Общественные науки при Сталине

 

Серьезную озабоченность Сталина вызывала общая культура массового сознания, культура мышления. Он иронизировал по поводу логических ошибок собеседников: «Часто заключают, что «после этого» значит «вследствие этого». По инициативе Сталина в систему общего образования были включены логика и психология. В нелегкие военные годы Сталинскими премиями были отмечены труды С. Рубинштейна «Основы общей психологии» (1942 г.) и «Логика» Асмуса (1943 г.). Вместе с тем Сталин решительно отверг попытки объявить в общественной теории этап «сталинизма»

По указанию Сталина была предпринята глубокая перестройка всей системы общественных наук, прежде всего гуманитарных. Было возобновлено преподавание отечественной истории в средней и высшей школе. В 1947 г. Сталин писал: «У нас все еще не хватает достоинства, патриотизма, понимания той роли, которую играет Россия».

Сталин с тревогой наблюдал за процессами отхода актива партии от теории, за ростом догматизма и узкого практицизма. Сталин говорил: «Главное в жизни – идея. Когда нет идеи, то нет цели движения; когда нет цели – неизвестно, вокруг чего следует сконцентрировать волю».

Сталина возмущала распространенная в чиновничьем аппарате болезнь интеллектуального паразитизма. Однажды он прочитал в журнале «Коммунист» статью на экономические темы. Что-то вызвало его несогласие, и он попросил связаться по телефону с автором. В ответ на критические замечания автор статьи забормотал что-то по поводу того, что он статьи не писал и лишь дал свою подпись под готовым материалом. Тогда раздался звонок главному редактору B.C. Кружкову: «Оказывается, в вашем журнале публикуются статьи за подписью авторов, которые на самом деле этих статей не писали. Это недопустимо».

Сталин отвергал конъюнктурное приспособленчество: «В журнале автор выступил с двумя статьями по одному вопросу, но с разными точками зрения. Позицию, конечно, можно пересмотреть, но надо объяснить людям, почему это сделано, исходя из каких новых явлений. В теории не только допустима, но и необходима ортодоксальность как верность принципам. А там, где речь идет о принципах, надо быть неуступчивым и требовательным до последней степени».

 

Отрицательное влияние на науку

Генетика

В 40 - начале 50-х годов советская наука достигла значительных успехов, прежде всего в области физики, химии, но все они были нацелены на военные нужды, способствовали наращиванию военной мощи.

В то же время отрасли науки, которые не имели прямого отношения к обороне, подверглись жестокому нажиму и запретам. Наиболее показательными в этом отношении стали гонения на генетику и кибернетику. В этих отраслях наметилось особо сильное отставание. В августе 1948 года была проведена печально известная сессия Всесоюзной академии сельхознаук им. В.И. Ленина (ВАСХНИЛ), на которой генетика была объявлена лженаукой и была запрещена.

Преследование генетики и генетиков началось в 30-е годы. В это время были организованы дискуссии по вопросам генетики. Дискуссии играли заметную роль в развитии науки, например, дискуссия сторонников и противников самозарождения микроорганизмов или сторонников и противников эволюционной теории. Ученые приводили аргументы в защиту своих точек зрения, предлагали новые эксперименты и т.д. Однако дискуссии по вопросам генетики в СССР носили совершенно другой характер. В то время как генетики приводили научные аргументы в пользу своих теорий, их противники, во главе которых стоял Трофим Денисович Лысенко, использовали в споре оскорбления и политические обвинения. Лысенко говорил, что не может быть особого вещества наследственности; наследственностью обладает весь организм; что гены – это выдумка генетиков: ведь их никто не видел. Он говорил, что практики не могут ждать тысячу лет, пока произойдет нужная им мутация. Надо воспитывать растения и животных; в результате воспитания их наследственность быстро изменится в нужную сторону.

Эти утверждения не подкреплялись никакими научными данными. Но основные обвинения против генетиков носили политический характер. Генетика объявлялась буржуазной реакционной наукой. Ей противопоставлялась так называемая передовая мичуринская биология (в названии использовалось имя к тому времени умершего замечательного селекционера И.В. Мичурина). Генетиков, которые цитировали в своих трудах зарубежных ученых, обвиняли в низкопоклонстве перед иностранщиной; законы Менделя презрительно называли «гороховыми законами». Сторонники Лысенко издевались над работами на дрозофиле; они говорили, что работать надо на коровах и овцах. Работа на дрозофиле – это трата народных денег и вредительство. Одного из известных генетиков назвали «троцкистским бандитом».

Что касается генетики человека, то сторонники Лысенко утверждали, что граждане социалистической страны не могут иметь наследственных болезней, а разговоры про гены человека – это основа расизма и фашизма.

