Глава первая. О первом предмете несогласия, или о власти папы.

Первым предметом несогласия называю власть Папы, потому что в настоящее время она составляет то великое средостение (т.е. разделение – прим.ред.), которое разделяет Церкви, она есть предмет, который касается всеобщего управления Христовой Церковью и от которого зависит все прочее. Если бы все вообще христиане согласились в этом главном предмете, то есть какой должен быть образ управления в Церкви, многоличный ли, как утверждаем мы, или единоличный, как утверждают латиняне, то они легко согласились бы и во всем прочем.

Где идет речь о власти, там всегда является великое соревнование и борьба противоположных сторон, из коих одна хочет владычествовать, а другая не хочет подчиняться. Мало-помалу соревнование достигает до такой степени, что противные стороны выходят из пределов и образуется между ними великая пропасть, подобная той, какая теперь разделяет Западную и Восточную Церкви из-за власти, которой Западная домогается над Восточной, а Восточная избегает всеми силами. Происходящее отсюда неприязненное расположение препятствует им согласиться и касательно догматов и постановлений и производит другие, новые предметы несогласия, умножая таким образом соблазн более и более.

Много писали об этом предмете, но писали пристрастно или с лестью или с ненавистью и другими страстями, которые легко доходят до крайностей и удаляются от середины, где находится истина. Не касаясь всего, что говорят за Папу римские католики и против Папы – лютеро-кальвинисты, так как это не относится к моей цели, представлю здесь только то, что утверждают поклонники Папы и что заключается в следующих трех предложениях:

Во-первых, они утверждают, что Папа есть полновластный и самодержавный монарх всей Церкви, получивший непосредственно от Самого Бога ключи власти и силы, от него получают эту власть и силу все – и патриархи и митрополиты, и епископы целой вселенной, а те, кои не получили от него рукоположения или утверждения, не суть истинные архиереи.

Во-вторых, он есть верховный судия, законодатель и единственный истолкователь Священного Писания, судия, который выше всех правил и Соборов, истолкователь и законодатель, который, когда что-нибудь определяет, то по самой кафедре своей, как они говорят, имеет преимущество непогрешимости, то есть не может ошибаться, потому определения его суть изречения Святого Духа, то есть неложной истины.

В-третьих, он есть владыка и царь всего мира, то есть имеет от Бога неограниченную власть не только в делах духовных, но и в мирских, и посему может возводить и низводить с престола царей земли по своему произволу.

Что же говорим об этом мы – православные? Мы идем средним, безопаснейшим путем, избегая двух крайностей, в которые впадают лютеро-кальвинисты и паписты. Именно, против первых говорим, что Папа есть истинный преемник апостолов и учеников Христовых, первопрестольный в иерархии Кафолической церкви, как почтили его святые Соборы. А против последних утверждаем: во-первых, что управление в Кафолической Церкви есть не единоличное, а многоличное, то есть что Кафолическая Церковь под руководством и по внушению Святого Духа устрояется и управляется своими высшими архипастырями, единодушными и согласующимися в единстве веры, которые все вообще имеют ключи, то есть власть и силу связывать и разрешать, что Римский епископ есть один из этих высших лиц Церкви, в которой сохраняется порядок и согласие, необходимые во всяком благоустроенном обществе, и что он имеет первенство чести, а не власти, так, как бы он был первый из братьев, и притом тогда, когда соединен с прочими братьями союзом любви и веры.

Во-вторых, говорим, что не Римский Папа, а сама Кафолическая Церковь, надлежащим образом и правильно собранная на Соборе, имеет власть судить и решать всякое дело, касающееся Церкви и самого Папы, коего она выше, как глава выше члена, изъяснять Писание и составлять правила и законы, которым должен повиноваться каждый христианин, и что все это она делает по внушению Святого Духа, от которого имеет преимущество непогрешимости и незаблуждаемости, так что все, что она определяет, законополагает или изъясняет, есть богодухновенно.

В-третьих, отнюдь не допускаем, чтобы Папа имел право, кроме духовной, на какую-либо мирскую власть над царями и владыками. Все это известно из древнего верования и древней практики Церкви, против которых не имеют ни малейшей силы доводы западных, которыми они стараются доказать справедливость папского единовластительства. Но посмотрим, каковы эти доводы.

