Ассоциация на письмо Л.А. со стихами Бунина

 

Природа чистая – ты высший храм.

Ты лучший символ мирозданья,

Позволь припасть к твоим стопам.

Не нужно лишних для познанья.

 

О, человек, ты жаждешь пониманья,

Ты в трепете пред вечностью стоишь,

Судьбу стремишься угадать заранее,

Мечту о счастии таишь.

 

Но смысл Вселенной представленья

Предельно прост и трудно достижим –

Отдай себя на жертвоприношенье –

И вмиг избавишься от злых годин.

 

СЕБЕ

О, одиночество! – дар зрелости духовной, –

Я с наслажденьем предаюсь тебе.

Вдали от суеты, страстей греховных

Я мыслью странствую на небе, на земле.

 

И тем дороже встречи мне с друзьями,

Свидание с любимою наедине, –

Когда в пустыне человека видит странник –

Безумно рад ему – как родственной душе.

 

В трудах неспешных коротаю время,

Твореньями искусств любуюсь иногда;

Спокойно жду, когда придет последний

Мой час – и юный цвет заменит здесь меня.

 

 

* * *

 

Отвечаю Е.М. на вопрос о моей печали

1 сентября 1991 года, днём ко мне в дом залетел дикий молодой голубь, потом удалился на балкон, к вечеру там и заснул, а ночью исчез…

Дикая птица влетела ко мне,

Живёт на балконе и тает во мгле,

Уносят кого-то из жизни они,

Из дома, из сердца в осенние дни.

 

Особенно больно, когда лишь открыл

Свободу движений, и мыслей, и сил,

Всю прелесть улыбки, рук нежность, волос,

И голос, и шёпот – всё живо, до слёз.

 

Но горечь всегда была вместе со мной –

Казалось, не будет весны нам с тобой –

Осталась она на холстах в мастерской,

Цветов ароматы унёс он с собой.

 

Опять одиночество дарится мне

Всевышним, и я осчастливлен вполне –

Ни смысла, ни цели, тепла нет зимой,

Пора ставить подпись свою под чертой.

 

* * *

 

Смотрю на светлый локон у тебя,

Встречаю ласково-смешливый взгляд,

Улыбку тёплую в губах, щеках, ресницах –

И вижу образ золотой пшеницы,

Что испокон веков нам дарит мать-земля!

Е. Русланов

(Александр Иванович Ванюков)

г. Саратов

 

ХОРОШИЙ СОН

 

Писались и повесть, и драма,

звучала за кадром труба,

и жизни подвижная рама

во сне была явь и судьба.

 

Картины снимаются с полки,

кино открывает кино,

ушли кровожадные волки,

осталось искусства вино…

 

И мы, молодые актёры,

любили свободу и высь,

и в наши и души и споры

светила бессмертная мысль.

 

Дорога всё круче и выше,

всё ярче, трагичнее весть…

Герой отыграл весь свой текст,

и автор на улицу вышел.

 

РЕПИНСКИЕ  ДАТЫ

 

И академик, и герой труда,

он умирал в Финляндии,

в Пенатах…

осталась жизнь в картинах-датах,

да в письмах, мудрых и крылатых,

ушла меж ними времени вода.

Он как бурлак судьбу

наверх тянул,

устал тянуть, забылся и уснул…

пришли на Родину Пенаты,

в примеры – репинские даты.

* * *

 

От Рыбинска на Астрахань поплыли –

и мастерская «тихвинка», и дом:

развёртывает волжский окоём

и берега, и города, и были.

Семи губерний прописали виды,

полгода длился трудовой вояж:

речной намечен панорамно кряж…

Затёртые во льдах –

прощались без обиды.

Потом на выставке столица

оценит мощный чернецовский ряд:

пейзажи – родины простой наряд,

река – родная и родные лица.

А волжских берегов

большая панорама

чертилась, уточнялась много лет,

она была – реки живой портрет

и братской жизни дорогая рама.

 

* * *

 

От рассвета до заката жизнь

чардымская крылата.

Чайка над водой летает,

сердце в юности витает.

Плавать в Волге любит тело,

наслажденью нет предела.

Дух – невиданная птица –

к белооблаку стремится.

И душа – волна большая –

бьётся в берег, воскрешая

прошлое…

 

* * *

 

Россия – от конца до края –

под северным солнцем лежит.

Высокий простор открывая,

орлан над Камчаткой летит.

 

На Дальнем Востоке погода

зависит от моря и гор:

и царствует с тигром природа,

женьшень держит вечности створ.

 

Таймырская тундра открылась,

у кромки земли – красота,

и вот чудо-рыба явилась,

медведей бела широта…

 

Идёт от Уральского края

родная Россия моя,

сибирские реки вбирая

и полнясь как матерь-земля.

