Общественная мысль в царствование Николая I.

Годы царствования Николая I вошли в историю не только как апогей самодержавия и государственного «охранительства», но и как эпоха невиданного в России «движения умов», обостренного духовного поиска и идейных споров в среде русской интеллигенции. Сама власть парадоксальным образом способствовала общественному оживлению, с которым потом вынуждена была бороться. А.И. Герцен назвал эпоху 1830—1840-х годов «временем наружного рабства и внутреннего освобождения». Это был необходимый и закономерный этап интеллектуального и духовно-нравственного самоопределения гражданского общества в России.

Средоточием умственной жизни в 1840-е годы стала Москва, а точнее Московский университет. Министр народного просвещения С.С. Уваров, убежденный консерватор, но в то же время один из образованнейших людей своего времени, полагал, что научные знания являются лучшим противоядием от витающих в обществе крамольных идей. В бытность его министром высшее образование достигло в стране подлинного расцвета. В 1830-х годах возникла своего рода мода записывать в Московский университет сыновей аристократических фамилий

При С.С. Уварове была возобновлена практика командирования молодых преподавателей университетов за границу, в основном в Германию и Францию, для подготовки их к профессорскому званию. Среди завезенных ими из Европы «плодов учености» особую роль в идейном становлении молодой отечественной интеллигенции стала играть философия немецкого идеализма, представленная трудами Шеллинга, Канта, Фихте и особенно Гегеля. В философии последнего признание высшей творческой силы человеческого разума сочеталось с утверждением идеи историзма, диалектического развития человеческого общества, идущего от варварского состояния к высшей ступени абсолютно свободного и рационального существования. Эти философские построения давали инструмент для критического осмысления социальной действительности, укрепляли веру в прогресс. Гегель стал идейным кумиром московских студенческих кружков. С тонкой самоиронией писал о «гегельянских» увлечениях своего поколения поэт-славянофил К.С. Аксаков:

В тарантасе, в телеге ли

Еду ночью из Брянска я –

Все о нем, все о Гегеле

Моя дума дворянская!

Философы Шеллинг и Гегель в общей форме поставили также вопрос о том, какой вклад внесла каждая крупная нация в прогресс цивилизации. В России этот вопрос возник с особой остротой после 1836 года, в связи с опубликованием сенсационного сочинения Петра Чаадаева, бывшего ключевой фигурой общественной жизни николаевского времени. Друг А.С. Пушкина и декабристов, П.Я. Чаадаев участвовал в Отечественной войне 1812 года и заграничном походе русской армии, однако накануне своего назначения флигель-адъютантом императора вышел в отставку и посвятил себя умственным занятиям. Поражение декабристского восстания вызвало у Чаадаева глубокий духовный кризис, заставивший его переосмыслить идеалы Просвещения. Главным в истории народа стала для него роль традиции, прежде всего религиозной, определявшей место народа в созидании мировой истории. Связанные с этим мысли он выразил в 1829—1830 годы в «Философических письмах», первое из которых и было опубликовано спустя шесть лет в журнале «Телескоп».

Как христианский мыслитель, Чаадаев по-своему интерпретировал доктрину официальной народности, противопоставившую Россию Европе. Не отказываясь от самой идеи такого противопоставления, он придал ему иной, противоположный «казенному патриотизму» смысл. Русский народ, по мнению Чаадаева, действительно представляет собой исключение из общего миропорядка, но исключение скорее печальное: «Одинокие в мире, мы миру ничего не дали, ничего у мира не взяли, мы не внесли в массу человеческих идей ни одной мысли, мы ни в чем не содействовали движению вперед человеческого разума, а все, что досталось нам от этого движения, мы исказили…». Причину этой национальной самоограниченности он видел во влиянии византийско-православной церковной традиции, отделившей Россию от «всемирного воспитания человеческого рода». Католическое христианство, полагал Чаадаев, веками определяло творческий, созидающий характер европейской цивилизации, в то время как Русская Православная Церковь, всецело подчиненная светской власти, оказалась неспособной исполнить свою миссию на земле.

