Основные подходы к определению повседневной культуры

 

Повседневное - это привычное, обычное и близкое. Это тот жизненный уклад, в котором каждый человек ориентируется свободно. Именно поэтому в первую очередь в данной работе хочется обратиться к самому понятию повседневной культуры, а так же выделить ее основные характеристики.

Интерес к исследованию повседневности возрос в эпоху Просвещения, когда было определено естественное состояние общества, что и позволило осмыслить и структурировать жизненное поле, в котором проявлял себя человек.

Повседневность с развитием гуманитарного знания становится актуальной научной проблемой. Это свидетельствует о том, что в обществе возникла потребность в осмыслении обыденной сферы человеческой действительности, которая является ценностью гуманитарного знания, культуры и всей современной науки. Разумеется, речь идет прежде всего о западной, европейской и североамериканской повседневности и повседневной культуре ХХ в. Это обусловлено тем, что изучение повседневности ХХ века облегчается большим количеством источников знаний и наличием свидетелей самих исторических событий, то есть тех людей, которые были частью этой повседневности.

Историю повседневности можно определить как отрасль исторического знания, предметом изучения которой является сфера человеческой обыденности в ее историко-культурных, политико-событийных, этнических и конфессиональных контекстах.

В центре внимания истории повседневности - "реальность, которая интерпретируется людьми и имеет для них субъективную значимость в качестве цельного жизненного мира", комплексное исследование этой реальности (жизненного мира) людей разных социальных слоев, их поведения и эмоциональных реакций на события.

В отличие от работ культурологических и этнологических труды по истории повседневности, основанные на микроанализе, стремятся к меньшей географической и временной локализации. Они охватывают часто лишь небольшой регион, малый период времени, но предполагают углубление анализа за счет жизненных историй представителей разных возрастных, профессиональных, половых и других социальных категорий, "сетей" их взаимосвязей и взаимодействий в частной, домашней и внедомашней, производственной жизни. Иногда ведутся исследования одного класса людей или одной группы.

Возникновение истории повседневности как самостоятельной отрасли изучения прошлого - одна из составляющих "историко-антропологического поворота", который начался в гуманитарных науках конце 60-х XX в.

К общетеоретическим источникам истории повседневности относят, во-первых, работы основателей феноменологического направления в философии и, в частности, Э. Гуссерля (1859-1938). Он первым обратил внимание на значимость философского осмысления не только высоких абстракций, но и "сферы человеческой обыденности", которую он именовал "жизненным миром". Согласно его концепции, повседневность выступает в качестве наиболее очевидной, привычной сферы существования человеческого общества. Она дана непосредственно, а поэтому является для Гуссерля своего рода критерием истинности. Как замечает отечественный исследователь Б.В. Марков, "представляется разумным обращение к повседневным практикам жизни, в которых разнородное уживается вопреки теоретическим, моральным, политическим и т.п. дилеммам и оппозициям. Порядок истории и человеческих действий не определяется однозначно рациональными структурами, а реализуется в форме уклада повседневности, характеризующейся собственными масштабами и ритмами".

Идеи Гуссерля были подхвачены его последователями и о том, что повседневность оказывает на человека огромное влияние, заговорили многие исследователи. Проблема начинает изучаться глубоко и систематично. Если до этого данная сторона жизни человека и общества в целом не предполагала системного её анализа в философских, исторических, социологических трудах, ограничиваясь часто лишь простым описанием бытовой сферы, то в ХХ веке можно наблюдать взрыв интереса к категории "повседневность", который со временем становится ещё острее.

Вдохновленный идеями Э. Гуссерля, его младший современник А. Шютц (1899-1959) предложил " …отказаться от восприятия "мира, в котором мы живем", как "пред-данного" и сосредоточиться на анализе процессов складывания и обуславливания этой кажущейся "пред-данности", то есть "мира человеческой непосредственности" - стремлений, фантазирования, сомнений, реакций на непосредственные частные события, сделав научной задачей "исследование природы пред-данности".