Первое предположение, то есть будто Папа имеет неограниченную власть, они доказывают тремя евангельскими изречениями; первое: Иисус Христос, пришедши в страны Кесарии Филипповой, спросил учеников своих: «Кого Мя глаголют человецы быти, Сына Человеческаго?» Ученики отвечали: «ови убо Иоанна Крестителя: инии же Илию, друзии же Иеремию, или единого от Пророк». Иисус Христос опять сказал им: «вы же Кого Мя глаголете быти? Симон Петр отвечал: Ты еси Христос, Сын Бога Живаго. И отвещав Иисус рече ему: блажен еси, Симоне, вар Иона, яко плоть и кровь не яви тебе, но Отец Мой, Иже на небесех. И Аз же тебе глаголю, яко ты еси Петр, и на сем камени созижду Церковь Мою» (Мф.16.13–18). Второе: «И дам ти ключи Царства Небесного: и еже аще свяжеши на земли, будет связано на небесех: и еже аще разрешиши на земли, будет разрешено на небесех» (Мф.16.19). Третье: Иисус Христос, по Воскресении Своем из мертвых, в третий раз явившись ученикам Своим на море Тивериадском и нашедши там Петра, три раза спросил его: «Симоне Ионин, любиши ли Мя паче сих?» И когда Петр отвечал: «ей, Господи, Ты веси, яко люблю Тя», то Иисус сказал ему: «паси агнцы Моя, паси овцы Моя» (Ин.21:15–16). Латиняне заключают отсюда, что один Петр есть камень и основание Церкви, один он получил ключи, то есть власть связывать и разрешать, и одному ему поручено пасти разумных овец, то есть верующих. А все это суть символы верховной власти, которую Петр получил от Иисуса Христа.

Но если бы Иисус Христос произносил эти слова в том смысле, в каком принимают их латиняне, то, конечно, и святые учители объясняли бы их точно так же, но Отцы объясняют их совершенно иначе. Именно, в первом изречении: «на сем камени созижду Церковь Мою», под именем камня, на котором созидается и основывается Церковь Христова, одни разумеют самое исповедание Петра; так Златоуст, изъясняя это изречение, говорит: «На сем камне, то есть на вере исповедания». Так же разумеют Феодорит, Августин и многие другие.

Иные под камнем разумеют Самого Иисуса Христа, Которого Петр исповедал, как видно из свидетельства того же Августина, который в 76 слове на 14-ю главу Евангелия от Матфея, подобно как и в других местах, говорит: «На сем камне, который ты исповедал, говоря: «Ты еси Христос» и проч., «созижду Церковь Мою», то есть на Себе Самом, Сыне Бога Живаго, Я создам Церковь Свою, на Себе тебя Я создам, а не на тебе Себя». Такое объяснение согласно и с Писанием, в котором камнем и скалою и основанием преимущественно называется и есть Сам Господь, например: Ис 28.16; Пс 117.22; 1Кор 3.11 и 1Кор.10.4.

Я не отвергаю, что многие, на основании этого изречения, называют камнем веры и блаженного Петра, и наша Церковь при богослужении 16 января, подобно как и в других случаях, поет: «Камень Христос каменя веры прославляет светло, учеников первопрестольника» (16-го января, в день празднования веригам ап. Петра, кондак. Также Петр называется камнем веры в чинопоследовании 29-го июня в стихирах на стиховне и на литии. В седальне по 1-й кафизме назван: «камень веры и ключарь благодати»). Но на это мнение можно представить два объяснения. Во-первых, хотя блаженный Петр Церковью и некоторыми Отцами называется камнем и основанием веры вообще, но не в таком смысле, в каком называют паписты. А в каком именно, об этом пусть выслушают Великого Василия, который в толковании на вторую главу Исайи говорит, что Петр назван камнем потому, что он как твердый камень укрепился в вере и как непоколебимая скала устоял против мирских искушений. «Душа блаженного Петра, – говорит он, – названа камнем драгоценным, потому что она крепко утвердилась в вере, твердо и непоколебимо устояла против ударов искушений». Об этом же изречении: «ты еси Петр», пусть выслушают и другого Василия, Селевкийского, который говорит, что Петр назван камнем потому, что он первый произнес исповедание, которое есть истинный камень веры, и получил это наименование в знак своего исповедания. «Господь, – говорит он, – назвавши это исповедание камнем, называет камнем и того, кто первый произнес оное, обращая ему в имя свойство исповедания, ибо оно действительно есть камень благочестия».

