Элементы математической химии

1) Химия — наука об изменениях, происходящих в смешанном теле, поскольку оно смешанное. [...]

6) Практическая часть химии, подобно науке исчис­ления, есть особый метод познания: как из нескольких данных чисел практическая арифметика находит дру­гие (§ 2. Элементов арифметики), так и через хими-

ческую практику из нескольких взятых тел порождают­ся новые. Таким образом и стали известны почти все истины, доныне найденные в химии.

7) Теоретическая часть химии состоит в философ­ском познании изменений смешанного тела. [...]

8) Химик есть тот, кто обладает знанием изменений смешанного тела, поскольку оно смешанное. [...]

11) Химик-теоретик есть тот, кто обладает философ­ским познанием изменений, происходящих в смешан­ном теле. [...]

13) Истинный химик должен быть теоретиком и практиком. [...]

14) Истинный химик, следовательно, должен быть также и философом. [...]

15) Занимающиеся одной практикою — не истинные химики. [..,]

16) Но и те, которые услаждают себя одними умозрениями, не могут считаться истинными хими­ками. [...]

17) Все изменения тел происходят посредством дви­жения. [...]

20) Это движение по большей части нечувствитель­но, и причина его никак не может быть воспринята чувствами; поэтому нужно исследовать ее путем умо­заключения. [...]

21) Наука о движении есть механика; итак, изме­нения мешанных тел происходят механически.

24) Поэтому, если кто хочет глубже постигнуть хи­мические истины, то ему необходимо изучать меха­нику. [...]

25) А так как знание механики предполагает зна­ние чистой математики, то стремящийся к ближайшему изучению химии должен быть сведущ и в матема­тике. [...]

26) [...] Многие отрицают возможность положить в основание химии начала механики и отнести ее к чис­лу наук, но отрицают они это, заблудившись в потем­ках скрытых свойств и не зная, что в изменениях сме­шанных тел всегда наблюдаются законы механики, а также испытывая недоверие к пустым и ложным умо­зрениям, которые навязывают ученому миру без ка-

кого-либо предварительного опыта иные теоретики, злоупотребляющие своим досугом. Если бы те, которые все свои дни затемняют дымом и сажей и в мозгу ко­торых господствует хаос от массы непродуманных опы­тов, не гнушались поучиться священным законам гео­метров, которые некогда были строго установлены Евк­лидом и в наше время усовершенствованы знаменитым Вольфом', то несомненно могли бы глубже пр'оник-нуть в таинства природы, истолкователями которой они себя объявляют. В самом деле, если математики из со­поставления немногих линий выводят очень многие истины, то и для химиков я не вижу никакой иной причины, вследствие которой они не могли бы вывести больше закономерностей из такого обилия имеющихся опытов, кроме незнания математики. [...]

28) Одно и то же не может одновременно быть и не быть. [...]

29) Ничто не происходит без достаточного основа­ния. [...]

34) Под внутренними качествами я понимаю все то, что можно в теле познать чувствами, за исключе­нием фигуры, движения и положения всего тела. [...]

40) [...] При изложении, химии надо представлять доказательства и они должны быть выведены из ясного представления о самом предмете. Ясное же представ­ление должно приобретать путем перечисления приз­наков, т. е. путем познания частей целого; поэтому не­обходимо познавать части смешанного тела. А части лучше всего познавать, рассматривая их в отдельности; но так как они крайне малы, то в смешении их нель­зя отличить, и для познания смешанных тел надо их разделить. Но разделение предполагает перемену ме­ста частей, т. е. их движение. Следовательно, для по­знания и доказательства истин химии необходимо знать механику (I, стр. 67—83).

[ЗАМЕТКИ ПО ФИЗИКЕ И КОРПУСКУЛЯРНОЙ ФИЛОСОФИИ]

14. В начале рассуждения о материи надо поместить определение ее: материя есть протяженное несопрони-цаемое, делимое на нечувствительные части (сперва,

однако, сказать, что тела состоят из материи и формы, и показать, что последняя зависит от первой). 2) Надо доказать, что существуют неделимые корпускулы. [...]

75. У многих глубоко укоренилось убеждение, что метод философствования, опирающийся на атомы, либо не может объяснить происхождения вещей, либо, по­скольку может, отвергает бога-творца. И в том, и в дру­гом они, конечно, глубоко ошибаются, ибо нет никаких природных начал, которые могли бы яснее и полнев объяснить сущность материи и всеобщего движения, и никаких, которые с большей настоятельностью требо­вали бы существования всемогущего двигателя. [...]

196. Надобно считать началами только то, что на основании рассуждения и опыта оказывается недели­мым далее на другие известные нам части. [...]

198. Если бы я захотел читать, еще не зная букв, это было бы бессмыслицей. Точно так же, если бы я захотел судить о явлениях природы, не имея никакого представления о началах вещей, это было бы такой же бессмыслицей. [...]

202. Что касается тех мистических писателей, кото­рые уклоняются от сообщения своих знаний, то они с меньшим уроном для своего доброго имени и' с мень­шей тягостью для своих читателей могли бы скрыть это учение, если бы вовсе не писали книг, вместо того, -чтобы писать плохие. [...]

210. Непрерывное образование и разрушение тел до­статочно говорят о движении корпускул. [...]

217. Все, что есть в природе, математически точно и определенно; хотя мы иногда сомневаемся в этой точности, но наше незнание нисколько не умаляет ее: если бы даже весь мир сомневался в том, что дважды два четыре, все-таки дважды два у всех сомневающих­ся дадут четыре (I, стр. 107—149).