В те же 1960-е Г. Гарфинкель и А. Сикурель сумели увидеть индивида как "…весьма независимого от абстрактных структур преобразователя реальности". Заложив основы социологии обыденной жизни или "этнометодологии", они сделали ее предметом изучение того, как "поступают народы, когда они живут обычной жизнью", точнее - как они преобразуют эту жизнь. Целью социологии обыденной жизни стало обнаружение методов, которыми пользуется человек в обществе для осуществления обыденных действий, то есть анализ социальных правил и предубеждений, процесса их формирования, истолкования одними людьми речей, поведения, жестов других и так далее.

Также на рождение истории повседневности оказали влияние идеи К. Гирца, увидевшего в любой культуре "стратифицированную иерархию структур, состоящих из актов, символов и знаков". Расшифровка этих актов и символов, составляющих повседневные типизированные людские практики, "интерпретация паутины значений, которую человек сам сплел", выступает у этого социоантрополога способом познания.

Возрастание интереса к социологии повседневности и превращение ее в самостоятельное направление в рамках наук об обществе вызвали к жизни сходные изменения и в историческом знании. Перспективность "антропологического подхода" в изучении прошлого задолго до модернистских концепций "прочувствовали" французские историки М. Блок и Л. Февр. Они предложили видеть в реконструкции "повседневного" элемент воссоздания истории в ее целостности. Эту задачу успешно выполняли их сторонники и продолжатели, группировавшиеся вокруг созданного в 1950-е журнала "Анналы". Представители школы "Анналов" понимали прошлое как медленное чередование периодов "большой длительности", в которые была включена и повседневно-бытовая составляющая. История повседневности выступала в указанных трудах частью макроконтекста жизни прошлого.

Продолжатели традиции первых двух поколений Школы Анналов (в России, например, А.Я. Гуревич) ставят в центр своих исследований общую реконструкцию картины мира определенной эпохи, социума, группы. Они изучают в повседневности, прежде всего его общие представления о нормальном, общие страхи, общие тревоги и одержимости. Такой подход к истории представить как пересмотр открытой позитивистами хозяйственно-бытовой истории, не выходящий за пределы описания материального мира и составляющих его объектов, вещей, нравов как таковых.

Для подходов изучения истории повседневности характерно наличие междисциплинарного подхода (связь с социологией, психологией, философией и этнологией).

Главное отличие между традиционными исследованиями быта и изучением повседневности историками лежит в понимании значимости событийного, подвижного, изменчивого времени, случайных явлений, влиявших на частную жизнь и менявших ее. Именно в тривиальной жизни витают мысли и чувства, зреют замыслы, ситуации, рождающие экспериментирование. Можно сказать, что этнограф воссоздает быт, а историк повседневности анализирует эмоциональные реакции, переживания отдельных людей в связи с тем, что его в быту окружает.

Таким образом, широкая трактовка повседневности повлияла на первые попытки ее описания отечественными историками, изучавшими недавнее прошлое. Например, Н.Б. Лебина, опубликовавшая новаторское для России произведение по истории повседневности, понимала под повседневным весь комплекс "нормативного и ненормативного в советской бытовой культуре". В своей работе она описывала процесс "нормализации" необычного, т.е. замещение нормальных повседневных практик анормальными практиками повседневности.

В России понятие "повседневность" в исторических исследованиях употребляется с середины 1980-х годов. В определенной степени на его появление в научном тезаурусе повлияло падение "железного занавеса" и расширение возможностей знакомства русских ученых с западной литературой, а отчасти - риторика этнографических исследований, в которых под изучением повседневной жизни подразумевалось изучение трудового и внерабочего быта.