 

Урал! Государственный камень,

России хребет становой,

природа своими руками

здесь держит запас мировой.

 

Над русской равниной циклоны

и антициклоны встают,

за пахотой – хлебные тонны,

убрали… и песни поют.

 

И русской гармонии силы,

и виды природных стихий

душе так понятны и милы

и просто ложатся в стихи.

 

Евгений  Самохин

г. Ртищево

 

Н.  РУБЦОВУ

Ты ушёл, сумев зажечь звезду

Над полями мглистыми России.

Я её когда-нибудь найду

На закате северном и синем.

 

Пусть она горит и для меня.

Пусть, чуть-чуть лучом своим касаясь,

Мне подарит горсточку огня

И горит в душе, не угасая.

 

Пусть она наполнит жизнь мою

Своим тихим ощутимым светом.

Я тогда, быть может, запою,

Как и ты, страдающим поэтом.

 

И неважно, если счастья нет,

Если сердцем и душой страдаешь…

Потому зовёшься ты поэт,

Что других ты светом согреваешь.

 

1977 г.

* * *

Я в мареве межзвёздном уплыву

К звезде с прекрасным именем Антарес.

А. Дивеев

Я помню тот вечер, когда

Тебя пригласила на танец

Чудесная дева-звезда

Со странным названьем Антарес.

 

И плыли вы в вальсе легко

Всё дальше, всё глубже, всё выше,

Не видя уже никого

И музыки даже не слыша.

Растаяв в космической мгле,

Исчез со своей Антареской…

Лишь след фосфорировал мне

Таинственной греческой фреской.

 

Я долго на звёзды глядел,

По-чёрному, право, ревнуя.

Я тоже подняться хотел,

Я тоже искал такую.

 

Тогда это было не просто,

Не легче оно и сейчас…

Не мы выбираем звёзды, –

Они выбирают нас.

 

1997 г.

 

МОЯ  РОДИНА

Я говорю: родина, –

И вижу родную деревню;

И собственные даже роды

Я ощущаю нервами.

 

Я говорю: деревня, –

И вижу жестяные крыши,

Да кое-какие деревья:

Яблони, а больше – вишни.

 

Я говорю: дом отчий, –

И вижу тёплую печку,

Сундук преогромный очень,

Телёнка в углу, да овечку.

 

Я говорю: «Папа», –

И вижу его большого,

Отдельно – трёхпалую лапу –

Ранение сорок второго.

Я говорю: «Мама», –

Только её не вижу.

Вижу себя очень малого,

Да причитания слышу.

 

Немало с тех пор пройдено,

Но крепче не вижу уз.

Вот это и есть моя родина –

Бывший Советский Союз.

 

2000 г.

 

* * *

Мне непривычно слово «дочь»,

Как непривычно слово «мама».

Суть этих слов исчезла прочь,

Души моей коснувшись мало.

 

Такая выпала судьба:

Она – то мачеха, то тёща.

А мне хотелось бы всегда

Жить веселее и попроще.

 

Я очень долго жил один

Среди мелькающего люда.

Немало ездил и ходил,

А всё-таки мне было худо.

 

Так неприкаянно я жил

В тенётах собственного мира.

Я много раз кого любил,

Но вряд ли был когда любимым.

 

Теперь в плену другого дня

Другие вижу идеалы:

Растут два сына у меня,

А это, в общем-то, немало.

 

2003 г.

ПАМЯТЬ

Детство мы позабыть не в силах,

Будет жить оно в нас, таясь.

Только маму свою забыл я…

Да простит меня память моя!

 

Этот возраст в четыре года…

Хоть бы год ещё, или два!

Может, хватило бы и полгода,

Чтобы память была жива.

 

Недоласканный детством маятным,

Ощущаю нехватку чувств…

Мне о родине многое памятно,

А о матери – только грусть.

 

1986 г.

 

ПЕРЕД  ОПЕРАЦИЕЙ

Я не заплачу, не заплачу, –

Уж ты, пожалуйста, поверь, –

Когда весь мир переиначив,

За мной захлопнут гулко дверь.

 

Когда судьбу на «до и после»

Разрежет скальпель наискось,

Когда последнюю вдруг просьбу

Не даст мне высказать наркоз.

 

Но и тогда, пускай без мочи,

Пускай в навязчивом бреду,

Я буду как Христос той ночью,

Оставленный один в саду.

 

Я не заплачу, ожидая

Когда приблизится черта...

Теперь я лучше понимаю

Ту ночь, последнюю, Христа.

 

2004 г.

