Опыт самоуправления в императорских театрах.

 

Напомним, что у артистов государственных театров была

принципиально иная позиция - они требовали автономии (самоуп-

равления). Именно этот вопрос стал своего рода водоразделом,

разъединившим всю театральную общественность России на несколь-

ко непримиримо противостоящих друг другу лагерей. Был и второй

водораздел - союзы, однако обсудим все по порядку.

Как мы отмечали выше, идея самоуправления - в виде актерс-

ких товариществ - возникла в России во второй половине ХIХ в.

Ее практическое воплощение проходило трудно. И хотя сами актеры

зачастую предпочитали товариществу на паях антрепризу, однако

мощный привлекательный заряд идеи актерского самоуправления все

еще сохранялся.

После I-го Всероссийского съезда сценических деятелей

(1897 г.), В.А.Теляковский, назначенный директором московских

императорских театров, решил обсудить с премьерами Малого теат-

ра возможность работы на автономных началах. На состоявшемся 6

февраля 1899 г. совещании он объяснял им, что "предполагаемый

опыт автономии лучше и надежнее всяких разговоров и убеждений

докажет (...), что кругом появились новые запросы и требования,

и старые, хотя и испытанные рецепты делу не помогут" 532 0. В свою

очередь и сами артисты были недовольны "ведением дела в Малом

театре (...) и сознавали, что необходимо принять какие-то меры,

дабы восстановить былой интерес публики (...). Обвиняли главным

образом контору, театральное начальство и считали, что единс-

твенным выходом из создавшегося положения было бы непосредс-

твенное привлечение их самих, премьеров труппы, к составлению

репертуара и к распределению ролей" 533 0. Премьеры решили, что на

первых порах они сами будут режиссерами, естественно, в домха-

товском смысле. Был даже избран репертуарный совет, но очень

скоро начались "недоразумения".

Они имели объективные причины. Формирование нового и про-

кат текущего репертуара - есть всегда компромисс между множест-

вом факторов: художественной программой театра, возможностями

труппы, занятостью артистов, амбициями премьер и премьерш, ин-

тересами остальных артистов и даже протекцией дирекции и т.д.

Опытный, волевой профессионал способен своим авторитетом сохра-

нять равнодействующую линию в этой сложной, чреватой конфликта-

ми, условиях. Таким управляющим был Вл.И. Немирович-Данченко,

таким же был А. И.Южин-Сумбатов, который в течении 10 лет (1908

- 1917) разрабатывал для труппы Малого театра годовые реперту-

арные планы и добивался их неукоснительного выполнения. Но та-

ких авторитетных профессионалов было мало.

Коллегиальное актерское управление репертуаром в импера-

торских театрах было изначально обречено на неудачу, и вот по-

чему.

Волшебное чудо искусства театра создает у нас, зрителей,

иллюзию гармонии отношений в творческом коллективе; на самом же

деле, труппа, по справедливому замечанию А.П.Чехова, напоминает

"лазарет болезненных самолюбий". Известность и общественное

признание таланта приходят к артисту с сыгранными ролями. В сов-

ременном театре распределение ролей осуществляет режиссер. При

коллегиальном управлении решают сами артисты, естественно, не во

вред себе. И дело даже не в личных, человеческих качествах: ли-

цедейство - условие их профессии, актер не может не играть. Оче-

видно, что при автономии формирование нового и прокат текущего

репертуара зависит, преимущественно, от личных или групповых ин-

тересов членов репертуарного совета. Поэтому "сами же артисты, -

пишет В.А.Теляковский, - пришли к заключению, что управлять са-

мостоятельно театром не могут" 534 0.

Аналогично сложилась судьба самоуправления и в Александ-

ринском театре в 1901 г. По инициативе все того же Теляковского

был учрежден репертуарный совет, который получил право выбирать

пьесы и распределять роли. Против этого выступила М.Г.Савина,

которая на первом же заседании совета "торжественно заявила: -

"Я ухожу из состава совета, ибо не считаю возможным лишать ди-

рекцию власти распоряжаться по-своему репертуаром, который от-

ныне как бы во власти артистов. Я привыкла слушать приказания

начальства, этим только приказаниям и повинуюсь и на ограниче-

ние власти дирекции и ее неограниченной монархии не пойду.