В числе тех, кто в конце 1980-х - начале 1990-х гг. убедил российский научный мир в необходимости разведения этих понятий, был выдающийся российский историк и культуролог Ю.М. Лотман. Детали одежды, особенности поведения служили Ю.М. Лотману особым "шифром" к скрытому за ними культурному коду, ключом к пониманию и оценке общественной позиции индивида. Взгляд Ю.М. Лотмана уже не был описывающим - он был аналитическим взглядом истолкователя бытового поведения, норм и ценностей изучаемой культуры. Говоря о бытовом поведении, Лотман видел его как единство обычного и необычного, "обрядового поведения". Лотман подробнейшим образом рассмотрел и описал быт и нравы, обыденную культуру России XVIII-XIX веков в контексте мировой культуры: общественную и образовательную системы, моду, этикет, обычаи (обряды), а также исторические события и личности в свете обыденной культуры. Повседневная жизнь для Лотмана предстает как категория историко-психологическая, система знаков, то есть в своем роде текст. Лотман ставит своей целью научить пониманию этого текста и осознанию неразделимости бытийного и бытового. Создается представление о неразрывной связи глобальных явлений с повседневными, обыденными, прослеживается мысль о непрерывности культурно-исторического процесса.

Л.В. Беловинский конкретизировал теорию Лотмана, расширив спектр содержания "повседневного" путем включения техник досуга, религиозности. Л.В. Беловинский утверждает: "Существуют разные уровни повседневности". Для данного исследования принципиальное значение имеет вывод, сделанный им о культуре повседневности как сочетании культуры обыденной и специализированной. Основываясь на полученном знании, можно выделить повседневно-обыденный и повседневно-религиозный уровни бытия. Структуру повседневности в таком понимании можно определить как сочетание многообразных срезов реальности: материально-бытовые условия, трудовая деятельность, семейное положение и роль в семье, система ценностей и общественное мнение.

Говоря о повседневно-обыденном уровне, следует отметить так же определение А.Л. Ястребицкой, которая утверждает, что "повседневность охватывает всю жизненную среду человека, сферу непосредственного потребления, удовлетворения материальных и духовных потребностей, связанные с этими обычаями ритуалы, формы поведения, представления, привычки…".

Так же активными исследователями повседневности стали так же известные ученые-гуманитарии во главе Ю.Л. Бессмертным и А.Я. Гуревичем, которые создали рабочую группу по изучению истории повседневности и начали выпуск альманаха "Одиссей", основной целью которого была разработка методологической базы отечественного гуманитарного знания, свободного от идеологических ограничений. Наибольшее внимание на страницах альманаха традиционно уделялось историко-антропологическому подходу. В своих публикациях они призывали отказаться от изучения одних только универсальных закономерностей в пользу более скромных, но более глубоких, по их мнению, изысканий и исторических реконструкций. Со стороны отечественных историков такие издания упрекали в том, что авторы, углубившись в чувства и представления отдельных людей прошлого, теряют мерило их поведения. Для простых же читателей новая тематика и новые подходы оказались доступными и понятными.

Несмотря на активные дискуссии о повседневной истории, исследователи не пришли к общему мнению, что понимать под этим термином, однако, все они приходят к единому выводу, что повседневность это в первую очередь то, что происходит с человеком каждый день, то, что сказывается на его обыденном существовании, является его ежедневными действиями, чувствами, реалиями. Структура повседневной истории включает в себя все то, из чего складывается жизнь человека: условия жизни, профессиональная деятельность, ежедневные потребности в питании, жилище, одежде, а также технику и технологии, весь разнообразный спектр взаимоотношений, поступков, идеалов, ценностных ориентаций и правил, формы коммуникаций. Но разные исследователи иногда выделяют только некоторые стороны повседневности, опираясь на определенный подход.

Ф. Бродель включал в структуру повседневности то, что окружает человека и опосредует его жизнь изо дня в день - географические и экологические условия жизни, трудовая деятельность, потребности в жилище, в питании, одежде, лечении больных, возможности их удовлетворения через технику и технологии. Для такого всестороннего изучения был необходим анализ взаимодействий между людьми, их поступков, ценностей и правил, форм и институтов брака, семьи, анализа религиозных культов, политической организации социума. Саму структуру повседневной жизни можно условно разделить на духовную (мысли, чувства, переживания, эмоции, мечты и др.) и материальную (вещи, предметы быта, интерьера, одежда и др.).

Исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод, что в научном знании существуют различные подходы к изучению повседневной культуры. Различие в понимание повседневной культуры у ученых прослеживаются в первую очередь в том, на какие аспекты повседневности в большей степени акцентируется внимание. Исследователи в большинстве своем склонны относить к повседневности каждодневные явления и события, происходящие в жизни человека, материальные и духовные составляющие каждодневного существования. Таким образом, повседневная культура - это то, что повторяется изо дня в день; сфера социальной практики отдельной личности, семьи, социального класса или иной малой группы людей быт (вещи, которые окружают, привычки и каждодневное поведение, социальные и моральные нормы).

Но говоря о повседневности, нельзя не отметить, что значительная часть информации о мире приходит к человеку по лингвистическому каналу, поэтому человек живет больше в мире концептов, созданных им для интеллектуальных, духовных и социальных потребностей, чем в мире предметов и вещей. C начала XX века вопросы взаимосвязи языка и культуры стали чаще подниматься в исследованиях лингвистов. Язык не только отражает реальность, но и, интерпретируя ее, создает особую реальность, в которой живет человек, поэтому философия рубежа тысячелетий развивается на основе использования языка.

Основной единицей, вмещающей в себя два понятия "язык" и "культура", является культурный концепт. Термин "концептосфера" был введен в отечественной науке академиком Д.С. Лихачевым. Концептосфера, по определению академика Д.С. Лихачева, это "совокупность концептов нации, она образована всеми потенциями концептов носителей языка. Концептосфера народа шире семантической сферы, представленной значениями слов языка. Чем богаче культура нации, ее фольклор, литература, наука, изобразительное искусство, исторический опыт, религия, тем богаче концептосфера народа".

И концепты, и, соответственно, сама концептосфера - сущности ментальные (мыслительные), ненаблюдаемые. Необходимо также указать на то, что концептосфера носит в целом достаточно упорядоченный характер. Концепты, образующие концептосферу, по отдельным своим признакам вступают в системные отношения сходства, различия и иерархии с другими концептами.А.Н. Лук писал, что даже между понятиями небо и чай существует смысловая связь, которая может быть установлена, к примеру, следующим образом: небо - земля, земля - вода, вода - пить, пить - чай.

"Концепт" и "понятие" являются терминами разных наук. Термин "понятие" в основном употребляется в таких науках, как логика и философия. Термин "концепт" стал активно употребляться в российской лингвистической литературе с начала 90-х годов и закрепился в культурологии.

Принципиальное отличие концепта состоит в том, что он, выступая основой исследования языка и культуры, сам не лежит ни в языковой, ни в культурной сферах, ни в них обеих одновременно. Концепт есть ментальная единица, элемент сознания. Концепт связан со знанием, которое отражает существующие признаки объекта. Концепт богаче по содержанию и неразрывно связан с миром культуры. Во всех концептах складываются идеи, которые возникали в разное время и в разные эпохи.

Термин "концепт" в лингвистике старый и в то же время новый, но постепенно за ним закрепилось совершенно особое содержание.А. Вежбицкая определяет "концепт" как объект из мира "Идеальное", и утверждает, что сама действительность дана нам в мышлении именно через язык.

А. Вежбицкая дает несколько определений концепта. В первом - она описывает концепт как объект идеального мира, имеющий имя, определяющийся посредством набора семантических примитивов, отражающий специфические культурно-обусловленные представления человека о действительности. Более позднее определение, данное А. Вежбицкой, трактует концепт более широко, как "многомерное культурно-значимое социопсихическое образование, опредмеченное в той или иной форме".

У Вежбицкой термины "слово" и "концепт" оказываются взаимозаменяемыми. Она вводит такие понятия, как "концепт-минимум" - это неполное владение смыслом слова, присущее рядовому носителю языка и "концепт-максимум" - полное владение смыслом слова.

С.Г. Воркачев выделяет в концепте понятийную составляющую (признаковая и дефиниционная структура), образную составляющую (когнитивные метафоры, поддерживающие концепт в сознании) и значимостную составляющую - этимологические, ассоциативные характеристики концепта, определяющие его место в лексико-грамматической системе языка.

