Глава 172: Прикрыл её спину?

Гуан Куинью крайне неохотно верил в то, что Цзюнь Мосе, но яркое описание её сексуальности вместе с фактической ссылкой на её родимое пятно было достаточно, чтобы заставить мальчика потерять рассудок!

(П.п. - вообще в транскрипции имя должно быть не Куинью а Цинь Ю, но раз уж предыдущий переводчик так назвал, не будем вызывать диссонанса и продолжим так же. Но это касается не только этого имени)

Гуан Куинью стоял, не обращая внимания на слова своего отца, и дышал неровно и тяжело. Он протянул палец, указал на Цзюнь Мосе и выдавил сквозь дрожащие губы: – Цзюнь Мосе! Клянусь, я убью тебя!

Боль в его сердце, ломота в груди и стыд за его мужественность заставили его прослезиться до того, как он закончил свою фразу.

Цзюнь Мосе не мог не задаться вопросом: "Ты, кусок идиота, реально поверил этой шалаве?!"

Одно-единственное предложение превратило атмосферу комнаты в холодную зимнюю ночь. Лица Цзюнь Чжан Тиан и Цзюнь Вуй стали мрачными, и было видно: ещё капля – и ужин плавно перейдёт в поминки.

В резиденции Цзюнь... перед Цзюнь Чжан Тиан и Цзюнь Вуй, кто-то действительно угрожал убить единственного оставшегося наследника семьи Цзюнь? Если это когда-нибудь всплывёт – народ из этого сделает анекдот. Вся империя Тянсян будет ухахатываться над такой шуткой! Но прямо сейчас это издевательство действительно происходило в их доме...

Все знали о важности жизни Цзюнь Мосе...

Гуан Донглю, Гуан Рушань, Гуан Куинбо и даже Гуан Куинхан внезапно побледнели!

– Ублюдок! Прекрати нести херню прямо сейчас, идиот! – Гуан Донглю просто не мог сидеть на месте, поэтому он встал с места и отвесил сыну полновесную оплеуху. – Ты сейчас же извинишься перед Цзюнь Мосе!

– Я не буду извиняться перед ним! Я не сказал ничего плохого! – Гуан Куинью даже не дрогнул и продолжал пристально смотреть на Цзюнь Мосе; он даже не желал вытереть кровь, которая уже начала окрашивать уголок рта. – Цзюнь Мосе, как мужчина мужчину... Я вызываю тебя на дуэль!

– Дуэль? Почему это? – Цзюнь Мосе выглядел чрезвычайно смущённым и даже сумел показать на лице лёгкую, но озадаченную улыбку. – Второй брат Гуан, я не знаю, чем я обидел тебя? Это первый раз, когда мы встретились! Мы связаны семейными узами... вы пришли сюда, в город Тянсян, вы едите вместе с моей семьёй, вы пьёте вместе с моей семьёй, и мы делаем всё, чтобы развлечь вас, но всё же ты проклинаешь меня в комнате, полной людей, а теперь ты даже бросаешь мне вызов на дуэль? Ты явно хочешь убить меня! Могу я осмелиться спросить причину?

– Ты... не смей спрашивать причину! Как ты смеешь спрашивать причину? Если ты настоящий мужчина, тогда ты должен принять мой вызов! – глаза Гуан Куинью всё ещё упрямо пялились на Цзюнь Мосе.

– Чёрт тебя дери! Разве ты не слышал, что только что сказал твой отец? – рука Гуан Донглю снова взлетела в воздух, чтобы отвесить своему сыну ещё одну оплеуху: его сердце и ещё одно место ясно говорили ему, что будет, если это не прекратится... Даже если семья Цзюнь считает нас родственниками, они все равно прикончат моего второго сына за эту дерзость! Даже разумные люди из семьи Цзюнь не могут действовать очень разумно в такой ситуации!

Знает ли он, кто такой Цзюнь Мосе? Он единственный выживший наследник семьи Цзюнь! Хотя мой второй сын только угрожает убить его, но если кто-то будет угрожать убить моего сына, тогда я тоже отправил бы этого человека на смерть, не давая ему вообще никаких шансов объясниться! Если я так думаю, то как много времени займёт, пока Старик Цзюнь не примет это решение?

Гуан Куинью всё ещё смотрел на Цзюнь Мосе с упрямым лицом, не моргая и не собирался уклоняться от второго удара отца. Рука Гуан Донглю была в воздухе, готовая ударить сына ещё сильнее, когда из ниоткуда появилась другая рука и крепко сжала его руку, удерживая её на своём месте. Гуан Донглю обернулся, чтобы понять, что это рука Цзюнь Вуй.

Цзюнь Вуй мягко улыбнулся, после чего заявил в непринуждённой манере: – Брат Гуан, скорее всего, существует причина, если судить по словам твоего сына. Мы должны досконально разобраться в этом вопросе, чтобы определить, могут ли несущественные слова Мосе случайно или непреднамеренно оскорбить второго сына Гуан. Часто бывает трение между подростками, и как их старшие, мы не должны поспешно вмешиваться, чтобы подавить их... Это не принесёт пользы. Возможно, это может привести к серьёзному недоразумению, верно?

