Гипотеза лингвистической относительности Сепира - Уорфа

Существенный вклад в изучение взаимосвязи языка и культуры внесли исследования середины XX в., которые позволяют сделать вывод, что соотношение языка и культуры чрезвычайно сложно и многоаспектно. В настоящее время в решении этой проблемы наметилось несколько подходов и точек зрения.

Первый подход разработан группой отечественных культурологов, которые считают, что взаимосвязь языка и культуры оказывается движением в одну сторону^[1]. По их мнению, если язык отражает действительность, а культура есть неотъемлемый компонент этой действительности, то и язык — простое отражение культуры. Изменения действительности влекут за собой соответствующие изменения в культуре, что находит отражение в языке. При таком подходе остается открытым вопрос об обратном воздействии языка на культуру.

В рамках второго подхода исследование вопроса взаимосвязи привело к разработке гипотезы лингвистической относительности, создателями которой стали американские лингвисты Э. Сепир и Б. Уорф. Основу этой гипотезы составляет убеждение, что люди видят мир по-разному — сквозь призму своего родного языка, что язык — это не просто инструмент для воспроизведения мыслей, он сам формирует наши мысли. Для сторонников этой точки зрения реальный мир существует так, как он отражается в языке: по-разному говорящие люди по-разному смотрят на мир. Но если каждый язык отражает действительность только присущим ему способом, то, следовательно, языки различаются своими «языковыми картинами мира».

Гипотеза Сепира — Уорфа исходит из положения, что язык является основой той картины мира, которая складывается у каждого человека и приводит в порядок (гармонизирует) огромное количество предметов и явлений окружающего нас мира. При этом в данной гипотезе выделяются следующие основные положения:

О язык обусловливает способ мышления говорящего на нем народа;

О способ познания реального мира зависит от того, на каких языках мыслят познающие его субъекты. «Мы расчленяем природу в направлении, подсказанном нашим языком. Мы выделяем в мире явлений те или иные категории и типы совсем не потому, что они самоочевидны, напротив, мир предстает перед нами как калейдоскопический поток впечатлений, который может быть организован нашим сознанием, а это значит в основном — языковой системой, хранящейся в нашем сознании»^[2].

Согласно этой гипотезе, любой предмет или явление становится доступным для нас только тогда, когда ему дается название. Соответственно предмет или явление, не имеющее названия, для нас просто не существует. Сформулировав какое-либо название, мы тем самым включаем новое понятие в ту систему понятий, которая уже существует в нашем сознании. Иными словами, мы вводим новый элемент в существующую у нас картину мира. Можно утверждать, что язык не просто отображает мир, он строит идеальный мир в нашем сознании, он конструирует вторую реальность, с которой человек имеет дело прежде, чем с предметами реальной действительности. Человек видит мир так, как он говорит. Поэтому люди, говорящие на разных языках, видят мир по-разному.

В соответствии с гипотезой Сепира — Уорфа реальный мир создается благодаря языковым особенностям данной культуры. Каждый язык имеет собственный способ представлять одну и ту же реальность. В этом процессе все основывается на степени переживаний, которые определяют восприятие и мышление. Если какой-то объект объясняется системой из нескольких понятий, то это означает, что он имеет важное значение для людей данной культуры. Чем сложнее и разнообразнее совокупность понятий для одного явления, тем оно более значимо и весомо в данной культуре. И, наоборот, чем явление менее значимо, тем грубее языковая дифференциация. Например, раньше в классическом арабском языке было более 6000 слов, которые так или иначе характеризовали верблюда (окраска, форма тела, пол, возраст, передвижение и т.д.), но в настоящее время многие из них исчезли из языка, поскольку значение верблюда в повседневной арабской культуре сильно уменьшилось.

Гипотеза Сепира — Уорфа получила широкую известность, и у нее появились как последователи, так и противники. Последние подвергают гипотезу резкой критике, обосновывая свои позиции следующими положениями: 1) источником понятий служат предметы и явления окружающего мира. Любой язык в своем генезисе — результат отражения человеком окружающего мира, а не самодовлеющая сила, творящая и создающая мир; 2) язык в значительной степени приспособлен к особенностям физиологической организации человека, но эти особенности возникли в результате длительного приспособления живого организма к окружающему миру; 3) неодинаковое членение внеязыкового континуума возникает в период первичной номинации. Оно объясняется неодинаковостью ассоциаций и различиями языкового материала, сохранившегося от прежних эпох.

Гипотеза лингвистической относительности дала толчок многочисленным исследованиям проблемы взаимосвязи языка, мышления и культуры, что привело к рождению треть его подхода в объяснении этой взаимосвязи^[3]. Исходные идеи этого подхода состоят в следующем:

• 0 язык является составной частью культуры, которую мы наследуем от наших предков;
• 0 язык — основной инструмент, посредством которого мы усваиваем культуру;
• 0 язык — важнейшее явление культуры, поскольку понимание сущности культуры возможно только через рассмотрение явлений этой культуры как кодов, формируемых подобно языку, и естественный язык представляет наиболее совершенную модель такого рода кодов. Поэтому концептуальное осмысление культуры возможно только посредством естественного языка.