Как Мишка с Мышкой в прятки играли

       Раскопал Мишка норку. Мышке деваться некуда – она и говорит:

       - Ты меня нашёл. Теперь твоя очередь прятаться. Ты хоронись, а я искать буду.

       Медвежонку понравилась игра. Подумал-подумал, видит – пенёк мхом оброс.

       - Вот и я пеньком обернусь.

       Сунул башку под куст и не шевелится.

       Мышка забралась на ветку, прыгнула Мишке на хвост, кричит:

       - Я тебя нашла! Теперь ты меня ищи.

       Медвежонок слышит голосок позади себя, повернётся – нет никого. И решил схитрить. Затаился, затаился, да как крутанётся, что было сил.

       Мышке этого и надо: отцепилась, упала в папоротник, да по травкам, по муравкам, да между шишками – и была такова.

 

С медведями не дерись

       Разморило Мишку жарким днём. Забрался под ореховый куст, в тень, и прикорнул.

       Проснулся – не поймёт: утро или вечер. Никак не сообразит, в какой стороне берлога. Встал на дыбы и видит – огромный медведь разлёгся на поляне.

       Мишка боком-боком, а медведище за ним. Припустил бегом – не отстаёт.

       Споткнулся Мишка, по земле пузом проехал. Оглянулся – никого. Приподнялся, и медведище башку поднял. Мишка тут как вскочит, как подпрыгнет, и медведище вскочил, подпрыгнул.

       - Да это же тень моя! – догадался Мишка. – Вот до чего заспался.

       То была присказка, а сказка впереди.

       Явилась к мужику Нечистая сила. В окно барабанит. Вышел мужик на крыльцо:

       - Чего тебе?

       - Отворяй двери шире! Уж так разорю – не поднимешься! Сожру тебя с семейством – косточек не оставлю.

       Засмеялся мужик, хоть сердце-то ёкнуло.

       - В избу мою через меня войдёшь. Да прежде чем со мной силой меряться, ступай к моему меньшому брату. Одолеешь его – тогда и приходи.

       - А где твой брат?

       - Да в берлоге.

       Кинулась Нечистая сила в лес. Лазила-лазила по чащобам, только к вечеру добралась до медвежьей усадьбы.

       Глядит, а медведь мужику по колена. Это был Мишка.

       - Ты что ли младший брат мужика? – спрашивает Нечистая сила.

       - Нет, - говорить Мишка. – Я – последыш у батюшки у матушки.

       - Вот тебя и сожру первого.

       Разинула Нечистая сила пасть, а Мишка на дыбы, а тень через всю поляну к Нечистой силе под ноги. Пестун тоже тут как тут. Замахал лапами, тень вот-вот по морде Нечистую силу хрястнет.

       Матушка-Медведица услышала – детишки ревут. Примчалась, поднялась – в глазах смерть, тень башкой на вершинах бора. За Медведицей Батюшка-Медведь. Уж как встал на дыбы – тень лапой облако зацепила.

       Хотела Нечистая сила бежать – копыта от страха в землю ушли. Хотела скакнуть – по пояс увязла. Взвыла – и одни только когти по земле скребут. Ухнула в преисподнюю.

       Так-то вот.

 

Награда обиженному

       Двенадцать весёлых поросят – детишек Вепря Кабановича – забавляясь, подкапывали корни древнего дуба. Упадёт – не упадёт?

       Увидел Мишка безобразие, говорит поросятам:

       - Дуб всему нашему лесу отец. Уходите подобру-поздорову.

       - Сам ступай прочь! – рассердились поросята. – Ты один, а нас дюжина. Сейчас мы тебя пятачками до смерти защекочем.

       Хрюкнули на Мишку и опять за своё – землю копать.

       Ух как рассердился Мишка!

       Переловил он поросят, связал за хвостики и пустил.

       На ночь глядя пришёл к берлоге Вепрь Кабанович. Пожаловался на проказника.

       Батюшка Медведь строгий. Поставил Мишку носом к горькой осине, а Пестун ещё и нашлёпал.

       Заплакал Мишка от обиды. А на небо уже звёзды взошли. Наклонилась к Мишке Большая Медведица, приласкала и на небо позвала, в гости:

       - Поиграй, дружок, с Малой Медведицей.

       Матушка вышла проказника в берлогу забрать, а его нет. Всполошилась:

       - Отец, Мишка пропал!