После чего встала и ушла" 535 0.

Однако ни для кого из присутствующих не было секретом лу-

кавство М.Г.Савиной - будучи неофициальным директором Александ-

ринки, она диктовала конторе свою волю в выборе репертуара; в

случае же автономии (самоуправления) ей пришлось бы конфликто-

вать со своими коллегами-артистами или, как минимум, считаться

с их желаниями. А посему она сочла за благо отказаться.

Репертуарный совет в Александринке, по свидетельству Теля-

ковского, так же скоро пропал, как и возник.

Однако уже в годы первой русской революции 1905 г. идея

самоуправления вновь становится знаменем актерского сплочения.

Общество живет ожиданием перемен: "пролетарии всех театров, со-

единяйтесь!" - в полном соответствии с духом времени призывал

А.Р.Кугель. Даже очень далекий от всякой политики С.В.Рахмани-

нов подпишет обращение об автономии императорских театров.

На волне этих общественных ожиданий артист Александринско-

го театра Н.Ф.Арбенин публикует развернутый проект автономии

казенных театров. Необходимость изменения системы управления он

обосновывал следующими аргументами: "в театральном деле нет

жизни, нет общих интересов (...), царит рутина, огромную роль

играют протекция и знакомства, расположение или нерасположение

начальства, что отражается как на художественном (распределение

ролей и участие в репертуаре), так и на материальном (размер

оклада и увеличение его) положении артиста" 536 0.

Н.Арбенин предлагал учредить выборный "Совет артистов" с

правом решения следующих вопросов: формирования и проката ре-

пертуара; посезонную разработку "художественного плана" с расп-

ределением ролей; приглашения и увольнения артистов; "обоснова-

ния сметы труппы", установление окладов артистам; избрание - на

4 года - управляющего труппой.

А.Р.Кугель отнесся к проекту Н.Арбенина скептически: "Воз-

можно ли, впрочем, вообще автономное устройство в императорских

театрах - по крайней мере в настоящее время?" - задавал он ри-

торический вопрос и отвечал: "Нам представляется это сомнитель-

ным. (...) Мы не верим в желание большей части артистов принять

такую форму правления. Следует помнить, в какой атмосфере вы-

росли артисты императорских театров, какая атмосфера их окружа-

ла, в каких нравах, свычаях и обычаях они выросли" 537 0.

Критик как в воду глядел - труппа императорских театров

отторгла автономию.

Об этот же барьер споткнулся опытный А.И. Южин-Сумбатов,

подготовивший в 1907 г. с участием К.Н.Рыбакова проект автоно-

мии Малого театра. Он считал, что "театр может исполнить свое

назначение только тогда, 2когда он будет в руках самих артис-

2тов 0" 538 0. Будущее Малого театра ему виделось в форме 2"субсидируе-

2мого театра, переданного в полное ведение самим артистам" 539 0.

Он предлагал организовать товарищество с _ 2общниками 0.театра.

Выбранное ими правление решает все художественные и администра-

тивные вопросы. Далее в четырнадцати [! - Г.Д.] пунктах он под-

робно описывает условия договора, сумму субсидий, принципы

распределения прибыли, отношения с Дирекцией и особо акцентиру-

ет внимание на финансовой выгоде своего проекта - " _ 2на вечные

_ 2времена. 0 казна избавляется от расходов по пенсиям Малого театра,

что представляет миллионные сбережения в будущем" 540 0.

Казалось бы, ничего не забыл дальновидный А.И.Южин, но

главное из виду все-таки упустил - своих же братьев-артистов.

Когда подготовленный им проект стал известен труппе, она высту-

пила против, "особенно горячо и устно и письменно высказывался

М.П.Садовский" 541 0.

Может создаться впечатление - уж коли артисты так дружно

похерили проект автономии, то, как дважды два, они должны были

бы выдвинуть или поддержать какую-нибудь альтернативную ей идею

в Феврале. Ан нет, мышление артиста - "тайна великая есть", и

подчиняется она не арифметической логике таблицы умножения, а,

скорее, неевклидовой математике. Главный, постоянный и осязае-

мый враг артиста - власть, начальство. Пришла свобода - долой

власть, долой начальство, мы сами без них все сладим и сделаем...