За внешним безотрадным пессимизмом автора «Письма» просматривалось его страстное желание взбудоражить, спровоцировать мыслящую Россию к интеллектуальной и практической деятельности по ее пробуждению и развитию, ибо без собственных напряженных усилий она при колоссальном внешнем пространственном могуществе может быть оттеснена на периферию исторического прогресса, безнадежно отстать от динамичной Европы. В политическом плане заостренно-полемичная концепция Чаадаева была направлена против самодержавия и векового русского «рабства». Он стремился показать ничтожество николаевской России в сравнении со странами Западной Европы. Власть жестоко отплатила мыслителю. По докладу С.С. Уварова Николай I объявил Чаадаева сумасшедшим, редактор журнала «Телескоп» Н.И. Надеждин был сослан. Упоминать в печати о статье было запрещено.

Тем не менее, публикация «Философического письма» ускорила процесс развития национального самосознания, вызвав к жизни великий спор русской интеллигенции об исторической судьбе России, о ее месте в семье европейский народов, и способствовала появлению на рубеже 1830—1840-х годов новых идейных течений — славянофильства и западничества.

Славянофильство представляло собой либеральное течение общественной мысли, исходившее из идеи самобытности России. У его истоков стояли такие видные, литературно одаренные представители дворянской интеллигенции, как А.С. Хомяков, И.В. Киреевский, К.С. Аксаков, Ю.Ф. Самарин. С критических позиций оценивали они внутриполитическое состояние государства, наличие таких его институтов, как неограниченное самодержавие, крепостное право, выступали против жесткого контроля сверху над состоянием общественной мысли. Славянофилы признавали необходимость проведения либеральных преобразований, считая, что существующий на данный момент полицейско-бюрократический режим и официальная идеология не соответствуют потребностям нового времени и могут губительно сказаться на дальнейшем поступательном развитии России. Не отвергая монархическую форму правления как таковую, они делали акцент на установлении постоянного диалога между обществом и властью, на расширении творческого потенциала самодержавия путем обращения его к мнению народа, «земства». Сформулированный К.С. Аксаковым известный постулат славянофильства гласил: сила власти принадлежит царю, а сила мнения — народу. Для выяснения общественного мнения власть должна возродить созывы Земских соборов.

Главный тезис славянофильства — это неповторимость и самобытность исторического пути России, которые ни в коем случае не должны быть уничтожены в ходе либеральных преобразований, а также вера в особое, мессианское предназначение русского народа. Трагическим поворотом в отечественной истории они считали Петровские реформы, которые прервали органическое развитие национальной культуры и раскололи общество надвое. С тех пор между европеизированной дворянской верхушкой и народом лежит непреодолимая пропасть, являющаяся источником всех социальных бедствий и политических противоречий.

Подвергая критике европейское культурное влияние в России, славянофилы тем не менее не добивались отрыва своей страны от Западного мира; их целью было восстановление единства русского общества и культуры на основе национальных ценностей. К числу таковых они относили православную церковь, воспитывающую в народе дух любви и сострадания (вместо царящих в Европе культа собственности и наживы), а также крестьянскую общину, которая одна могла предотвратить угрозу пролетаризации крестьянства и поддерживать в нем отношения коллективизма и соборности. Следование национальным традициям и высоким нравственным идеалам, полагали славянофилы, позволит России занять подобающее место в центре мировой цивилизации. При этом она должна стремиться не к тому, чтобы стать богатейшей или самой могущественной из стран мира, а к тому, чтобы быть наиболее «христианским из всех человеческих обществ».

Идейными оппонентами славянофилов выступали западники — историки Т.Н. Грановский, С.М. Соловьёв, К.Д. Кавелин, писатели и публицисты В.П. Боткин, В.Ф. Корш, и др. Западничество также представляло собой либеральную социально-политическую концепцию, отвергавшую революционное насилие, однако буржуазные представления о характере будущего развития России были выражены в ней более отчетливо. Идею самобытности, «особого славянского пути» западники считали несостоятельной; русское государство, по их мнению, шло теми же путями, что и остальные европейские страны, но отстало от них благодаря роковому стечению обстоятельств. Особенно подчеркивалось пагубное влияние догматического, склонного к аскезе и нетерпимости византийского христианства (как не вспомнить П.Я. Чаадаева!) и последствия татаро-монгольского ига. Задача, следовательно, заключалась в том, чтобы по мере возможностей стремиться к преодолению воздействия этих негативных факторов, мешающих двигаться по пути прогресса.