Александр Дивеев

г. Ртищево

СВЕТ ЛАМПАДКИ

Глаза закрою – мнится мне:

Изба. Под низкой маткою

Тихонько зыбка в тишине

Качается лампадкою.

 

В истоке хлопотного дня

И ноченькой бессонною, –

Там мама смотрит на меня

Божественной иконою.

 

Там ножками смешно сучу,

Сосу с пристрастьем пятки я

И – «Ма-ма, ма-ма» – лопочу,

Слова такие сладкие!

 

А горько как: «Не забывай» –

Шепчу девчонке милой я.

И слово чёрное: «Прощай!..»

Над маминой могилою…

 

Устал в иллюзиях парить,

Всё в мире ложью мазано.

Как трудно – Боже – говорить,

Когда уже всё сказано.

 

Пред тем, как вырвусь из цепей

Земного притяжения, –

Лишь не забыть бы у людей

Мне попросить прощения…

 

В избе небесной – свой порог,

Путь Млечный – мглистой маткою,

А месяц-зыбка, видит Бог,

Качается лампадкою…

ЗАЧЕМ  ЖЕ, ПАМЯТЬ…

 

Зачем же, годы, вы с упрёком

Напоминаете о том,

Как в детстве как-то, ненароком,

Разбил я крынку с молоком?

 

Нет, говорят, огня без дыма.

И я тогда подвёл черту:

Мол, мне влетит за всё, вестимо,

Иль… балагурному коту.

 

А потому порядка в доме,

Смышлёныш, наводить не стал.

И накопав червей в назёме,

Я на рыбалку убежал.

 

Не думал я тогда, наивный,

Что не забуду никогда,

Как бабушка в мешке крапивном

Лупила веником кота.

 

Каким же горьким наказаньем

Мне было за поступок свой,

Когда на позднее признанье

Махнули попросту рукой!

 

…Не потому ли я не ною,

Когда, зазря иль поделом,

Жизнь вдруг обходится со мною,

Как в детстве бабушка с котом.

ДЯДЯ ВАНЯ

 

Среди волос волнистых, русых

Плешина бронзою блестит.

«Сюда, наверное, тунгусский

Упал давно метеорит», –

 

С улыбкой шутит дядя Ваня.

А я ему на этот счёт,

Мол, это инопланетяне

Здесь свой разбили звездолёт…

 

А пострелёнок белобрысый

В тельняшке брата ли, отца

Беззлобно дразнит: «Лысый, лысый»…

И лишь видали сорванца.

 

И для души, не показухи,

Мы про «Варяг» опять поём.

Как рыбу – глушим медовуху,

Терзаем дембельский альбом.

 

На пожелтевшей старой фотке,

Где светлой молодости всклень,

Он с моряками на подлодке

И бескозырка набекрень…

 

ФРОНТОВИК

 

Праздник Победы – 9 Мая,

Словно атака, накатит.

Голову склонит к наградам, вздыхая,

Выпьет сто грамм – и заплачет.

 

Сердцем усталым, рукою беспалой

Памяти тронет гашетку.

Верит: погибшие вовсе не пали –

В вечность ушли, как в разведку.

 

Годы остатные… А ветерану

Снятся друзья молодые,

И не по графику старые раны

Шлют им свои позывные:

«Звезда», «Звезда»,

Я – «Земля»,

Я – «Земля[15]…»

КРАЙ  ТЫ  МОЙ

 

Никогда я не был на Босфоре.

С. Есенин

Край ты мой.

Здесь ни грусти, ни жажды.

Отдыхаю в труде, в тишине.

Мама как-то спросила однажды:

«Как там было, на этой войне?»

 

…Нарываясь в горах на засады,

В жарких схватках друзей я терял.

И, как отблеск кромешного ада,

Мне всё снятся Кабул, Кандагар…

 

Но о службе рассказ мой туманен,

Не вступал, мол, с душманами в бой,

Ну, а то, что я всё же был ранен, –

Это знаешь ли… пулей шальной.

 

Мама всё не приемлет на веру,

И в словах её чувствую боль:

«Как повесил мундир в шифоньер ты,

Так куда-то исчезла вся моль».

 

Много дел есть на родине милой,

Но живёт в моём сердце Афган.

«А уйду, – попросил, – на могиле

Посадите мне чёрный тюльпан…»

 

 

Алексей Абрамов

г. Ртищево

 

* * *

 

О, ты моя судьба! Тебе я благодарен

За всё былое, что ты мне дала:

За детство в лужах с бóсыми ногами,

За справедливый матери скандал,

За то, что я родился в этом мире,

За край, что гордо родиной зову,

В глуши-глубинке матери России,

В деревне тихой с лесом на яру.

И в том лесу давно уж не бродил я,

Не слушал птиц, жужжание пчелы,

И стройный тополь, нет, не говорил мне

О таинствах волшебной красоты.

