших заводу объектов недвижимости падчерице директора этого завода. В другом судебном решении аффилированными по критерию отнесения к группе лиц были признаны лица, имеющие общих детей, но не состоящие в браке. См. также: Постановления ФАС Северо-Западного округа от 13 декабря 2012 г. N А13-12276/2010, ФАС Дальневосточного округа от 29 апреля 2013 г. N Ф03-1314/2013 по делу N А59-4375/2010, ФАС Северо-Кавказского округа от 23 июля 2010 г. по делу N А01-1275/2009.

<2> См.: Определение Конституционного Суда РФ от 2 ноября 2011 г. N 1486-О-О "По жалобе гражданина Саттарова Шавката на нарушение его конституционных прав положениями пункта 1 статьи 81 и пункта 1 статьи 84 Федерального закона "Об акционерных обществах".

 

Представляется, что в текущей ситуации, когда понятие "фактический контроль" уже получило легальное признание (см., например, п. 3 ст. 53.1 ГК РФ) и в судебной практике уже встречаются решения, когда основанием ответственности контролирующих лиц является фактический контроль <1>, законодателю следовало бы отказаться от формальных критериев установления контроля при определении лиц, заинтересованных в совершении сделки.

--------------------------------

<1> См. об этом подробно: Шиткина И.С. Ответственность фактически контролирующих лиц в корпоративном праве // Закон. 2018. N 7.

 

По нашему мнению, не является оптимальным использование в законах о хозяйственных обществах для целей квалификации сделок с заинтересованностью понятия "контролирующее лицо", которое "без купюр" заимствовано из Федерального закона "О рынке ценных бумаг", поскольку преследуемые в этих случаях цели совершенно различны. Для целей публично-правовых (раскрытия информации и пр.), действительно, возможно использовать формальные критерии подконтрольности, что вряд ли эффективно для преодоления конфликта интересов при совершении хозяйственными обществами сделок.

Подконтрольным лицом (подконтрольной организацией) для целей квалификации сделок с заинтересованностью признается юридическое лицо, находящееся под прямым или косвенным контролем контролирующего лица.

Таким образом, исходя из легального определения подконтрольными могут быть только юридические лица. И хотя указанный Закон устанавливает возможность как прямого, так и косвенного контроля, цепочка косвенного контроля будет прерываться на физическом лице, если оно находится под контролем (действует в интересах иного лица), хотя и само контролирует другие юридические лица. В связи с этим определение в качестве подконтрольных только юридических лиц не представляется нам удачным.

Очевидно, вопрос о том, как будет преодолеваться конфликт интересов, который не подпадает под критерий формальной подконтрольности, со временем найдет решение в судебной практике.

Подводя итоги рассмотрения понятия контролирующего лица для целей определения сделки с заинтересованностью, согласимся с оценкой этого правового явления, высказанной специалистами: "С одной стороны, круг случаев заинтересованности сужен, во-первых, за счет закрепления закрытого перечня оснований заинтересованности (прописать в уставе дополнительные случаи нельзя), во-вторых, за счет включения в понятие подконтрольного лица лишь юридических лиц (исключая физических лиц, структуры без образования юридического лица и пр.). С другой стороны, за счет включения в само понятие контролирующего лица таких категорий, как косвенный контроль и соглашения, в силу которых есть возможность голосовать в высшем органе управления или назначать иные органы общества, понятие заинтересованности значительно расширено. Это таит в себе определенные риски, связанные со случаями неявной заинтересованности, особенно когда речь идет о сложных холдинговых структурах или неоднозначных трактовках положений соответствующих соглашений, например, в части права вето по отдельным вопросам, права поочередного предложения кандидатур в органы управления и т.п." <1>.

--------------------------------

<1> Маковкин В.А., Болычевская Е.С. Указ. соч. С. 87.

 

Еще одна категория лиц, которые могут быть признаны заинтересованными, - это лица, имеющие право давать обществу обязательные указания. Следует отметить сравнительную редкость применения этого законодательного положения на практике. В литературе и судебной практике право давать обязательные указания часто связывают с наличием отношений дочерности <1>. По мнению других специалистов, к лицам, которые имеют право давать обязательные для общества с ограниченной ответственностью указания либо иным образом имеют возможность определять его действия, помимо участников общества относятся председатель и члены совета директоров общества, лицо, осуществляющее функции единоличного исполнительного органа общества (президент, генеральный директор и др.), члены коллегиального исполнительного органа общества (правления, дирекции и др.), управляющий. К числу лиц, которые имеют право давать обязательные указания или иным образом имеют возможность определять действия, могут быть отнесены в зависимости от их правомочий в отношении общества и иные лица из числа аффилированных лиц данного общества <2>. К лицам, имеющим право давать обязательные указания, также относят членов ликвидационной комиссии общества, арбитражного управляющего при банкротстве общества <3>, доверительного управляющего, осуществляющего управление 100%-ной долей в уставном капитале общества и управомоченного на совершение любых действий, входящих в компетенцию единственного участника общества <4>.

--------------------------------

<1> См.: Маковская А.А. Сделки с заинтересованностью. М., 2003. С. 27 - 28; Телюкина М.В. Понятие сделок с заинтересованностью // Законодательство и экономика. 2005. N 2.