Все эти обвинения в обстановке подозрительности 30‑х годов, когда везде искали вредителей и врагов народа, дали свои результаты. Первой жертвой стал еще до дискуссий по генетике выдающийся ученый С.С. Четвериков. В 1929 г. он организовал семинар по генетике «COOP». Этот семинар собирался не в институте, а поочередно на дому у его участников. Когда про это стало известно, Четвериков был уволен и выслан из Москвы в Свердловск, где ему удалось устроиться консультантом при зоопарке. Если бы это произошло не в 1929 г., а на несколько лет позже, он бы так легко не отделался.

Многие генетики были арестованы в 1937 г. Среди них был и Г.А. Надсон, который погиб в заключении. В 1940 г. был арестован Н.И. Вавилов. Его обвинили в том, что он английский шпион. В 1941 г., когда Н.И. Вавилов был в тюрьме, агрохимик академик Д.Н. Прянишников выдвинул его на соискание Сталинской премии. Тогда это был героический поступок, связанный с риском для жизни. В 1943 г. Вавилов умер в Саратовской тюрьме от истощения. Вслед за Вавиловым были арестованы Карпеченко, Левитский (это был его третий арест), которые погибли в тюрьме, и другие генетики. Карпеченко и Левитский вызвали подозрения уже потому, что бывали за границей: Карпеченко в 1929–1931 гг. стажировался в США, а Левитский за антиправительственную деятельность еще в 1907 г. был выслан из России и работал сначала на биологической станции в Неаполе, а потом в Германии в лаборатории знаменитого цитолога Страсбургера. (Он, как и О. Гертвиг, пришел к заключению, что носителем наследственности является ядро клетки). А всякий человек, который побывал за границей, рассматривался в те годы как потенциальный шпион.

Вторая мировая война на время прекратила преследования генетиков, но после ее окончания они возобновились. Еще раз вспомним и рассмотрим по подробнее ту губительную для генетики сессию ВАСХНИЛ. На ней Лысенко, решив окончательно добить своих противников (он и мог это сделать, ведь пользовался поддержкой Сталина), выступил с докладом «О положении в биологической науке». В докладе генетика подверглась разгромной критике. Генетики, которые присутствовали на сессии, пытались возражать против тех или иных утверждений доклада; их заставляли выходить на трибуну и излагать свою точку зрения. Но в конце сессии Лысенко сообщил, что его доклад был одобрен товарищем Сталиным. Получилось, что те генетики, которые критиковали доклад, выступили против взглядов Сталина.

В этой ситуации, одни генетики выступили с покаянными заявлениями, а другие продолжали отстаивать свои взгляды. Тут уместно вспомнить И.А. Раппопорта – очень мужественного человека, проявившего замечательную храбрость на войне с фашистами. Также мужественно он вел себя и после сессии ВАСХНИЛ. На заседании партбюро института, где он работал, от него требовали отречься от хромосомной теории, а в качестве аргумента ее негодности сослались на речь Молотова. Раппопорт ответил, что он разбирается в генетике лучше Молотова, и тут же был исключен за это из партии и уволен из института.

После сессии ВАСХНИЛ все ведущие генетики были уволены с работы, преподавание генетики в школе и в вузах было запрещено. Коллекции мутантных дрозофил, других растений и животных уничтожены. Н.П. Дубинин был вынужден заняться изучением птиц в лесозащитных полосах, И.А. Раппопорт стал лаборантом-геологом и т.д. Некоторые же генетики после сессии ВАСХНИЛ были арестованы, например Д.Д. Ромашов, сотрудник Н.П. Дубинина. Был арестован и специалист по медицинской генетике В.П. Эфроимсон. Студента Сергея Мюге арестовали за то, что он посетил своего уволенного профессора и подарил ему цветы. К счастью, все они остались живы и после смерти Сталина вышли на свободу.

Вернемся на минутку к Г. Меллеру. Этот американский ученый очень сочувствовал социализму. Как уже говорилось, он приехал работать в Ленинград и привез с собой коллекцию дрозофил. В начале 1937 г. Меллер уехал из Ленинграда в Испанию, где шла гражданская война с тем, чтобы помочь наладить медицинскую службу у республиканцев, которые воевали против фашистов. В тот период его вдохновляли идеи свободы и социализма. Но после сессии ВАСХНИЛ 1948 г. Меллер разочаровался в социализме. Вместе со многими другими зарубежными учеными он вышел из Академии наук СССР, иностранным членом которой являлся. При этом один из таких иностранных ученых в своем отказе от звания академика написал, что в СССР с генетиками поступили так, как инквизиция с Галилеем.