Мне так давно уж не щекочет ноздри

Печной пьянящий дух ржаной.

Мне снится хлеб с хрустящей коркой

Как символ детства моего.

Не вижу я колосьев в поле

И не брожу с собой наедине;

Не пью воды целебной, родниковой,

Что бьёт ключом из раны на горé.

Так где же я и на своём ли месте?

Куда меня дорога привела?

Я вдаль иду с родною в сердце песней,

А впереди – хлебнём еще сполна.

Но не боюсь… По полю нашей жизни

Не прокатиться надо, а пройти!

Преодолеть должны мы научиться,

И эту суть до внуков донести.

В родном, в любимом… В этом счастье?

Ты так же думаешь, любимая, скажи?

Ведь не напрасно мне ночами снятся

Твои черты – в пустыне миражи.

Но ты ко мне пришла не из тумана

Пустых фантазий, призрачных идей, –

Ты на родной земле мне повстречалась,

И полюбилась тоже вместе с ней.

Живёт во мне то самое большое

Всесильное прекрасное из чувств,

Что не даёт сердцам людским покоя,

Но только с ним в спокойствии живут.

И потому, судьба, я благодарен

За то, что ты возможность мне дала

Понять начало у истоков счастья,

Которому, быть может, нет конца.

Благодарю за радость каждой встречи,

За нежные туманные слова,

За трепет сердца, знающего вечность.

За небесцельность прожитого дня.

И мы, родная, благодарность эту

От всей души и сердца своего

Сквозь годы жизни, беды и победы

С тобою вместе, знаю, пронесём.

 

* * *

 

Отчего мне вдруг стало светлее?

Словно солнца прибавилось в небе,

Словно ветер, устав от мороза,

Дунул ласково летним теплом.

Почему жизнь наполнилась смыслом,

Новым смыслом, пока неизвестным?

Обвивающим робкой надеждой

От науки грубеющий ум?

Ведь на свете чудес не бывает.

То не осень пришла раньше лета,

И не вырос подснежник зимою,

Не пророк мне судьбу начертал…

Просто раз в разговоре со мною

Обронила ты: «Я тебе верю»,

Оттого чудеса все случились,

Словно сказка пришла наяву.

* * *

 

С весною ранней молодою,

Ручьём и песнею звеня,

Любовь – проказница земная

Перстом коснулась и меня.

И вдохновенной этой страстью,

Во сне я музу созерцал

И под её желанной властью

Я в музе вдруг тебя узнал.

Меня своим волшебным взглядом

Ты за собою повела.

Я был отважным дуэлянтом,

Пока ты верила в меня.

 

* * *

 

Тебя одну хочу я видеть

Когда от дома вдалеке.

Одной тебе я говорил бы

Всё, что имею на душе.

Тебе одной бы подарил я, –

Чем так богат и славен мир,

Всё, что нам дорого с рожденья,

Всё, что мы бережно храним.

Я подарил бы дождь и росы,

Прозрачность небо, в нём – звезду;

Подснежник нежный, лист берёзы,

Колосьев хлеба желтизну.

Я подарил бы радость утра

Со светлым радостным лучом

Прозрачным, первым и несмелым –

Частицу сердца своего.

 

Валерий Логашов

г. Петровск

 

БЕРЕГИТЕ ЛЮБОВЬ

 

Не разбейте любовь о быт,

Она хрупкая, как хрусталь,

И прекрасная, как янтарь,

В ней огонь Афродиты горит!

 

Сколько раз мы клялись в любви,

Не жалея красивых слов,

И летели, как соловьи,

Зажигая в сердцах любовь.

 

Но нередко по пустякам,

Или просто задавит быт,

Ищем мы друг в друге врага,

И семейный уют трещит...

 

Всё же ради прежней любви,

Ради малых своих детей,

Нервы все в кулак собери,

Нежным словом друга согрей.

 

И подумай – жизнь коротка:

Миг, мгновенье, звезды полёт!

Всё в ней так же, как у цветка,

Раз – и нет его, отцветёт.

 

Не разбейте любовь о быт,

Она хрупкая, как хрусталь,

И прекрасная, как янтарь!

Пусть Господь её сохранит.

ПОСЛЕДНИЙ МЕСЯЦ ОСЕНИ

Последний месяц осени –

Холодные ветра,

Гуляют тучи с проседью,

И дождь идёт с утра.

 

Всё громче за околицей

Ворчанье глухарей,

И всё сильней, разбойница,

Балует у дверей.

 

Кругом она развесила

Холодные тона,

И на душе невесело,

И песня не слышна.

 

И грусть-тоска зелёная

Приходит даже в сны...