В отличие от славянофилов сторонники западнической точки зрения высоко оценивали реформы Петра I, видя в них чуть ли не единственное светлое пятно в российской истории. При этом они выражали сожаление, что вследствие непоследовательных действий и серьезного сопротивления консервативных сил реформы захватили далеко не все общество и не привели к проникновению европейской культуры в глубь народа. Вывод, к которому они приходили в своих рассуждениях, примерно мог звучать так: Россия не Европа, но она должна стремиться ей стать.

Социально-политическая программа западников строилась на критике крепостнических отношений и общинных начал русской жизни; они выступали за утверждение частной собственности, гражданских прав и свобод, видели в конституционной монархии и парламентаризме идеальную форму государственного устройства.

Споры славянофилов и западников сыграли исключительную роль в пробуждении общественного внимания к судьбе крепостной деревни, они отразили попытки либералов создать целостные концепции преобразования России. Несмотря на серьезные расхождения во взглядах, обоим течениям было свойственно глубокое внутреннее единство, отмеченное А.И. Герценом. Оно заключалось в «чувстве безграничной, обхватывающей все существование любви к русскому народу, русскому быту, к русскому складу ума… Мы, как Янус или как двуглавый орел, смотрели в разные стороны, в то время как сердце билось одно».

Наряду с либеральным, в 40-х годах XIX века в России сложилось и радикальное, революционно-демократическое направление общественной мысли. Наиболее яркими его выразителями выступили В.Г. Белинский и А.И. Герцен. После недолгого увлечения гегельянством — один в петербургском, другой в московском западническом кружках — оба они встали на путь энергичной борьбы за освобождение народа и обратились к социалистическим идеям европейских мыслителей.

А.И. Герцен сумел создать и собственную оригинальную теорию социализма — «русского» или «общинного». Эмигрировав в 1847 году на Запад, он стал свидетелем революционных боев 1848 года в Париже и приветствовал свержение короля Луи Филиппа и провозглашение республики. Однако дальнейшее развитие революции стало для него потрясением, настоящей духовной драмой. Расстрел республиканской гвардией мирной демонстрации парижских рабочих, выдвигавших социальные требования, убедил его в том, что «мещанская цивилизация» Запада далеко отстоит от идеала гуманизма, а значит, неизбежны новые классовые битвы.

А.И. Герцен разочаровался в идее формального равенства перед законом, не исключающей эксплуатации человека человеком, и стал думать, что русская крестьянская община содержит зачатки социализма, действительно справедливого общества, которое поэтому может быть построено в России быстрее, чем в любой другой стране. Он особо подчеркивал, что общинное землевладение противостоит принципу частной собственности, а значит, обеспечивает социальное равенство и гармонию интересов. Идея социализма воспринималась Герценом как мост, на котором могут подать друг другу руки западники и славянофилы. Что касается путей перехода к социализму, то вопрос этот решался им противоречиво: в разное время он делал ставку то на мирную революцию «сверху», то на народную, крестьянскую революцию «снизу».

Со временем социалистические взгляды получили широкое распространение в русском обществе, а на основе построений Герцена развились теории крестьянского, или общинного, социализма, которые стали сутью народнических воззрений.

В исторической перспективе стремление Николая I и его идеологов установить полный контроль над обществом было безрезультатным. Именно в его царствование возникли и идейно оформились либеральное и революционно-социалистическое направления освободительного движения, развитие и взаимодействие которых вскоре стали определять судьбу русской мысли, состояние общественной жизни и, в конечном итоге, судьбу России.

19. Русская литература и искусство первой половины XIX в.

Именно расцвет литературы позволил определить первую половину XIX в. как «золотой век» русской культуры. Писатели, отражавшие российскую действительность, занимали разные общественно-политические позиции. Существовали различные художественные стили (методы), сторонники которых придерживались противоположных убеждений. В литературе первой половины XIX в. закладывались те основополагающие принципы, которые определили ее дальнейшее развитие: народность, высокие гуманистические идеалы, гражданственность и чувство национального самосознания, патриотизм, поиски социальной справедливости. Литература становилась важным средством формирования общественного сознания.

На рубеже XVIII—XIX вв. классицизм уступил место сентиментализму. В конце своего творческого пути к этому художественному методу пришел поэт Г. Р. Державин. Главным представителем русского сентиментализма был писатель и историк Н. М. Карамзин (повесть «Бедная Лиза») и др.

