Формирование и развитие гражданского общества в России

 

В русской истории имеется ранний опыт практического существования сообществ (ими были, например, "земское строение", "посадская община", "крестьянский сход", "крестьянский мир", "дворянское собрание"). Однако этот исторический опыт не сразу был теоретически осмыслен и осознан как собственное необходимое гражданское состояние. Русская историко-философская и общественная мысль, а также идеология первоначально исходили вовсе не из традиций российской жизни. Освоение и применение "чужой" теории европейских стран и лишь потом - собственного опыта с дальнейшим его осмыслением в конкретных теоретических трудах - такова была последовательность и главная историческая особенность формирования понятия "гражданского общества" в России.

Однако с гражданским обществом в России дело обстояло сложнее, чем не только на Западе, но и во многих странах Востока. По характеру доминирующей роли государства Россия была ближе к восточному типу обществ, но в России эта роль в силу ряда исторических, природно-географических и геополитических причин была выражена еще рельефнее. Государство выступало по большей части основным инициатором формирования общественных институтов, и это накладывало отпечаток на все отношения - хозяйственные, социальные, культурные, не говоря уже о политических. Самодеятельность снизу ограничивалась. Общество сдавливалось налоговым прессом, из него выкачивался для государственных нужд не только прибавочный продукт, но и часть необходимого. Отсюда слабое развитие городов, торговли, предпринимательства. Отсюда зыбкость права и отношений собственности. Отсюда ригидность политической системы, лишенной обратной связи. Отсюда, наконец, бедность и неустроенность быта большинства населения и консерватизм культурных ценностей.

В результате традиционное общество и традиционная культура в России плохо развивались "снизу”, путем естественной эволюции. Любой институт был тесно привязан к государству, и зависим от него. Это относится в первую очередь к церкви. Русская православная церковь унаследовала от Византии традицию слияния с государственной властью и подчинения ей. Попытки противостояния церкви государству были крайне редки (митрополит Филипп при Иване Грозном, патриарх Никон). Поэтому в политическом и социальном плане русское православие, православное духовенство были гораздо более пассивными по сравнению с католицизмом, протестантизмом и некоторыми восточными религиями. Так, русская церковь несравненно меньше по сравнению с западным христианством способствовала развитию массового образования. Церковно-приходские школы в России появились только в 1839 г., на несколько веков позже, чем в европейских странах.

Аналогичным образом обстояло дело с сельской общиной. Хотя последняя в определенной степени могла считаться формой самоорганизации крестьянства, в еще большей мере она была подчинена государству, которое использовало ее в фискальных целях. Не говоря уж о том, что община, по крайней мере, до середины XIX в., контролировалась помещиками.

Точно так же в России не сформировалось "третьего сословия”, подобного европейскому. Русское купечество постоянно ощущало тяжелую руку государства - то в форме давящих налогов, то в результате установления прямой государственной монополии на наиболее прибыльные товары. Очень часто купцы становились по существу государственными агентами, исполняли различные поручения власти - руководили отдельными производствами, чеканили монету. Они могли при этом обогащаться, но могли и впасть в немилость. Все это вкупе с неблагоприятными условиями для коммерции в России (громадные расстояния, плохие дороги, узость внутреннего рынка и т.д.) приводило к тому, что в России слабо шло складывание традиций коммерческой деятельности и формирование соответствующих автономных купеческих корпораций. При Петре I, а позднее при Екатерине II купечество получило корпоративные (гильдейские) права лишь по форме.

Правда, дворянство сыграло еще немалую роль в земских учреждениях - институте самоуправления, который в пореформенной России стал наиболее значительной структурой возникавшего гражданского общества. Земство сделало очень много для развития народного образования, здравоохранения, статистики и других отраслей общественной жизни в России. Вместе с тем его политическая активность намного уступала активности социальной. В итоге земские элементы не стали основой политической демократии в России.