Прощай, пора влюблённая,

До будущей весны!

 

Скорей бы солнце ясное

На небушко взошло,

Скорей бы лето красное

К нам заново пришло.

 

Закрыто небо просинью,

Горланит воронье…

Последний месяц осени

Берёт, берёт своё.

ДОСТОЙНА  КИСТИ  РАФАЭЛЯ!

 

Положу к ногам твоим мартовское поле,

С белым покрывалом, в нежных кружевах.

Я с зимой расстался без тоски и боли,

Когда свет увидел в голубых глазах.

 

Когда вдруг увидел первые веснушки

На твоём красивом, ласковом лице,

Как тебе завидуют юные подружки,

О любви, гадая в полдень на крыльце.

 

Как они ревниво на тебя смотрели,

Когда мимо них ты лебедем плыла,

А ребята тайно на тебя смотрели,

Ты для них загадкой первою была.

 

Ты достойна кисти мэтра Рафаэля:

И глаза, и губы, и лица овал!

Ты прекрасна в мае, хороша в апреле.

Верю, твой портрет бы он нарисовал.

 

Положу у ног твоих мартовское поле,

С первою проталинкой, светлым ручейком,

Расстаюсь с зимой я без тоски и боли,

Лишь бы тебя встретить в платье голубом!

 

УЖ В СЕРДЦЕ НЕТ ТОГО ОГНЯ…

 

Когда в душе твоей угаснет

Огонь непонятой любви, –

Не обижайся понапрасну

И лунной ночью не зови.

 

И не тревожь меня, не надо,

Не сыпь на рану горстью соль.

Любовь весною лишь отрада,

А осенью – тоска и боль.

 

Ведь осень шлёт душе разлуку,

Её примета – жёлтый цвет.

Она несёт страданья, муку

И оставляет грустный след.

 

Да и зимой, когда колючий

Завьюжит за окошком снег,

Тем более, себя не мучай

И не надейся на успех.

 

Моя душа давно остыла

И в сердце нет того огня,

Что был. Возможно, ты любила,

Но вот любил ли я тебя?

 

И не волнуй себя напрасно, –

Нам не вернуть ушедших дней.

Любовь! Тогда она прекрасна,

Когда гармония есть в ней.

 

НЕОТРАЗИМА, КАК ЛЮБОВЬ

 

Ах, эта осень золотая!

Она красива в сентябре,

Когда природа замирает

И очень тихо увядает,

Когда последний лист слетает

В её лесном календаре.

 

И потому она волнует,

Как персиянка, мою кровь,

Красивая и молодая,

Вся дивным цветом налитая,

Как уголок земного рая, –

Неотразима, как любовь!

 

Ах, эта осень золотая!

Она прекрасна раз в году,

Но каждый день неповторима

И по-особому любима

Без макияжа и без грима.

…Вновь на свиданье к ней иду.

Вот так и мы… Когда приходит

К нам жизни осени пора,

Мы ничего о ней не знаем,

И всё, как есть, воспринимаем,

Хотя душой не принимаем,

И ждём весны опять с утра.

РОЖДЕСТВЕНСКАЯ НОЧЬ

 

Горят рождественские свечи,

Звучат торжественные речи,

И на земле колдует вечер –

Таинственен и чист!

Кружат снежинки голубые,

И льются песни озорные,

И мчатся кони удалые

Под молодецкий свист!

 

Двенадцать месяцев прекрасных

Из новогодней чудо-сказки

Летят в рождественской коляске,

И бег их очень быстр!

И снова в новогодний вечер

Зажжём волшебные мы свечи,

И Дед Мороз придёт на встречу

И будет он речист!

 

 

 

 

Глеб Петров

г. Саратов

 

НОВЫЙ РУССКИЙ

 

В «Мерседесе» утром ранним,

Там, где резкий поворот,

Столб железный протаранил

Молодой мордоворот.

 

В поворот он не вписался,

Хоть и с виду – не дебил,

Хорошо – живой остался,

Но машину всю разбил.

 

Положив на руль ладони,

Зорко всматриваясь в даль,

Удирал он от погони,

Гнал ли прочь тоску-печаль?

 

Может быть, спешил к зарядке,

И по утренней росе

Так и шпарил без оглядки

Он по встречной полосе?

 

Задремал ли на минутку,

Утомившись в казино,

Иль сыграло злую шутку

Заграничное вино?

 

Новых русских много, братцы,

И от них, скажу я вам,

Часто стало доставаться

Нашим стареньким столбам.

 

 

ЖЕНЕ

 

Как судья стоишь ты надо мною,

Взгляд твой по утрам невыносим.

Я не сдал экзамен пред тобою –

Чтоб не пил и деньги приносил.