Улыбающееся лицо Цзюнь Вуй и его ласковый голос, заставили пробежать мурашки по спине Гуан Донглю.

Хотя слова Цзюнь Вуй были нежными и правильными, но в его голосе и жестах было видно слабый намёк на доминирование. Голова Гуан Донглю опустилась, когда он понял, что отрицательный ответ может привести к смерти всей его семьи.

– Третий дядя, пожалуйста, позвольте мне разобраться в этом, – Гуан Куинхан тихо склонила голову перед вторым братом. – Добрый, позволь мне узнать, почему Куинью сделал так. Пожалуйста, пообещайте, что вы не будете ничего делать, пока я не узнаю, кто из моих двух братьев виноват – Мосе, или Куинью, так как я старшая сестра их обоих!

Она заметила, что трое молодых людей склонились друг к другу лишь несколько мгновений назад, и они шептались и смеялись явно над чем-то пошлым. Она чувствовала, что это внезапное "повышение температуры" их разговора могло быть спровоцировано чем-то, что не стоит упоминать перед взрослыми.

Тем не менее, Гуан Куинью был её братом в крови, и она всегда верила, что он очень хорошо себя ведёт. Поэтому она уже решила, что её собственный брат никогда не будет причинять таких неприятностей просто так, и Цзюнь Мосе должен был спровоцировать её брата, чтобы тот не вытерпел.

– Я... я... – Гуан Куинью открыл рот, но на этот раз не смог найти слов. Его лицо отчётливо отражало муки и страдания его сердца.

Он действительно не мог говорить правду, стоящую за этим, потому что он хорошо знал, что Юэр живёт в Озере Духовного Тумана, где женщины и были "предметами для удовольствия". Несмотря на то, что он был её любовником, её заклеймили бы как проститутку! Даже сказав, что она не занимается таким, и не продаёт тело, было бы бесполезным; проститутки – они проститутки и есть!

"Если отец и сестра действительно узнают, что я бросил вызов Третьему Юному Господину семьи Цзюнь на поединок из-за такой женщины, то разве они не отреагировали бы безумно?"

Независимо от того, сколько Цзюнь Мосе клевещет на неё, я не могу позволить кому-либо узнать причину этого спора... иначе единственное, что все узнают – это что она проститутка!

На самом деле, хотя он встретил Юэр в худшем месте для благородной женщины, Гуан Куинью действительно поверил её словам, так как он не мог знать её прошлого! Но независимо от того, он выбрал её женщиной его сердца! Гуан Куинью уже решил, что он будет любить её до последнего вздоха и сделает всё возможное, чтобы защитить своё достоинство.

– Второй брат Гуан, я тоже хотел бы знать, как я тебя обидел...? Если я действительно оскорбил тебя, брат, тогда я согласен признать свою ошибку, и я извинюсь за это... Но сначала ты, брат, должен указать мне на мою ошибку! – Цзюнь Мосе сделал искреннее лицо и тактически воспользовался своим шансом бросить камень в человека, который уже упал в колодец.

– Говори! – Гуан Куинхан увидела искренность на лице Цзюнь Мосе, а затем посмотрела на брата. Грусть обожгла её сердце: А может, мой брат действительно виноват?

– Пожалуйста, позвольте мне объяснить ситуацию, – Гуан Куинбо спокойно проанализировал сложную ситуацию, в которую попал его младший брат, и знал, что если он не ясно объяснит это дело, тогда всё может закончиться очень катастрофой для всей его семьи.

Поэтому, призвав всё своё изящество и изысканность на помощь, он рассказал сверхромантичную историю Юэр и Гуан Куинью, изображая двоих словно их свели вместе звёзды. Он продолжил рассказывать, как двух любовников заставили разделиться из-за некоторых неизбежных обстоятельств, после чего Юэр приехала в город Тянсян и стала... эмм... временно! – певицей и гостьей в павильоне Ни Чанг.

Как только это случилось, Гуан Куинью вскоре посетил город Тянсян, и оба любовника снова воссоединились по воле судьбы, но случайно... Цзюнь Moсе уже был у Юэр... гостем... один раз...

Хотя повествование Гуан Куинбо было достаточно тонким, чтобы можно было посочувствовать трогательной истории любви двух людей, но глаза Гуан Донглю уже испепелили его младшего сына! Фактически, Гуан Донглю почти потерял сознание от стыда.

Никто не был настолько глуп, чтобы не понять, что всё это чушь. Все уже догадались о реальной причине этой истории после того, как прослушали изменённую историю Гуан Куинбо. Эти два развратника публично сражались за проститутку!

Все презрительно смотрели на Гуан Куинью, тихо проклиная его в своих сердцах. Этот мальчик влюбился в женщину из борделя и закончил тем, что угрожает наследнику семьи Цзюн в их собственном доме? Является ли второй сын семьи Гуан действительно таким тупым?!