Со второй половины XIX в. проблема гражданского общества стала разрабатываться в русской научной и общественной мысли, в основном представителями либерального направления (Б.Н. Чичерин, Е.Н. Трубецкой, П.И. Новгородцев, С.Л. Франк и др.). В целом русские дореволюционные мыслители вполне профессионально и адекватно рассматривали комплекс европейских идей о гражданском обществе, уделяя особое внимание его правовым аспектам. Вместе с тем в своей трактовке гражданского общества они были в определенной степени оригинальны: в отличие от ряда европейских авторов они делали акцент не столько на правах, сколько на обязанностях личности по отношению к общественному целому, которое зависит именно от солидарности и взаимодействия личностей.

В собственном смысле история гражданского общества в России начинается лишь после 1905 г. Тогда возникли не только политические партии, но и многочисленные общественные ассоциации - союзы промышленников и предпринимателей, профессиональные объединения, кооперативное движение и пр. Но этот период был недолгим. Дело было не только в неблагоприятных исторических обстоятельствах (революционные потрясения, мировая война), но и в отсутствии консенсуса между различными общественными силами. А времени на складывание этого консенсуса уже не оставалось. Наиболее серьезным камнем преткновения стал социальный и культурный разрыв между образованными слоями и широкими массами населения, которые оказались несравненно более отзывчивыми на левый радикализм антидемократического толка.

В России в начале XX в. попытались решить "великую социальную задачу", которая в наиболее развитом виде была сформулирована К. Марксом: преодолеть буржуазный дуализм раздельного существования гражданского общества и государства, человека (как частного лица - собственника, бюргера) и гражданина. Однако вопреки марксистским прогнозам о сужении политической сферы и государственной регламентации, в советской России развернулся прямо противоположный процесс поглощения общества государством. Резко усилился рост политизации и бюрократизации общества, и в первую очередь его экономических структур.

Экономические решения, являющиеся основой для функционирования гражданского общества, принимались не рыночным, а исключительно политическим путем. Поскольку политическая власть отменила частную собственность, ликвидировала право на собственность, исчезали и носитель гражданского общества - человек-собственник, и гражданские функции самого общества.

Государственные структуры оставались единственным органом распределения собственности, что закономерно привело к складыванию административно-командной системы, замыкающей на себя индивида и общество в качестве единственного выразителя их интересов. И это обстоятельство создает сегодня одну из главных проблем преодоления того глубокого и всестороннего кризиса, в котором оказалось российское общество после развала коммунистической системы с середины 80-х годов.

Без гражданского общества невозможен переход к рыночной экономике, так же как и к политической демократии. Идея гражданского общества в России в последние полтора десятилетия возникла как реакция на процессы, получившие общее название перестройка. Она послужила составной частью политической программы определенной части партийной бюрократии, которая взяла реванш в связи с известными событиями середины 80-х годов. Для России гражданское общество всегда было прозападным феноменом. Здесь никогда не относились к гражданскому обществу исходя из исконных базовых ценностей россиян. Период, связанный с перестройкой, характеризуется появлением отдельных ростков гражданского общества и ассоциируется нами с некоторыми процессами демократизации формального толка. Идея гражданского общества заимствована исключительно формальным образом. Запад при этом рассматривается как огромнейший объект манипуляции и привлечения ресурсов. И формирование гражданского общества в этом плане следует рассматривать в числе необходимых условий привлечения ресурсов Запада и активизации всего потенциала.

С приходом Ельцина и утверждением его режима наступает этап радикальных шатаний как в экономической области, так и в политической. Появляются первые более-менее обоснованные работа по гражданскому обществу, возникают общественные организации, в названиях которых присутствует словосочетание "гражданское общество”.

Разнообразные формы самоорганизации граждан несут в себе огромные резервы социального, экономического и культурного развития России. Гражданское общество вырастает из чувства социальной ответственности - стремления гражданина самостоятельно, либо в кооперации с другими гражданами брать на себя решение своих и общих проблем, не сваливая их на государство. Социальный прогресс в России невозможен без ответственного гражданского общества, умеющего критиковать и контролировать власть, заставляющего работать ее в своих интересах. Государство должно не "управлять" добровольными объединениями граждан, а поддерживать их, расширяя возможности их участия в государственных делах.