       Вместе с батюшкой и Пестун выскочил из берлоги. Туда-сюда, и следов не унюхаешь. Задрал морду, чтобы зареветь, да так и сел.

       Мишка с Малой Медведицей на карусели небесной катаются. 

 

Родное тепло

       Повалила буря ель, а она не падает. Держат несчастную соседи-ели.

       Говорит Пестун Мишке:

       - Отойди в сторонку. Уронить надо ёлку, не то пришибёт ненароком какую-нибудь зверушку.

       Подставил под ёлку плечо, налёг, ещё налёг – рухнула.

       - Какой ты сильный! - удивился Мишка.

       - И ты сильный будешь. Мы же с тобой медведи, - погладил Пестун Мишку по загривку, говорит: - Зиму проспим, и будешь ты Пестун.

       - А ты?! – Мишка даже испугался.

       - Я пойду в дальний бор – старого медведя прочь гнать. Сам хозяин буду.

       Мишка прижался к брату, тепло, хорошо, а из глаз слёзы покатились.

       - Плачешь что ли? – спрашивает Пестун.

       - Нет, с ветки капает, - отвечает Мишка. – Какой же ты тёплый, братец.

       - Известное дело, - говорит Пестун. – Ты тоже тёплый. Родное тепло лучше печки греет.

 

Мишкино золото

       Нашли звери клад: сундук с золотом.

       Испугались, хуже некуда. Упаси Бог, попадётся сундук человеку на глаза – весь лес перекопают, толпами нагрянут, порубят, пожгут.

       Решили звери избавиться от золота. Стал Мишка к людям выходить, к ягодникам, к грибникам. Подойдёт и бросит в корзинку золотой. На то золото батюшки да матушки дома ставили, скотину заводили.

       Слух о Медвежонке, спасающем от нужды, по многим деревенькам прокатился. Вот и повелось: навалится нужда – ступай в лес, к сосне, молнией расщеплённой.

       Медвежонок, знать, музыкант. Дёргает щепу, а она трень да брень. Подойдёт человек к сосне, глаза зажмурит, а ладонь выставит. Медвежонок и положит в ладонь золотой.

       Вот только недобрых чует. Жадных. Этих треснет лапой по спине да рявкнет. А коли человеку без медвежьей помощи нельзя обойтись – ступай смело. Детишек Мишка уж очень любил. Зажмурятся, ладошку выставят и – шлёп: золотой кругляш.

       Алеша, для кого сказки-то эти велись, признался:

       - Дедушка, я тебя слушал, а сам руку держал. Вдруг Медведь и мне даст золотой.

       - Да на что он тебе?

       - На счастье.

 

Широкая спина

       Копал Мишка корешки купырей на болоте. Сладкие корешки, как морковка. Вдруг воду зарябило, свисты пошли, да не птичьи. Ветер со сна поднялся. Стрекозы крылышками трещат, друг о друга бьются.

       - Мишка! Пусти нас на спине твоей посидеть, не то нам гибель.

       - Да садитесь.

       Повернулся Мишка к ветру грудью и – назад пятками.

       Смотрит, несёт с лугов пёстрое облако. Пригляделся – бабочки.

       - Мишка! Заслони нас своею спиной.

       - Ладно! Заслоню.

       Пятится Мишка, пятится, а ветер травы по земле стелет, вершины деревьев, как море, шумят. Видит Мишка, напал ветер на куст. Гнёт его, ломает, того гляди с корнем вырвет!

       - Мишка! – закричал с куста светлячок. – Заслони мой дом от буяна.

       Поднялся Мишка во весь свой росточек. Стоит, растопырщился, а ветер – пуще. Того гляди и Мишку-то унесёт вместе с кустом.

       - Братец, братец! – позвал Мишка Пестуна. Тот прибежал.

       - Кто тебя обижает?

       - Светлячка спасаю от ветра. Светлячок нам светит по ночам, давай и мы ему поможем.

       Встал Пестун рядом с братом.

       - Перечить? Мне? Ветру? – осерчал на медвежат буян, обернулся бурей. Шатает Мишку с Пестуном из стороны в сторону, с земли рвёт.

       - Мама! – закричали братья.

       Прибежала Медведица, обняла сыночков, смотрит: кто им враг?

       - Мы с ветром боремся, - сказали братья. – Ветер куст ломает, а на кусту дом Светлячка, друга нашего.

