Набатный колокол пророчит о России

Печально грозным эхом погребальным,

Гудит о предначертанном Мессией,

О предсказаниях сегодняшних и давних.

Святая Русь, отшельников пещеры,

Монастырей прославленный приют…

Разбито всё… Стоит свой рот ощерив,

Помёту птиц подставив голый череп

Вождь атеистов, сонмища Иуд.

Предал Россию братиям масонам,

И руки вымыл дворянин ВИЛат.

Отправил Русь в путь древнего Самсона,

В путь жерновов, отчаянья и стона,

В Голгофский путь «архипелаг ГУЛаг».

Плен в Вавилоне семь десятилетий…

Не столько ли Голгофский русский путь?

Расстрелы, гвозди, оболганье, плети

И алтарей разорванная грудь.

Опомнись, Русь, кичливая без Бога,

Отмщение тебе за всё вдвойне,

Устелишь трупами афганские дороги,

К горам Израиля, где Гога и Магога

Армагеддон испепелит в огне.

Пока «ура» – но это всё пока…

Гремят фанфары и текут войска,

Туда простёрта Ленина рука.

Куда бы ныне взор ни обратил, -

В погибель жест руки, на пьедестале ВИЛ.

Пределы севера волнами катит к югу,

Где Бог отрубит дерзостную руку.

Гудит набат предчувствием суровым,

Русь к покаянию во всех грехах зовёт.

Низвергнут ВИЛ… спеши к ногам Христовым!

В крови Его и под Его покровом

Змеёй ужаленный спасение найдёт. 1980.

 

Навёрстываю вёрсты в книжной вёрстке.doc

 

Навёрстываю вёрсты в книжной вёрстке,

Сжимаю текст и подгоняю строчки.

Издатели поймут, как всё непросто –

Пока не издано, всё зыблется, не прочно.

То шрифт не тот, то сноски задрожали,

Приходится несмело ужимать;

Корректор давит буквы, как в прожарке,

От всех ошибок, а их зело весьма.

Но главное в моих трудах и книгах

Из Слова Божия стихи, как афоризмы.

Я разразился через главы криком,

Нападки губ чужих не принимал капризно.

Беда, событие, письмо или на слух –

Тотчас ложатся мысли новые в сравненье.

Кому-то к отрезвленью пару оплеух,

Библейское лекарство к ним применим.

Мне не себя, не ум свой показать,

Не опозорить давшего подпитку,

О правде Божией успеть сказать в глаза.

Не делаю на возраст, званье скидку.

Познавши волю Бога Иеговы,

Его защитой пользуюсь всечасно.

Не допущу, чтоб стих был страхом скован,

Не променяю манны вкус на мясо.

Страницу за страницей в арсенал,

С подгонкой поэтических накладок.

Но только бы в них смысл не застонал.

Мой горький стих голодным даже сладок.

С утра до вечера корпеть мне в одиночке,

Из типографии том-детище дождаться.

И до звонков вновь углубляться в строчки,

Все фотографии рассматривая кстати.

Не думал, не гадал стать эскулапом,

Под старость лет в ответах молодеть,

Паук-трудяга ткёт паутину лапкой,

Но в царские палаты пролагает след. 01.07.08. ИгЛа (Игнатий Лапкин)

 

Навильники рядом и мама видна.doc

 

…Навильники рядом и мама видна,

Но вспомню что годы… урон, седина.

Тоскливая жалость. К кому и зачем?

Всё в детстве осталось, за гранью очей.

Тревожное время, тревожные сны,

Доколе, до смерти меня вам казнить?

Земля завертелась окутана мраком,

Не всё я запомнил от детства каракуль.

Неясные буквы, поблекшие лица,

Всё вспомнить не вспомню, а может присниться.

Далёко-далече просторные годы.

Проходит уж вечность, так кажется вроде.

Уходит, ушло, возвратиться не в силах.

И встреча с друзьями лишь там – за могилой.