И в Москве, и в Петрограде артисты государственных театров

бурно митинговали, требуя автономии. Общественное мнение скло-

нялось в их пользу. Чувствуя это, А.Р.Кугель разразился большой

статьей, в которой писал: "автономно или не автономно будут иг-

рать те самые актеры, в которых давно угас "святой огонь безу-

мия" и которые обжились на казенных местах, как на теплой пери-

не, - от этого мало что изменится.

Дело может кое-как идти при "автономии" при двух условиях:

либо на основании денежнего и материального расчета, который

есть, как известно, не только двигатель, но и регулятор жизни.

Автономия же государственных театров мыслится так: государство

дает средства и платит, а актеры ставят и играют что хотят и

по-своему устроят "жизнь искусства", движимые лишь идеальными

целями. Увы, от такой автономии никакого толку не будет. (...)

во всяком случае (...) автономии должна была бы предшествовать

коренная реорганизация театров, омоложение персонала, уход на

покой заслуженной инвалидной команды и приглашение в состав уп-

равления (...) других руководителей и работников.

Почему лица, заинтересованные лично в распределении ролей,

могут об этом вопросе судить более беспристрастно и объективно,

чем лично незаинтересованные?" 542 0

В заключительном пассаже статьи он обобщил свои размышле-

ния постановкой вопроса о необходимости целостной, системной

политики государства в театральном искусстве, вырабатывать и

проводить которую должны компетентные, знающие профессионалы:

"При том огромном размахе, какой приобрела русская революция,

театральная работа гг. комиссаров - кажется, так они называются

- в высшей степени робка, рутинна и непродуманна. Случайные

"совещания" со случайными лицами, и главное - основная ошибка

г.г. комиссаров заключается в том, что под государственно-теат-

ральным вопросом почему-то разумеется единственно судьба бывших

императорских театров. (...) нужен план, нужна идея реформы

(...) и нужны - тут я должен отказать временному правительству

в поддержке - совсем другие комиссары, чем весьма почтенные гг.

Головины, которые ведь никакого, абсолютно никакого, отношения

к театру не имели, не имеют и иметь не могут..." 543 0.

Он абсолютно прав - власть должна была предложить обществу

четкую, артикулированную программу, или, по крайней мере, ос-

новные принципы государственной культурной политики, в которой

были бы сформулированы ее главные приоритеты, отношение к орга-

низациям культуры всех форм собственности - государственной,

муниципальной и частной. Останутся ли последние бедными пасын-

ками или могут рассчитывать на помощь и поддержку со стороны

государства? Какие меры предполагается принять, чтобы обеспе-

чить социальную защиту работников искусства? Эти и множество

других, аналогичных вопросов не могли не волновать творческую

интеллигенцию России.

Однако ни сколько-нибудь подробного плана, ни готовой раз-

работанной программы у Временного правительства и ее театраль-

ных комиссаров - Н.Н.Львова и сменившего его 12 марта потомка

византийской императорской династии Комнинов, Председателя 2-ой

Государственной думы Ф.А.Головина - не было. Было понимание,

что искусство развивается в условиях свободы, но была и сформи-

рованная многовековым историческим опытом ментальность госу-

дарственности. Но как концептуально и практически примирить

творческую свободу с государством, его державным произволом к

художнику (что было хорошо известно из истории), - эти вопросы

стали яблоком раздора для художественной интеллигенции России

на все последующие восемь месяцев.

 

Идея министерства изящных искусств

 

Уже после своего назначения на государственный пост

Ф.А.Головин предложил: "Необходимо, чтобы уже сейчас художники

на своих съездах и в литературе выяснили вопрос о том, кто и

каким образом должен оберегать в государстве интересы искусс-

тва. Лично я, - признавался он, - лелею мечту - на развалинах

гнилого министерства двора создать особое министерство или ве-

домство искусств" 544 0.

