Задача истолкования – конкретизация закона, то есть задача применения, при этом происходит продуктивное расширение закона, осуществляемое правоприменителем.

Применение– составная часть герменевтического процесса, наряду с пониманием и истолкованием. Применение является дополнительной, но не обязательной частью понимания.

Однако знание смысла терминов и предложений совершенно недостаточно для их понимания. Кроме знания смысла необходимо еще уметь применять их на практике. Можно сказать, что «простое усвоение знаний, опирающееся в значительной мере на память, дает лишь поверхностное понимание соответствующих явлений. Глубокое понимание всегда предполагает умение применять усвоенные знания к решению конкретных задач…»[116].

Сам процесс понимания можно разделить на несколько этапов. Первый этап – синтаксический. На этом этапе происходит выявление грамматически правильных предложений, выявление логического смысла и соотношение всех составляющих предложения с общепринятыми нормами логики языка.

На втором этапе происходит выявление семантически значимых, смысловых составляющих предложения, а также решается вопрос об их семантическом значении.

Условием понимания текста является контекст употребления, который может быть как языковым, так и неязыковым. При поиске значения слова, необходимо выбрать контекст, чему способствуют каноны толкования, однако в отечественной юриспруденции такие правила не выработаны.

По мнению А. Соболевой, знание канонов помогает сделать выбор модели толкования осознанным. Сами по себе они представляют правила поиска необходимых аргументов при обосновании позиции по делу, служат обоснованием смысла нормативного акта. Канон – это правило правового рассуждения, юридической аргументации, правотворческой техники; это юридическая конструкция. Его необходимость обусловлена наличием различных вариантов толкования, между которыми следует сделать выбор. Каноны носят рекомендательный характер, но следовать им нужно[117].

Применение канонов является «одним из способов избежать произвола в интерпретации и ограничить манипулирование смыслами высказывания в корыстных интересах одной из сторон»[118]. Необходимо, чтобы ими руководствовались как создатели нормативных правовых актов, так и правоприменители, чтобы не возникло разрыва между действительной мыслью законодателя и смыслом закона.

В применении законов содержится нечто спорное. Существует напряжение между законом и конкретной ситуацией применения права, так как любой закон носит всеобщий характер и, следовательно, не предназначен для одной конкретной (практической) ситуации. Для юридической герменевтики конституирующим является напряжение, существующее между данным текстом нормативного правового акта и смыслом, который получается в результате его применения в конкретной ситуации истолкования (например, судебный приговор). Закон не претендует быть понятым исторически, но должен быть конкретизирован в своей правовой значимости путем истолкования. «Понять и истолковать – значит познать и признать действующий смысл закона»[119].

Юрист постигает смысл закона с точки зрения конкретного случая применения и ради него, благодаря чему он конкретизируется. Юридическое содержание нормы права должно определяться с учетом случая, к которому его следует применить.

Правоприменитель смягчает закон с позиции справедливости, то есть не делая никаких отступлений от закона, «он находит некое лучшее право»[120]. Закон не является совершенным, так как развитие общественных отношений существенно опережает законотворчество. Да и человеческая деятельность, регулируемая законом, далека от совершенства. Следовательно, буквальное применение законов не всегда возможно или целесообразно. Правоприменитель сознает свое право на изменение объема толкования закона по сравнению с его буквой, то есть делает именно то, что само собою происходит при понимании.

Применение можно сопоставить с пониманием, так как для того, чтобы понять текст закона правильно, мы должны в каждой конкретной ситуации понимать его по-новому, по-иному. Смысл нормативного акта, раскрывающийся в его применении, не является чем-то принципиально иным по сравнению со смыслом того или иного дела, раскрывающимся в понимании текста. Истолкование законодательной воли является истолкованием, включающим в себя аппликацию (применение).

Герменевтика должна произвести аппликацию, поскольку, преодолевая временную дистанцию, отделяющую интерпретатора от текста, преодолевая то смысло-отчуждение, которому неизбежно подпадает текст, она также служит действенности и авторитету смысла[121].

В юриспруденции под применением понимается властная деятельность государственных органов или должностных лиц, состоящая в решении конкретного юридического дела, в результате которой выносится соответствующий индивидуальный акт (правоприменительный). Осуществляется конкретизация правовой нормы на основе строгого соблюдения законности.

Подводя итог сказанному, следует подчеркнуть, что центральным моментом правоприменительного процесса является понимание (интерпретация)

правового акта и социального отношения (ситуации). Там, где есть понимание, всегда присутствует элемент творческого участия. Интуиция правоприменителя, правовое мышление выступают в каком-то смысле «авторскими, или правотворческими, процедурами»[122]. Законом не могут быть предусмотрены все ситуации применения нормативного правового предписания, так как существует не поддающаяся мышлению и объяснению свобода человека. Не существует одинаковых ситуаций (случаев), равно как не существует двух одинаковых людей. Понимание правовых норм достигается в процессе правоприменения, а не грамматического или лингвистического анализа.