Вся семья Гуан, включая Гуан Донглю и Гуан Куинхан, всегда осуждали Цзюнь Мосе из-за его аморального поведения, но теперь они начали понимать, что сын их собственной семьи может быть не просто аморальным, но и тупым, как пробка...

Гуан Куинхан доверяла суждениям её брата и вызвалась расследовать этот вопрос, зная, что это приведёт к раскрытию аморальных разговоров. Но теперь даже она покраснела от гнева... она беспощадно уставилась на своего брата, а затем взглянула на лицо Мосе, после чего махнула в его сторону рукой. Цзюнь Мосе был явно возмущён этим: – Твой брат является причиной всего этого... спора, и ты ещё смотришь на меня? Ты знаешь, что твой брат тут уже почти решил прикончить меня! Это я – настоящая жертва здесь... Я тот, кто вправе злиться!

– Ах ты, малолетний долбодятел! – грохочущий голос Гуан Донглю раздался в зале. – Ты... ты бросил вызов своему родственнику... Брату твоей собственной сестры... на поединок жизни и смерти за обычную бл... ТАКУЮ ЖЕНЩИНУ? – Гуан Донглю просто дрожал от гнева. – Ты... непослушный сын! Ты... недостойный сын! Ты... ты... ты... позор нашей семьи!

Несмотря на то, что Гуан Куинью раскаивался и боялся гнева своего отца, но его рот словно сам по себе открылся, чтобы отказаться от поражения, поскольку его упрямый мозг приказал ему опровергнуть слова отца: – Юэр – моя возлюбленная; она не публичная женщина, а этот парень – не мой шурин. Мы пришли сюда, чтобы вернуть мою сестру, и, как только мы это сделаем, он больше не будет связан ни с ней, ни с нами в любом случае!

– Заткни свой хлебальник! – Гуан Донглю поспешно вмешался, его лицо побледнело от испуга. Но он закричал слишком поздно.

Гуан Куинхан, тоже побледневшая, посмотрела на отца; её розовые губы дрожали, чтобы выразить своё мнение, но она не могла найти слов.

Цзюнь Чжан Тиан и Цзюнь Вуй остались безмолвными; даже Дзюнь Мосе был удивлён этой внезапной сменой событий. Смертельная тишина охватила весь зал!

– Я слишком пьян; прошу простить меня, – Чжан Тиан встал и сказал холодным голосом.

Его слова были странными; ужин ещё даже не начался, блюда ещё не пробовали... На самом деле даже одного бокала вина не было выпито, а старик Цзюнь заявляет, что он уже слишком пьян!

Глава 173: Слишком сильное увлечение…

Гуан Донглю улыбнулся, но по его щекам катились капли пота: – Конечно, пожалуйста... заботьтесь о вашем здоровье!

Цзюнь Чжан Тиан фыркнул в ответ, и угрюмо пошёл прочь. Гуан Куинхан только на словах была членом семьи Цзюнь; все были осведомлены об этом факте! Хотя в семье Гуан неоднократно поднимался вопрос о том, принять её обратно или нет, Гуан Куинхан всегда отвергала это предложение. Но их прибытие в город, чтоб забрать её обратно – уже совершенно отдельная тема!

Единственный способ, которым семья Гуан могла «отнять» её – это прекращение любого сообщения между двумя семьями. Обе семьи были полностью осведомлены об этом. Но знать – это одно дело, и семья Гуан никогда даже не поднимала эту тему.

Изначально, даже если семья Гуан не поднимала эту тему, Цзюнь Чжан Тиан и Цзюнь Вуй были готовы предоставить все необходимые средства, чтобы исполнить её желания, поскольку они хотели благополучия Куинхан. Однако, поднять этот вопрос перед семьей Цзюнь было равносильно плевку им в лицо! Хотя этот плевок был лишь метафорой, но престиж и уважения семья Цзюнь просто не мог позволить себе потерять!

Изначально благоразумные действия обеих сторон сейчас превратились в очень сложную ситуацию.

Цзюнь Вуй медленно сказал: – Пусть всё будет, как будет, – он на минуту задумался, а затем продолжил. – Мы обсудим ситуацию Куинхан чуть позже, а сейчас давайте сосредоточимся на том, чтобы добраться до сути вопроса между нашими двумя сыновьями!

Гуан Донглю уже был в панике; это был первый раз, когда он, глава семьи, был в полной растерянности и не мог найти слов!

– Цзюнь Мосе, с тех пор, как ты оскорбил мою Юэр, ты – мой заклятый враг! С этого дня! – Гуан Куинью всё ещё стоял напротив и дерзко ухмылялся: – Ты действительно собираешься использовать влияние семьи Цзюнь, чтобы держать меня здесь насильно? Юэр была права насчёт тебя! Твоё позорное поведение и является причиной того, что она хочет отомстить тебе! Поскольку тебе посчастливилось уйти сегодня, я закончу эту задачу для моей любимой Юэр! Принимай вызов, молодой мудак Цзюнь Мосе!