Ю.С. Степанов определяет концепт следующим образом: "Концепт - это сгусток культуры в сознании человека; то, в виде чего культура входит в ментальный мир человека. И, с другой стороны, концепт - это то, посредством чего человек - рядовой, обычный человек, не "творец культурных ценностей" - сам входит в культуру, а в некоторых случаях и влияет на нее".

Концепты могут быть и крупные, и мелкие, что особенно наглядно видно при сравнении, при попытке установить такие отношения, как между образами (возьмем в качестве примера чайка и молодая актриса у Чехова), между фигурой и числом (квадрат числа в математике), между математическим понятием и действием в материальном мире (сложение, деление, функция, алгоритм и т.д.), между рифмующимися словами в обыденной речи (прибаутка: "Явились - не запылились"), между целыми поэтическими строчками ("Мой дядя самых честных правил" у Пушкина и "Осёл был самых честных правил у Крылова"), между музыкальными фразами ("Во поле берёза стояла…" в народной песне и соответствующим местом в 4-й симфонии Чайковского) и т.д. и т.п.

Таким образом, концепт культуры понимается как явление, родственное понятию, но отличающееся от него содержанием, формой и сферой существования: его сфера - ментальный мир, не логика, а культура в любой из ее областей; его форма - не научный термин, а слово или словосочетание общего языка; его внутреннее содержание - достояние всего общества (например, "Справедливость", "Демократия", "Отцы и дети", "Солдатские матери") или достояние какого-либо достаточно определённого коллектива в обществе ("Вор в законе", "Партийность литературы", "Авангард в искусстве"); концепт может существовать и не будучи строго определённым - как "коллективное бессознательное" ("Тайная власть", "Славянофилы и западники", "Тоска по родине", "Жилплощадь").

В современных науках актуально такое направление изучения языковых концептов "жизнь" и "смерть", которое условно можно назвать художественно-концептуальным, так как рассматриваемые концепты изучаются на материале художественных текстов. Можно утверждать, что концепты "жизнь" и "смерть" относятся к так называемым базовым концептам, ментальным сущностям, на основе которых происходит формирование других элементов концептуальной системы человека. Различие между первоначально сформированными концептами и концептами базовыми можно увидеть, прежде всего, в степени их подвижности. Базовые концепты характеризуются наибольшей статичностью, стабильностью и универсальностью. Именно такая характеристика базовых концептов позволила А. Вежбицкой назвать их элементарными. Базовость таких концептов заключается в том, что они принадлежат, по образному выражению Вежбицкой, "универсальному алфавиту человеческой мысли", они весьма абстрактны, типичны для подавляющего большинства языков мира, и в основе их формирования могут быть заложены универсальные характеристики человеческого восприятия.

В основе данной дипломной работы лежит анализ таких концептов, как "жизнь" и "смерть". Это обосновывается тем, что именно данные определения занимают среди культурных концептов центральное место. Эти слова и содержащиеся в них понятия значимы как для каждого человека в отдельности, так и для всех людей мира. С помощью анализа динамики значения этих слов в текстах разных жанров могут быть выстроены наивная (языковая), научная и художественная модели стоящего за ними фрагмента мира, то есть те представления о жизни и смерти, которые присущи обыденному, научному и художественному типам сознания и которые, в свою очередь, диктуют сочетаемость этих имен в текстах.

1.2 Представления о жизни и смерти в разные эпохи (на примере России)

 

Загадки жизни и смерти, проблемы бессмертия души - это волнует каждого и можно утверждать, что данная проблема актуальна для всех времен. Но все значение проблемы смерти, ее определения, ее понимания состоит в том, чтобы решить проблемы, связанные с жизнью: понять, в чем смысл жизни, для чего жить, как прожить свою жизнь так, чтобы не было ощущения ее ненужности, неудачности. Обращение к проблеме смерти имеет моральную ценность тогда, когда смерть рассматривается как итог жизни, как постижение глубинных основ человеческого существования, как ее общая суммарная оценка. Именно поэтому задача культурологии заключается не в исследовании "миров иных", а в создании концепции жизни и смерти. Жизнь и смерть - вечная проблема человеческого существования и вечный спор между стремлением человека к нравственно достойной жизни и бренностью его физического существования.