Во-вторых, если Петр называется камнем веры и основанием Церкви, то один ли он так называется? Не называются ли так же и прочие апостолы и ученики Христовы? Ибо что иное значит следующее изречение апостола Павла: «наздани бывше на основании Апостол?» (Еф.2.20). И Иоанн не видел ли небесный Иерусалим, имеющий двенадцать оснований, и на этих двенадцати основаниях имена Апостолов Агнца? (Откр.21.14) Кто хочет, пусть прочитает также Оригена, толкование на главу 16-ую от Матфея, главу 1, Киприана, письмо 27, Василия, Феодорита, Иеронима и Августина, толкование на псалом 86-ой, который начинается словами: «Основания его на горех святех». Все они говорят, что основание Церкви есть не один Петр, но все вообще апостолы. Таким образом, первое изречение нисколько не говорит в пользу мнения латинян, но имеет совершенно другой смысл, то есть или тот, что Петр пребыл тверд, как камень, по словам Василия Великого, или что он первый исповедал камень (веры), как говорит Василий Селевкийский, или что он есть этот камень вместе с прочими апостолами, как свидетельствуют другие учители.

Равным образом несправедливо заключение, которое латиняне выводят и из второго изречения: ключи Царствия Небесного суть символы верховной власти – связывать и разрешать, – а эти ключи Иисус Христос обещал даровать Петру, следовательно, и прочее. Ибо Иисус Христос вскоре за тем, в таких же словах, даровал их и прочим ученикам: «аминь глаголю вам: елика аще свяжете на земли, будут связана на небеси, и елика аще разрешите на земли, будут разрешена на небесех» (Мф.18.18). Это было прежде Воскресения, а после Воскресения Он опять даровал ту же власть всем им, когда дунул и сказал: «приимите Дух Свят. Имже отпустите грехи, отпустятся им, и имже держите, держатся» (Ин.20.22–23). Эти изречения Иисуса Христа не требуют никакого объяснения и никакого свидетельства других. Кто из святых Отцев говорил когда-нибудь, что один Петр получил ключи Царствия? Или лучше, кто из них не говорил, что все вообще апостолы получили их.

Что значит, наконец, третье изречение? Словами: «паси агнцы Моя, паси овцы Моя», которые Иисус Христос сказал Петру, Он исцелил великую рану отречения Петрова, троекратным вопросом загладил троекратную вину этого отречения и открыл нам силу покаяния, которое возвело Петра на прежнюю степень чести и пастырского достоинства. Так говорит Григорий Богослов в слове против Новата, который отвергал силу и пользу покаяния для отступников: «Иисус принял великого Петра, совершившего нечто человеческое во время спасительного страдания, и троекратным вопросом и (Петровым) исповеданием уврачевал троекратное отречение». И святой Златоуст говорит: «Вместе с тем желая показать ему, что надлежит благодушествовать, когда изглаждено отречение, дарует ему первенство пред братиями», то есть первенство порядка и чести, какое бывает между братьями, а не первенство власти и господства, которое бывает между господином и рабами. В другом месте тот же учитель говорит: «После этого тяжкого падения (ибо нет зла, равного отречению) возвратил ему прежнюю честь и вверил попечение о Вселенской Церкви». Следовательно, пасти овец Христовых значит иметь попечение о Кафолической Церкви, но не вверил ли Иисус Христос этого попечения всем вообще апостолам? Святой Златоуст продолжает: «Так как они имели попечение о вселенной, то Иисус Христос и вверил овец Своих достойным апостолам». И об апостоле Павле говорит, что ему вверено попечение о всей вселенной.

А это попечение о вселенной, без сомнения, значит не что иное, как проповедовать Евангелие во всей вселенной, учить всех вере и крестить во имя Иисуса Христа, что Он одинаково даровал всем им вообще, когда сказал: «шедше во весь мир проповедите Евангелие всей твари», «научите вся языки, крестяще их во имя Отца и Сына и Святаго Духа» (Мк.16.15; Мф.28.19).

Церковь Христова во всем мире есть как бы одно общее стадо, коим управление получили все вообще апостолы, почему они везде и рукополагали епископов по городам и селениям. И вот различие между апостолами и последующими епископами: преемники апостолов – архиереи были и суть епископы одной какой-нибудь части вселенной, а апостолы были Епископами всей вселенной, так что и Петр и Павел и Иоанн, если сказать точнее, были Епископами Кафолической Церкви, но ни Петр, ни Павел, ни Иоанн, ни другой кто-либо не был один Епископом Кафолической Церкви, то есть, если скажем, что, например, Петр был Епископом Кафолической Церкви, то скажем справедливо, потому что этим не исключаются и прочие соепископы одной и той же Кафолической Церкви, сопастыри одного и того же стада, состроители одного и того же дома; если же скажем: Петр был Кафолическим Епископом Церкви, то это несправедливо, потому что таким образом мы представляем одного Петра как бы пастыреначальником и исключаем прочих, поставляя их ниже его. Напротив, мы вместе со святым Златоустом признаем, что «апостолы (все равно) были возделыватели, воины и пастыри, не земли, не браней чувственных, не животных бессловесных, но душ разумных и брани с демонами». Прибавим к этому известное изречение Августина: «Ключи и власть пасти Христос даровал не одному, а единству», то есть не одному Петру, но и прочим апостолам всем вместе.