Мечта комиссара запоздала, если быть точным, на месяц. Уже

4 марта в Петрограде по инициативе М.Горького и на его квартире

собралась представительная - около 50 человек - группа деятелей

русского искусства: А.Н.Бенуа, М.В.Добужинский, К.С.Петров-Вод-

кин, Н.К.Рерих, И.А.Фомин, Ф.И.Шаляпин и другие. На этом сове-

щании было выдвинуто предложение об организации министерства

изящных искусств. Совещание идею одобрило и для дальнейших

действий сформировало группу, получившую название "комиссия

Горького". Скоро, очень скоро в бурной и зачастую неразборчивой

в средствах полемике тех дней "комиссию" обвинят и в поползно-

вении узурпировать художественную власть, и в других смертных

грехах.

Нам необходимо, поэтому, разобраться, и хотя бы в первом

приближении попытаться понять мотивы, которыми руководствова-

лись художники, защищая идею министерства искусств.

Однако здесь необходима оговорка.

Вступая на путь предположений, мы должны отдавать себе яс-

ный отчет, что нас подстерегает соблазн простых объяснений. В

этом случае действия художников, составивших "комиссию Горько-

го", могут интерпретироваться как отражение групповой борьбы,

неудовлетворенных личных амбиций или властолюбия. Можно допус-

тить, что все эти моменты - осознанно или неосознанно - при-

сутствовали в их решении. Но они ли главные?

Еще Плутарх, обсуждая мотивы гражданского поступка консула

Попликолы, приговорившего своих сыновей к смертной казни за за-

говор против Рима, писал: "Справедливее, однако, чтобы суждение

об этом муже шло по стопам его славы, и наше собственное слабо-

волие не должно быть причиною недоверия к его доблести" 545 0.

Не будем, поэтому, унижать художников своим "недоверием" к

побудительным мотивам их действий. Главной движущей причиной их

поведения нам представляется глубокая озабоченность судьбой

российской культуры, ее возможным распадом в это смутное время.

"Революция и культура" - суровая реальность этой проблемы

властно требовала срочных, незамедлительных действий.

Художественная интеллигенция России не имела опыта ее ре-

шения. Однако многие, если не все из них, помнили грозную сти-

хию народного гнева в первую революцию (1905-1907 гг.). В мае

1905 г. В.Э.Мейерхольд писал из Николаева К.С.Станиславскому:

"Все ждут беспорядков. Боятся избиения интеллигенции" 546 0. А в

октябре 1905 г. другой, уже петербургский очевидец событий,

С.П.Дягилев с тревогой сообщал А.Н.Бенуа: "Что у нас творится -

описать невозможно: запертые со всех сторон, в полной мгле,

(...) и в ожидании пулеметов. (...) когда пройдет эта дикая

вакханалия, не лишенная стихийной красоты, но как всякий ура-

ган, чинящая столько уродливых бедствий? Вот вопрос, который

все теперь себе задают и с которым все время живешь" 547 0.

"Дикая вакханалия", о которой пишет С.П.Дягилев, стоит в

одном ряду с пушкинским "бессмысленным и беспощадным" русским

бунтом, и суровая реальность первой революции подтверждала эти

опасения интеллигенции. Не случайно, в октябре 1905 г. А.Н.Бе-

нуа писал из Парижа В.Ф.Нувелю: "Важно напоминать в переживае-

мый момент переполоха и сумятицы, чтоб, спасаясь из разваливаю-

щегося дома, не забыли унести из него наиболее драгоценные сок-

ровища, которые станут украшением нового дома и приятным воспо-

минанием о старом. Если хочешь, это буржуазная мысль, но я соз-

наю и это в себе, что я должен стоять и за буржуазные заветы,

ибо в них большая сила и благо" 548 0.

(Отметим в скобках, что интеллигентнейший А.Н. Бенуа стес-

няется и чуть ли не извиняется за "буржуазные" мысли. Как же

поработали в России ее духовные "пахари" - публицисты, филосо-

фы, революционеры, - что это слово стало для интеллигенции ру-

гательно-презрительным, а антибуржуазность воспринималась чуть

ли не как гражданская добродетель! В Октябре 1917 это аукнется

и станет причиной перехода части интеллигенции на сторону Со-

ветской власти - наивные, они увидели в ней родственную анти-

буржуазную душу).