Русский сентиментализм просуществовал недолго. Героические события войны 1812 г. способствовали появлению романтизма. Он был широко распространен и в России, и в других европейских странах. В русском романтизме существовало два течения. В творчестве В. А. Жуковского проявился «салонный» романтизм. В балладах он воссоздал мир поверий, рыцарских легенд, далеких от реальной действительности. Другое течение в романтизме представляли поэты и писатели — декабристы (К. Ф. Рылеев, В. К. Кюхельбекер, д. А. Бестужев-Марлинский). Они призывали к борьбе против самодержавно-крепостнических порядков, выступали за идеалы свободы и служения Родине. Романтизм оказал заметное влияние на раннее творчество А. С. Пушкина и М. Ю. Лермонтова.

Во второй четверти XIX в. в европейской литературе начал утверждаться реализм. В России его основоположником стал А. С. Пушкин. После создания романа «Евгений Онегин» этот художественный метод стал доминирующим. В творчестве М. Ю. Лермонтова, Н. В. Гоголя, Н. А. Некрасова, И. С. Тургенева, И. А. Гончарова отчетливо проявились характерные черты реализма: правдивое отображение действительности во всем ее многообразии, внимание к простому человеку, обнажение отрицательных явлений жизни, глубокие раздумья о судьбах Родины и народа.

Большое значение для развития литературы имела деятельность «толстых» литературных журналов «Современник» и «Отечественные записки». Основателем «Современника» был А. С. Пушкин, а с 1847 г. его возглавили Н. А. Некрасов и В. Г. Белинский. В 40-е годы XIX в. «Отечественные записки» сплачивали вокруг себя наиболее талантливых писателей того времени — И. С. Тургенева, А. В. Кольцова, Н. А. Некрасова, М. Е. Салтыкова-Щедрина. В этих журналах возникло новое явление для России — литературная критика. Они стали и центрами литературных объединений, и выразителями разных общественно-политических взглядов. В них отражалась не только литературная полемика, но и идейная борьба.

Развитие литературы происходило в сложных социально-политических условиях. Ее постоянное соприкосновение с передовыми течениями общественной мысли вынуждало правительство применять к литераторам запретительные и репрессивные меры. В 1826 г. цензурный устав, названный современниками «чугунным», сменил прежний (1804 г.), более либеральный. Теперь цензор мог по своему усмотрению кромсать текст, убирая из него все, что ему казалось оскорбительным для самодержавия и церкви. «История нашей литературы, по словам А. И. Герцена,— это или мартиролог, или реестр каторги». А. И. Полежаев и Т. Г. Шевченко были отданы в солдаты. А. И. Герцен и Н. П. Огарев за свои первые литературные опыты сосланы. А. А. Бестужев-Марлинский убит во время Кавказской войны.

Необычайный взлет отечественной культуры в первой половине XIX в. позволил назвать это время се «золотым иском». Если в экономическом и социально-политическом развитии Россия отставала от передовых европейских государств, то в культурных достижениях она не только шла вровень с ними, но и часто опережала.

Театр. В первой половине XIX в. в России театральная жизнь вступила в новую фазу. Существовали различные виды театров. По-прежнему широко были распространены крепостные театры, принадлежавшие русским аристократическим фамилиям (Шереметевым, Апраксиным, Юсуповым и др.). Государственных театров было немного (Александринский и Мариинский в Петербурге, Большой и Малый в Москве). Они находились под мелочной опекой администрации, которая постоянно вмешивалась в репертуар и подбор актеров. Это тормозило театральное творчество. Начали появляться частные театры, которые то разрешались, то запрещались властями.

Драматический театр развивался под воздействием тех же тенденций, что и литература. В нем в начале XIX в. господствовали классицизм и сентиментализм. Позднее появились романтические пьесы. Ставились произведения европейских (Ф. Шиллер, В. Шекспир) и отечественных авторов. Особенно популярен был Н. В. Кукольник, написавший ряд исторических пьес. Большим успехом пользовались сатирические комедии Д. И. Фонвизина и И. А. Крылова. В 30 — 40-е годы XIX в. под влиянием отечественной литературы в театральном репертуаре стали утверждаться реалистические традиции. Крупным событием культурной жизни России стала постановка пьесы Н. В. Гоголя «Ревизор».

