XVII. Камбэк лунгина: «остров» и «царь»

На рубеже 2006-07 гг. общественный резонанс вокруг Мамонова достиг небывалых высот: на экраны страны вышел новый фильм Павла Лунгина «Остров», где Петр Николаевич исполнил главную роль, а партнерами его стали звезды российского кино Виктор Сухоруков и Дмитрий Дюжев. Согласно несколько ходульному сценарию, написанному выпускником ВГИКа Дмитрием Соболевым, стержнем фильма являлась фигура отца Анатолия - юродивого монаха, который в юности во время войны предал и расстрелял друга, и много лет спустя пытается отмолить грехи. В исполнении Мамонова, однако, от ходульности не осталось ничего – главным стало другое: «Остров» позволил Петру Николаевичу идеально совместить свою религиозность последних лет с пожизненной артистической эксцентрикой. Соединение этих важнейших для него стихий-состояний дало такой мощный эффект, что весь фильм, рисковавший скатиться в вымученную проповедь, превратился в своего рода православный бенефис Мамонова. А в таком качестве «Остров» в ситуации современной ему России был неизбежно обречен на огромный успех.

То, что Мамонов «взорвет» картину изнутри, хитрый режиссер, скорее всего, запланировал.«Мамонова я «увидел» сразу, - вспоминал Лунгин. - С Петей знаком много лет, видел все его театральные моноспектакли, знаю, какой путь он прошел. Понимаете, в нем всегда была юродивость. Мамонов не столько отца Анатолия играл, сколько себя. Когда мы снимали молитву, это был крайне интимный момент. Это не игра была – Петр молился так, как молится ежедневно».

Так же, как и образ Петра Николаевича в «Острове», сам Мамонов в жизни, являясь «ходячей рекламной кампанией фильма», нагнетал одновременно религиозное благоговение и шок. Например, в преддверии премьеры православный рокер сделал неожиданный пиар-ход, выступив с обращением к русской редакции журнала «Rolling Stone»:

«Rolling Stone на русском языке - это говно. Говножурнал: порнуха, непотребства. Когда на английском читаешь, вроде все прилично - о поп-звездах там, все понятно. А на русском - раз пять покупал и тут же выкидывал в мусорный ящик. Вся туфта, которая нас окружает, она вся в Rolling Stone. Я думаю, вы знаете, как название вашего журнала переводится? Перекати-поле. Это куст, который катится по пустынному полю, это означает в переводе «лузер». По смыслу «лузер» в английском языке - это не неудачник, это человек уязвимый. Человек, который отринул всё, которого легко ранить, который не гонится за бабками. Вот что у вас за название! А теперь откройте журнал и посмотрите, что там у вас написано и какая у вас бумага. Любой человек, имеющий деньги, может что-то издать на глянцевой бумаге. А ею ведь даже жопу не вытрешь, потому что она глянцевая…»

Осенью 2006 года «Остров» получил Гран-при кинофестиваля «Московская премьера», и приз зрительских симпатий фестиваля российского кино в Онфлёре (Франция). На обоих фестивалях Мамонов был награжден призом за лучшую мужскую роль, а позднее получил национальную премию кинокритики и кинопрессы «Белый слон». Сам фильм в дальнейшем завоевал 6 премий «Ника» и 6 премий «Золотой орел».

В борьбе за премию национальной Академии кинематографических искусств «Ника» в номинации «лучшая мужская роль» Мамонов оказался впереди Андрея Чадова («Живой») и Виталия Хаева («Изображая жертву»), а Лунгин взял главный приз за лучший фильм 2006 года, обогнав в числе прочих Эльдара Рязанова. Это был своеобразный реванш Лунгина и Мамонова за 1990 год, когда они с «Такси-блюзом» в борьбе за «Нику» уступили соответственно Станиславу Говорухину и Иннокентию Смоктуновскому.

Шоком для респектабельной кинотусовки стал инцидент с вручением Мамонову национальной премии в области кинематографии «Золотой орел». Церемония проходила в первом павильоне «Мосфильма» 27 января 2007 года – спустя два дня после смерти от обширного инфаркта оператора «Острова» Андрея Жегалова. Петр Николаевич, не пожелавший подстраиваться под беззаботно-светскую атмосферу мероприятия, явился туда в замызганной вязаной кофте, потертых джинсах и грязных кроссовках. Получая приз из рук более чем прилично одетых Федора Бондарчука и Виктории Толстогановой, Мамонов произнес настолько радикальную по тем временам речь, что ведущие церемонии поистине оцепенели:

«Почему мы так беспечно живем? <…> Эта беспечная жизнь, она кончится тем, что все мы будем учить китайский язык, ребята. По всей стране люди рыдают… А когда в любом продуктовом магазине стоит игровой автомат, и у нас вот в Верее – я в провинции живу – человек проиграл зарплату, потом взял в банке аванс, потом дом проиграл и повесился… И сплошь и рядом такое, а как-то все спокойно, это какой-то там Путин должен делать. А Путин – он маленький, худенький, чё он может? Он… он разведчик. Он - там… Где мы-то с вами, где? Почему мы четыре миллиона суворовых, ушаковых, лермонтовых, пушкиных в год убиваем? Что за беспечность такая? Переходящая уже в преступление… <…> Четыре миллиона в год! Десять детишек в Беслане погибли, и все рыдают, вся страна, а четыре миллиона – нормально… Это, говорят, «плод»! Ну и так далее, все знают, каждый… Вот я не то что здесь какую-то обидку там, а просто сердце болит, правда…И у меня вот сын младший, ему 25 лет. Его сын знаете, кем будет, если будет так продолжаться? Он будет подсобным рабочим на нефтяной скважине у хозяина-китайца…»

Речь Мамонова была почти полностью вырезана из показанной Первым каналом телеверсии вручения «Золотого орла» и тут же растиражирована в Интернете. В той или иной форме ее цитировали также «Коммерсант», «Известия», «Эксперт» и другие солидные СМИ, причем по версии «Коммерсанта» Мамонов назвал Путина «хлюпеньким». «Простит ли Путин Мамонова?» - вопрошала газета «Век». Обозреватель «Известий» Ирина Петровская за речь на «Золотом орле» назвала Петра Николаевича «персоной месяца», а сетевой журнал «Бунтарь» включил это эпатажное выступление в «топ-10 бунтарских поступков 2007 года».

Общему хвалебному тону рецензий на «Остров» противостояли немногие критические голоса. Например, Лия Ахеджакова сказала: «Остров» Паши Лунгина с Петром Мамоновым в главной роли не так убедителен <как «Возвращение» Звягинцева>. Во-первых, там не все гладко со сценарием, во-вторых, от самого Мамонова страшно веет чем-то темным, хотя по фильму он вроде праведник… Первый раз, кстати, я видела Мамонова еще в 80-х, когда он пел в «Звуках Му». Многие из нас были поклонниками этой группы. Когда рок в СССР был запрещен, ходили по всем этим грязным клубам. Так, однажды за кулисами я подошла выразить Мамонову свое уважение, а он ответил: «Знаете, что я вам скажу? Из всех искусств самым главным для нас является кино!» Я была в шоке. Ведь он знал, кого мне процитировал».

Абсолютно «негламурное» лицо Мамонова появлялось на обложках глянцевых журналов, ввергая их аудиторию в транс. Дело дошло до того, что топ-6 Google по запросам звезд кино за 2007 год приобрел совершенно немыслимый вид:

 

1. Анастасия Заворотнюк

2. Анджелина Джоли

Петр Мамонов

4. Джонни Депп

5. Кира Найтли

6. Орландо Блум

Популярность Мамонова «в народе» возросла неизмеримо. Интернет заполнили откровения молодых фанатов, рассказывающих, что раньше и не подозревали о существовании такого артиста, который к тому же пишет песни. Выложенные в сеть альбомы «Звуков Му» тщательно разыскавались ими и подвергались сравнительному анализу: одним больше нравились «Простые вещи», другим – «Мыши» и «Зелененький».

О том, как возросшая популярность Мамонова повлияла на его частную жизнь, весной 2007 года рассказал Артемий Троицкий: «Пете не позавидуешь. Самое ужасное, что когда фильм «Остров» получил какое-то благословение от Русской Православной Церкви, в деревню, где он живет, потянулись хромые, слепые, сирые и убогие - в искренней надежде, что он их вылечит. Так что Петя сейчас находится в легкой осаде. Может быть, это паломничество уже проходит, но ситуация тяжелая. А с другой стороны, я не могу поставить Петру эту ситуацию в вину, потому что свою роль в фильме он сыграл честно, оттого такой иконой юродивой и стал».

Тем временем Павел Лунгин, воодушевленный успехом «Острова», готовился к новой работе – фильму об Иване Грозном с Петром Николаевичем главной роли. «Когда снимался «Остров», я неожиданно для себя увидел в Петре Мамонове образ Ивана Грозного. Во всем - в лице, в поведении. Мне показалось, что они необыкновенно внутренне похожи», - заявил режиссер. Съемки проходили весной и летом 2008 года в Суздале. Кроме Мамонова, в постановке на этот раз оказались задействованы Олег Янковский, Александр Домогаров и Иван Охлобыстин, а в одном из эпизодов снялся даже Олег Коврига. В середине апреля на съемках побывала кинообозреватель «Известий» Вита Рамм.