Вот этой "буржуазной" заботой о спасении "драгоценных сок-

ровищ" культуры, и прежде всего, охране памятников искусства и

старины была проникнута деятельность "комиссии Горького". Ра-

ботники искусства, входящие в нее, понимали опасность разгула

уже никем и ничем неконтролируемой российской вольницы, разг-

рабления или уничтожения имущества ненавистных бар и помещиков,

ставших символом многовекового угнетения. Стихии можно было

противопоставить только организацию, и она виделась им как сла-

женное министерство изящных искусств, в котором тон задают сами

художники. Неизбежное при этом обюрокрачивание художников приз-

навалось не злом, но благом.

Есть веские основания полагать, что идея была предложена

А.Н.Бенуа. Уже в годы первой революции он выступил с разверну-

той программой художественных реформ в стране. Его исходная по-

сылка - "в истинно культурном государстве искусство не может

быть частным делом. Оно должно прочитывать, иллюстрировать

жизнь самого государства, сообщать ему красоту и размах" 549 0. В

силу этого он приходил к естественному выводу "создания целого

министерства искусства", не останавливаясь даже перед "принуди-

тельной экспроприацией предметов" искусства 550 0.

А через пять лет в докладе на Всероссийском съезде худож-

ников (декабрь 1911 г.) он утверждал: "Есть в бюрократии и ко-

лоссальная сила, т а к а я сила, с которой не может сравниться

ни одна другая общественная сила. Не только на великие, но и на

красивые дела способна (и я бы сказал даже призвана) эта мощная

бюрократия: стоило бы только ей (...) найти настоящих двигате-

лей, которые сумели бы из этого громадного инструмента извле-

кать все заложенные в существе его, но до сих пор латентно в

нем пребывающие симфонии" 551 0. В полном соответствии с платоновским идеалом А.Н.Бенуа полагает, что художественная бюрократия должна "блюсти во всей чистоте так называемый хороший вкус в государстве, воспитывать хороший вкус в юношах". По его мнению, задача такого огромного масштаба "не может быть делом дробной, частичной инициативы. Только мощному государственному учреждению, располагающему полнотой власти и соответствующими материальными возможностями под силу ее решение, естественно, при одном главном условии - в нем будут трудиться сами художники (...). Я вижу перед собой великолепную машину, которая остановилась и ничему не служит, с другой стороны я вижу людей, которые, я в этом убежден, могли бы привести эту машину в движение на общее благо. Для меня совершенно ясный отсюда вывод, нужно э т и м л ю д я м поручить э т у м а ш и н у. Они-то уж сумеют с ней справиться, они-то знают, как ею воспользоваться. Дайте только протянуть проводы от нее к другим колесам государственного механизма... И тогда наступит эра, в которой снова создадутся великолепия, достойные самых славных страниц прошлого" 552 0.

Из напора и патетики этого текста, абсолютной убежденности

докладчика в своей правоте невооруженным взглядом видна выно-

шенная им идея "огосударствления" искусства. Конечно, проводить

исторические параллели рисковано, но есть какая-то фатальная

повторяемость идей в российской истории. Поэтому позволительно

сравнить размышления А.Н.Бенуа с логикой коммунистических правителей России. По самой своей сути они или совпадают, или очень близки друг к другу. Действительно, если огосударствление искусства признается панацеей от всевозможных бед, если механизм административного управления "великолепно" отлажен и готов выполнять "заложенные в нем симфонии", но пока еще буксует, выход один - нужны новые исполнители, а как их назвать - люди ли, кадры ли - неважно. Логика огосударствленного мышления, с искренней верой в чиновный аппарат, эффективность казенных шестерен и приводных ремней, управляемых государственными "юношами с хорошим вкусом" одинакова как в Древнем Египте, так и в сталинской империи. В этом - и только в этом плане - идиллические мечтания А.Н.Бенуа перекликаются с железно-державной логикой И.Сталина, любые дальнейшие исторические параллели неуместны: лично А.Н.Бенуа, как, впрочем, и вся русская художественная интеллигенция до революции, не обладал сколько-нибудь представительным опытом совместной государственной работы в культурном строительстве. "Наше Петром Великим отученное от всякого дела общество", 553 0 - печалился Ф.М. Достоевский, и хотя вступление России на путь капиталистических отношений дало мощный импульс общественной инициативе и частному почину, факт, однако, остается фактом: к началу революционных событий в стране сохранялась как данность трагическая неготовность русской интеллигенции к практической государственной деятельности.