Впрочем, достойно замечания, что Господь наш Иисус Христос благоволил удостоить особенной чести только одного из всех апостолов, ибо Он одному только сказал вышеупомянутые слова, которые действительно суть знаки особенной чести. И этот апостол, исключительно почтенный Господом, есть блаженный Петр, как замечает святой Златоуст в толковании на главу 17-ю Евангелия от Матфея, о дидрахмах в Капернауме. Воплощенная Премудрость Божия, Которая не делала ничего напрасно и без цели, без сомнения, имела и здесь какую-нибудь цель и сокровенное намерение. Постараемся раскрыть их.

Между характеристическими свойствами, которыми отличается истинная Церковь, первое, главное и исключительное состоит в том, что она есть едина, то есть что все верующие соединяются между собою в единстве веры, как говорит апостол Павел: «един Господь, едина вера, едино крещение» (Еф.4:5), так что Кафолическая Церковь есть как бы одно здание, сложенное из множества составных частей, или один святый храм, в Господе назданный на основании апостол и пророк, сущу краеугольну камню Самому Иисусу Христу, есть как бы одно Тело, состоящее из многих членов, имеющих одну Главу, то есть Самого Христа, или лучше, есть Тело Христово совершенное, всецелое, которого члены крещены все воедино и от которого кто отделился, например, раскольник или еретик, тот есть как бы согнивший или мертвый член. Так необходимо для целости Церкви единство веры!

Посему и Иисус Христос, в лике святых апостолов Своих, которые составляли как бы новорожденную Церковь Его, одного только предпочитает всем прочим, одного полагает основным камнем, одному вручает ключи, одного поставляет пастырем с той целью, чтобы показать нам высокое единство, какого желает Он в Церкви Своей, которая есть таинственное Тело Его, то есть чтобы все ученики и апостолы как в созидании, так и в управлении Церковью Божией были столь согласны и единодушны между собою, чтобы они – многие – составляли только одного, одно тело и один дух, по выражению Павла. Ибо если во всяком обществе и собрании для соблюдения порядка необходимо, чтобы кто-нибудь один был первым из всех, то не справедливо ли думать, что и Иисус Христос, поставив одного первым между всеми ими в лике апостолов и учеников Своих, хотел чрез это сохранить порядок между ними? А блаженный Петр поставлен первым или потому, что он был всех старее, или потому, что он был первозванным из всех апостолов (ибо, хотя Андрей первый последовал за Христом, но к апостольскому служению первый призван Петр, по словам евангелиста Луки: и рече к Симону Иисус: «не бойся, отселе будеши человеки ловя» (Лк.5:10), или потому, что был пламеннее других в любви ко Христу, скор в делах и предупредителен в ответах, и потому был (как говорит Августин во многих местах) представителем всего лика учеников и всей Церкви. В качестве представителя всего лика учеников и Церкви он получал и ответы от Иисуса Христа, то есть когда Иисус Христос говорил: «дам ти ключи, паси агнцы Моя, паси овцы Моя» (Мф.16:19; Ин.21:15–16), то, говоря Петру, Он говорил всем ученикам, говорил тому, кто был представителем целого общества.

Так думает мудрейший и святейший учитель и мученик Западной Церкви, Киприан, живший около 260 года по Р.Х., то есть еще прежде Никейского Собора. В своей книге о единстве Кафолической Церкви он говорит: «На нем, то есть на Петре, созидает Церковь Свою (Иисус Христос) и ему поручает пасти овец Своих, и хотя после Воскресения Своего Он даровал ту же власть всем апостолам, но, желая показать единство (Церкви), учредил одну кафедру и постановил одно начало единства, проистекающего от одного. Чем был Петр, тем же были и прочие апостолы, соучастники одной и той же чести и власти, но начало – от одного. Петру дается первенство, чтобы показать, что одна Церковь и одна кафедра Христова. Все они суть пастыри, но представляется одно стадо, которое должны пасти все апостолы в единодушном согласии».