Мальчик действительно объявил во всеуслышание всю ситуацию, и сделал это с очень уверенным и злым выражением лица!

«Этот парень совсем идиот?»

Видимо, новорожденные телята не боятся тигра...

Фактически, это, скорее всего, было связано с влиянием и силой семьи Гуань в восточном регионе! Гуан Куинью воспитывался как сын императора, так как он был вторым, младшим сыном семьи Гуан. В связи с этим, хотя он сейчас и был в городе Тянсян, он всё ещё не думал о семье Цзюнь как о нечто большем, чем немного влиятельная и уважаемая семья в лучшем случае, поскольку сила Сюань Ци семьи Цзюнь не была такой высокой, как сила Сюань Ци семьи Цзюнь. Но никто никогда не говорил ему, что семья Гуан неизменно сохранит своё превосходство в восточном регионе!

Поэтому его молодой ум и не смог увидеть истинную силу семьи Цзюнь... Всё, что он видел – это старик, приближающийся к могиле, бесполезный развратник и калека; в его глазах вся эта семья была бесполезной!

Очевидно, он не замечал очень важный момент: несмотря на то, что в семье Гуан были нескольких продвинутых экспертов Сюань Ци, но, чтобы их сила не сравнялась Городом Серебряного Шторма. У них не было выбора, кроме как придерживаться ограничений этого мира!

Несмотря на то, что семья Цзюнь была не такой сильной, как семья Гуан, по количеству экспертов в семье, но они были представителями высшего военного авторитета всей Империи! И у них также была возможность мобилизовать войска Империи!

Является ли это семейным или светским, власть может доминировать над всем!

Это и была самая большая разница между семьей Гуан и семьей Цзюнь. Это была даже непреодолимой разницей!

Дело в том, что семья Гуан имела очень хорошую репутацию, но их репутация была достаточно хорошей, чтобы контролировать свою территорию. Какое бы внимание они не получали за пределами своего собственного региона контроля – это было только потому, что их дочь была вовлечена в семью Цзюнь; это не имело никакого отношения к их собственной власти!

– Тебе посчастливилось уйти сегодня? – Цзюнь Вуй неторопливо повторил это предложение суровым голосом, а его брови продолжали приближаться друг к другу с каждым словом. – Второй сын Гуан, ты имеешь в виду, что ты играл роль в покушении на жизнь Мосе чуть раньше вечером?! – из глаз Цзюнь Вуй потекла бушующая жажда крови.

Цзюнь Вуй рассматривал этот спор только как номинальный, между двумя детьми, и это даже не испортило ему настроение, но в этом одном из предложений Гуан Куинью было обнаружено нечто совершенно иное и этого уже было достаточно, чтобы разжечь его гнев! Это был первый раз сегодня, когда он действительно подумал о том, чтобы самому принять меры против этого мальчика!

Как мог такой молодой и неопытный человек, как Гуан Куинью, противостоять силе и могуществу «железного» военного генерала?

– Я этого не делал! – Гуан Куинью внезапно почувствовал озноб во всём теле и в ужасе вскрикнул. – Покушение? Какое покушение? Я лишь сказал, где он будет! Я просто ляпнул это, не подумав! Они собирались лишь проучить его, но у них, видимо, ни черта не вышло!

Цзюнь Вуй, Гуан Донглю и Гуан Рушань вздохнули в унисон, услышав его ответ.

Очевидно, что Гуан Куинью – это только инструмент для использования в глазах Юэр. Должно быть, она использовала его раньше, когда они встретились на востоке, и продолжала использовать его, пока не отправилась в город Тянсян. И теперь ей удалось вновь использовать его, чтобы получить информацию о местонахождении Цзюнь Мосе. А затем ещё и спланировать покушение на его жизнь!

Для них было очевидно, что он сам не играл никакой роли в попытке лишить жизни Цзюнь Мосе.

Гуан Куинбо и Гуан Куинхан были немного моложе и менее опытны в мирских делах, поэтому понимание ситуации у них заняло немного больше времени...

Гуан Донглю снова вздохнул, в его глазах плескалось отчаяние. Его второй сын не только оскорбил и проклял Цзюнь Мосе прямо в особняке Цзюнь, но ещё и вызвал его на дуэль! Уже этого было достаточно, чтобы семья Цзюнь подписала смертный приговор всей семье Гуан до девятого колена, но этот малолетний имбецил ещё и сказал, что он был виновником покушения на молодого Цзюнь Мосе...

Человеку было непросто представить себе последствия, с которыми теперь должен столкнуться его сын. Мысль о том, что они прибыли в город всего два дня назад, и его сын уже нарисовал несколько мишеней на спине, очень огорчила его!