Социалистическая утопия А.Н.Бенуа понятна и простительна, как и выраженная ему некоторыми делегатами съезда благодарность за доклад - "плод долгой работы на благо родного искусства". И все же, видимо, совсем не случайно, что этими делегатами были художники, составившие через шесть лет ядро "комиссии Горького".

Что же касается личных амбиций, то они были не столь и завышены - в уже цитированном письме А.Н.Бенуа рассуждал: "мне следовало быть чем-то вроде товарища [заместителя - Г.Д.] Министра изящных искусств, ибо для самого министра у меня не хватит ни практического ума, ни административных способностей" 554 0.

Как видно, притязания А.Н. Бенуа ограничивались всего лишь вто-

рыми, служебными ролями, но... Но при более внимательном ана-

лизе этого текста, в нем вычитывается один, на первый взгляд,

не очень существенный нюанс, чреватый, однако, очень важными

последствиями. Мы имеем в виду мысль об отчуждении власти от

ответственности - это дезавуирует идею демократии. Трудно с

уверенностью судить, какой частью художественной интеллигенции

разделялась эта идея, однако можно предположить, что в этом

вопросе у А.Н.Бенуа были единомышленники.

"Комиссия Горького" развернула энергичную деятельность по

своему статуированию. Уже на следующий день ее представители

предложили свои услуги Временному правительству, "где встретили

сочувствие". Правительственный комиссар Н.Н.Львов не только

одобрил инициативу, но и включил в ее состав члена Госдумы П.А.

Неклюдова. Казалось бы, идея, получила государственное одобре-

ние и официальное оформление, можно приступать к практическим

действиям. Но М.Горький хорошо понимал своеобразие российской политической ситуации - в стране фактически утвердилось двоевластие. Временное Правительство и либеральные политические партии - не без поддержки западных союзников - пытались интегрировать Советы в структуру новой государственной власти. Поэтому уже 7-го марта он выступил в Петроградском Совете рабочих и солдатских депутатов. Исполком Совета узаконил его инициативу как "Комиссию по вопросам искусства", а 8-го марта обратился к населению с воззванием - "Берегите памятники истории и культуры!"

Для части художественной интеллигенции идея министерства

была самоочевидной: "Устроение особого (не бюрократического, не

архаического) ведомства изящных искусств необходимо. Довольно

им притыкаться во всех ведомствах: пора иметь если не своего

министра, то хотя бы получить оседлое пребывание девяти свобод-

ным музам. Пока они разбросаны повсюду, не имея никакого общего руководительства и кредитов" 555 0. Конечно, "устроение не бюрократического ведомства" - чистый воды идеалистические мечтания, свидетельствующие о полном непонимании интеллигенцией законов функционирования такого рода чиновных организаций. Однако такие "мелочи" в первые дни нежданной, оглушительной свободы ее не беспокоили, раздавались даже призывы "не медлить" с созданием министерства. Свой голос подали и москвичи, потянув одеяло на себя: "Кому, как не РТО, быть даже и министерством изящных искусств? Ведь за ним почтенное прошлое, а Москва - колыбель русского искусства!" 556 0

(В скобках отметим, что через два года эта идея будет реа-

нимирована советской властью: ничтоже сумняшеся она переведет

общественную организацию (РТО) в состав государственного органа

- Наркомпроса, "ввиду того, что задачи и цели РТО совпадают с

задачами Театрального отдела Наркомпроса...").

Тем временем, после первых дней радостного ошеломления, интеллигенция стала громко заявлять о своих правах и требованиях.

7 марта в Институте истории искусств графа В.П.Зубова "состоялось весьма многолюдное собрание деятелей искусства, для обсуждения вопроса о необходимости учреждения нового министерства изящных искусств" 557 0. Как полагалось, круг вопросов был очень широким - охрана памятников искусства, создание постоянных и передвижных музеев, образцовых театров, симфонических оркестров, художественное воспитание народа. После прений приняли резолюцию: "В видах создания, поддержания и развития художественной культуры страны и художественного просвещения народа настоятельно необходимым является учреждение самостоятельного ведомства искусства" 558 0.

