Законодательное регулирование производства обыска в РФ и США. Международно-правовые предпосылки сближения стандартов производства обыска. Значение прецедентного права и обыкновений судебной практики

 

Конституция РФ устанавливает, что никто не вправе проникать в жилище против воли проживающих в нем лиц иначе как в случаях, установленных федеральным законом, или на основании судебного решения (ст. 25).

Гарантированные Конституцией РФ неприкосновенность жилища и личной жизни граждан могут быть ограничены на законных основаниях в случаях проведения обыска или других следственных действий по уголовному делу.

Обыск как следственное действие закреплено в ст. 182-184 УПК РФ.

Обыск - это следственное действие, заключающееся в отыскании и изъятии предметов или документов, имеющих доказательственное значение по уголовному делу, в обнаружении трупов или живых лиц, а также денег и ценностей, нажитых преступным путем, в помещениях, иных местах или у лиц, где, по имеющимся данным, они спрятаны.

В соответствии с законом обыск проводится в тех случаях, когда имеются достаточные данные полагать, что названные предметы и документы находятся в каком-либо помещении, ином месте или у какого-либо лица (п. 1 ст. 182 УПК).

При обыске необходимы поиски предмета, тогда как при выемке предмет выдается добровольно, поиски не проводятся. Но «поиски» - признак, производный от позиции лица, обладающего вещью, документом. Надобность в поисках возникает лишь тогда, когда лицо отказывается выдать предмет или документ добровольно.

Обыск и выемка не одинаково воспринимаются людьми. Обыск порочит больше. Выемка же, если это акт доброй воли, не является мерой процессуального принуждения. Поэтому четкое разграничение обыска и выемки важно с точки зрения охраны интересов граждан.

Основная цель обыска - собирание доказательств. Задачами обыска являются:

.   Отыскание и изъятие предметов, имеющих доказательственное значение, каковыми являются:

а) орудия и средства преступления (оружие, орудия взлома, приспособления для членовредительства и т. д.);

б) объекты преступных действий (похищенное имущество, деньги и другие ценности);

в) предметы со следами преступления или приспособления, используемые для его сокрытия (одежда со следами крови, оборудование тайника и т. д.);

г)  трупы разыскиваемых лиц;

д) имущество, деньги, иные ценности, нажитые преступным путем;

е)  другие предметы и документы, которые могут иметь значение для дела (письма, различные записи, фотоснимки и т. д.).

.   Обнаружение разыскиваемых лиц, в частности дезертиров, а также материалов, характеризующих их личность и облегчающих розыск.

.   Отыскание имущества, которым можно обеспечить возмещение материального ущерба и возможную конфискацию. При этом отыскиваются не только сами ценности, но и материалы, указывающие на места их хранения: переписка и записи о нахождении имущества у родственников и знакомых, квитанции ломбардов и т. п., а также предметы, подтверждающие наличие у данного лица разыскиваемого имущества (товарные ярлыки, фабричные паспорта, детали искомого прибора и т. п.).

.   Кроме того, при обыске изымаются предметы, запрещенные к обращению.

Предварительный обыск в общем праве США определен как внешнее ощупывание и прохлопывание одежды подозреваемого, а также осмотр окружающей его «территории, находящейся под его непосредственным контролем».

Обыск среди иных мер процессуального принуждения в уголовном процессе США занимает главное место. Это не только самые серьезные меры процессуального принуждения, но и основные. Уголовно-процессуальное законодательство США не знает столь детальной регламентации иных мер процессуального принуждения. Остальные меры процессуального принуждения в уголовном процессе США теснее, чем в уголовном процессе России связаны с арестом и обыском и по отношению к ним являются дополнительными. Более того, ордер на арест или обыск выступает первоначальным (а по менее серьезным преступлениям - единственным и окончательным) актом обвинения и единственным доказательством, фиксирующим начало официального производства по делу.

Конституция США определяет отправные положения производства ареста и обыска, что является важной гарантией соблюдения прав личности в уголовном процессе США и практическим воплощением в уголовном судопроизводстве конституционной идеи о неприкосновенности частной жизни и частной собственности граждан, нашедшей свое теоретическое обоснование в современной американской юриспруденции в концепции "прайвеси".

Ведущую роль в формировании процессуальных норм, об аресте и обыске, играет Верховный суд США, нередко испытывающий на себе влияние общественного мнения. Правила, устанавливаемые им по делам, связанным с толкованием поправки IV Конституции США, включаются в систему гарантий, характеризующих "надлежащую правовую процедуру", и распространяются в качестве общеобязательных на деятельность органов уголовной юстиции в штатах. Ушли в прошлое тенденции 70-х годов, когда Верховный суд США оправдывал отдельные случаи противозаконных обысков и арестов в угоду общественному мнению. Несмотря на неуклонный рост преступности под влиянием тенденций о первостепенном значении охраны прав личности с начала 90-х годов стала преобладать доктрина об недопустимости произвола полиции при проведении ареста или обыска и большей правовой защищенности личности.