– Ты такой идиот… тебя всё время использовала эта дешёвая шлюха… – голос Гуан Донгли был очень слабым. – Куинью, я никогда не ожидал, что кто-то такой сообразительный, как ты, попадёте в такую паршивую ловушку! Ты вообще понимаешь, что мы сейчас в городе Тянсян? – по интонации не было похоже, чтобы он на этот раз ругал своего сына.

– Конечно, я знаю! – лицо Гуан Куинью дёрнулось от боли. – Она использовала меня, когда мы встречались на востоке... не раз, и не два... Я знал! Но ты не знаешь, насколько счастливым я себя чувствовал каждый раз, когда она меня использовала! Я был готов позволить ей использовать меня! Это делало меня счастливым! Это делает меня действительно счастливым! – Гуан Куинью почти взревел в этот момент, в то время как его обычно красивое лицо стало мрачным. – Пока она может использовать меня, я ценен в её глазах! Если я буду бесполезен, то какая у меня ценность? Разве я не из могущественной семьи?! Я позволил ей использовать меня!

Из глаз Гуан Куинью текли две тонкие линии слёз.

Цзюнь Мосе вздохнул. Будь то в этой жизни или в предыдущей, Цзюнь Мосе всегда был очень безжалостным по своей природе. Как профессиональный убийца, для него было жизненно важно отказаться от определённых вещей в жизни, включая любовь, поскольку он не мог позволить себе привязаться ни к чему. Любовь делает его уязвимым. Это был важный аспект для него, поскольку он собирался подняться на вершину мира.

Поэтому Цзюнь Moсе никогда не знал смысла любви.

Дело не в том, что он не мог, он просто не делал этого. Простое ощущение, которое Цзюнь никогда даже не пытался испытать; привязанность!

Эмоциональная привязанность всегда была самым трудным аспектом, чтобы оторваться от неё; это всегда доказывалось снова и снова в прошлом. Сколько несравненных экспертов и героев попали в сложную ситуацию и в итоге стали мягкими, так как они испытывали привязанность к кому-то? Эмоциональная привязанность мало того, что от неё трудно оторваться, люди, испытывающие её, либо действовали нелогично, либо жили всю оставшуюся жизнь... обременённые сожалением.

Все присутствующие могли ясно ощущать глубину его привязанности, его боль, отчаяние и отчаяние его сердца, силу его печали и туман его будущего!

Эти чувства особенно ударили по Гуан Куинхан:

«Если бы был кто-то, для кого я была готова сделать что угодно, это был Мо Ю...

Mo Ю... и всё же ты меня оставил....»

Цзюнь Вуй также мог понять безнадёжные и беспомощные страдания мальчика, так как он тоже жаждал компании своей любимой последние десять лет; фактически, его гнев значительно сократился к этому времени.

С другой стороны, лицо Мосе отразило слабый намёк на восхищение! «Конечно, действия этого долбоёжика принесли мне много неприятностей, но глубина его чувств достойна восхищения. Хотя... его чувства поставили его на путь обречённости и надежды…»

Юэр была не просто женщиной, недостойной поклонения в его глазах, но и смертельным врагом. Даже если она захочет измениться и стала согласна принять любовь Гуан Куинью и ответить взаимностью, Цзюнь Мосе всё равно не мог позволить своим врагам существовать в этом мире!

Сочувствие – это одно, а уважение – другое.

«Если я позволю этим чувствам без колебаний управлять своими решениями, рано или поздно они поставят под угрозу мою жизнь. А раз так – то даже любовь, глубокая, как море, или высокая, как небо, не имеет ничего хорошего!»

Судьба Гуан Куинью обречена быть трагичной. И эта трагедия неизбежна!

Цзюнь Мосе посмотрел на Цзюнь Вуй и сделал жест. Дядя безучастно посмотрел на племянника, так как понял смысл этого жеста, а затем медленно опустил взгляд в землю. В сердце Цзюнь Вуй сочувствовал этому мальчику, так как он сталкивался с подобным в своей собственной жизни, но если это увлечение молодого человека превратилось в угрозу безопасности Мосе, то это –совершенно другое дело!

– Если мы решили этот вопрос, тогда этот молодой господин действительно восхищается братом Куинью! Наш более ранний… эмм… спор мы будем рассматривать как шутку между нами, молодежью. И эта шутка не должна вызывать никаких дальнейших проблем для наших старших... – Цзюнь Мосе проявил редкую для него щедрость.

Эмоции людей, даже самые логичные или глупые, всегда были предметом восхищения для Цзюня Мосе; просто потому, что у него никогда не было смелости «подняться» на эту «гору». Но только потому, что Мосе восхищался этим аспектом человеческой природы, это не означало, что он не предпринял бы логических действий, когда это будет необходимо. Он даже убьет, если понадобится; он всё равно не станет мягче... даже немного.

Глава 174: Сюэ Хун приходит незаметно...

Однако было несколько проблем; две семьи были связаны обязательствами... Чувства Гуан Куинхана также должны были быть приняты во внимание. Кроме того, необходимо рассмотреть общую связь и альянс двух семей. Было ли наказание Гуан Куинью более важным, чем судьба двух семей?