 

Ты опять разводом угрожаешь

И со мной не спишь на топчане

Этим, между прочим, ударяешь

По ячейке общества – семье.

 

Я других не лучше и не хуже,

Как Есенин пью я от тоски.

Ты найди себе иного мужа –

Вот ему тогда и парь мозги.

 

На него ногами будешь топать

И посуду бить наверняка.

Никогда я не пойду работать.

Поищи другого дурака.

 

ЛЕТ СПУСТЯ

 

За порог, словно в бездну шагнув,

Чуть задев о косяк головою,

И стакан на дорожку махнув,

Убегу, словно конь, я на волю.

 

Вы к обеду не ждите меня,

Да и к ужину – тоже не ждите.

Может, в табор меня заманят,

Или хуже – свезут в вытрезвитель.

 

В подворотне замёрзнуть могу,

Весь усыпан снежком серебристым.

Но и к завтраку коль не приду,

Не считайте меня коммунистом.

ЖИРАФ

 

Если вправду суждено родиться

После смерти, и душа опять

В новом теле может воплотиться, –

Жаль, что не дано нам выбирать.

 

Худо стать овцой в семье арабской

Или слизняком в листве густой,

Не хочу быть лошадью крестьянской,

Даже если пахарь – Лев Толстой.

 

Кстати, не стремлюсь я стать и графом:

Это всё понты и суета;

Мне б родиться в Африке жирафом –

Вот такая странная мечта.

 

Там тепло в любое время года,

И жратвы бесплатной – завались.

Там такая воля и свобода,

И менты туда не добрались.

 

Где-нибудь в Заире или Гане,

На просторах диких и пустых,

Бегал б я по девственной саванне

На ходулях клетчатых своих.

 

На жирафе нет ни брюк, ни гетров –

На подъёмный кран попробуй, сшей:

У него прыжки под десять метров

И смешные рожки меж ушей.

 

Ветра африканского быстрее

Я б носился, как Адам в раю,

И гордился длинной тонкой шеей,

И любил Жирафиху свою.

 

Никого б на свете не боялся,

В шутку глупых страусов гонял,

День и ночь любви бы предавался

И у пальм верхушки объедал.

 

Весь простор на сотни миль в округе

Вместе с небом, неграми, песком

Я бы подарил своей подруге,

Чтоб гулять, как в парке городском.

 

Ни военный и ни мирный атом

Наш не потревожил бы покой;

Мы бы любовались с ней закатом

И неспешно шли на водопой.

 

Звёзды б зажигались, словно свечи,

В тишине сердца стучали в такт,

И была б здоровой моя печень,

И не страшен был бы мне инфаркт.

 

Я б не знал ни гриппа, ни артрита,

И беспечно жизнь свою прожил,

И отбросил стёртые копыта,

И гиен голодных накормил.

 

 

ПРЕКРАСНАЯ НЕЗНАКОМКА

 

Налил тебе я водки в кружку,

Шептал безумные слова.

Потом любили мы друг дружку,

Хоть познакомились едва.

 

Была ты сказочно красива

В расцвете нежных юных лет.

Жаль, – поутру пропала ксива,

Часы, бумажник и браслет.

ИДЕАЛЬНАЯ ЖЕНЩИНА

 

Она ночами не гуляет,

В тиши над книгами сидит.

В жару пупок не оголяет

И сигаретой не дымит.

 

В её дому светло и чисто,

Польститься не на что ворам.

Послушать любит утром Листа,

А Дебюсси – по вечерам.

 

Две кошки у неё подружки,

С утра – прогулка два часа.

Её друзья – Толстой и Пушкин,

Приятель – Ги де Мопассан.

 

Не манекенщица на сцене –

Она скромна в своём кругу,

Не выражается по фене

И матом – тоже ни гу-гу.

 

Фиалки на окне сажает,

Весною сушит тюфяки.

Она портвейн не уважает,

Не забивает косяки.

 

Живёт размеренно, по плану,

Подходит трезво ко всему.

Тусовки ей по барабану

И мини-юбки ни к чему.

 

Она не прибавляет в весе,

И это, право, не беда.

Ей платят пенсию в собесе,

Как ветерану соцтруда.

 

Елена Щербакова

г. Саратов

 

К ВОСТОКУ ОТ ПОЛНОЧИ

 

Утро вечера мудренее.

Пословица

 

Лучше искать все ответы к востоку от полночи,

если ты ищешь себя или, может быть, истину,

если ещё не обрёл той единственной пристани,

или душа преисполнена болью и горечью.

 

Можешь задать те вопросы, что так растревожили,

разбередили душевные раны давнишние:

ну почему иногда в этой жизни мы лишние

и для чего в этом мире печаль приумножили?