«Звучит команда «стоп!», и Петр Мамонов спешит к мониторам - смотреть отснятое и поговорить с режиссером. Петр Николаевич очень переживает за каждое движение, за каждую свою интонацию и просит еще один дубль, чтобы попробовать другой рисунок роли. Мамонову хочется, чтобы все секунды его роли были значительными. Но он артист стихийный, и, чтобы за бесконечными повторами не ушла искренность и непосредственность, Лунгин напускает строгость: «Петя, не надо юродствовать! Не надо белых глаз, не надо простой злости. Здесь нужно злобное величие царя». Мамонов с замечаниями согласен и, извиняясь, просит Янковского сыграть еще один дубль: «Не могу понять, Олег Иванович, в чем дело. Может, в этот раз и получится…»

Выход картины на экраны состоялся в 2009-м году. В отличие от прибыльного «Острова» он оказался убыточным, был ниже оценен киноведами, а также получил более низкий рейтинг на популярном ресурсе «Кинопоиск». Критики посчитали, что вместо грозного самодержца у Мамонова из Ивана Грозного все-таки получился всего лишь юродивый мелкий бес. Впрочем, например, Троицкому «Царь» понравился больше «Острова»: мол, не сермяжное проповедничество, а хоть какая критика тоталитаризма – и слава богу…

OUTRO

Ещё после выхода «Острова» Мамонов на волне его успеха попытался вернуться в музыку, но поначалу не очень успешно. В частности, несмотря на все попытки, к 2008 году Мамонов так и не смог найти финансирование театральной постановки «Сказок братьев Гримм», предполагавшей, в частности, дорогие декорации. Всё техническое решение и видеоряд к постановке придумал сын Петра Николаевича Иван. Работа над постановкой велась более двух лет, но на том этапе ничего не получилось: не удалось даже арендовать площадку для репетиций на сцене со светом и звуком. Затем начались съемки «Царя» - и работу над «Сказками» пришлось отложить.

В результате премьера многострадального спектакля в трансформированном виде состоялась только осенью 2012 года. К этому времени, после «Острова» и «Царя», бренд «Петр Мамонов» стал уже очень мощным и самодостаточным. Поэтому если предыдущий музыкальный спектакль «Мыши, мальчик Кай и Снежная королева» выходил ещё под вывеской «Звуки Му», теперь в ее использовании не было уже никакой надобности. Сценическое действо Петра Мамонова получило название «Дед Петр и Зайцы» и вобрало в себя как элементы «Сказок братьев Гримм» с видеоартом Ивана Мамонова, так и новые композиции. На сцене Петр Николаевич «живьём» был один, но ему подчас аккомпанировали «дополнительные музыканты» - два экранных Мамонова, один из которых играл на ритм-гитаре, а другой – главным образом, на басу. Их визуальное звукоизвлечение полностью соответствовало музыкальной ткани альбома «Сказки братьев Гримм», под «минусовку» которого выступал Петр Николаевич.

Пожалуй, самую заметную рецензию на спектакль написал для журнала «Огонек» Ян Шенкман. Вторая часть представления, где звучат новые, не входившие ни в какие альбомы песни Мамонова, заставила критика вспомнить Высоцкого – как раннего блатного, так и сказочные циклы. Круг «московского двора в Большом Каретном переулке», с которого начиналось наше повествование, таким образом символически замкнулся.

«Дилемма, стоявшая перед Высоцким, стоит и перед Мамоновым. Надо сделать выбор: слиться окончательно со своими персонажами, с маленькими людьми из подворотен и офисов, или остаться собой — художником, поэтом, автором. Высоцкий этот выбор сделал, к концу жизни заговорив собственным голосом, спев свои лучшие песни от собственного лица. Мамонов пока решает, сомневается, мучается, каждый раз ему приходится делать выбор заново.

Но вот маска наконец спадает, и звучит главный хит спектакля «Волосы твои на ветру»: «В первый раз меня лишили свободы, и я оказался в гуще своего народа... Президент смотрит на меня добрыми глазами. Президент взялся за ручку моей двери. Президент пришел за нами... Волосы твои на ветру в открытом окне такси... Молюсь ли я Богу или служу народу — волосы твои на ветру...»

К концу спектакля он расходится. Лупит по струнам, кожа на скулах натянута, взгляд почти такой же безумный, как когда-то... На бис перед опущенным занавесом поет две песни: злую и добрую. Обе из последних. "В этом месте,— говорит он,— главное удержаться и не сыграть «Шуба-дуба блюз» или «Серого голубя». Пока он держится усилием воли. Но время от времени чертики пробегают в глазах. Однажды не удержится и сыграет…»

Как бы ни были своеобразны последние музыкальные работы Мамонова, их значение - в современном мире с его упрощенными приоритетами - может быть только локальным. В истории «Звуки Му» останутся как одна из ярчайших рок-групп России второй половины 80-х годов, когда ее умопомрачительная самобытность находилась в полном соответствии с духом времени. Когда диковинная художественная Россия на мгновение выкарабкалась из-под пресса советского тоталитаризма - чтобы вскоре оказаться погребенной под прессом псевдокапиталистическим.

Жаль, если на нашем веку ничто подобное этому волшебному времени так и не повторится.