Естественно, общая ситуация будет иметь приоритет!

Гуан Куинхан, естественно, обрадовалась, так как ситуация не только была решена, но и наилучшим возможным завершением. Поэтому она склонила голову перед своим отцом и Цзюнь Вуй за то, что они позволили ей вмешаться в ситуацию, а также, чтобы дать понять, что она была смущена действиями брата. Однако она была очень удивлена поступком Цзюнь Мосе; она ожидала, что это он спровоцировал её брата и была ещё более удивлена, услышав, что Мосе решил великодушно игнорировать спор, хотя Гуан Куинью угрожал убить его!

Ей никогда не приходило в голову, что её шурин сможет быть таким приятным и принять такое зрелое решение перед лицом такой ситуации; репутация Мосе в её глазах явно выросла!

– Спасибо за ваше великодушие, Третий Юный Господин! – сказал Гуан Донглю очень искренне и с благодарностью. Будучи главой своей семьи, он знал, что сейчас лучше всего устранить любой гнев, который всё ещё может задерживаться в их сердцах!

Затем он обернулся и прогремел: – Вы, двое маленьких пиздюков, вернётесь в свои комнаты прямо сейчас! И молитесь, чтобы я не вернулся в ближайшее время, иначе, если я увижу вас, я разорву вам хлебальники на британский флаг!

Глаза Цзюнь Вуй отразили его желание сказать что-то, но он закрыл рот. Двое братьев Гуан склонили голову и вышли. Цзюнь Мосе ясно видел лицо Гуан Куинбо, когда он вышел из зала, и он заметил слабый след улыбки на нём...

Гуан Куинхан немного поколебалась, а затем позвала двух слуг и попросила их накрыть обед своим братьям в их комнатах. Независимо от их недостатков, они всё ещё были её братьями...

– Брат Гуан! – Цзюнь Вуй поднял свой взгляд и устремил свои холодные глаза на Гуан Донглю, но его глаза не были в полной мере способны скрыть слабую боль, которую он испытывал в его сердце: – Я бы не хотел комментировать инцидент, который только что состоялся между молодым поколением наших семей на этот раз. Но, если что-то подобное произойдёт снова, тогда, пожалуйста, не обвиняй меня, если я в своих действиях не буду учитывать дружбу между нашими семьями, и приму надлежащие меры!

– Брат Цзюнь, пожалуйста, будь уверен, что такой позорный инцидент никогда больше не повторится; и если это когда-нибудь случится, я лично отрублю голову преступнику!

Лицо Гуан Донглю явно выражало серьёзность его слов, так как он знал, что семья Цзюнь сегодня была уже более чем снисходительна. Однако ему всё ещё стыдно было знать, что его собственный второй сын сделал такое постыдное дело, как налаживание отношений с проституткой, и прекрасно понимал, что эта ситуация может легко превратиться в крупный скандал перед миром.

– Я доверяю тебе, брат, и я полагаю, что ты тоже мне доверяешь, – пальцы Цзюнь Вуй задумчиво поглаживали одеяло на ногах, и он медленно продолжал. – Я думаю, что мы должны забыть этот инцидент, но, возвращаясь к Куинхан – я надеюсь, что мой брат будет честным и сообщит мне правду о том, что стоит за расторжением этой помолвки!

Гуан Донглю собирался ответить, но Цзюнь Вуй прервал его.

Он слегка покачал головой и спокойно сказал: – Мы с тобой оба знаем, что обе семьи очень обрадовались перспективам этого брака и твёрдо верили в то, что это предназначено Небесами. Тем не менее, безвременная смерть Мо Ю, изменила наши планы на корню, и семья Цзюнь согласилась разорвать помолвку, так как это было в интересах Куинхан, и мы хотели видеть её счастливой и процветающей. Однако, поскольку Куинхан сама настаивала на том, чтобы сохранить помолвку, семья Цзюнь согласилась временно приютить её, чтобы утешить её горе. Но это соглашение было временным, поскольку эта помолвка должна была быть разорвана рано или поздно; обеим семьям было понятно это. Мы все просто ждали, пока не попадётся удачный жених для Куинхан.

Поэтому ваше прибытие в город, чтобы забрать её обратно, кажется нам немного странным, – Цзюнь Вуй сжал губы, и на его лице появились жёсткие линии. – Что случилось? Если вы всё ещё хотите, чтобы моя семья оставалась вам друзьями – пожалуйста, скажи нам. Если не захочешь излагать причину – я всё равно позволю тебе вернуть дочь! Но я разорву все связи между нашими семьями навсегда!

Из слов Цзюнь Вуй было очевидно, что у него не было настроения проявлять снисходительность в этом вопросе.

Гуан Донглю долго смотрел на Цзюнь Вуй, затем вздохнул и склонился в поклоне, когда начал говорить полушёпотом: – Брат Цзюнь, это дело... на самом деле... Я не могу сказать вам правду... но я очень хочу, чтобы вы знали, что я очень благодарен за вашу щедрость и поддержку...