Компромиссное предложение Ф.Ф.Зелинского учредить специальный департамент искусств при Министерстве народного просвещения было отклонено.

 

Аргументы за министерство

 

Петроградцы не только устраивали собрания и принимали ре-

золюции, они активно внедряли в общественное сознание идеи в

пользу министерства. Рассмотрим их аргументы подробнее.

Н.Боголюбов опубликовал большую статью, в которой, охарак-

теризовав себя "противником бюрократии", выступил однако сто-

ронником министерства и так обосновывал его необходимость: "ко-

ординирование и правильное распределение способов художествен-

но-музыкального образования, постановка занятий живописью, ар-

хитектурой, скульптурой (...), область драматических, оперных

театров, народных театров и театров кинематографических, - вот

та огромная область национальной жизни, где, при массе подраз-

делений, все властно требует, в сущности, одного государствен-

ного плана, единой регистрирующей власти".

Прервем цитирование и зададимся вопросом - а почему, собс-

твенно, все перечисленные области художественной жизни, даже

"при массе подразделений" требуют единого государственного пла-

на? Разве названное им "чудесным цветком" русское искусство вы-

росло на почве "единой регистрирующей власти"? Это - передерж-

ка, причем существенная. Однако послушаем его дальнейшие рас-

суждения: "Во всем этом насущно необходим общий центральный государственный план, обоснованный на правильном распределении национальных богатств в смысле финансовых средств, в смысле средств исполнительных и сил организаторских. Состав работников министерства сразу может быть наполнен тем подбором деятелей [о которых можно сказать - Г.Д.] "настоящие люди на настоящих местах". Необходима в составе будущего демократического правительства такая компетенция, такой орган, который не только охранял то, что до сих пор счастливо завоевано русским искусством, - этого мало! - надо, чтобы организация министерства изящных искусств облегчила (...) всему мощному и урожайному русскому искусству, право работать и цвести и развиваться в нормальных

экономических и общественных условиях" 559 0.

Рассуждения автора о "наполнении" министерства "настоящими

людьми на настоящих местах" настолько наивны, что мы опустим их

обсуждение. Тезис, что "общий центральный государственный план"

способен "правильно" распределять "финансовые и исполнительные

средства и организаторские силы" представляется абсолютно спра-

ведливым, но... лишь в условиях казарменно-тоталитарного госу-

дарства. Мировой опыт показывает, что местное самоуправление

справляется с этими проблемами гораздо эффективнее. И, наконец,

нигде и никогда министерство не обеспечивало - и не способно

обеспечить! - "расцвет и развитие" искусства, сие, как говорит-

ся, от него не зависит.

На следующий день после собрания в институте графа В.Зубо-

ва Л.Гуревич энергично и наступательно защищала эту же позицию,

но уже по другим основаниям: "Разве идея министерства или како-

го-либо иного государственного органа в новом свободном истинно

демократическом строе сама по себе подразумевает какое-либо

стеснение художественному творчеству?

Каким счастьем, каким нравственным освобождением было бы

для искусства, если бы художники могли бы не искать себе слу-

чайных меценатов, а обращаться за необходимою поддержкою - в

тех своих начинаниях, которые должны дать нечто ценное народу,

- к народной же казне" 560 0.

Скажем прямо, ее аргументы не выдерживают критики. Кто и

на основании каких критериев будет решать, что именно эти, а не

другие художественные "начинания" способны "дать нечто ценное

народу"? А если такие "начинания" будут конкурировать друг с

другом - как, в этом случае, распределять казенные средства?

Разве художественная истина зависит от большинства голосов? Или

- мнения признанного мэтра? Но ведь и сам Н.А.Римский-Корсаков

писал о партитуре фортепианного концерта молодого А.Скрябина

как "пачкотне новоявленного "гения"...

