Коровкина мария: Дневник Майи Бубновой

16 декабря 1941 года. В школе холодина жуткая. Придешь домой - холодина, жрать охота, ну и ждешь, пока мама плиту затопит, прямо не плита, а спасенье какое-то. Мама моя целый день бегает, прямо пучок энергии. Где она - там радость, тепло.

19 декабря 1941 года. Пришел папа и сказал, что позавтракал жареными воробушками. Как ни старается Ленинград скрывать свои раны, подчас приходится признавать неумолимую силу голода. Слабые гибнут, гибнут и гибнут, а остающиеся в живых отчаянно хватаются за малейшую возможность выдержать борьбу и не превратиться в жертву.  25 декабря 1941 года. Какое счастье! Прибавили хлеба. Вместо 125 г в день теперь получаем 200 г. Как поднялось настроение, прямо люди воспрянули. А то жутко становилось: кругом один за другим умирали.

Токмовцев Михаил Дневник Юры Рябинкина 22 октября. Только отморозил себе ноги в очередях. Больше ничего не добился. Интересно, в пивных дают лимонад на сахарине? Эх, как хочется спать, есть... Спать, есть,... А что еще человеку надо? А будь он сыт и здоров – ему захочется большего. Месяц тому назад я мечтал о хлебе с маслом и колбасой, а теперь только о хлебе...

Прошло всего 4 дня, я еле переставляю ноги от слабости, а подъём по лестнице это огромный труд. Мама говорит, что у меня пухнет лицо. Это из-за недоедания.

Я сегодня написал еще одно письмо Тине. Прошу прислать посылочку с какой-нибудь едой. Неужели эта вещь невозможная? Мне надо приучаться к голоду, а я не могу. Ну что мне делать?

Немцы, наверное, объявят беспрерывную бомбежку. А перед тем измучают население артиллерийскими набегами. Готовят нам на праздник сюрприз. Теперь я мало забочусь о себе. Сплю одетый, слегка прополаскиваю разок утром лицо, рук не мою, не переодеваюсь. В квартире у нас холодно, ночи проводим при свечах. Мама мне говорит, что дневник сейчас не время вести. А я буду. Не придется мне перечитывать, его перечитает кто-нибудь другой, узнает, что за человек такой был на свете - Рябинкин Юра, посмеется над этим человеком, да..

 

Лачин Максим Дневник ЮРЫ РЯБИНКИНА  28 ноября.. Мысли о еде, о тепле, об уюте. Дома не только ни куска хлеба (хлеба дают теперь на человека 125 г в день), но ни одной хлебной крошки, ничего, что можно съесть. И холод, стынут руки, замерзают ноги... Сегодня придет мама, отнимет у меня хлебную Ирину карточку – ну ладно, пожертвую ее для Иры, пусть хоть она останется жива из всей этой адской жизни, а я уж как-нибудь. Лишь бы вырваться отсюда. Лишь бы вырваться.. Какой я эгоист! Я очерствел, я. Кем я стал! Разве я похож на того, каким был 3 месяца назад?.. Позавчера лазал ложкой в кастрюлю Анфисы Николаевны, я украдкой таскал из спрятанных запасов на декаду масло и капусту, с жадностью смотрел, как мама делит кусочек конфетки с Ирой, поднимаю ругань из-за каждого кусочка, крошки съестного... Кем я стал?

    Овсянкин Александр Дневник Юры Рябинкина 15 декабря. мама вчера со слезами на глазах говорила мне, что она искренне желала бы мне подавиться уворованным у нее с Ирой довеском хлеба в 10-15 грамм

    Борис Тетеркин Дневник Юры Рябинкина 15 декабря. Ну вот и все… Я потерял свою честность, я постиг свой удел. Два дня тому назад я был послан за конфетами. Мало того что я вместо конфет купил какао с сахаром (расчет на то, сестра его есть не станет и увеличится моя доля), я еще половину «всего» – каких-то 600 г полагалось нам на всю декаду – присвоил, выдумал рассказ, как у меня три пачки какао выхватили из рук, разыграл дома комедию со слезами и дал маме честное пионерское слово, что ни одной пачки какао себе я не брал… А затем, смотря зачерствелым сердцем на мамины слезы и горе, что она лишена сладкого, я потихоньку ел какао. Я скатился в пропасть, названную распущенностью, полнейшим отсутствием совести, бесчестием и позором.. Я эгоист, человек, в тяжкую минуту забывающий всех своих близких и родных.. Весь мир для меня заменился едой. Все остальное создано для еды, для ее добывания, получения

Новгородцев Лев Дневник Юры Рябинкина 16 лет

15 декабря Каждый прожитый мною здесь день приближает меня к самоубийству. Действительно, выхода нет. Тупик, я не могу дальше продолжать так жить. Голод. Страшный голод. Опять замолкло все об эвакуации. Становятся тяжко жить. Жить, не зная для чего, влачить свою жизнь в голоде и холоде. Не могу... Рядом мама с Ирой. Я не могу отбирать от них их кусок хлеба. Не могу, ибо знаю, что такое сейчас даже хлебная крошка. Но я вижу, что они делятся со мной, и я, сволочь, тяну у них исподтишка последнее. Какой страшный голод! Я чувствую, знаю, что вот предложи мне кто-нибудь смертельный яд, смерть от которого приходит без мучений, во сне, я взял и принял бы его. Я хочу жить, но так жить я не могу! Но я хочу жить!

