Часть 3. Картельная практика в смысле ст. 81(1) Договора о Европейском Сообществе

Широкое толкование статьи 81(1) необходимо иметь в виду при использовании термина "картельная практика". Если даже Комиссия или судебные органы не смогут доказать существование соглашения в значении статьи 81(1), предприятия могут быть привлечены к ответственности за проведение картельной практики.

Картельный сговор является формой координации поведения предприятий на рынке, которая предполагает осознанную подмену риска конкуренции практическим взаимодействием. Для картельной практики необязательно наличие соглашения или принятие совместного плана действий. Законодатель включил упоминание о картельной практике в ст. 81(1), чтобы предупредить нарушение или ограничение конкуренции предприятиями путем сговора в целях обмена информацией о предполагаемом поведении на рынке. В этом случае конкуренты выстраивают свою линию поведения, зная о позиции других сторон и тем самым снижают риск конкуренции.

В деле ICI v Commission Суд ЕС отразил эту позицию, описав, что хотя предприятия и вольны сами избирать курс на рынке, принимая во внимание поведение конкурентов, однако, кооперация участников рынка с целью определения их согласованных действий противоречит антимонопольному законодательству. Действительно, зная линейку поведения конкурента, заранее обговорив варианты действий, можно тем самым избежать неожиданностей и избрать наиболее оптимальный вариант поведения.

Указанную позицию Суд ЕС развил в деле Suiker Unie. Комиссия пришла к выводу, что производители сахара в Бельгии, Германии и Голландии участвовали в картеле, который контролировал поставку сахара в Нидерланды. Производители утверждали, что для наличия картеля необходим, по крайней мере, совместный план действий, в то время как у них план отсутствовал. Суд постановил, что наличие плана в данном случае не является необходимым. Статья 81(1) исключает любой прямой или косвенный контакт между предприятиями, целью или результатом которого является оказание влияния на поведение фактического или потенциального конкурента на рынке или раскрытие такому конкуренту линии поведения, которой они сами решили или склонны придерживаться. Суд отметил, что участники рынка вправе избирать свою линию поведения, адекватно реагируя на действия конкурентов. Однако при этом, основополагающим принципом конкуренции является самостоятельность и независимость определения участниками рынка своей экономической политики, включая, выбор экономических партнеров. При этом закон строго запрещает любые прямые или косвенные контакты между предприятиями с целью определения общих позиций на рынке.

Некоторое время спустя, в деле SA Hercules Chemicals NV v Commission CПИ еще раз применил критерий, выработанный в предыдущих разбирательствах. В ходе расследования Комиссия обнаружила, что предприятие участвовало в совещаниях, на которых обсуждало со своими конкурентами вопросы ценовой политики, получаемую прибыль, данные об объеме продаж. Суд установил, что посредством указанных встреч, производители участвовали в картельном сговоре, целью которого было определение собственного поведения на рынке и обозначение его перед другими участниками картеля, устранение неясностей и неожиданностей в поведении конкурентов.

Могут ли односторонние действия составить нарушение нормы, предусмотренной в ст. 81 (1)? Думается, что нет. Так, если предприятие публично заявляет о своем намерении повысить цену на определенную категорию товаров, то такие действия не влекут нарушения права конкуренции. Однако, если производитель поступает таким образом, зная о намерении конкурента последовать его примеру, то в данном случае возможно наступление ответственности по ст. 81(1).

Итак, с одной стороны, фактом остается то, что поведение предприятий может быть завуалировано. В частности, картельный сговор может состояться даже в отсутствии его документального подтверждения. С другой стороны, если данный термин будет толковаться слишком широко, он может привести к ошибочному истолкованию обычного рационального типа поведения участников рынка как неправомерного.

В деле Anic Суд ЕС определил три критерия для определения картельной практики:

прямые или косвенные контакты между предприятиями;

последовательное поведение на рынке участников сговора;

причинно-следственная связь между предыдущими двумя элементами.

Для наступления ответственности по ст. 81 (1), необязательно, чтобы поведение субъектов в рамках картельного сговора в действительности повлияло на уровень конкуренции, на что и было указано Судом ЕС в решении по делу Hüls. Суд ЕС признает, что идентичное поведение субъектов на рынке может обуславливаться картельным сговором. При этом, согласованное поведение презюмируется там, где имел место сговор между предприятиями. Исходя из этой презумпции, Комиссии не требуется доказывать, что результат сговора действительно выразился в согласованном поведении на общем рынке и тем самым негативно повлиял на конкуренцию.

Необходимо отметить, что даже если предприятие не участвует в картеле и не работает на рынке, где был совершен картельный сговор, тем не менее, оно может быть привлечено к ответственности за нарушение требования ст. 81(1). Так в деле о картеле на рынке органической перекиси швейцарская консультативная фирма была оштрафована за оказание материально-технической и организационной помощи участникам картеля - производителям органической перекиси.

Важное значение имеет вопрос о доказательствах согласованных действий. Необходимо решить, вправе ли Комиссия ссылаться, а Суд устанавливать наличие картельной практики, если фактических доказательств связи между предполагаемыми нарушителями не существует, а имеются лишь такие косвенные улики такие, как практика одновременного установления или повышения цен. Такая ситуация может складываться на олигополистическом рынке. Такой рынок отличает незначительное количество продавцов, сравнительно закрытый доступ на рынок, неразвитая дифференциация товаров, прозрачность цен, когда они могут легко диктоваться конкурентами. При таких условиях предприятия, в конце концов, установят цены на одном уровне, хотя и не на основании сговора.