– Цзюнь Вуй рядом с тобой; так чего же ты боишься? – лицо Цзюнь Вуй было непроницаемо, как стена. – Есть ли сила в этом мире, которая может отнять нашу дочь? Против желания семей Гуан и Цзюнь, когда мы едины?

– Это сама девушка, – Гуан Донглю вздохнул, беспомощно глядя на Гуан Куинхан.

– А? Папа, как это может быть моим собственным делом? – лицо Гуан Куинхан вспыхнуло от гнева, когда она яростно уставилась на отца. – Как ты можешь так говорить? Как ты можешь так говорить о своей дочери? Ты пытаешься сказать, что я умышленно привлекала интерес противоположного пола? Не обвиняй меня в действиях моих двух братьев!

– Куинхан, ты помнишь, когда отправлялась навестить могилу Мо Ю, чтобы выразить своё уважение... около полугода назад? – Гуан Донглю снова вздохнул. – Там ты, должно быть, встретила зеленоволосого скрытного мальчика, верно?

– Это о нём? – она вдруг вспомнила юношу с зелёными волосами, который бегал за ней всё это путешествие взад-вперёд. Сначала юноша вёл себя очень странно и позже исчез. Тем не менее, она всё ещё могла вспомнить последние слова, которые мальчик произнёс перед уходом: "меня не волнует, кто вы, не заботит ваша личность или статус, но однажды ты станешь моей женщиной! Ха-ха-ха!"

Высокомерный смех этого мальчика начал звенеть в ушах Гуан Куинхан, почти как будто он всё ещё смеялся ей в лицо, и выражение лица её внезапно выразило крайнее отвращение: – Этот человек был негодяем!

– Был этот человек негодяем или нет, он носит фамилию Ли, – Гуан Донглю выдавил горькую улыбку. – Он единственный сын единственного лидера Ли Юэ Тянь... Ли Дэн Юнь! Он также является единственным наследником усадьбы Тянь Нань Сюэ Хун!

Это предложение взорвалось интенсивностью бомбы. Зал затих на секунду; даже звук падающей иглы можно было услышать очень чётко. Если бы она упала, конечно.

Ли Юэ Тянь был одним из величайших экспертов и был признан вторым самым сильным человеком во всем мире; даже Одинокий Сокол не годился ему и в подмётки.

Ли Дэн Юнь расспрашивал о личности Куинхан и немедленно отправил записку в семью Гуан, заявив, что если мы не отправим её к нему... то он уничтожит семейство Гуан... и семью Цзюнь! – утешающая манера речи Гуан Донглю отчётливо выражала его смирение и полную беспомощность.

Усадьба Тянь Нань Сюэ Хун была почти такой же сильной, как и Город Серебряного Шторма!

Эти две таинственные силы рассматривались почти на одном уровне друг с другом в настоящее время... Город Серебряного Шторма и поместье Тянь Нань Сюэ Хун!

Этот стиль действия всегда был "торговой маркой" Ли Юэ Тянь и усадьбы Сюэ Хун! Они никогда не считаются с мнением тех, кто слабее их. Они возьмут всё, что им нужно... при необходимости, силой!

Лицо Гуан Куинхан мгновенно побледнело от ужаса!

Этот негодяй оказался Ли Дэн Юнь! Единственный наследник и хозяин поместья Сюэ Хун! Возможно, это не так, но он определенно поддерживает Ли Юэ Тянь и поместье Сюэ Хун! Забудьте о Гуан и Цзюнь, даже вся империя Тянсян не сможет позволить себе спровоцировать такую огромную силу...

Так вот…

– Ха-ха, сколько лет Ли Юэ Тянь? Если у меня всё правильно, то ему должно быть около ста лет, верно? Даже тогда, он всё ещё на самом деле достаточно функционален, чтобы произвести двадцатилетнего сына? – лицо Мосе скривилось в смешной улыбке. – Значит, ему, должно быть, по крайней мере, около восьмидесяти, когда он стал отцом? Я действительно восхищаюсь этим старикашкой, о, я действительно восхищаюсь им! Я решил! Ли Юэ Тянь – мой кумир!

Цзюнь Мосе прибыл в этот мир менее полугода назад...

– Мосе, ты находишь эту проблему забавной? – Цзюнь Вуй поднял брови, несколько разочаровавшись в своём племяннике. Этот вопрос касался выживания двух крупных семей, а Мосе смеялся, как невежественный дурак!

– Смешно, очень смешно! – Цзюнь Мосе обернулся, чтобы посмотреть на Гуан Донглю и ухмыльнулся. – Я нахожу, что рассказы о Ли Юэ Тянь и Сюэ Хун смешны, но я нахожу ещё более смешным только предложение о свадьбе! Уже забыли о том, как уважать репутацию и честность Куинхан? Вы на самом деле рассматриваете вашу дочь как товар для торговли? Или, точнее, для обмена?

