Беседа первая. Эстрада. Что это такое?

 

Как и всякое искусство, эстрада (слово «эстрада» (исп.) - «настил» (помост, возвышенная площадка). В рус­ском толковании слово «эстрада» означает искусство малых форм, область зрелищ, концертов. На Западе же слово «эстрада» означает только специальные подмостки) есть художественное отражение реальной действительности и утверждение определенной идеи в опре­деленной форме. Естественно, что она, как и все другие виды искусства, эмоционально воздействуя на человека, обращается к его духовному началу. Ведь, как правило, эстрадное произведение несет в себе мощ­ный заряд прогрессивных идей и мыслей.

О происхождении русской эстрады в российском театроведении существуют две точки зрения. Сторонники одной утверждают, что ис­токи русского эстрадного искусства лежат в скоморошьих игрищах. Другие же, что русская эстрада родилась в первой четверти XX века под непосредственным влиянием западной эстрады, в частности, француз­ской. Мне представляется, что истина лежит где-то посередине. Конеч­но, русская эстрада испытывала и испытывает огромное влияние запад­ной. Но еще с середины X века в России на ярмарках и во время народ­ных гуляний широкое распространение получили выступления скомо­рохов и различные зрелища, преимущественно комического характера (например, балаганы). Было бы неправильным отрицать влияние по­следних (в частности, их репертуара) на многие стороны русской эстра­ды, как и влияние скоморохов. Вот почему с первых же дней своего существования эстрада сформировалась как близкое и понятное народу демократическое искусство. Ведь возникла-то она в недрах народа. Скоморохи, острословы, балаганные деды-зазывалы, народные гуляния, празднества с хороводами, частушками, плясками - вот та почва, на которой стремительно развивалось и выросло искусство русской эстра­ды. Собственно, именно в нем, в народном творчестве, лежат ее демо­кратические корни. Здесь же истоки и ее зрелищности, за­нимательности, сочности и яркости красок (при целомудренности ее грубоватых забав, игр, шуток). Здесь же и приемы народной игры, идущие от стихии празднеств и балаганов; здесь и корни одной из ос­новных особенностей эстрады: непосредственный, прямой контакт ис­полнителя с аудиторией, со зрителями. Именно здесь родились от­крытость, доверительность и откровенность манеры исполнения, от­крытость актерского мастерства.

Как известно, еще скоморохи, петрушечники, бродячие музыканты строили свои выступления с учетом настроения и реакции, окружающих их зрителей, которые не только ждали от них чего-то нового, интерес­ного, но и становились активными участниками действия. Можно гово­рить и о том, что именно тогда родилось и принципиальное отличие эстрады от театра: почти полное отсутствие отделения сцены (подчерк­нутое рампой) от зрительного зала. Для эстрадного действия нет нужды в оборудованной занавесом, кулисами, штанкетами, софитами и пр. сце­не-коробке.

Исторически сложилась и многожанровость эстрады. Родилась она еще в старинных народных гуляниях, скоморошьих игрищах, где наря­ду с плясками, песнями, игрой на различных инструментах (дудках, домрах, гудках, гуслях), наряду с вождением медведей, которые пока­зывали, как пьяный барин или купец в луже валяется, звучали частуш­ки, а Петрушка торговал у цыгана-барышника беззубую клячу, распла­чиваясь с ним тумаками или же расправлялся с квартальным надзирате­лем.

Разнообразие форм, жанров и тем, множество исполняемых номе­ров, их синтез (сочетание в одном концерте) - не количественная, а ка­чественная особенность, определяющая природу эстрады, ее специфи­ческая черта. При этом следует заметить, что некоторые теоретики, ос­новываясь на расцвете в последние годы сольных шоу-концертов, счи­тают, что отсутствие сборных концертов - признак коренных измене­ний, произошедших ныне в эстрадном искусстве. Я не могу согласиться с таким мнением, которое, как мне представляется, есть дань моде, влияние шоу-бизнеса. Да, сегодня действительно на центральных под­мостках (прежде всего Москвы и Петербурга) царствуют грандиозные эстрадные феерии. Но если обратить внимание на жизнь эстрады вооб­ще, и в частности, в провинции, то можно увидеть, что в своей массе жизнь сборных концертов продолжается.