Анисимов Андрей: 24 декабря. Со мной произошли перемены. Поворот этому дала потеря мною Ириной карточки на сахар. Сегодня я в первый раз за много уже дней принес домой полностью все конфеты, выкупленные в столовой, делюсь с Ирой и мамой хлебом, хотя иной раз еще украдкой стяну крошку. Но сегодня я почувствовал к себе такое теплое обращение от мамы и Иры, когда они взяли и отделили мне от своих конфеток, что я чуть было не расплакался. Это люди, те люди, которых я так обманывал раньше и которые знают теперь про мои прошлые обманы!

Абрамов Алексей: 4 января. Господи, только спаси меня, даруй мне эвакуацию, спаси всех нас троих, и маму, и Иру, и меня!.

 6 января. Почти полное отсутствие сил. Мама еле тоже ходит. Теперь она часто меня бьет, ругает, кричит, с ней происходят бурные нервные припадки. А время тянется, тянется, и длинно, долго!.. О господи, что со мной происходит?

    Зайцев Даниил Дневник Юры Рябинкина

9 и 10 ноября. Засыпая, каждый день вижу во сне хлеб, масло, пироги, картошку. Да еще перед сном – мысль, что через 12 часов пройдет ночь и съешь кусок хлеба Стал я вялый, слабый, – пишу, а рука дрожит, иду, а в коленках такая слабость, кажется – шаг ступишь, а больше не сможешь и упадешь. Я привык к обстрелу, привык к бомбежке, но к этому я не могу привыкнуть – не могу! Я сижу и плачу... Мне ведь только 16 лет! Сволочи, сволочи кто накликал всю эту войну...

 

ФИНАЛ

Храмцова Александра: 872 дня жители Ленинграда держали оборону. 872 дня советские войска пытались прорвать страшную блокаду…

 

Елисеева Анастасия: «Работала я в войну в семье одна. Получала по 250 граммов хлеба. Мама и старшая сестра со своей маленькой дочерью лишь по 125 граммов. Я худела, мама худела, племянница худела, а сестра пухла. Я в 17 лет весила немногим более 30 кг. Утром встанем, я каждому отрежу по полосочке хлеба, припасу по маленькому кусочку на обед, остальное — в комод… Снаряд весил 23-24 килограмма. А я маленькая, худенькая, бывало, чтобы снаряд поднять, сначала укладывала его на живот, потом вставала на цыпочки, на фрезерный станок ставила, потом заверну, проработаю, потом опять на живот и обратно. Норма за смену была 240 снарядов».

 

Кошева Ким: Весной 1942 года в опустевшие, обезлюдевшие цехи предприятий пришли тысячи детей и подростков. В 12-15 лет они становились станочниками и сборщиками, выпускали автоматы и пулеметы, артиллерийские и реактивные снаряды. На одном только Кузнецком металлургическом комбинате за первые три года войны рабочими-детьми было выплавлено столько снарядной стали, что хватило бы для изготовления 100 млн снарядов. А танковой стали - на производство 50 тысяч тяжёлых танков.

Чтобы они могли работать за станками и сборочными верстаками, для них изготовляли деревянные подставки. Когда в канун прорыва блокады на предприятия стали приезжать делегации из фронтовых частей, бывалые солдаты глотали слезы, глядя на плакатики над рабочими местами мальчишек и девчонок. Там было написано их руками: " Пока норму не выполню, с завода не уйду»

Храмцова Александра: 27 января 1944 года блокада Ленинграда была окончательно снята. Город праздновал своё освобождение.

    Шелогуров Александр: 9 МАЯ Дневник Саши Ведина 9 МАЯ День Победы над немецким врагом Я сегодня в школу не ходил, но это не я один, сегодня в школу не ходил - никто, даже не только в школу, но и на какую-либо работу, так как сегодня великий праздник.

    Боровская Ирина: Победа! Как прозвучало сообщение, мы все закричали от радости, выскочили на улицу. По репродукторам музыка, песни. Иду, а по всему городу люди, кто поёт, кто обнимается, кто смеется – все такие радостные!

На экране появляются все фото детей, с информацией о их судьбах.

Все студенты выходят на сцену Бессмертным полком с фотографиями детей войны и поют песню «Майский вальс»  (Тася аккомпанирует на гитаре. Усилитель звука для гитары нужен)

Только девочки:

Весна сорок пятого года -

Как ждал тебя синий Дунай.

Народам Европы свободу

Принес яркий, солнечный май.

На улицах Вены спасенной

Собрался народ стар и млад,

На старой израненной в битвах гармони

Вальс русский играл наш солдат.

Все: Помнит Вена, помнят Альпы и Дунай,

Тот цветущий и поющий яркий май.

Вихри венцев в русском вальсе сквозь года

Помнит сердце, не забудет никогда.