История

Трагически закончилась дискуссия в исторической науке, длившаяся несколько лет. Критика отдельных ошибок М.Н. Покровского и его школы переросла в погромную террористическую кампанию. Многие преподаватели и ученики Покровского были арестованы. «Так называемая «школа» Покровского, – говорилось в одной из директивных статей, – не случайно оказалась базой для вредительства со стороны врагов народа, разоблаченных НКВД, троцкистско-бухаринских наймитов фашизма, вредителей, шпионов и террористов, ловко маскировавшихся при помощи вредных антиленинских концепций Покровского»[1].

Жертвой террора стал Ю.М. Стеклов, видный историк и революционер, один из первых редакторов газеты «Известия». Погиб известный историк В.Г. Сорин, автор биографии Ленина, редактор первых Собраний сочинений Ленина, заместитель директора Института Маркса-Энгельса-Ленина. Был расстрелян член ЦК ВКП (б), видный деятель международного рабочего движения, директор Института красной профессуры В.Г. Кнорин. Еще в 1936 году был арестован и погиб директор Института истории АН СССР академик Н.М. Лукин. Погибли академик М.А. Савельев, активный участник революционного движения, редактор журнала «Пролетарская революция», председатель президиума Коммунистической академии, историки: Н.Н. Попов и др. умер в заключении историк М. Келдыш, брат будущего президента АН СССР. Были арестованы, но дожили до реабилитации историки: В.М. Далин, С. Лотте, С.М. Дубровский, П.Ф. Преображенский, А.Г. Слуцкий.

Философия

Крайне уродливые формы приняла борьба на философском фронте. Основные дискуссии между различными группами и течениями в советской философии закончилась еще 1931–1932 гг. победу одержала группа сравнительно молодых, но крайне активных философов – сталинистов, которые оттеснили на второй план другие течения в философии, демагогически обозначенные как группы «меньшевиствующих идеалистов» и «механицистов» или вульгарных монархистов». Однако эти дискуссии начала 30‑х гг., несмотря на всю их ничем не оправданную резкость, к репрессиям не привели. В 1936–1937 гг. группа «победителей», занявших ведущие места в философской печати и в научных учреждениях, решила использовать сложившуюся в стране ситуацию для физического уничтожения своих недавних оппонентов. Обвинения в тех или иных философских ошибках на страницах журнала «Под знаменем марксизма» обвинениями во вредительской и даже в террористической деятельности. В результате этой погромной кампании (активными организаторами которой были М.Б. Митин, П.Ф. Юдин, Ф.В. Константинов, Б.А. Чагин) десятки советских философов оказались в заключении, в том числе А.И. Варьяш, И.К. Луппол, В. Милютин, И. Разумовский, Н. Карев, С. Пичугин, А.Р. Медведев, Г. Дмитриев и многие другие. Многие из них погибли.

Особо следует остановится на судьбе видного философа и партийного работника Яна Стена. «Вряд ли кто знал Сталина лучше, чем Стен, – писал в своих записках о Стене его друг Е.П. Фролов. – Известно, что Сталин не получил никакого систематического образования. Очень плохо он разбирался Сталин и в философских вопросах. И вот он призвал в 1925 г. Яна Стена, крупнейшего марксистского философа того времени, руководить его занятиями по гегелевской диалектике. Стен составил программу занятий и добросовестнейшим образом два раза в неделю втолковывал своему сиятельному ученику гегелевские премудрости… Мне он часто доверительно рассказывал об этих занятиях, о тех трудностях, которые он как учитель испытывал из-за неспособности своего ученика усвоить материал гегелевской диалектики. … Еще в 1928 г. в узком кругу своих личных друзей Стен сказал: «Коба будет устраивать такие вещи, что процессы Дрейфуса и Бейлиса поблекнут». Это был его ответ на просьбу товарищей дать прогноз развитию сталинского руководства на 10 лет таким образом Стен не ошибся ни в характеристике правления Сталина, ни в сроках осуществления им коварных замыслов».

В 1937 г. Стен был арестован по прямому указанию Сталина и в июне того же года расстрелян в Лефортовской тюрьме.

Лингвистика и филология

Большие потери понесли и эти науки. Погиб директор Лингвистического института в Киеве И.М. Сияк, за которого в 1919 г. при вступлении его в партию поручился В.И. Ленин. Был арестован выдающийся лингвист Е.Д. Поливанов и крупный лингвист и востоковед Н.А. Невский, расшифровавший тунгусские иероглифы. Его монография на эту тему была издана 1960 г. после его смерти и удостоена Ленинской премии.