Конечно, эстрада, как и любое искусство, находится в непрерывном развитии. Что-то рождается, что-то отмирает, что-то возрождается вновь, что-то видоизменяется, что-то обогащается. Идет постоянный процесс поиска новых форм, стремление к оригинальности, к самобыт­ности. Но глубинная суть искусства эстрады - многожанровость, многоликость и разнообразие - остается неизменной. Да, сегодня наиболее распространенная форма эстрадной программы — сольный концерт. Но и при этом именно многожанровость не исчезла. Она сохраняется в раз­личного рода ревю (обозрениях), в мюзик-холльных и шоу-программах.

В отличие от театра, в эстраде в одном концерте, представлении может быть показано все: и песня, и танец, и интермедия, и акробатика, и вентрология (чревовещание), и мнемотехника, и иллюзии, и куклы, и игра на самых различных музыкальных и не только музыкальных инст­рументах (бутылках, пиле, поленнице дров, стиральной доске, коло­кольчиках и т.п.). Словом, по своей сути эстрадное искусство — есть своеобразное соединение всех видов временных и пространственно-временных искусств. Именно в синтетичности эстрадного искусства, объединяющего различные, казалось бы, несоединимые формы и стили художественного творчества, заключается его существенное отличие от театра.

Несмотря на то, что большинству эстрадных жанров, как и театру, присущи зрелищная природа и лицедейство, все же отождествлять эст­раду с театром было бы неверно. Более того, в последние годы мы ста­новимся свидетелями того, что театр заимствует у эстрады ее спо­собность к острому, броскому репризному характеру творчества, ее афористическую яркость, открыто включая ее в ткань драматургии (в этом, например, одна из особенностей пьес Г. Горина). Заимствование можно проследить во многих спектакля Марка Захарова в Лейкоме, в спектаклях Марка Розовского в театре «У Никитских ворот», да и в спектаклях многих других театров. В свою очередь, и эстрада испыты­вает очевидную тягу к театрализации, доверительной интонации, к пси­хологической точности и тонкости. Влияние театра проявляется и в том, что сегодня все больше и больше появляется эстрадных представлений, объединенных какой-либо единой темой, забавным сюжетным ходом. Скажем, эстрадные спектакли Е. Шифрина (не случайно в наши дни существует «Шифрин-театр», театры Е.Петросяна, В.Винокура, В.Толкуновой и других). В этом же ряду и представление «Моя Одес­са» М.Жванецкого в исполнении Р.Карцева. Можно вспомнить и М.Миронову с А.Менакером, которые, по выражению Б. Поюровского, «явились родоначальниками «Театра двух актеров». Если Л.Миров и М.Новицкий, Ю.Тимошенко и Е.Березин всегда выступали в обра­зах персонажей, не меняющих не только своего внешнего облика, но и характеров, то М.Миронова и А.Менакер, выходя на сцену, каждый раз создавали совершенно разные образы в зависимости от драматургии исполняемого произведения. В этих спектаклях они действовали по законам театра, как по этим же законам жил и творил легендарный Арка­дий Исаакович Райкин. Было бы ошибкой не заметить, пройти мимо этого явления в эстрадном искусстве. Вот почему, когда я говорю о зрелищности искусства эстрады, то я имею в виду не измену строгим вку­сам, а то, что открытое и сформулированное К.С. Станиславским уче­ние о сверхзадаче и сквозном действии, о жизни на сцене «человеческо­го духа», как основе зрелищного искусства, не чужды и эстрадному ис­кусству. Только используются они не школярски, а творчески.

Эстраде весьма близка вахтанговская школа с ее игровым началом, ироническим отношением к создаваемым сценическим образам. При­чина этой общности в одних и тех же истоках театра и эстрады. Ведь то и другое искусство родились на площади. Затем, в зависимости от «ус­ловий игры» (о последних - дальше), их дороги принципиально разо­шлись не только в общественном сознании, в восприятии зрителей, но и в особенностях приемов игры.