Проблема жизни и смерти и глобальная, и личная, и всемирно-историческая, и сугубо индивидуальная. И сегодня она все активнее обсуждается разными науками, выдвигается на законно принадлежащее ей центральное место, составляет одну из примет обновления духовной жизни в нашей стране.

Что же представляет из себя проблема жизни и смерти? Именно по той причине, что этот вопрос был актуальным всегда, со времен, когда человек начал мыслить и до настоящего момента, человечество старалось ответить на него в любой форме: мифа, философии, науки, религии, искусства. Тысячи научных, художественных, религиозных и философских работы написаны по этой тематике, миллионы мыслей рождались и многие из них распространялись. Именно эта проблема продвинула вперёд культуру и науку, рождала религии, развивала философию. Но страх смерти имеет свой биологический базис, заключающийся в вопросе, может ли живущий человек полностью порвать со своей природой.

Человек является не только социальным, но и биологическим существом, а это означает, что человек как живое существо боится, приходит в ужас от этой мысли умереть. Биологическая жизнь - постоянная борьба за существование, борьба со смертью. Человек существует, человек вступает в борьбу за своё существование в процессе самого существования, в борьбу за жизнь - так как знает, что эта жизнь, когда-нибудь закончится, чего ему совсем не желается. Жизнь является одним из важнейших элементов (или даже именно важнейшим) в ценностном мире почти каждого человека. Каждый человек непременно хочет свою жизнь максимально продолжить или вообще победить смерть.

Таким образом, проблему жизни и смерти можно понимать как поиск возможностей победить смерть и продолжить свою жизнь, в идеале - до бесконечности. Можно сказать иначе: проблема жизни и смерти - это попытки подавить, нейтрализовать или разрешить гнетущий страх смерти, постоянно существующий в человеке. Попыток решить эти проблемы за историю человечества накопилось великое множество; также очень много их существует и в современном мире. Это и направление научно-биологическое (попытки продлить жизни человека за счёт вмешательства в человеческий геном, то есть на генетическом уровне), и криогенное (ожидания возможности оживления специально замороженных только что умерших людей в будущем, когда наука будет находиться на более развитом, чем сейчас, уровне), и один из взглядов материалистической философии, по которому человек продолжает свою жизнь в детях и своих достижениях, и масса религиозных и религиозно-философских взглядов, утверждающих, что у человека существует бессмертная душа, которая остаётся после смерти физического тела, и прочие подходы.

Но раскрытие проблемы жизни и смерти будет, конечно, неполным или даже некорректным, если для начала не определить значения самих этих терминов - "жизнь" и "смерть".

Жизнь - это способ существования белковых тел, считал Ф. Энгельс. Почти вся советская наука отталкивалась от этого определения; считалось, что за пределами существования белковых тел жизнь не имеет места. Возможность существования души отбрасывалась, равно как и идеалистическая, и дуалистическая философия вообще. В Советском энциклопедическом словаре можно обнаружить следующее определение понятия "жизнь": "Жизнь - одна из форм существования материи, которая закономерно возникает при определенных условиях в процессе своего развития. Организмы отличаются от безжизненных объектов обменом веществ, раздражимостью, способностью к размножению, росту, развитию, активной регуляции своего состава и функций, к разнообразным формам движения, способностью к приспособлению к среде и т.п.". Жизнь оказывается значительно более сложной, чем она считалась ранее - а потому в современной науке существует масса её определений.

В религиозном мировосприятии жизнь понимается в нескольких смыслах. Во-первых, как бессмертное, вечное существование души или духа; во-вторых, как конечный отрезок пребывания, воплощения этой души или духа в смертном теле. Хотя стоит отметить, что взгляды на жизнь сильно варьируют в пределах религиозного или религиозно-философского мировосприятия. Такие концепции, как буддизм, например, понимают данную конкретную жизнь, с учётом предложенного примера, как островок в океане, один из великого множества ему подобных - что вытекает из идеи о реинкарнации, перевоплощениях, по сути - вечного процесса.