       Стоят медведи втроём, а буря бьёт их без пощады. Но Батюшка Медведь тут как тут – горой за семейство, и сам – гора.

       Ветер ярился, ярился и притих. То-то радости было!

       Полетели стрекозы, запорхали бабочки, заскакали кузнечики. Светлячок ради радости среди дня огонёк свой засветил.

       - Какая спина-то у тебя широкая! – говорит Батюшка Медведь Мишке. – Сколько травяного народа от беды укрыла.

       Мишка башку потупил, помалкивает. Чего скажешь, когда тебя хвалят.

       Идут медведи в берлогу, уставшие, довольные. Чует Мишка: кто-то ушко ему щекочет. И голосок:

       - Я – не ветер, я – ветерок. Я кусты не ломаю. Я, когда жарко, листиками трепещу, прохладой вею, а когда холодно, согреваю. Ты, Мишка, добрый. Будь мне другом.

       - Ладно, - сказал Мишка.

 

Кто сколько съест

       Стали звери спорить, кому меньше еды надо. Воробей говорит:

       - Я за день ем столько, сколько сам вешу. Для вас – смех, а для меня горе. Утром проснусь: опять есть хочется.

       Волк согласился с воробьём:

       - Я тоже всегда есть хочу. А уж зимой – вою от голодухи. Овечку сожру – неделю сыт, но уж коли заберусь в овчарню – всех перережу.

       - Эх вы, неразумные! – смеётся Лиса. – Я мышку съем – и сыта целый день. Другую мышку есть не стану, на завтра поберегу..

       Заяц даже лапами забарабанил:

       - Всё-то вам кого-то ловить, жизни лишать. Я найду морковку – хорошо. Попадётся капустка – тоже хорошо. А нет ничего – кору погрызу на осинке.

       Ёжик фыркнул:

       - Мне на день одного гриба хватает!

       - А мне трёх орехов! – сказала Белка.

       Тут все посмотрели на Батюшку Медведя. Медведь помотал башкой и говорит:

       - А я вот залягу в берлогу, слюнку сглотну – всю зиму сыт.

 

Мишкины птицы

       Пил Мишка водичку из ручья.

       Ручеёк журчит весело, а что-то не так в лесу. Всё на месте, и всё не так. Землю лапой попробовал – холодновата. Вздохнул – воздух тоже холодноват. Тут вдруг и догадался: птиц не слышно.

       - Улетели!

       - Ка-а-ар! – сказала ворона. – Осень пришла к нам, косолапушка! Осень! Птиц, говоришь, нету? Я – твоя птица.

       Бродит Мишка потихонечку, на осень поглядывает.

       - Тра-та-та-та! – сорока. – Я – твоя птица, Мишка.

       Воробей с куста:

       - Чирик-чирик! Я – твоя птица!

       Тут над головою кто-то как свистнет! Смотрит Мишка: синица-шалунья, а повыше синицы – племянник зари – снегирь.

       - Вот мои птицы! – обрадовался Медвежонок.

       Синица крылышками как замашет:

       - Мы – не твои, мы – птицы матушки-зимы. Бела зима, румяна, искрами сыплет – да ты ведь соня. Проспишь красоту несказанную.

 

Дары деревьев

       Бродит Мишка по осеннему лесу, на деревья глядит.

       - Берёза, берёза! Была ты зелёная, стала золотая. Что с тобой?

       - Сам видишь, Мишка, солнце теперь редко бывает, вот я и золочу деньки.

       - А ты, осина, как огонь, горишь!

       - Хоть сгорю, да тоже порадую и деньки, и солнышко. За серёжки, за зелёные листочки, за птичьи песни.

       - Ёлка. Ёлка, а ты отчего зелёная? – спрашивает Мишка.

       - Моё дело зиме о лете напоминать. Пусть не засиживается, не заедает весны.

       - Ну а ты, рябина? Вон какими гроздями зиму встречаешь!

       - Мишка ты Мишка! Весну я цветами отдарила, лето – резными листочками, осень – гроздями, а ягодки – всё-таки зиме. Они на морозе сласти набираются. Мне снегирей кормить. 

 

Берложья зевота

       Залегли медведи в берлогу. У выхода Батюшка Михаил Иваныч, возле Батюшки Медведя Матушка Медведица, потом Пестун, в уголке – Медвежонок Мишка, а за Мишкой – Мышка. Ждёт не дождётся, когда медведи уснут, и станет она хозяйкою в медвежьем доме.