Можно предположить, что достаточно редко имеются прямые доказательства существования картельного сговора, однако, возможно доказательство наличия противоправного деяния с помощью косвенных улик, что и было продемонстрировано в деле ICI. Комиссия обнаружила картельный сговор между основными производителями анилинового красителя в Сообществе, которые трижды поднимали цены на товар в одни и те же периоды времени. Участники картеля ссылались на то, что поднятие цен обусловлено не картельным сговором, а олигополистическим характером рынка анилинового красителя. Позиция Комиссии основывалась на таких фактах, как совпадение ставок и времени повышения цен, инструкции, направляемые материнской компанией дочерним, а также установление неформальных контактов между производителями. Суд ЕС пришел к выводу, что указанный рынок не является олигополистическим, а идентичные действия, выразившиеся в поднятии цен, совершенные в один и то же период времени на одном и том же географическом рынке в отношении одинаковой группы товаров не может быть результатом независимых действий. Суд поддержал Комиссию, постановив, что смысл согласованных действий в свете статьи 81(1) состоит в запрете координации действий предприятий, которые до достижения стадии заключения соглашения намеренно избегают конкуренции между собой посредством практического сотрудничества.

Суд ЕС не исключает возможности объяснения параллельного поведения иными факторами, нежели договоренность производителей. Так, в деле Compagnie Royale Austrienne des Mines SA and Rheinzink GmbH v Commission Комиссия обвинила двух производителей цинка в картельном сговоре с целью ограничения импорта товара из Бельгии в Германию, в связи с тем, что производители прекратили на неделю поставку товара бельгийским дистрибьюторам. Однако, в ходе разбирательства были представлены доказательства, что такие действия объяснялись не сговором, а задолженностью дистрибьютеров за несколько месяцев. Т.е., в случае представления косвенных улик существования согласованных действий, они не могут быть приняты Судом при условии опровержения их со стороны предполагаемого нарушителя.

В деле Wood Pulp Комиссия обнаружила между производителями древесины систему ежеквартального объявления цен на свою продукцию, что и послужило основой обвинительной базы. Однако, суд ЕС указал, что такая система не нарушает требований ст. 81(1), так как производители объявляют цены для потребителей, а не друг для друга. Параллельное поведение двух или более предприятий, выразившееся в данном случае в одновременном поднятии цен, как таковое не составляет достаточного доказательства существования картельного сговора. Договор о ЕС не лишает предприятия права адекватно реагировать на поведение конкурентов. Однако, параллельное поведение может рассматриваться в качестве доказательства существования картельного сговора в случае, если оно ведет к нарушению конкуренции, не обусловленному иными объективными причинами. Факт существования параллельного поведения не означает безусловную вину предприятий. Необходимо предоставление дополнительных доказательств, указывающих на то, что параллельное поведение явилось результатом сговора.

На практике критерий доказанности противоправных действий предприятий не столь высок. В решении по делу Rhone-Poulenc v Commission было указано, что антимонопольные органы предполагают, что как только предприятие получило сведения о планируемом поведении на рынке своих конкурентов, оно будет определять собственную политику, исходя из этих данных. Если предприятие, участвующее на встрече, не хочет быть вовлеченным в картельный сговор, оно должно четко выразить свое неодобрение и покинуть встречу. Хотя для того, чтобы это было достаточным оправдательным доказательством, этот факт должен быть зафиксирован в протоколе встречи. На Комиссии лежит бремя доказывания факта и степени участия каждого предприятия в сговоре. Предприятие не может нести ответственность за большее нарушение, чем было им совершено. Пассивная роль участвовавшего в картеле предприятия может рассматриваться как смягчающее вину обстоятельство.

На практике весьма сложным вопросом является различие между действиями в рамках соглашения и картельной практикой. Граница между ними весьма условная и нечеткая. Одно и тоже нарушение может обуславливаться как наличием соглашения, так и картельным сговором. Противоправное деяние, начатое в одной форме, может продолжаться в другой. Комиссия в своих расследованиях зачастую утверждает, что имело место соглашение или картельная практика, не делая между ними различия. Однако, необходимо отметить, что и предприятия в своей деятельности вряд ли проводят такое различие. В основном, Комиссия применяет комплексный подход в рассмотрении действий предприятий, нарушающих право конкуренции - подобные действия рассматриваются как единое длящееся нарушение. Соглашения и картельная практика составляют единое нарушение и объединены общей целью - ограничение, предотвращение или нарушение конкуренции. Суд исходит из толкования таких действий как состоящих из нескольких отдельных нарушений. На практике, определение «картельной практики» имеет особое значение в случае наличия только косвенных доказательств по делу.

Делая вывод, можно отметить, что для картельной практики необязательно наличие соглашения или принятие совместного плана действий. Для ее определения, необходимо выяснить наличие ряда элементов. Во-первых, наличие прямых или косвенных контактов между предприятиями. И, во-вторых, намерение участников действовать сообща, а не конкурировать друг с другом. Любые контакты между предприятиями, которые способны повлиять на снижение риска конкуренции и устранение неопределенности в поведении конкурентов составляют элемент картельной практики. Необходимо отметить, что даже если предприятие не участвует в картеле и не работает на рынке, где был совершен картельный сговор, тем не менее, оно может быть привлечено к ответственности за нарушение требования ст. 81(1). Параллельное поведение может рассматриваться в качестве доказательства существования картельного сговора в случае, если оно ведет к нарушению конкуренции, не обусловленному иными объективными причинами.

Суд признает, что предприятия вправе принять во внимание возможные ответные действия конкурентов. Это, однако, не означает, что они должны координировать свое поведение в соответствии с поведением конкурентов. Хотя любой производитель вправе свободно устанавливать и изменять цены с учетом возможной реакции конкурентов, тем не менее, недопустимо любое сотрудничество производителей со своими конкурентами в целях определения совместных направлений действий и обеспечения своего успеха предварительным исключением каких-либо непредвиденных моментов в поведении конкурентов.