Конец XX века был ознаменован крушением коммунистической системы. Были сделаны первые шаги в сторону создания правового государства и рыночной экономики. Однако возможность совершить исторический прорыв не была реализована. Политика изменений, осуществлявшаяся в последние десять лет, базировалась на корыстных интересах и экономических подходах, отвергнутых опытом социально-экономического и интеллектуального развития стран Европы и мира.

Экономические и политические неудачи 1990-х гг. дискредитировали демократические, либеральные и рыночные ценности в глазах большинства россиян. Отсутствие сознательной массовой поддержки демократических институтов, их неразвитость и низкая эффективность, неограниченные возможности манипуляции общественным мнением порождают у правящей элиты соблазн установить в России бюрократическую авторитарную систему, обслуживающую интересы узкой группы лиц. Об этом свидетельствуют попытки установления контроля над средствами массовой информации и избирательным процессом, экономическая политика правительства. Попытки построить в России авторитарную систему могут привести страну к бюрократическому застою, необратимому отставанию и окончательному превращению в страну третьего мира.

Действующая власть в лице Президента России признает серьезные упущения, которые были допущены в этот период. "Переход к демократии и рыночной экономике в начале 90-х был самым активным и решительным образом поддержан гражданами России, которые сделали окончательный и… бесповоротный выбор в пользу свободы. Это было огромным и реальным достижением российского народа, … одним из самых больших достижений нашей страны в ХХ веке. Но какую цену мы вынуждены были заплатить за это? Деструктивные процессы разложения государственности при развале Советского Союза перекинулись… на саму Российскую Федерацию. Политические спекуляции на естественном стремлении людей к демократии, серьезные просчеты при проведении экономических и социальных реформ привели тогда к очень тяжелым последствиям. За чертой бедности оказалась фактически треть населения страны. При этом массовым явлением стали многомесячные задержки с выплатой пенсий, пособий, заработных плат. Люди были напуганы дефолтом, потерей в одночасье всех денежных вкладов и всех своих сбережений, не верили уже и в то, что государство сможет исполнять даже минимальные социальные обязательства".

Данное свидетельство - результат глубокого осмысления действующей властью реальных итогов развития страны за предыдущее десятилетие.

В сегодняшней России экономическая сфера разрывает узы жесткой регламентации со стороны государства. Рынок и частная собственность требуют институционального обособления экономической и политической сфер общественной жизни, т.е. развития и укрепления гражданского общества и правового государства.

Новый институциональный порядок влечет за собой и легитимацию его структурных элементов, включая человека и гражданина, придавая юридический характер его практическим императивам. В связи с этим не случайным было появление в Конституции Российской Федерации (1993) нового раздела с юридически введенным делением прав человека и прав гражданина, так как в практической деятельности реальный индивид удовлетворяет свои потребности (как человек гражданского общества) и координирует поведение со своими согражданами на основе четких договоров и соглашений (как гражданин правового государства).

Для усиления гражданского начала, ослабления государственного патернализма сегодня формируется механизм саморегулирования, решаются первостепенные задачи демонополизации экономики, разгосударствления, приватизации, т.е. решаются вопросы практического перехода к рыночной экономике.

На этом пути между новыми гражданскими структурами и государственной властью складываются непростые взаимоотношения. Государственный аппарат всегда стремится расширить свои полномочия, оттесняя на политическую периферию гражданские ассоциации.

Как считает английский политолог Р. Саква, незавершенная демократизация в России породила некий гибрид, соединивший демократию и авторитаризм, что было названо им "режимной системой правления". Режимная система, сузив роль парламента и судебной власти, смогла в значительной мере обезопасить себя от неожиданностей электоральной борьбы и оградить себя от контроля гражданских институтов.

Взаимодействие государства с обществом при режимной системе строится по принципу властвования и подвластности. Структурные элементы общества здесь представляют собой совокупность подданных, которых необходимо держать в рамках социального контроля со стороны власть имущих.

Гражданское общество способно предотвратить появление новой тирании, а это для человека означает свободу вступать и покидать общественные объединения, менять место жительства и место пребывания. Но свобода человека предполагает также его ответственность за свои слова и дела, за семью и общество.