       Косолапые ворочаются, устраиваются – целую зиму спать.

       Скучно стало мышке, вот и зевнула.

       А зевота, как чох. Один чихнул – все чихают, один зевнул – все зевают. Медвежонок крепился-крепился и – а-а-а-аааа! – зевнул. За Мишкой Пестун, за Пестуном Матушка Медведица, а там и Батюшка Медведь как разинет пасть – до слезы зевота его прошибла.

       Мышка тоже не сдержалась, зевнула, да так, что пискнула. Медведь и спрашивает:

       - Кто у нас в берлоге? Вот как встану, вот ка-а-ак ряаавкну.

       И не рявкнул – зевнул.

       - Вот как повернусь с бока на-а-а бо-о-о-о-к! – пообещала Матушка Медведица, а самой лень, дрема да зевота совсем её одолели.

       - Вот я лапой-то ка-а-ак за-а-а-адам! – погрозил Пестун и захрапел.

       - Мышка! – попросил сквозь сон Медвежонок – Спой мне песенку.

       И Мышка запела:

 

                   Загулял в лесу мороз,

                   Ухватил лису за нос!

                   Снегом землю замело,

                   А в берложке нам тепло.

                   Медвежонку Мишке

                   И малышке Мышке.

                   Баю-бай! Кружите сны!

                   Я – хозяйка до весны.

 

Медвежьи сны

       Спит Медвежонок Мишка. И обиделся во сне. Надоело маленьким быть. Медвежонок! Медвежонок! Хочу стать огромным. Только подумал – и начал расти. Вздохнул разок – вот уже с Батюшку Медведя, вздохнул другой – выше леса. Вздохнул третий – упёрся головой в облако. Лес стал крошечным. Жить негде!

       Испугался Мишка: лучше буду мал. Глядит: что такое? Трава, как деревья. Муравьи кругом. Усами шевелят: не этот ли муравейники наши грабит?

       Зажмурил Мишка глаза от страха и проснулся.

       Потрогал голову – моя голова.

       Потрогал живот – мой живот.

       Потрогал лапу лапой – мои лапы!

       Как же хорошо быть самим собой!

       И заснул сладким сном до весны-красны.

 

Были бы глаза сыты

Пригрезилось Мишке: вырос он за зиму с Батюшку Медведя. Лапы из берлоги высунулись, а мороз хвать за них, хвать! Уж такой кусучий!

Лезет Мишка вглубь лежбища, от холода спасаясь, а дальше некуда. Поднатужился, выдавил башкой сгнившее бревно и – носом в подснежник.

В лесу шумно. Глянул на вершины деревьев, а там весна гуляет. Ветки небо метут, и, где выметено – синева несказанная.

- День! День! – сказала теньковка с берёзы.

Берёза старая, береста покоробилась, треснула. И капает из трещинки – сок.

Подставил Мишка язык под берёзовую капель – зажмурился. Сладко в берлоге спать, а пробудиться слаще. Небо солнцем пахнет, вода под снегом бушует. На пеньках мох изумрудный. Весна.

Время для медвежьего племени голодное, но были бы сыты глаза, живот и капельке сока рад, а поутру можно сосульку погрызть.

 

Добрая новость

       Бродит Мишка по лесу. Травки только-только тянутся. Хоть шишки грызи! Под ёлкой ворохом, Белкой все теребленные.

       И вот она, радость! Муравейник. Запустил Мишка лапу поглубже, схватил, что схватилось. Жуёт, урчит. И в животе урчит. Покислиться муравьишками вкусно, да не сытно.

       Положил Мишка голову на моховитый пенёк. Солнышко тёплое, ветерки ласковые. Задремал, и приснилось, будто он в гостях у Вани. Печка топится, медовые пироги печёт. Они с Ваней терпят, ждут. И подаёт Ванина матушка целое решето – румяных, духмяных! Взял Мишка пирожок: уж такой аппетитный, слюнки потекли.

       Открыл глаза – лапа сладкая. Целую зиму рос, а всё такой же маленький. Осерчал на себя, побрёл травки искать.

       Вдруг Сорока:

       - Тра-та-та! Тра-та-та! Мишка, беги домой!

       Не до еды стало. Прибежал, а возле берлоги – два Мишки. Лохматые, косолапые. От ветерков их, родненьких, качает.

       Но строго спросил:

       - Узнали меня? Я – ваш Пестун.