Таким образом, и по мнению западных, Иисус Христос (как говорит Киприан) предпочел Петра, то есть одного пред всеми другими, не для чего иного, как только для того, чтобы показать высокое единство, которого Он желает Святой Церкви Своей. Блаженный Петр был представителем всего общества (апостолов), следовательно, то, что получил он один, получило и все общество, а самому ему это не доставило ничего, кроме одного первенства чести. Посему все встречающиеся у святых Отцов выражения, коими они превозносят блаженного Петра (а таких превосходных выражений мы находим действительно много), надобно принимать именно в этом смысле, то есть во всех них Петр является представителем всех прочих, как свидетельствует во многих местах Августин, первым братом, представляющим целое братство, и как бы типом совершенного единства, связующего и совокупляющего в одно членов церковного Тела, коего Глава есть Сам Христос.

Мы не отнимаем у блаженнейшего первоверховного апостола той чести, которую даровал ему Иисус Христос, ибо мы говорим не против апостола Петра, но, с другой стороны, и не приписываем ему одному того, что имели все вообще, то есть попечения и управления Кафолической Церковью. Кратко сказать, первенство чести мы приписываем ему, а первенство власти – нет.

Первым по власти может быть кто-нибудь или как отец между сынами своими или как учитель между учениками своими или как царь между подданными своими. Но все первенства такого рода Иисус Христос совершенно отверг от общества апостолов и учеников своих: «вы же не нарицайтесь учителие, един бо есть ваш Учитель, Христос, еси же вы братия есте. И отца не зовите себе на земли: един бо есть Отец ваш, Иже на небесех» и пр. (Мф.23.8–9) «Весте, яко князи язык господствуют ими, и велиции обладают ими: не такоже будет в вас: но иже еще хощет в вас вящеи быти, да будет вам слуга» и пр. (Мф.20.25–26). Этими словами Иисус Христос решительно отвергает единоличную власть в Церкви Своей, в которой, по желанию Его, должно соблюдаться равенство, и потому Он всем (апостолам) равно вверил управление ею. Согласно с намерением Иисуса Христа и святые Отцы называют равно всех апостолов пастырями, Вселенскими Епископами, наместниками Христовыми и основаниями веры.

А сами апостолы показали это и на деле. И во-первых, сам Петр в первом соборном послании своем, обращаясь к пресвитерам, называет себя сопресвитером их, а не архипресвитером и увещевает их пасти стадо Иисуса Христа, которого одного называет Архипастырем: «не яко обладающе причту, но образи бывайте стаду: и явльшуся Пастыреначалънику, приимете неувядаемый славы венец» (1Пет.5.3–4). Во-вторых, по вознесении Иисуса Христа, когда апостолы остались одни и приступили к избранию достойного на место предателя Иуды, то они все вместе бросили жребий и поставили двоих, Иосифа, называемого Варсавой, и Матфия, на которого пал жребий (Деян.1.15–26). В-третьих, избрание и рукоположение семи диаконов также совершили все вместе (Деян.6.1–7). В-четвертых, Варнава был послан в Антиохию всеми вообще апостолами и всею Иерусалимской Церковью (Деян.11.22). В-пятых, происшедший в Антиохии спор об обрезании крещаемых язычников решен на Соборе в присутствии всех вообще апостолов: «изволися Святому Духу и нам», писали они к антиохийцам (Деян.15.1–32). Почему же они делали все это вместе, если Петр один был Предстоятелем Кафолической Церкви? Нет, предстоятелями Кафолической Церкви были они все вместе. Потому-то они и рукополагали по местам и селениям епископов, из коих каждый управлял своим округом и главой признавал первого в своей епархии, а не Римского епископа. Вот 34-е правило самих апостолов: «Епископам всякого народа подобает знати первого в них, и признавати его яко главу, и ничего превышающего их власть не творити без его рассуждения: творити же каждому только то, что касается до его епархии, и до мест, к ней принадлежащих. Но и первый ничего да не творит без рассуждения всех. Ибо тако будет единомыслие и прославится Бог о Господе во Святом Духе». Таково было первоначальное управление в Церкви, во времена апостолов и после апостолов!