Полиция - отражатель общественного мнения. Ее поведение, произвол то поощряется, то критикуется; тем самым создается некий баланс, регламентируемый судебными прецедентами, порой противоречащими друг другу. Все это объясняется тем, что они выносятся в разное время, в разных штатах и отражают задачи борьбы с преступностью, с одной стороны и охраны прав личности с другой стороны. Поэтому можно утверждать, что система уголовно-процессуальных норм США об аресте и обыске и практика их применения более гибкая чем в России. В этом есть не только положительное, но и негативное. Последнее особенно будет проявляться, если отдельные элементы указанной системы будут перенесены в уголовный процесс России без достаточной на то необходимости и без соответствующего обеспечения их функционирования другими нормами уголовно-процессуального законодательства, связанных с этими новеллами.

Наиболее опасной альтернативой требованию о соблюдении закона о проведения ареста и обыска служит концепция "добросовестного заблуждения", получившая закрепление в ряде решений Верховного суда США. В соответствии с этой концепцией суд не должен отвергать доказательства, добытые полицейскими в результате ареста или обыска, которые действовали в "добросовестном заблуждении" относительно правомерности своих действий, независимо от того, какие при этом были допущены нарушения закона. Концепция "добросовестного заблуждения" не только поощряет правовую неграмотность полицейских, но и способствует злоупотреблению полицией в ходе расследования. Доктрина "добросовестное заблуждение» позволяет признавать допустимыми незаконно полученные в ходе ареста или обыска доказательства. Вместе с тем этот допуск является неким противовесом требованию о недопустимости доказательств, полученных с нарушением порядка ареста и обыска. В этой связи заслуживает внимания альтернативная доктрина о "надлежащей правовой процедуре" или "плоды отравленного дерева" которая в последние годы находит все более широкое распространение в уголовном процессе США. Таким образом, противовесом тенденций в праве выступает доктрина и судебная практика об аресте и обыске.

Правила Миранды, являясь одним из краеугольных камней прав граждан при аресте, неоднократно подвергались изменениям в трактовке Верховным судом США, что в основном связано с неоднозначным характером общественного мнения по данному вопросу.

В российском уголовном процессе основные меры правового принуждения, такие как арест и обыск должны применяться с учетом важнейших положений международных актов, в которых декларируются общечеловеческие ценности и принципы уважения прав и свобод человека.

Как и в других странах, где в основе правовой системы лежит общее право (common law) правовая система США усложнена большим количеством судебных решений, имеющих силу прецедента. Ее основополагающим принципом является принцип следования судебному прецеденту - при разбирательстве дела суд должен следовать ранее установленным судебным решениям по аналогичным делам. Однако в США принцип следования прецеденту не считается судами абсолютным и судебная практика идет по пути гибкого применения этого принципа, приспосабливаясь на каждом историческом этапе развития страны к политическим и социально-экономическим потребностям США. Тем не менее, сегодня в США многие прецеденты имеют более принципиальное значение, чем правовые нормы, устанавливаемые законодательными органами. В них, в частности, находят отражения различные положения, касающиеся охраны личности, жилища, документов и имущества граждан, неприкосновенности их личной жизни, особенности производства ареста и обыска, правила применения электронного прослушивания и наблюдения и многие другие. Например, в решении по делу Эскобедо против штата Иллинойс (Escobedo v. Illinois, 378 U.S. 478 1964 г.) закреплено право любого лица иметь защитника после ареста; в решении по делу Мэпп против штата Огайо (1961 г.) установлен запрет на использование в судебном процессе доказательств, полученных в ходе незаконного обыска; в решении по делу Кац против США (1967 г.) Верховный суд США выработал понятие частной жизни граждан «прайвеси»; доктрина «Ложные друзья» была выработана в решении Верховного суда США по делу Вайта (1971 г.) многие вопросы, связанные с проведением обыска урегулированы благодаря решениям Верховного суда США по делам Уэлса (1990 г.), Хиска (1987 г.), Смита (1979 г.), Плейса (1983 г.), Карни (1985 г.), Гринвуда (1988 г.) и наконец революционное решение по делу Миранда против штата Аризона (Miranda v. Arizona, 384 U.S. 436 1966 г.), в котором сформулирована новая судейская доктрина, затрагивающая правовой статус арестованного. Ее соблюдение является обязательным не только для федеральных судов но и для судов штатов.