<2> См.: Комментарий к Федеральному закону "Об обществах с ограниченной ответственностью" / Под ред. М.Ю. Тихомирова. М., 2010.

<3> Алиева К.М. Сделки акционерного общества, в совершении которых имеется заинтересованность // Право и экономика. 2006. N 1.

<4> Бахтина А., Александров А. // http://www.garant.ru/consult/civil_law/431694/.

 

Как следует из судебной практики, к лицам, имеющим право давать обществу обязательные для него указания, относится руководитель организации, которая является единственным участником другого общества <1>.

--------------------------------

<1> Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 5 сентября 2011 г. по делу N А45-24407/2009.

 

В другом судебном решении суд указал, что лицо, которое приобрело опцион на право выкупа 99,5%-ной доли в уставном капитале общества и с которым по условиям договора о предоставлении опциона должны согласовываться действия по управлению обществом, признается лицом, имеющим право давать обязательные для общества указания <1>.

--------------------------------

<1> Постановление ФАС Центрального округа от 17 июля 2013 г. N Ф10-1794/13 по делу N А23-1803/2012.

 

Позволим себе предположение, что право давать обязательные указания может быть использовано при наличии фактического контроля, в таком случае закрытый перечень установления оснований контроля для целей одобрения сделок с заинтересованностью будет преодолен. Такое толкование позволит "покрывать" многочисленные случаи, когда контроль осуществляется бенефициарами, не имеющими формально-юридических связей с обществом.

На законодательном уровне с 1 января 2017 г. имеется ответ на вопрос о возможности признания публично-правового образования контролирующим лицом: для целей правового регулирования сделок, в совершении которых имеется заинтересованность, Российская Федерация, субъект Российской Федерации, муниципальное образование контролирующими лицами не признаются (п. 1 ст. 81 Закона об АО, п. 1 ст. 45 Закона об ООО).

Как видим, законодательным регулированием преодолена необходимость исключения из голосования по вопросу согласования (одобрения) сделок с заинтересованностью публично-правовых образований <1>. Такой подход следует поддержать. Действительно, хотя Российская Федерация, субъекты Российской Федерации, а также муниципальные образования выступают в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, на равных началах с иными участниками этих отношений - гражданами и юридическими лицами (п. 1 ст. 124 ГК РФ), участие государства в корпоративных правоотношениях все же имеет специальные цели и особенности. Целью государства является не только реализация его имущественных прав как акционера, но прежде всего выполнение его публично-правовых обязанностей, проистекающих из государственных функций. Было бы неверно исключать возможность влияния публично-правовых образований на формирование условий совершаемых хозяйственными обществами с государственным участием сделок.

--------------------------------

<1> Заметим, что подобная правовая позиция уже была сформирована в судебной практике применительно к определению аффилированности публично-правовых образований. Так, в Постановлении Президиума ВАС РФ от 6 декабря 2011 г. N 11523/11 была признана невозможность отнесения Российской Федерации как публичного образования к аффилированным лицам.

 

Если публично-правовые образования как участники хозяйственных обществ утратили бы возможность оказывать влияние на деятельность общества, управлять им, это противоречило бы целям и задачам государства по осуществлению контроля за социально значимыми отраслями и выполнению других возложенных на него публично-правовых обязанностей. Поэтому публично-правовые образования не должны признаваться контролирующими лицами для целей одобрения сделок с заинтересованностью и отстраняться от голосования.

 

Основания возникновения заинтересованности

 

Заинтересованность определенных законом лиц в совершении сделки (конфликт интересов) возникает в случаях, если они, их супруги, родители, дети, полнородные и неполнородные братья и сестры, усыновители и усыновленные и (или) подконтрольные им лица (подконтрольные организации), как правило, являются участниками другого правоотношения - стороной, выгодоприобретателем <1>, представителем, посредником в сделке, либо являются контролирующим лицом юридического лица, являющегося стороной, выгодоприобретателем, посредником или представителем в сделке, либо занимают должности в органах управления юридического лица, являющегося стороной, выгодоприобретателем, посредником или представителем в сделке, а также должности в органах управления управляющей организации такого юридического лица.

--------------------------------

<1> Заметим, что выгодоприобретатель может не быть стороной правоотношения, а состоять в фактических отношениях с заинтересованными лицами и/или их родственниками и подконтрольными организациями.

 

Подобное понимание поддерживается и в п. 21 Постановления Пленума ВС РФ от 26 июня 2018 г. N 27: в соответствии с п. 1 ст. 81 Закона об АО и п. 1 ст. 45 Закона об ООО лица, указанные в данных положениях закона, признаются заинтересованными в совершении обществом сделки, в том числе если они, их супруги, родители, дети, полнородные и неполнородные братья и сестры, усыновители и усыновленные и (или) подконтрольные им организации являются выгодоприобретателем в сделке либо контролирующими лицами юридического лица, являющегося выгодоприобретателем в сделке, либо занимают должности в органах управления юридического лица, являющегося выгодоприобретателем в сделке, а также должности в органах управления управляющей организации такого юридического лица.