 

И почему не тогда и не в тех мы влюбляемся,

жизнь проживаем свою – не простив – непрощённые.

И отчего за любовью – любови лишённые,

снова и снова к родным берегам возвращаемся.

 

Лучше искать все ответы к востоку от полночи…

 

СВЕРНУЛОСЬ СОЛНЦЕ…

 

Свернулось солнце в маленький клубок.

Таёжный ветер вкусно пахнет пряным...

И до утра тропинки на замок

Привратник-леший вновь запрёт упрямо.

И я не стану нарушать запрет –

У леса свой закон и ритуалы.

Из века в век хранит он сей секрет,

В туман упрятав озеро и скалы.

Но утром я опять вернусь сюда,

Чтоб вновь увидеть в кружеве рассвета,

Как на изломах скал горит слюда

И нежится в воде душа планеты.

ДАРУЮЩИЕ СИЛУ

 

Я – бродяга в душе…

потому – каждый год в день рождения –

ухожу, уезжаю, сбегаю в глухие леса.

А друзья теребят: «Это, знаешь ли, блажь, наваждение!

Ну, скажи, сколько можно по свету искать чудеса?»

 

Но откуда вам знать, мои славные, добрые, милые,

так влюблённые в город, в домашний уют и тепло,

что на свете есть место с особенно значимой силою,

мне там даже в ненастье дышалось легко и светло!

 

Там, средь чащи лесной, между скалами спрятано озеро,

по зеркальной поверхности тихо плывут облака.

Вниз по тропке спускаясь, в него захожу заворожено,

и парящий орёл наблюдает за мной свысока...

 

Нанырявшись, наплававшись вдоволь в воде родниковой, Напитаюсь таинственной силой Уральской тайги.

Я-то знаю – она только с виду такая суровая,

а на деле – всегда мне в ответ дарит море любви…

 

Я – бродяга в душе…

потому – каждый год в день рождения –

ухожу, уезжаю, сбегаю в глухие леса.

А друзья теребят: «Это, знаешь ли, блажь, наваждение!

Ну, скажи, сколько можно по свету искать чудеса?»

 

ОСЕННЯЯ ФУГА

 

Вновь озябший ноябрь посыпает дождями округу

И срывают с деревьев последние листья ветра...

Солнце поздно встаёт, нам играя осеннюю фугу,

На затянутых инеем, словно в вуаль, проводах.

 

Представляешь, наш сказочный лес

стал прозрачным и тонким,

Видно, сказка уснула, а значит, что скоро зима.

Соберу, как мозаику, в памяти лета осколки:

Россыпь звёзд, лес, рыбалка, рассветы, мой Пёс, ты и я.

Я опять улыбнусь, ранним утром увидев картинку:

«Умирая» от голода, Пёс мой сидит за столом.

Я налью себе кофе, Псу маслом намажу тартинку,

Мы с пройдохой надолго уйдём на прогулку потом.

 

Облетевшей листвой лес разложит старинные руны,

Нагадает впрок счастья, простившись со мной до весны.

Там и лето наступит… И ливней упругие струны

Мне о встрече с тобою навеют волшебные сны…

 

КТО СКАЗАЛ, ЧТО ЭТО СЧАСТЬЕ?!

К чему скрывать, подружки... влюблена!

Но кто сказал, что будто это – счастье?!

Проносится, как ураган – напастью,

И, вот, душа по-прежнему одна.

 

И нет в стихах отдушины, когда

От этой боли сердце в клочья рвётся.

А я – за кисть! И маками взорвётся

Чернеющая степь и облака –

 

Вороньих стай, как будто вражьих полчищ,

Атаки вновь устанут отбивать.

А на цветах – червей снующих рать…

И на закате плачем Солнце отзовётся…

 

 

Наталия  Тремасова

г. Саратов

 

ВЕСЕННИЙ ДЕНЬ

 

Весенний день, как новые одежды.

Так радостно и непривычно вновь

Дышать пьянящим воздухом надежды

И ощущать вселенскую любовь

 

Под небом ярко-синим и бездонным.

И улыбаться встреченным в пути…

Капели звон, летящей с крыши дома,

В ладони, как сокровище, нести.

 

За воробьями наблюдать у лужи,

В которой солнца плещутся лучи,

И понимать, что больше не завьюжит,

Что просто нет для этого причин.

 

ЛЮБОВЬ

 

Любовь живёт с начала мира.

И хоть сказал давно Творец:

«Не сотвори себе кумира», –

Любовь касается сердец.

 

Любовь внедряется в сознанье,

Бывает разума сильней!

Любовь, как самоистязанье,

Подобна штормовой волне.