И детство и вечность.. какое понятней

И мыслями мечется здесь без оглядки.

Страшная вечность, пронзительно жутко,

Безумцам покажется – всё это шутка.

И рад я тому, что со мной повстречался

Единственный Тот, за меня Кто распялся.

Ему посвящаю я всё, что имею,

За Ним прохожу я теперь Галилею.

О, дал бы Он мне умереть за Него,

Страданье, презренье и жизни плевок.

Как хочется мне доказать Иисусу,

Что смерти позорной теперь не боюсь я.

Пусть все отрекутся, оставшись без веры,

Но только не я, о Иисус мой, поверь мне.

С Тобой на Голгофу с крестом поднимусь я...

Но вспомню Петра и рабов убоюся.

Чего же мне надо? Быть только с Тобою

Рабом у рабов и с работой любою.

Но только с Тобою всегда и повсюду –

Как многие ныне за это осудят.

Всем сердцем моим и всей крепостью сил.

Тебя прославляю я, Еммануил! ИгЛа (Игнатий Лапкин) (1962-72)

 

 

Наглец к Спасителю настырно приступал.doc

 

Наглец к Спасителю настырно приступал,

И не просил, а требовал нахально

Один обломок раскалённых скал

Соделать хлебом… и всё с прицелом дальним.

Христос ответил на века вперёд,

Пример оставил, как врагу ответить:

«Не хлебом только человек живёт».

И стих Писания дальнейшее осветит.

«Написано, что всяким словом Божьим.

Душа жива – не хлебом же единым,

И уповать на пищу лишь – негоже».

И сатана замолк – не менее то дивно.

Кто кровлю делал, думал ли тогда,

Что на крыле у храмовой постройки

Столкнутся Истина и развращённый гад,

Ответ пройдёт по самой-самой кромке.

Написано: «Не искушай же Бога,

Не требуй Ангелов, носящих на руках».

И к пропасти не подвигайте ноги,

Не надо фокусничать, не потерпишь крах.

И снова изверг пятится сутулясь,

И обмозговывает третье искушенье,

Показывает мир из тысяч улиц:

«Пади же ниц, к земле склонивши шею.

И всё отдам, все царства забери,

Они Твои и умирать не надо».

Тех искушений было только три,

Но в них вся соль, исшедшая из ада.
Написано: «Лишь Богу твоему,

Как Господу служи и поклоняйся,

Ему единому». Враг отступил во тьму –

Писанье Божие всё высветило ясно.

«Написано», несу попам-невеждам,

С главой-стихом врубался и к сектантам,

И мракобесие попятится, как прежде,

И Словом Божиим давлю врага остатки. 16.01.08. ИгЛа (Игнатий Лапкин)

 

 

над городом хмарь из разорванной.doc

 

Над городом хмарь из разорванной тучи,

Чад дыма, цементная пыль, -

Предвестьем пожарищ смолисто кипучих,

И топота конских копыт..Иер.4:15; 8:16;Откр.9:17

 

Багровым, болезненно красным Ис.65:13

С упреком к нам солнце глядит.

«Каналы, целинные земли напрасны,

В бесплодьи поля и сады».

 

Сегодня, как прежде в безоблачном небе

Лишь коршун – смотритель курганов.

И дума, тревожная дума о хлебе,

Как коршун цыплёнка пугает.

 

Мать-земля урожаи – улыбки лица

Даст, конечно, и в кипени сад,

Если это получит от Бога Отца.

А иначе, откуда ей взять?

 

За безбожье – бездождье, росой не кропится,

Хлеб по водам не будут пускать.

Всё съедят до последнего даже копытца,

И умрут, не имея куска.

 

Это – слово Иисуса Христа,

И сему неминуемо быть!…

Слышен огненный треск по смолистым кустам,

Слышно цоканье звонких копыт.

 

ИгЛа (Игнатий Лапкин). 10.3.65. Искитим.

 

над избой голубей стая резко.doc