Епископы целой епархии признавали главой первого епископа той епархии, и они – многие – не делали ничего без его согласия, и он – один – ничего не делал без согласия их – многих. Таким образом сохранялось в Церкви то единомыслие, о котором говорит правило. Напротив, как может сохраниться какое-нибудь единомыслие, если кто-либо из епископов, вопреки Евангелию, правилам и древней церковной практике, станет поднимать главу выше всех и захочет быть верховным владыкой и господином над всеми? Таким господином хочет быть Папа Римский, и оттого-то, как я показал выше, произошел столь великий соблазн в Церкви.

Против такого соблазна мы при настоящих обстоятельствах не можем сказать ничего, кроме того, что писал к Папе Евгению монах Бернард, ревностный латинский учитель и отличный богослов Западной Церкви, славившийся около 1114 года по Р.Х. своей мудростью и святостью: «Домогайся этого, но каким-нибудь другим образом, а не по праву апостольскому. Петр не мог дать тебе того, чего не имел сам, и дал то, что сам имел, то есть попечение о Церквах. А дал ли господство? Послушай его самого: «ни яко обладающе причту» и проч., говорит он (1Пет.5:3). А чтобы ты не подумал, будто он говорит это по смирению, а не по истине, то и Господь говорит: «князи язык господствуют ими: не тако же будет в вас» (Мф.20.25–26). Очевидно, что господство запрещено апостолам. Дерзни же после этого присвоить себе господственное апостольство или апостольское господство: не получишь ни того, ни другого, если же пожелаешь иметь оба, не получишь обоих». Но Папа держит себя столь высоко, что, как тогда не слушал обличений этого монаха, так и всегда, восседая как бы на высочайшем возвышении, не слушает никого, кроме тех, которые носят его на раменах своих и служат ему, как богу.

Но возвратимся к предмету. Мы не станем исследовать, чем был Петр между прочими апостолами. Пусть даже он был тем, чем хотят латиняне и даже больше того: что же из этого и какая от того польза для Римского Епископа? Положим, что Петр один был наместником Христовым и имел ту же самую власть по вознесении Иисуса Христа, какую имел Сам Иисус Христос, обитая на земле со Своими апостолами. Что следует из этого? То ли, что Папа, как преемник Петра, имеет точно такую же власть между прочими архиереями? Нет. Потому что каждый апостол, по силе своего апостольства, как мы показали выше, был Епископом Церкви неопределенно, то есть не одного какого-либо города или селения: ибо Иисус Христос послал их во весь мир неопределенно, следовательно, и Петр не был определенно и собственно епископом Рима. Он может называться епископом Рима, но только в смысле общем и обширнейшем, то есть поелику он основал эту Церковь и там принял венец мученический: но преемник каждого из апостолов – епископ – есть, действительно, определенно и собственно, епископ той Церкви, которую он получил в управление. Ибо в том и состоит различие между апостолом и епископом, что апостол есть Епископ Кафолической Церкви, а епископ – какой-либо частной (Церкви), тот – Епископ всей вселенной, этот – одной, большей или меньшей, части вселенной. Каждый епископ есть преемник апостолов в том смысле, что он получил часть Кафолической и Вселенской Церкви, которою обще и нераздельно управляли апостолы: но ни один епископ не есть преемник какого-либо одного апостола, потому что ни один апостол не был епископом одной какой-либо Церкви или одной части вселенной. Почему же теперь Римский епископ хочет быть собственно преемником блаженного Петра? И на основании этого преемства быть тем же между другими архиереями, чем был между апостолами Петр, который собственно и определенно не был епископом Рима? Не потому ли, что Петр основал Церковь Римскую? Но, во-первых, сами латиняне признают, что тот же Петр основал Церкви Александрийскую и Антиохийскую. Почему же Марк и Еводий не присвояют себе, как преемники Петра, тех же преимуществ, которые на этом основании присвояет себе один только епископ Римский? Во-вторых, по свидетельству Иринея, Римскую Церковь основали Петр и Павел вместе: «Таким образом, говорит он, основав и создав Церковь, блаженные апостолы вручили Лину служение епископства».

Следовательно, епископ Римский есть собственно преемник Лина, который был собственно Римским епископом и у Евсевия поставляется первым в ряду Римских епископов: «После мученической смерти Петра и Павла, говорит Евсевий, первый получает епископство Римской Церкви – Лин». Он может назваться и преемником Петра, но в смысле обширнейшем, потому что Петр не был собственно Римским епископом. Так Епифаний называет Петра Римским епископом вместе с Павлом: «В Риме, говорит он, первые были Петр и Павел апостолы, они же и епископы, а потом – Лин». Но по такому обширнейшему смыслу Римский епископ отнюдь не может присвоять себе тех преимуществ, которые западные приписывают первоверховному апостолу, потому что по той же причине могли бы присвоить себе их и епископы Антиохийские. Итак, или, как мы сказали выше, все апостолы имели одинаковую власть и суть равно наместники Христовы, как именно называют их Иларий и Златоуст, объясняя слова: «по Христе убо посольствуем» (2Кор.5:20), и в таком случае Римский епископ ничем не выше других епископов, или, хотя бы Петр и имел все преимущества чести и власти, которые приписывают ему западные, Папа не имеет от этого для себя никакой пользы.