 

Любовь коварна и прекрасна,

Любовь ревнива и добра,

Любовь тиха, но и опасна –

Без правил у неё игра!

 

Любовь сама права диктует,

Любовь ответчик и истец…

Горит, пылает, негодует…

Любовь – начало и конец.

 

И жизнь и смерть любви подвластны.

Всё для неё и только с ней.

Несчастье, коль она погаснет,

И счастье, коль горит сильней!

 

О, сколько о любви пропето

В стихах и прозе жарких слов!

И дышит потому планета,

Что не кончатся любовь.

 

 

ЧЁРНОЕ МОРЕ

 

Чёрное море вблизи зелёное,

Как изумруд.

Как шампанское, только солёное,

Пенный салют

Волн, каменистый берег взрывающих,

Силой грозя…

И исчезающих, отступающих,

На глазах…

Водная бездна – в могучей грации

Ночи и дня.

Волны морские шепчутся, катятся,

Негой маня.

Всё, что в глубинах своих таинственных

Море хранит.

Сердце притягивает неистово

Словно магнит.

Древность глубокая, молодость вечная

Морю дана.

С морем людская любовь бесконечная

Все времена.

Море – в стихах, на полотнах, в сказаниях,

В красочных снах.

Море в надеждах и ожиданиях,

Будто весна!

Чайки кричат, ведь чайки провидицы

Бурь и штормов…

Чёрное море, сможем ли свидеться,

Встретиться вновь?

ЕСЛИ ТЫ ПОЭТ…

 

Если ты поэт, – спеши писать!

Пусть ещё ты только подмастерье…

Голос твой услышат небеса,

Музы обретут к тебе доверье.

 

Попривыкнут музы, что тебе

Не прожить ни дня без строчки новой.

Что любовь к поэзии – в судьбе!

Что твоё призванье рифма, слово…

 

Стих пиши, да так, чтоб радость – в крик!

Чтоб печаль свинцом давила веки,

Чтобы замирало всё внутри

От удачи в творческом разбеге…

 

Ритм и звук, начало и конец,

Пластика и грация созвучий,

Слов и мыслей пламенный венец –

Для поэта что бывает лучше?

 

Не сдавайся недругам, пиши,

Вечерами, утром, днём и ночью.

Пусть рождаются стихи, спеши!

С каждым часом наша жизнь короче…

 

ЛЕТО

 

Пышные юбки, яркие платья –

Лето в разгаре и солнце в зените!

Лето распахивает объятья,

Лето любите, любите, любите!

 

Брызги фонтана, слитки пломбира,

Розы на клумбах – розовой пеной!

Лето – вершина радости мира,

Благословляется лето Вселенной!

 

Звёздное небо, смуглые плечи,

Плещется Волга волною упругой…

Лето, замри! Сравнить тебя не с чем!

Лето любите! Любите друг друга!

СУДЬБА ПОЭТА

 

М.Ю. Лермонтову,

К 200-летию со дня рождения

 

Когда учила «Мцыри» наизусть,

Ты мне казался сказочно-далёким.

В твоих стихах хозяйничала грусть

И грустны были школьные уроки.

 

Но времени терялись рубежи,

Когда, стихи и прозу постигая,

Таланты и печаль твоей души

Меня пленили, сердце обжигая…

 

Ты становился близким и родным

Ровесником загадочным и страстным…

Ведь в юности критерием одним

Мы жизнь толкуем – коротко и ясно.

 

Любовь иль ненависть – расклад таков!

Ах, молодость, наивная жестокость!

Когда-нибудь поймём, что море слов

Меж ними есть, да много ль будет прока?

 

Судьба поэта – тайна испокон…

Любимец бабушки, сиротство взгляда…

И свечи зажигались у икон,

Словам молитвы сердце было радо.

 

Свобода грезилась, где помыслы чисты,

Где места нет предательству и лести,

Где и любовь, и дружбу обрести

Возможно будет, не утратив чести.

 

Короткой яркой вспышкой жизнь была.

Как больно говорить всегда об этом.

Своих поэтов Русь не берегла,

И не могли себя сберечь поэты…

 

 

Валерий Савин

г. Петровск

 

ТОПОЛЬ

 

У родного дома тополь зацветает,

Сладкою истомой душу наполняет.

Зацветавший тополь… Молод он и звонок,

И, как нива в поле, золотист и тонок.

 

Тополь навещают на рассвете птицы.

Песни распевают так, что мне не спится.

Я пройдусь у дома, подпою пернатым,

Как своим знакомым, как я пел девчатам.

 

Я запел – и слышу голос с огорода:

– Под родною крышей нас не старят годы!

Льётся песня мимо окон и вязанья,

Будто вновь к любимой вышел на свиданье.