Сентября /11 октября 1908. Воскресенье

Был Дмитрий Матвеевич Позднеев. Жаловался на две причиненные ему обиды. 1. Спальвин, профессор японского языка в Восточном ин­ституте по Владивостоке, написал отчаянную критику на его «Токухон» и рассылает ее повсюду; поносит книгу и автора. Но сам в то же время обнаруживает замечательное незнание японской истории и языка так­же, хотя и есть несколько ученых поправок позднеевских ошибок. В критике своей, к собственной невыгоде, Спальвин обнаруживает лич­ную злобу, питаемую им почему-то к Позднееву. Дмитрий Матвеевич надеется антикритикой разбить его и оправдать свой «Токухон». 2. М. А. Горячковская написала ужасное письмо к нему; ругает его самы­ми поносными названиями и корит за злонамеренность относительно ее; между тем Дмитрий Матвеевич говорит, что три дня тому назад она была у него, обедала и вела себя весьма любезно. Позднеев решительно не знает, чему приписать этот ее гнев и злобу; говорит, что вел себя относительно ее всегда корректно и никакого столкновения с нею не имел. Я помог ему уразуметь это письмо: страдает Горячковская манией преследования; потому вообразила в Дмитрии Матвеевиче литератур­ного врага себе, ну и напала на него. Следует ему отнестись к ней только сострадательно.

Сентября /12 октября 1908. Понедельник

Из Святейшего Синода получил указ, что кресты, посланные отсюда оо. Быстрову и Демкину, сотрудникам Миссии, разрешено им принять и возложить на себя; кроме того, за их труды для Миссии дано им благо- славление Святейшего Синода с грамотами.

Посетил меня бонза секты «Ницирен» из кумирни здесь в Уено; навя­зывал свой какой-то серебряный орденок, означающий принадлежность к их обществу, но я отказался; а взамен снабдил его книжкой нашего вероучения и творениями Святого Макария Египетского. Бонза, видимо, ученый и порядочного ранга.

Сентября /13 октября 1908. Вторник

Праздничная всенощная, отслуженная иереями; на литию и велича­ние выходили только они — всех 5 иереев; потому что нужно им учить самостоятельно совершать эти части богослужения.

Октября 1908. Среда.

Покров Пресвятой Богородицы

С 9-ти часов Литургия, совершенная Преосвященным Сергием (у которого праздник в его родном селе) и иереями. Молились все уча­щиеся; было и из города немало христиан.

Во 2-м году Преосвященный Сергий, по приглашению, в Женскую школу на собрание «Благотворительного Женского общества», которое этот день своим особенным праздником. Там был молебен, чтение

Отчета, речь Преосвященного Сергия, другие речи и угощение; из города было много христианок.

А у меня в это время сидел наш посол, Николай Андреевич Малев- ский, приехавший пригласить меня отслужить молебен в следующее воскресенье, когда будет тезоименитство Наследника Цесаревича.

Много говорил он про запущенность дел с японцами, найденную им здесь, посла Бахметьева, и про недобросовестность Японского Прави­тельства, отказывающегося платить по искам русским, справедливым; таких исковых дел из Порт-Артура и Сахалина у Николая Андреевича ныне на руках 14. Японцы не отрицают справедливость исков, но и не платят, а отыгрываются любезным ответами и проволочками. Таковы японцы!

Октября 1908. Четверг

О. Сергий Судзуки послал катихизатора Павла Осозава из Оосака в Кобе — жить там. И наняли христиане Кобе, по совету с о. Сергием, квартиру катихизатору за 20 ен в месяц. Откуда же деньги? б ен предва­рительно выпросили у меня; а 14 ен, будто бы обещал им лично от себя Преосвященный Сергий. «Что ж, если обещал, то и пусть дает — это его личное дело», подумал я, когда мне о. Судзуки написал про это. Оказыва­ется, однако, по сегодняшнему моему разговору с Преосвященным Сер­гием, что он вовсе не обещал, и что он удивлен письмом о. Судзуки, требующим с него 14 ен на квартиру в Кобе. Был разговор в Оосака, что вот-де мало у нас катихизаторов и мало средств на содержание их; при­чем Преосвященный Сергий говорит, заметил он, что «и я бы не прочь от себя жертвовать на это дело», то есть на содержание катихизаторов, и именно в данном случае в Кобе. А они перетолковали, что он готов давать на квартиру там сколько потребуется; и нашли квартиру за небы­валую доселе на сей предмет — 20 ен в месяц, возложением 14 ен из сего на плечи Преосвященного Сергия. Говорил я по сему поводу Преосвя­щенному Сергию, как нужно быть осторожным в разговорах с японцами в подобных случаях; дать им малейший повод к недоразумению — тотчас станут утверждать «вы так сказали», «вы так обещали»; сказанное даже 10 лет тому назад припомнят и поставят в обязательство. Не исполнить сказанного и обещанного значит компрометировать себя — и исполня­ешь. Немало таких случаев со мною было; и я научился весьма бережно обращаться со своим словом. Посоветовал теперь Преосвященному Сергию написать о. Судзуки, что он ошибся, не так понял его речи; но что, тем не менее — он посылает на месяц, даже на два, по 14 ен — но дальше не может.

Был опять Фирмил Ооцука, претендующий, что может творить чудеса.

— Какие же вы чудеса сотворили? — Спрашиваю.

— В Токусима одну женщину, страдавшую чирьями, которую врачи не могли вылечить, я исцелил простым возложением руки с молитвою. Детей многих исцелял. Страдающим предсмертными муками облегчал страдания, и они спокойно умирали.

Утверждал, что это вовсе не действование мажетизмом, что даже Правительством запрещено (сайминдзюцу запрещено), а именно силою Божиею, призываемую чрез молитву. Говорю ему:

— Удостоившиеся благодати творить чудеса, обыкновенно, горят любовью к Спасителю и находятся в преискреннем общении с Ним чрез таинство евхаристии. Вы давно ли исповедались и приобщались?

— Давно уже.

И так далее. Был длинный разговор с ним, в течение которого, между прочим, он просил назначить его состоять при одном из священников в качестве совершителя чудес, наподобие того, как в Апостольской Цер­кви были особые служители сего рода. Я отказался сделать это. Но вооб­ще он производит хорошее впечатление: тих, скромен в речи, хорошо слушает и принимает, что говоришь ему. Дал ему на прощанье творения Святого Макария Египетского для изучения.

Октября 1908. Пятница

Два русские ученика пришли, плача, жаловаться, что японские уче­ники их обижают, бьют. Призвал обидчиков: Манабе, дрянного грубого юношу, и Каминага, от которого не ожидал этого, и с гневом выговорил им, что «они живут в русском доме, едят русский хлеб, купаются в благо­деяниях России и не являют ни малейшего чувства благородности за все это, признаком чего служит их грубое обращение с русскими товарища­ми». Выразивши все это, что, кажется, в первый раз пришлось выразить в такой форме, прогнал их. Отвращение возбуждает эта неспособность японцев к благородным чувствам благодарности и подобного.

За эти дни, работая в послеобеденное время, набрал и сегодня отпра­вил во Владивосток Архиепископу Евсевию 5 ящиков книг богослужеб­ных, Священного Писания и разных религиозных — все насланное сюда военнопленными при отправлении их в Россию, или присланные япон­цами из Порт-Артура. Книги большею частию подержанные, а иные и совсем растрепанные, брошюры же мелкие, но все, вероятно, будет полезно для поселенцев и для воинских команд.

Октября 1908. Суббота.