Глава 22. Ограниченные вещные права

Общие положения

В главе 16 учебника уже затрагивался вопрос о причинах, по­будивших законодателя после длительного перерыва приступить к возрождению категории вещных прав, примерный перечень ко­торых закрплен в ст. 216 ГК. К сожалению, однако, не были най­дены надежные критерии вычленения вещных прав из системы гражданских прав в качестве ее относительно самостоятельного структурного подразделения. Да и к отбору прав, попавших в этот перечень, подошли недостаточно взвешенно и продуманно.

Ныне вещные права переживают далеко не лучшие времена. Обоснованность существования некоторых из них ставится под сомнение, а иные настолько обескровлены, что могут быть отне­сены к числу вещных прав лишь в большой натяжкой. Так, до сих пор не прекращаются попытки изгнать из нашего законодательст­ва и понятийного аппарата цивилистической науки право хозяйст­венного ведения, коим наделяются в отношении закрепленного за ними государственного и муниципального имущества, унитарные предприятия (кроме казенных). Объясняются они тем, что в каче­стве подлинного товаровладельца в гражданском обороте якобы может выступать только собственник, а потому сохранение в ка­честве хозяйствующих субъектов таких юридических лиц, дея­тельность которых покоится не на праве собственности, а на пра­ве хозяйтвенного ведения, несовместимо с задачами утверждения и развития рыночной экономики. Замахиваются и на право опе­ративного управления, которым в отношении закрепленного за ними имущества наделены учреждения (независимо от формы собственности, которую олицетворяет учредитель) и казенные предприятия, которые относятся к федеральной государственной собственности.

Право постоянного (бессрочного) пользования и право пожиз­ненного наследуемого владения земельными участками с введени­ем в действие нового ЗК, как уже отмечалось, во многом утратили былое значение. Поскольку, однако, они сохраняются, пусть и в усеченном виде, их краткая характеристика представляется необ­ходимой.

Вопрос о месте залога продолжает оставаться спорным и, по-видимому, так до конца и не будет решен. Отнесение залога, особенно ипотеки, к числу вещных прав уходит своими историче­скими корнями в то, как происходило зарождение залога в рим­ском праве. Древнейшей формой залога в Риме была фидуция, при которой закладываемое имущество переходило в собственность

542 Глава 22. Ограниченные вещные права

залогового кредитора. Правда, должнику предоставлялось право обратного выкупа этой вещи, но первоначально это право юриди­чески ничем не было обеспечено. Кредитор, который не возвра­щал вещь, несмотря на то, что должник погасил свой долг и вы­полнил все другие принятые им обязательства, лишь поражался бесчестием и не мог воспользоваться в процессе в обоснование своих прав показаниями свидетелей. Это было достаточно ощути­мой мерой, поскольку гражданский процесс в Риме в древнейшие времена был преимущественно устным.

Таким образом, ограниченных вещных прав при фидуции, строго говоря, не возникало, что давно уже отмечено исследовате­лями. А это вне всякого сомнения повлияло на то, чтобы залог был отнесен к числу вещных прав, хотя и ограниченных. Переход от признания залогового кредитора собственником заложенного имущества к полному отказу от закрепления за ним каких бы то ни было вещных прав показался бы слишком болезненным. Лю­бопытно отметить, что к своеобразному использованию фидуции, сами того не подозревая, прибегают банки, которые дабы обеспе­чить возврат выданного кредита, сопровождают выдачу кредита заключением с должником соглашения, по которому должник пе­редает заложенное имущество (чаще всего квартиру или дом) в собственность банка, а банк принимает на себя обязательство, в случае погашения должником своего долга, вернуть ему это иму­щество. Некоторые современные исследователи залога считают такой способ обеспечения прав залогового кредитора весьма эф­фективным и его пропагандируют^1.

В новейшем законодательстве относительно развернутую пра­вовую регламентацию получили сервитуты. Правда, она не идет ни в какое сравнение с тем, как они прописаны в зарубежном за­конодательстве. Достаточно напомнить, что в Code civil 1804 г. сервитутам посвящено 134 статьи, а в ЗК 2001 г. всего две (ст. 23 и 48). Скупо представлены сервитуты и в гражданском законода­тельстве, причем нормы о них разбросаны.

Это тем более странно, поскольку признание права частной собственности на землю как на конституционном уровне, так и на уровне отраслевого законодательства, постепенное вовлече­ние земельных участков в гражданский оборот (зачастую тене­вой), застройка земельных участков, которая нередко ведется неупорядоченно, с грубым нарушением природоохранного, гра-

См.: Скворцов В. В. Обеспечительная функция залога. Автореф. канд. дисс. М., 2002. С нашей точки зрения, такие соглашения следует считать за­ключенными в обход закона, поскольку они направлены на то, чтобы избе­жать судебного порядка обращения взыскания на недвижимое имущество, предусмотренного п. 1 ст. 349 ГК.

§ 2. Отдельные виды ограниченных вещных прав 543

достроительного и иного законодательства требуют незамедли­тельного урегулирования возникающих в связи с этим весьма сложных и запутанных отношений в целях предотвращения конф­ликта интересов, техногенных, экологических и множества других катастроф, сопровождающихся человеческими жертвами. В числе этих отношений далеко не последнее место занимают те, которые напрямую связаны с возникновением, осуществлением и прекра­щением сервитутов.

К числу общих недостатков действующего законодательства об ограниченных вещных правах помимо его пробельности и противо­речивости надлежит отнести то, что в нем не дан исчерпывающий перечень этих прав. Указанный недостаток приходится восполнять путем доктринального толкования соответствующих норм. А этот путь далеко не оптимален, поскольку едва ли не у каждого ученого, который занимается данной проблематикой, сложилось свое виде­ние круга прав, которые могут и должны относиться к вещным.

Напомним также, что поначалу действие главы 17 ГК «Право собственности и другие вещные права на землю» до введения в действие нового ЗКбыло приостановлено. Законом РФ от 16 ап­реля 2001 г. это ограничение было снято еще до введения в дейст­вие нового ЗК. Соответственно этому тем же Законом были внесе­ны изменения в ст. 13 Закона о введении в действие части первой ГК, которые сводятся к тому, что нормы гл. 17 в той мере, в какой они касаются сделок с земельными участками сельскохозяйствен­ных угодий, вводятся в действие со дня введения в действие ЗК и Закона об обороте земель сельскохозяйственного назначения. Эта норма перекликается со ст. 13 Закона о введении в действие части второй ГК, согласно которой ее нормы в отношении сделок с земельными участками применяются в той мере, в какой их обо­рот допускается земельным законодательством.

С принятием нового ЗК действие главы 17 ГК в значительной степени перекрыто. К тому же между рядом норм главы 17 ГК, с одной стороны, и ЗК, с другой, возникло несоответствие, что несомненно снижает эффективность применения указанных норм.

Приступим теперь к рассмотрению таких видов ограниченных вещных прав, как право постоянного (бессрочного) пользования земельными участками; право пожизненного наследуемого владе­ния земельными участками; сервитуты.