Талантливые артисты — В. А. Каратыгин, П. С. Мочалов, Е. С. Семенова и др.— закладывали основы русской театральной школы. В Малом театре, исповедовавшем реалистические традиции, в роли Фамусова («Горе от ума») и Городничего («Ревизор») прославился М. С. Щепкин. Он вошел в историю театра как реформатор актерского мастерства. В Александринском театре реалистические образы Хлестакова в «Ревизоре» и Митрофанушки в «Недоросле» создал А. Е. Мартынов.

Балет. Особое место в культурной жизни России занимало балетное театральное искусство. Оно развивалось в тесной связи и под влиянием отечественной литературы. Уходили в прошлое балеты «чистейшего классицизма». Им на смену приходили сентиментальные мелодрамы и романтические постановки. Кроме балетных дивертисментов, сопровождавших оперы или имевших самостоятельный характер, в репертуаре появились балеты, сюжет которых был подсказан отечественной литературой («Руслан и Людмила», «Бахчисарайский фонтан», «Кавказский пленник» А. С. Пушкина). В либретто балетов использовались мифология, сказки, события из реальной истории разных стран.

Своим успехом балет в России обязан балетмейстеру, педагогу и драматургу Ш. Дидло. Он создал основы русского классического балета, использовав национальные мотивы и традиции европейского танцевального искусства. Под его руководством на Петербургской сцене блистали А. С. Новицкая, А. И. Истомина, А. А. Лихутина и др.

Музыка. В первой половине XIX в. открылась новая страница в истории отечественной музыкальной культуры. Композиторы не стремились к заимствованиям у немецкой, итальянской и французской школ. Многовековое народное творчество создало основу для развития национальной музыкальной школы. Сочетание народных мотивов с романтизмом обусловило появление особого жанра — русского романса (А. А. Алябьев, А. Е. Варламов, А. Л. Гурилев).

Особое место в истории русского музыкального искусства занимал композитор М. И. Глинка. В его творчестве искусно переплетались классические каноны европейской музыкальной культуры с русскими народными мелодиями. Оперы «Жизнь за царя» по либретто Н. В. Кукольника, «Руслан и Людмила» по мотивам поэмы А. С. Пушкина заложили основы русского оперного искусства. Кроме опер, М. И. Глинка писал романсы, этюды, хоры и струнные квартеты. Он был родоначальником всех основных жанров национальной классической музыки.

Реалист и новатор А. С. Даргомыжский вводил в свои произведения бытовые сюжеты и народные песенные мелодии, удачно развивал приемы и средства музыкальной выразительности в операх «Русалка» и «Каменный гость». Крупным представителем романтического направления в музыке был композитор А. Н. Верстовский (опера «Аскольдова могила»).

Живопись и скульптура. Для русского изобразительного искусства также были характерны романтизм и реализм. Однако официально признанным методом был классицизм. Академия художеств стала консервативным и косным учреждением, препятствовавшим любым попыткам свободы творчества. Она требовала строго следовать канонам классицизма, поощряла написание картин на библейские и мифологические сюжеты. Молодых талантливых русских художников не удовлетворяли рамки академизма. Поэтому они чаще, чем прежде, обращались к портретному жанру.

Ярким представителем романтизма в живописи был О. А. Кипренский, кисти которого принадлежат несколько замечательных картин. Его портрет молодого, овеянного поэтической славой А. С. Пушкина является одним из лучших в создании романтического образа.

Реалистическую манеру отражали произведения В. А. Тропинина. Он тоже написал портрет А. С. Пушкина. Перед зрителем предстает умудренный жизненным опытом, не очень счастливый человек. Чаще всего В. А. Тропинин обращался к изображению людей из народа («Кружевница», «Портрет сына» и др.).

Художественные и идейные искания русской общественной мысли, ожидание перемен отразились в картинах К. П. Брюллова «Последний день Помпеи» и А. А. Иванова «Явление Христа народу».

В первой половине XIX в. в русскую живопись входит бытовой сюжет. Одним из первых к нему обратился А. Г. Венецианов. Она посвятил свои картины «На пашне», «Захарка», «Утро помещицы» изображению крестьян. Его традиции продолжил П. А. Федотов. Его полотна реалистичны, наполнены сатирическим содержанием, разоблачающим торгашескую мораль, быт и нравы верхушки общества («Сватовство майора», «Свежий кавалер» и др.). Современники справедливо сравнивали П. А. Федотова в живописи с Н. В. Гоголем в литературе.

