Ноября / 3 декабря 1896. Четверг. Праздник Введения

Богослужение было в приделе Введения во храм Пресвятой Богоро­дицы. Солнце ярко светило в окно, так что пришлось наполовину спустить гардину. Богослужение было одушевленное, стройное, благолепное, пение прекрасное, проповедь умная (хоть несколько резонерная,— Ар­сений Ивасава); но молящихся из города и десятка не было; грустно! И не знаю, как побудить христиан ходить в Церковь в двунадесятые праздники. Им ли не толкуется, и в проповедях, и так,— «ходите в Цер­ковь»; слушают, соглашаются и все-таки не ходят.

Часу во втором о. Павел Савабе явился, прямо с железной дороги, и говорил часа три. Старик в ударе; а когда это, так его заслушаешься. Описал состояние трех Церквей, посещенных им: в Уцуномия, Сирака- ва, Сендая. Церковь в Уцономия, по его словам, совсем плоха; главное — оттого, что христиане в разладе с о. Титом; серьезных причин к разладу нет, кроме того, что о. Тит сконфузился в деле сватовства христианки за Варнаву Симидзу — катизизатора, а потом за своего сына Романа,— дело уже давно прошедшее, но тем не менее неизгладимое и показывающее, какая безукоризненность нужна священнику христиан новых. Не нра­вится еще христианам то, что ныне Роман, сын о. Тита, обратился в зеленщика, дай неудачного: развозит на тележке зелень для продажи, но одет не по-приказчицки; торговля идет в убыток, а между тем в городе все знают, что он сын священника, и неодобрительно отзываются об отце, не умеющим поставить сына на более приличную ему дорогу, тем более, что сын с гимназическим образованием и поведения хорошего.— Впрочем, Церковь Уцуномия небольшая: и то, или другое состояние ее не представляет особенной важности вообще.

Церковь в Сиракава стоит прочно в лице главных своих христиан, и Церковь там большая; домов сорок и ныне есть. Но значительно умень­шилась она сравнительно с тем, что было прежде, когда о. Павел Савабе жил там; до 160 христиан о. Павел насчитал, ныне не обретающихся в Церкви (кроме сотни выбывших за смертью).

— Где они? — спросил я.

— Тридцать человек переселились в другие места; прочие — или раз­вратились поведением, или охладели верою.

О теперешних катихизаторах в Сиракава: Савве Ямазаки и Георгии Абе — о. Павел отзывается так, что их тотчас следовало бы помести оттуда, если бы было кого послать на место их. Савва Ямазаки особенно жалок. Я-то считал его всецело преданным делу веры — «потому-де и не женится, не хочет стеснять себя семейством, чтобы свободней служить Богу». Оно, может быть, так и было первоначально; недаром он в преж­ние годы заслуживал восторженные похвалы христиан. Ныне же он не более, как вполне ослабевший онанист; то-то христиане Наканиеда так желали отделаться от него; дивился я, отчего лучшего из катихизаторов так не взлюбили, думал, будут сожалеть о нем, а Сиракава будет счастли­ва, что приобрела его. Увы, Сиракава несчастлива им! Загадил церков­ный дом до ужаса; в молитвенной комнате «котацу» устроил; и мерзость запустения там, по словам о. Павла. Вдвоем с Георгием Абе — Савва ле­нились и спали все время, вставали с постели в десять часов утра; прочее время проводили в ничегонеделаньи. Ныне оживила несколько церков­ный дом жена Абе, недавно прибывшая туда (Мария Касукабе, бывшая воспитанница Женской школы); она учит по вечерам детей, собираю­щихся в молитвенном доме, преподает церковное пение, заботится об опрятности.— Но и при таких плохих руководителях Церковь в Сирака­ва стоит прочно благодаря людям, воспитанным в христианском духе (недаром там о. Павел Савабе жил десять лет). Главные из них: Хотта Николай со своею матерью Соломиею, Авраам Хирасава с женой Нон­ной и Мария Такахаси, девица тридцати двух лет, посвятившая себя вполне благу своего младшего брата, которого уже воспитала, и другим

добрым делам. Про истинное доброе влияние сих лиц на окружающих о. Павел рассказывал разное, например, у Авраама Хирасава, красиль­щика, несколько учеников, и все христиане, все уделяют на Церковь из того немногого, что, по обычаю, дается ученикам в праздники; но один Матвей, ныне двадцати лет, из этих денег никогда ни сена не употреблял и не употребляет на себя, а все, вот уж несколько лет, жертвует на Церковь; да кроме того, почти совсем самоучка: просиживал за книжками до полночи, успел порядочно образовать себя и ныне всячески старается распространять христианское образование, преподавая на вечерних курсах в церковном доме — Страстно желают христиане Сиракава (с окрест­ными деревнями) приобрести себе постоянного священника. Для этого собирают деньги и уже накопили около 500 ен; дойдя до тысячи, попро­сят священника с тем, чтобы ему оставалось катихизаторское жалованье от Миссии, прочее же они будут дополнять процентами с своего капита­ла. Чрез пять лет надеются осуществить свое желание. Но, быть может, и прежде можно. О. Павел говорит, что Иоанн Ямазаки, ныне катихи- затор в Иоцуя, здесь в Токио, брат Саввы, уже женатый, был бы хорош для Сиракава в священники. Я вполне согласен: Иоанн Ямазаки одним из первых кончил Семинарию и священником во всяком случае должен быть, лишь бы достигнуть (безукоризненно) тридцатилетнего возраста. И благослови его Бог в Сиракава! Только теперь еще рано: ему лет два­дцать семь, не больше. Замечательно, что в Сиракава католики и протес­танты почти совсем исчезли, а были когда-то сильны. Ныне, последний в Сиракава еще верующий католический дом хочет обратиться в Право­славие; молиться к нам ходят, и усердие к нашей Церкви показывают еще большее, чем наши собственные христиане.

Церковь в Сендае о. Павел нашел лучше, чем как слышалось о ней: старосты с о. Петром Сасагава совсем не в разладе; долг церковный скоро совсем выплатит, храм течет немного, и скоро поправят; новые слушатели учения есть.

В гостинец мне о. Павел привез из Сиракава две речные рыбицы, выловленные нарочно для того и не уснувшие дорогой, хотя он вез их в платке: ныне они плавают в кадке к удовольствию зрителей, особенно малышей-семинаристов.