Лишь невинность и счастье одной простой женщины в обмен на выживание и процветание тысяч последователей вашей семьи... Очень экономно, правда? – Мосе холодно рассмеялся.

– Я тоже не хочу этого делать! Куинхан – моя собственная дочь, а у меня есть только одна дочь! Я не хочу этого делать! – Гуан Донглю сердито посмотрел на Цзюнь Мосе. – Но этот вопрос касается жизни более тысячи людей! Думаешь ли ты, что я могу оправдать жертву тысячи людей... просто чтобы моя дочь была в безопасности ненадолго? Ты не знаешь силу и могущество усадьбы Сюэ Хун!

– Если вы действительно приговорите её к пожизненному блуду и оскорблениям, тогда вы действительно сможете выжить спокойно?! Неужели вы сможете "процветать" с таким позором? Неужели вы сможете поднять голову, зная, что цену вашего благополучия выплачивает ваша дочь... каждый день её жизни... до тех пор, пока она сможет жить?

Цзюнь Мосе, наконец, больше не мог сдержаться; он чувствовал, что вся эта ситуация была абсолютно смешной: – Разве тебе не пришло в голову, что цену за выживание твоей семьи не должна платить она? Какое у тебя есть право обменять её жизнь и счастье на твою безопасность и процветание? Я искренне не знаю, есть ли у тебя хоть одна ниточка стыда в вашей душе!

Люди умирают с самого начала времени; это всё, что они делаю – они умирают! Они рождаются, а потом все они умирают! Но разве выживание в позоре не опозорит твоё сердце? Ты действительно думаешь, что горящие благовония на твоей могиле доставят тебе спокойствие на небесах?

Цзюнь Мосе сплюнул на пол: – А какие дети будут сжигать эти ароматические палочки в твою память? Только кучка мужиков и баб, которые были воспитаны в бесстыдстве такого отвратительного преступления; люди без совести и чести! Ты на самом деле прибег к принятию такого безответственного решения, чтобы ты мог физически существовать в этом мире? Какая это дерьмовая идея!

– Мосе! – Цзюнь Вуй выкрикнул. – Не будь таким самонадеянным! – хотя он кричал, чтобы остановить проклятие Цзюнь Мосе, он не предпринял никаких усилий, чтобы скрыть признательность, которую его глаза проявили столь же громко, но молчаливо! Хотя его племянник слишком сильно перегнул, но его возражение завоевало большую благодарность от Цзюнь Вуй!

Что такое мужчина? Вот он!

Бесстыдное поведение человека в мирное время недостаточно, чтобы определить человека, но когда дело доходит до принципа... Настоящий мужчина – тот, кто скорее сломается, чем согнётся!

Выживание и слава человека никогда не должны полагаться на продажу и торговлю слабыми; особенно женщинами! Это принципиально! Это не только вопрос принципа, но и чести! Лучше умереть с честью, чем жить с сожалением!

Это то, что делает настоящий мужчина!

Глава 175: Без компромиссов

Гуан Донглю закрыл глаза: – Как я могу чувствовать себя спокойно... она дочь моей семьи. Но это происходит с ней, и если бы моя семья могла защитить ее, тогда я бы не пожалел никаких сил... но, поскольку моя семья не имеет возможности защитить ее, тогда жертвовать ими было бы бесполезно!

– Бред какой-то! Вы даже не пытаетесь приложить усилия, так как вы знаете, что у вас нет возможности?! Вы просто жертвуете счастьем своей дочери; вы всё ещё смеете называть себя мужчиной? Вы трус! – ответил яростно Цзюнь Мосе. – Вы просто боитесь сил своего врага. Ваша дочь не так сильна, как сила вашей семьи, но вы используете её, как щит. Вы просто используете её в качестве предлога, чтобы скрыть свою трусость!

Выражение лица Гуан Донглю стало ещё спокойнее: – Если я должен пожертвовать одним человеком ради всей семьи, то я считаю, что это достойная цена. Если бы я мог пожертвовать жизнью ради спасения своей семьи... я с нетерпением жду этого дня. Но если Ли Юэ Тянь приложит все усилия, чтобы забрать мою дочь, и я поставлю на кон судьбу всей моей семьи для её защиты... и проиграю, тогда где рациональность в этом? Я могу выбрать защиту своей семьи и дружбу между нашими двумя семьями. И поэтому, ради этой дружбы и безопасности семьи Цзюнь, я прошу вас держаться подальше!

Следует признать, что Гуан Донглю очень хорошо понимал свои ограничения, даже несмотря на то, что он был лидером семьи Гуан и имел тысячи людей под его командованием. И даже когда он столкнулся с этой трудной ситуацией, он всё ещё не хотел отказываться от своей дружбы с семьей Цзюнь, что тоже достойно восхищения. Однако, несмотря на то, что его действия достойны похвалы, но похвала всё равно не оправдалась в контексте этой ситуации!