Впрочем, действительно и несомненно, что Римская Церковь и ее епископ всегда и издревле пользовались особенной честью. Это видно и из выражений святых Отцов, и из древней церковной практики. Ибо и Императоры и Соборы воздавали особенную честь престолу Римскому. Посмотрим, отчего это происходило.

Иисус Христос не поставил никого из апостолов Архиепископом, Митрополитом или Патриархом, и ни один апостол не сделал чего-нибудь подобного ни в одном городе. Эти названия сделались известны в Церкви Христовой в последствии времени. Господь наш Иисус Христос всех вообще апостолов поставил Вселенскими Епископами, потому что всех их безразлично послал во весь мир. Апостолы, по заповеди пославшего их Божественного Учителя, рассеялись по всей земле и избрали себе сотрудников, каковы были: Павел и Варнава, Крисп и Тимофей. Те и другие рукоположили бесчисленное множество епископов и пресвитеров по городам и селениям. И хотя некоторые из них пребывали в одном месте, или потому что этого требовала нужда того места, или потому, что были в преклонных летах, как, например, Иоанн до глубокой старости жил в Ефесе, управляя Церквами Азийскими, а другие избрали известное место для принятия мученической смерти во имя Христово, как, например, Петр и Павел избрали Рим: но ни из Священного Писания, ни из церковной истории не видно, чтобы кто из апостолов или сотрудников их дал какой-либо из основанных ими Церквей какое-нибудь особенное преимущество чести или власти архиепископской, митрополичьей или патриаршей.

Эти преимущества и достоинства начались в Церкви Христовой в последствии времени по следующей основательной причине. Известно, что Римская Империя разделена была на области и провинции, и в этих провинциях были главные города, к которым многие из меньших городов относились во всех делах политических. Следуя этому обычаю тогдашнего времени и в делах церковных (потому что уже не были в живых апостолы, которые решали дела своей апостольской властью), христиане в случае рукоположения епископа или исследования и решения какого-либо другого дела, касающегося Церкви, относились к епископу главного города, который с согласия епископов ближайшей провинции производил надлежащее решение. И как город становился как бы матерью ближайших к нему городов в делах политических и церковных, так и епископ этого города в отношении к прочим ближайшим к нему епископам делался Митрополитом, Архиепископом или Экзархом, и впоследствии Патриархом. По мере того, как возрастала честь этой митрополии, вследствие ли императорского указа или соборного определения, возрастала честь и Митрополита, так что достоинство и преимущества Митрополита соответствовали преимуществам города, в котором он имел свою кафедру.

Примеры этого в церковной истории бесчисленны, но нам нет нужды приводить их здесь, потому что они известны сведущим в истории. Таким образом, говорю, этот обычай установился и потом был утвержден соборными правилами.

В Римской Империи три города были главнейшими: Рим, столица Императора, на Западе, Антиохия на Востоке и Александрия на Юге. Потому и Церкви этих городов имели преимущественную честь пред Церквами других городов. В последствии времени той же чести удостоился и Константинополь, то есть когда перемещен был туда императорский двор, или когда он сделался новым Римом и столицей Императора. Подобным образом предпочтен был и Иерусалим не за величие и славу свою, а за святость места, на котором умер и погребен Искупитель мира, и где первоначально основана Церковь верующих и началась евангельская проповедь. Все это известно из древней церковной практики и апостольских правил. И во-первых, правило святых апостолов, которое мы привели выше, говорит: «Епископам всякого народа подобает знати первого в них и признавати его яко главу» и прочее.

Отсюда мы выводим то заключение, которое изложили выше: что апостолы никого не рукоположили первым между другими, Митрополитом или Патриархом, потому что, если бы они хотели даровать это преимущество какому-нибудь одному городу, например, Риму, Антиохии или Александрии, то; без сомнения, означили бы это в правиле и сказали бы так: «Епископам всякого народа подобает знати Римского, Антиохийского или Александрийского епископа, и признавати его яко главу», и прочее, но они сказали неопределенно: «Первого в них». Первым между ними почитался епископ первого города провинции или митрополии, его-то апостолы и заповедали прочим епископам провинции признавать главой.