В общем виде неверно и ее утверждение о поддержке, причем,

как следует из текста, постоянной, а не "случайной", начинаний

художников из "народной казны". Дело даже не в том, что автор в

полемическом азарте незаслужено обидела меценатов, бескорыстные усилия которых способствовали расцвету российского искусства на рубеже веков. Ее предложения по сути отменяют художественный рынок, на котором без всякого вмешательства государства устанавливается и иерархия талантов, и рыночная ценность их искусства. Конечно, рынок - жесток, но он во сто крат гуманнее государственной "заботы" об искусстве. Если в стране не сформировалось открытое гражданское общество, способное укротить экспансию государства, то власть, финансируя искусство, устанавливает свои "правила игры". При этом иерархия талантов в "табели о рангах" в искусстве выстраивается по критериям целесообразности административной системы: в лидеры, как правило, выходит энергичная посредственность со своим специфическим талантом - быть послушным художественным функционером. Эволюционируя, система со временем узурпирует право устанавливать рамки творческой свободы и контроля художественной жизни в стране.

Петроградцы не случайно шли в авангарде сторонников минис-

терства. Целых два века город был центром чиновно-бюрократичес-

кой России. Конечно, его интеллигенция, включая творческую, по-

нимала опасность и бюрократизации, и ведомственного произвола,

- так, как было при царской власти. Однако, опыт их жизни пока-

зал, что если быть настойчивым, то при такой системе, благодаря

знакомствам и личным связям - всегда можно было добиться свое-

го. Поэтому они, сознательно или бессознательно, надеялись -

если в министерстве будут "свои люди", то с ними всегда можно

будет договориться, получить поддержку своим "начинаниям".

Идею огосударствления искусства в северной столице разде-

ляли не все, были и умудренные скептики. Так, С.Маковский, об-

суждая идею министерства, писал: "Слишком больно кольнула наш

художественно-артистический "пролетариат" мысль (...) о казен-

ном мундире на искусство, да еще в дни всеобщей тяги к вольнос-

ти" 561 0.

Тем не менее инициатива министерства получала все большую

поддержку: в ее защиту выступило собрание Академии художеств;

президиум Вокального общества послал телеграмму М.В.Родзянко, в которой просил "способствовать образованию министерства изящных искусств" 562 0. Пресса сообщала: "В художественных и артистических кругах передают о том, что за последние дни подадут об организации Министерства искусства. Кандидатами на должность управляющих новым министерством называют С.П.Дягилева... и А.Н.Бенуа" 563 0. Идея министерства искусств была не вчуже таким ответственным деятелям Временного правительства, как Ф.А. Головин и В.Д. Набоков и, при определенных условиях, могла быть воплощена в жизнь.

 

Борьба против министерства.

 

Поэтому большая группа деятелей искусства по инициативе

общества архитекторов-художников организовала 10 марта свой со-

юз "Свобода искусству" и решила дать бой сторонникам министерс-

тва. С этой целью она призвала художественную интеллигенцию

Петрограда "соборно" избрать Общественный комитет. Их кредо вы-

ражалось в том, что "вопрос о нормальных общеправовых условиях

художественной жизни России может быть решен лишь Учредительным собранием всех деятелей искусств, и что созыв такого собрания возможен лишь после войны. Союз "Свобода искусству" решительно протестует против всяких недемократических попыток некоторых групп захватить заведование искусства в свои руки путем учреждения Министерства искусств и призывает всех сочувствующих деятелей искусств идти сегодня к двум часам на художественный митинг в Михайловский театр и голосовать за следующих лиц, отстаивающих принципы свободы художественной жизни: Н.И. Альтмана, К.И.Арабажина, В.А.Денисова, И.М.Зданевича, С.К. Исакова, Мих.Кузмина, В.Н.Кулябко-Корецкую, Вл.Маяковского, Вс.Э.Мейерхольда, Н.Н.Пунина, С.С.Прокофьева,.И. Соловьева" 564 0.

Призыв возымел действие, входившие во вкус свободного го-

ворения деятели искусства собрались 12 марта на митинг для "ре-

шения художественной жизни на началах широкой общественности": пришли представители свыше полутораста обществ, участники художественных, театральных, музыкальных и поэтических групп и союзов. Председательствовал Вл. Набоков, выступило более 40 ораторов. Четырехчасовой разговор получился крутой и резкий, часто переходящий на личности.

Журнал "Рампа и жизнь", агитирующий за министерство, так

описал митинг: "говорят, говорят без конца. Обо всем, кроме са-

мих изящных искусств. (...) Так и не договорились вполне: нужно

ли самостоятельное ведомство изящных искусств, так как, по мне-

нию некоторых ораторов, даже сами по себе изящные искусства