Но невозможно познать жизнь без раскрытия смысла её противоположности, с которой она находится в постоянном диалектическом взаимодействии, без раскрытия вопроса о смерти.

За всю многовековую историю человечества тема смерти, наверное, была одной из наиболее распространенных, о ней написано больше, чем о многом другом, так как не было, видимо, ни одного полноценного человека, который бы не задумывался о том, что рано или поздно ждёт его и что вызывает такой сильный ужас. Те, кто мог, воплощали свои мысли, отношения и страх по поводу неминуемого физического конца каждого человека в философии, религии, мифах, науке и разнообразном искусстве. Немало исследователей исторического развития человеческого сознания предполагают, что именно страх смерти был движущей силой развития человеческой культуры.

Смерть являлась постоянной проблемой, сопровождавшей человечество на протяжении всей его истории. Каждое следующее поколение получало эту боль и этот страх от предыдущих поколений, старалось как-то на этот вопрос ответить, а затем передавало как саму проблему, так и свои достижения в её решении поколениям следующим, которые повторяли аналогичный путь. В данной работе рассматриваются только основные определения понятия "смерть".

Смерть - это процесс прекращения существование сложных биологических систем. Иначе говоря, целиком справедливо будет дать определение, основанное на определении жизни, но указывая на её прекращение. Смерть теплокровных животных и человека связана с прекращением прежде всего дыхания и кровообращения. Отличают два основных этапа смерти: клиническая смерть и следующая после неё биологическая смерть, - необратимое прекращение физиологических процессов в клетках и тканях.

Французский историк Филипп Арьес разделяет историю культуры на несколько этапов, каждому из которых соответствует свой облик смерти. Таким образом, по мнению учёного, "прирученная смерть", характерная для общества на ранних этапах развития истории исчезла, и, в настоящее время, в коллективном и индивидуальном сознании господствует "смерть перевёрнутая". "Традиционная сцена смерти в постели, составлявшая некогда самый существенный элемент ритуала, продолжает играть свою роль… вплоть до XVII - XVIII вв.". Теперь "Смерть становится грязной и медикализируется. Без красоты последних часов общения с умирающим смерть остаётся зрелищем ужасным и отталкивающим… Смерть начали запирать в научных лабораториях, в клиниках, где уже не было места эмоциям. … Сейчас общество восстало против смерти. Точнее, оно стыдится смерти, больше стыдится, чем страшится. Оно ведёт себя так, как-будто смерти не существует".

В настоящий же момент развития истории культура ведёт себя не так, как будто смерти не существует, а так, как будто смерть может быть и должна быть уничтожена. Можно отметить, что не смерть или отношение к возможной смерти господствуют в сознании общества и индивида, а отношение к возможному бессмертию становится реальностью в повседневной жизни развитых стран.

Таким образом, смерть - это прекращение (процесса) жизни. В определении биологической смерти в современной науке не возникает столько противоречий и дискуссий, сколько в определении сущности жизни.

Рассмотрев основные определения понятий "жизнь" и "смерть", следует перейти к анализу самой проблемы - проблемы отношения к жизни и смерти.

Если говорить обобщенно, то суть данного вопроса заключается в поиске истинного понимания жизни, смерти и сложных взаимосвязей между ними, в снятии противоречий между этими двумя противоположными сущностями и в преодолении страха смерти или самой смерти. Нет никаких сомнений в том, что даже суть проблемы можно определить довольно большим количеством определений, так как каждое из них будет зависеть от той или иной мировоззренческой позиции.

Основные подходы, которые будут изучаться и анализироваться в данной работе - это современное восприятие и отношение к проблеме жизни и смерти.