На рубеже XVIII—XIX вв. наметился подъем русской скульптуры. И. П. Мартос создал первый в Москве памятник — К. Минину и Д. Пожарскому на Красной площади. По проекту А. А. Монфсррана была воздвигнута 47-метровая колонна на Дворцовой площади перед Зимним дворцом как памятник Александру I и монумент в честь победы в войне 1812 г. Б. И. Орловскому принадлежат памятники М. И. Кутузову и М. Б. Барклаю де Толли в Петербурге. П. К. Клодт был автором четырех конных скульптурных групп на Аничковом мосту и конной статуи Николая I. Ф. П. Толстой создал серию замечательных барельефов и медалей, посвященных Отечественной войне 1812 г.

Архитектура и градостроительство. Русская архитектура первой половины XIX в. связана с традициями позднего классицизма. Характерная черта — создание крупных ансамблей. Это особенно проявилось в Петербурге, в котором многие кварталы поражают своим единством и гармоничностью. По проекту А. Д. Захарова было воздвигнуто здание Адмиралтейства. От него разошлись лучи петербургских проспектов. Стрелку Васильевского острова украсило здание Биржи и ростральные колонны (архитектор Т. де Томон). Невский проспект приобрел завершенный вид после возведения А. Н. Воронихиным Казанского собора. По проекту А. А. Монферрана был создан Исаакиевский собор — самое высокое здание России того времени. К. И. Росси закончил формирование петербургских ансамблей зданиями Сената, Синода, Александринского театра и Михайловского дворца. Именно в первой половине XIX в. Петербург стал подлинным шедевром мирового зодчества.

Сгоревшая в 1812 г. Москва тоже отстраивалась в традициях классицизма, но с меньшим размахом, чем Петербург. О. И. Бове оформил ансамбль Театральной площади, возведя здания Малого и Большого театров. Крупным архитектурным ансамблем стала Манежная площадь со зданиями Университета (перестроенными Д. И. Жилярди), Манежа и Александровского сада (архитектор О. И. Бове). Грандиозное здание Манежа было построено в честь пятилетия победы над Наполеоном и для смотра войск, возвращавшихся в 1817 г. из заграничного похода. В дальнейшем это здание использовалось для проведения парадов, для сельскохозяйственных и этнографических выставок, музыкальных концертов.

В 30-х годах классицизм в архитектуре с его лаконичностью, строгостью линий и форм начал сменяться «русско-византийским стилем». К. А. Тон преобразил территорию Кремля, построив Большой Кремлевский дворец и здание Оружейной палаты. По его проекту в 1839 г. был заложен храм Христа Спасителя как символ избавления от нашествия французов в 1812 г. (Строительство было завершено лишь в 1883 г.)

Существенные преобразования затронули лишь центр старой стопины России. В целом же ее облик изменился мало, она оставалась деревянной и архаично застроенной. На Красной площади располагались многочисленные торговые ряды и лавки, заслонявшие ее красоту. Тверскую улицу обрамляли сады и огороды. За Тверской заставой (в районе нынешнего Белорусского вокзала) простиралось огромное поле, на котором охотники травили зайцев. Весьма образно обрисовал Москву той поры поэт П. А. Вяземский:

«...здесь чудо — барские палаты

С гербом, где венчан знатный род.

Вблизи на курьих ножках хаты

И с огурцами огород».

Подражая обеим столицам, преображались и провинциальные города. Там работали талантливые архитекторы Я. Н. Попов, В. П. Стасов и др. По проекту В. П. Стасова в Омске был возведен Никольский казачий собор. В Одессе по проекту А. И. Мельникова создан ансамбль Приморского бульвара с полукруглыми зданиями, обращенными к морю, и в центре с памятником герцогу Ришелье — создателю и первому губернатору Одессы. Ансамбль завершала величественная лестница, ведущая к морю.

В целом в первой половине XIX в. Россия добилась впечатляющих успехов в области культуры. В мировой фонд навечно вошли произведения многих русских писателей, художников, скульпторов, архитекторов и композиторов. Завершился процесс складывания русского литературного языка и в целом — формирования национальной культуры. Традиции, заложенные в первой половине XIX в., развивались и приумножались в последующее время.