Но яснее говорит об этом 6-ое правило I Вселенского Собора: «Да хранятся древние обычаи, принятые в Египте, и в Ливии, и в Пентаполе, дабы Александрийский епископ имел власть над всеми сими, понеже и Римскому епископу сие обычно. Подобно и в Антиохии и в иных областях да сохраняются преимущества Церквей». Вот как Собор утвердил власть, принадлежавшую Церквам Александрийской и Антиохийской. Откуда же такую власть получили эти Церкви? От древнего обычая, то есть как велось издревле, потому что эти города были главными. А Собор только определил, чтобы сохранялся этот древний обычай в Церквах Александрийской и Антиохийской, подобно тому, как он сохраняется в Церкви Римской, которая была как бы главой ближайших к ней Церквей, по важности ее царствующего города.

Тот же Собор почтил так же и епископа Элии (Иерусалима), а IV Собор Халкидонский вместе с честью предоставил ему и власть: и стал он пятым после первых четырех. II Вселенский Собор предоставил епископу Константинопольскому первенство чести после епископа Римского, потому что Константинополь есть новый Рим. Правило этого Собора подтверждено IV Вселенским Собором следующим образом: «Во всем последуя определениям святых Отец и признавая читанное ныне правило ста пятидесяти боголюбезнейших епископов, бывших на Соборе во дни благочестивыя памяти Феодосия, в царствующем граде Константинополе, новом Риме, тожде самое и мы определяем и постановляем о преимуществах святейшей Церкви тогожде Константинополя, нового Рима. Ибо престолу ветхого Рима Отцы прилично дали преимущества: поелику то был царствующий град.

Следуя тому же побуждению, и сто пятьдесят боголюбезнейших епископов предоставили равные преимущества святейшему престолу нового Рима, праведно рассудив, да град, получивший честь быти градом Царя и Синклита и имеющий равные преимущества с ветхим царственным Римом, и в церковных делах возвеличен будет подобно тому, и будет вторый по нем». Из этого правила весьма ясно открывается, кто почтил древний Рим? Именно – Отцы. И по какой причине почтили его? Потому, что он был царствующим городом. Те же Отцы равным образом почтили и Константинополь, как город, удостоенный пребывания в нем императорского двора и Сената. Где был престол императорский, там стал и престол патриарший, второй после Римского и выше Александрийского, Антиохийского и Иерусалимского, как в последствии времени определил Собор Трулльский (прав. 36), и как означено еще в новелле Императора Иустиниана, в которой говорится: «Согласно с определениями святых Соборов постановляем, чтобы святейший Папа древнего Рима был первым из всех священников, а блаженнейший Архиепископ Константинополя, нового Рима, занимал второе место после престола древнего (Рима), но имел предпочтение пред прочими».

Таким образом, первенство между прочими епископами, и притом первенство чести, предоставлено Папе Отцами по причине первенства царствующего города Рима. Те же Отцы по той же причине почтили епископов Александрии и Антиохии, потом Иерусалима и затем Константинополя.

Перейдем теперь ко второму предложению папистов. Они говорят, что Папа выше Соборов и правил, есть верховный судья всех церковных дел, и притом непогрешительный, то есть такой, который не может ошибаться в делах веры. Это предложение основывается на первом: если Папа есть монарх и самодержец Церкви, и один получил от Иисуса Христа, как наместник Его, всю духовную власть, а от него уже получают ее все прочие архиереи, то следует, что он выше Соборов, которыми управляется Кафолическая Церковь, есть царствующая глава Церкви, и, следовательно, непогрешим. Ибо если он есть верховный учитель, руководствующий Церковь в догматах веры, и как бы правило истины, то он необходимо должен иметь это высокое и исключительное преимущество непогрешимости, то есть чтобы он не мог ошибаться. Потому что если учитель и правило Церкви будет ошибаться, то каким образом Кафолическая Церковь может иметь истинные и несомненные догматы?

Но мы видели выше, что Иисус Христос решительно не допускал первенства власти в лике своих апостолов, что управление Кафолической Церкви есть не единоличное, а соборное, что высокая власть связывать и разрешать и пасти, или попечение о всей Церкви, вверено в лице всех вообще апостолов самой Кафолической Церкви. На чем же основывается независимая власть, или монархия, которой домогается Римский епископ?