Жизнь противоположна безжизненности, а смерть противоположна рождению, ибо смерть и рождение - полюсы и границы человеческой жизни, ее пределы. Смерть даже более необходима, чем рождение, так как тот или иной человек мог и не родиться, поскольку его рождение зависело от многих случайностей. Но раз он родился, то уже ничто не может спасти его от смерти. За небольшими исключениями у всех времен и народов высказывались о жизни достаточно негативно. Жизнь - страдание (Будда, Шопенгауэр, и др.); жизнь - сон (Веды, Платон, Лабрюйер, Паскаль); жизнь - бездна зла (древнеегипетский текст "Разговор человека со своим духом").

Однако идеалом бессмертия является не существование амебы и не жизнь в ином, лучшем мире. С этой точки зрения человек должен жить вечно, находясь в постоянном расцвете сил. "Остановись мгновенье" - это девиз такого бессмертия. Человек не может смириться с тем, что именно ему придется уйти из этого великолепного мира, где кипит жизнь.

Итак, можно выделить первое измерение проблемы жизни, смерти и бессмертия - биологическое, так как эти состояния являются, по сути, различными сторонами одного феномена. Гипотеза постоянного наличия жизни и смерти во Вселенной, постоянного их воспроизводства в подходящих условиях была высказана давно. Рождаются, живут и умирают звезды, туманности, планеты, кометы и другие космические тела, но в этом смысле не исчезает никто и ничто. Данный аспект более всего разрабатывался в восточной философии и мистических учениях, исходящих из принципиальной невозможности только разумом понять смысл этого вселенного кругооборота.

Осознание единства жизни человека и человечества со всем живым на планете, равно как и потенциально возможными формами жизни во Вселенной имеет огромное мировоззренческое значение. Эта идея святости жизни, права на жизнь для любого живого существа уже в силу самого факта рождения принадлежит к числу вечных идеалов человечества. Вся Вселенная и Земля рассматриваются как живые существа, а вмешательство в еще плохо познанные законы их жизни чревато экологическим кризисом. Человек предстает как малая частица этой живой Вселенной, микрокосмос, вобравший в себя все богатство макрокосмоса. Чувство "благоговения перед жизнью", ощущение своей причастности к удивительному миру живого в той или иной степени присуще любой мировоззренческой системе.

Второе измерение проблемы жизни, смерти и бессмертия связано с уяснением специфики человеческой жизни и ее отличия от жизни всего живого. Чаще всего полагают, что все дело в осознании факта предстоящей смерти: осознавая, что умрем, мы лихорадочно ищем путь к бессмертию. Все остальное живое тихо завершает свой путь, успев до этого воспроизвести новую жизнь. Человек же обречен на пожизненные мучительные раздумья о смысле жизни или ее бессмысленности.

Очевидно, что специфика жизни, смерти и бессмертия человека прямо не связаны с разумом и его проявлениями, с успехами и достижениями человека в течение жизни, с оценкой его современниками и потомками. Смерть многих гениев в молодом возрасте, бесспорно, трагична, но при этом нет оснований считать, что их последующая жизнь, если бы она состоялась, дала бы миру нечто еще более гениальное.

Третье измерение этой проблемы связано с идеей обретения бессмертия, которая рано или поздно становится в центр внимания человека, особенно, если он достиг зрелого возраста. Выделяют несколько видов бессмертия, связанных с тем, что после человека остается его дело, дети, внуки и т.д. (разумеется, не у каждого), продукты его деятельности личные вещи, а также плоды духовного производства (идеи, образы и т.д.).

Таким образом, проблемы жизни и смерти разрабатывались специалистами из разных областей наук на протяжении веков. Почему же мы вновь обращаемся к ним? Потому что это - вечные проблемы, над которыми всегда, пока существует человечество, будут задумываться люди. Постоянно накапливается новый социальный и моральный опыт и возникает необходимость вновь ставить вопросы, давать им новое решение. А социальный и моральный опыт XX столетия дал особенно много материала для обобщения. Поэтому вопросы жизни и смерти встали в наше время с огромной остротой. Но чтобы понять происхождение отношения к данной проблеме жизни и смерти в современном обществе, необходимо обратиться к истокам, в качестве которых будут выступать славянская мифология о жизни и смерти.