Задача современного российского общества заключается в том, чтобы формировать горизонтальные связи между людьми, поддерживать и развивать договорные отношения как инструменты укрепления институтов, уравновешивающих государство и одновременно поддерживающих индивида. Сейчас ценны те общественные учреждения, которые формируются "снизу" самими индивидами.

Движение к гражданскому обществу наиболее ярко проявляется в духовной сфере. Гражданственное сознание свободного человека обеспечивает возрастание самопроявлений личности. Иное восприятие дается после запрета цензуры, установления свободы слова, открытости информации, обновления учебников, содержания преподавания. Неконфронтационное воспитание может привести к гражданскому согласию, к снятию агрессивности.

Достижение консолидации общества возможно только в том случае, если государственные институты, планирующие и реализующие изменения, обладают определённым, достаточно высоким уровнем авторитета у собственных граждан. В условиях демократии авторитет власти является прямой функцией доверия к ней и её институтам со стороны граждан. При этом доверие является ключевым элементом социального капитала общества, одновременно базовым и цементирующим. Доверие к власти достижимо прежде всего за счёт наличия и развития трёх основных факторов:

максимально возможной прозрачности деятельности её институтов;

растущей процедурно регламентированной открытости указанных институтов для участия в их работе граждан и их объединений;

вовлечения граждан в такое практическое участие.

Таким образом, названные три фактора являются базовыми принципами, на которых основана деятельность Общественной Палаты России. Прозвучало, что эта палата обеспечит обратную связь между гражданами и государством, а также будет контролировать работу госаппарата, в том числе по части антитеррористической деятельности, и органов внутренних дел.

Наиболее эффективным становится такое участие негосударственных институтов в том случае, когда взаимодействие с ними государства строится на основе равноправного партнёрства. Отсюда со всей очевидностью вытекает необходимость наиболее широко понимаемого социального партнёрства, как равноправного взаимодействия государственных органов и организаций, с негосударственными структурами, как коммерческими, так и некоммерческими.

Однако такая Палата должна стать не столько верховным органом, управляющим процессом взаимодействия государства и институтов гражданского общества, сколько, прежде всего, выполнять функцию координирующего центра, обеспечивающего сетевое многоуровневое взаимодействие власти, бизнеса и сообщества социально активных негосударственных некоммерческих организаций. Достаточно высокий уровень консолидации негосударственных организаций необходим для обеспечения полноценно субъектного партнёрства с государственными органами и организациями и государством как институтом. Сочетание вертикально построенных государственных структур с горизонтально организованным консолидированным сообществом гражданских организаций будет способствовать обеспечению прочного партнёрского взаимодействия.

Большинство россиян поддерживают президентскую инициативу о создании Общественной палаты для гражданского контроля над деятельностью государственного аппарата.

Также следует отметить, что опыт создания Всероссийской общественной палаты уже есть, и притом не самый удачный. В 1994 году в нее пригласили представителей партий, не попавших в Госдуму. Но получилось как всегда: палата лишь имитировала активную деятельность. Декоративный по своей сути орган оказался неспособным влиять на процесс принятия решений.

Один мудрый кремлевский политтехнолог обмолвился: "Власть страдает от отсутствия диалога с обществом, у власти нет каналов и механизмов притока новых идей и новых людей. И в принципе общественная палата могла бы стать эффективным инструментом формирования новой элиты, отсутствие которой не позволяет президенту проводить решительные преобразования”.

В этом новом институте можно увидеть как раз самую значительную особенность гражданского общества в России - формирования его с верху, и возникает вопрос: а будет ли такое общество являться полноценным независимым гражданским обществом?

И все же хочется верить в то, что Общественная палата состоится как институт гражданского общества. Для этого ей необходимо стать широкой общественной трибуной и действенным инструментом экспертизы законопроектов, имеющих национальное значение. Тогда она быстро завоюет авторитет, и властные структуры вынуждены будут считаться с ее мнением, принимать ее компетентные предложения.