Весною казаки возлагают надежды на днепр-славуту

Различные способы избираются военачальниками для одо-левания неприятельских сил. Так, например, древние литовские князья, не будучи в состоянии победить немецких рыцарей, переселяли в укрепленные замки на шестьдесят и более миль в глубь края своих подданных со всем их имуществом, а когда ожидалось наступление неприятеля, тогда и зеленые поля, и города, и села — все приносилось в жертву огню. Когда же неприятель, вторгнувшись далеко внутрь страны, успевал миновать пожары и пустыни, он до того страдал от голода и утомления, что должен был уходить побежденный без боя, не находя ни пастбищ, ни пропитания.

Иные метят в один пункт, а бьют в другой и быстро поражают противника; иные побеждают неприятеля, возлагая надежду на городские укрепления, на запасы оружия и провианта, и много иных способов можно встретить как у политиков, так и у стратегов. Но для казаков, живущих над Днепром и Доном, наиболее надежны и безопасность представляет вода, т. е. река или болото; поэтому они и назвали Днепр Славу-тою, т. е. гутою или кузницею славы, а Дон — господином. Там, где казак лишен воды, болота или оврага, он погиб; над водою он весьма силен, находчив и способен на великие подвиги, без нее же глух, нем, ничего не знает и гибнет, как муха; потому-то зима, когда нельзя окапываться и прикрываться водою,— жестокий враг для казака и самое плохое время для войны; зато весна, лето и часть осени — это для него хлеб, богатство и всякое благополучие. Поэтому начало половодья в Днепре и прочих реках придало казакам столько отваги, что они задумали воскресить погибшую и погребенную под Кумейками славу. С этой целью, избравши себе Осгрянина ^ы старшим на Запорожье, а при нем Скидана ^1и, послали просить в помощь донских казаков. Затем разослали письма и грамоты в более известные монастыри и города, отправили священников и монахов на Подолье, Покутье и Волынь, чтобы возбуждать к войне народ и шляхту греческого вероисповедания, употребляя даже монахинь для этой пропаганды. Наконец, снарядили посольство в Рим с предложением подчинить папе целую Украину и все города и замки, какие удастся завоевать, под условием разрешить им вести войну, прикрываясь папским именем ". Таким образом, казаки не только прибегали ко всем земным силам, но готовы были бы, если бы то было возможно, обратиться к самому Плутону ¹² за советом и помощью против своего короля и Речи Посполитой, лишь бы каким-нибудь способом воскресить казацкую силу, погребенную год назад Николаем Потоцким, гетманом польным коронным;

такую отвагу придало бунтовщикам вскрытие Днепоа и других рек с наступлением весны. Но Станислав Потоцкий, полковник, заступивший место гетмана, зорко следил за ними, получая много вестей, грозивших серьезными опасениями, и все время о том только думал, каким бы образом закрепить раньше одержанную победу, что и д^азал на своем посту всему рыцарству и целому миру, как это натядио можно видеть в дальнейшем изложении.

Выступление из Запорожья своевольных казаков

Бедствовавшие на Запорожье казаки полагали, что легко будет нанести поражение солдатам, разместившимся в украинских селах, которых постигнет бедствие подобно тому, как некогда ослабела доблесть Ганнибала ^и от роскоши в Кампании; но вы, любезные казаки, не сообразили, что Кампания производит не такие лакомства и фрукты, как села украинские: брага, горилка, мед и пиво с дрожжами — вот украинское блаженство, и солдатам не над чем было изнежиться, но скорее можно было закалить себя для военных трудов. В то время Острянин вышел уже из Запорожья, как носились слухи, с войском огромным, страшным, непобедимым, с хорошей артиллерией, с расчетом на обещанную помощь- и на благорасположение населения, готового изменить Речи Посполи-той; одни приготовляют порох, другие поставляют людей, деньги и провиант; уже устроили свою больницу в Трахтеми-рове. Межигорский монастырь шлет им благословение и Пе-черский воздает честь; на водах уже готовы переправы; самые реки Псел, Сула, Старица и Днепр несут Острянину эхо: «Уе-пі, уісіе, уіпсе! ¹⁴» Ободренный всем этим, Острянин сухим путем и лодками подвигался к населенной Украине, но, вспомнив участь своих предшественников, он содрогнулся и подумал, что все эти обещания хороши, но жизнь ценнее всего. «Были гетманами Наливайко, Подкова, Косинский, Павлюк и пользовались той вольностью, какой я теперь пользуюсь; неужели и мне суждено окончить жизнь на колу?» Вследствие таких размышлений его тайные намерения направлены были к тому, чтобы привлечь всех к восстанию, но самому уцелеть. Он выходил уже из степей и вступал в заселенную область, но тайком и украдкой, чтобы о нем не знали, ибо силы его были еще малы; однако за ним зорко следил бдительный полковник, получивший предварительно здравый совет от товарищей. Он известил об этой опасности гетмана польного коронного, который со всей поспешностью устремился к Срибному, желая встретить Острянина еще в степи, но тот, будучи предостережен, направился к Кременчугу, вступил в заселенную местность, раздобыл лошадей и, ограбивши Кременчуг, Хорол и Омельник, а жителей их захватив с собой, повернул к Голтве, городу князя Иеремии, заперся там и укрепился.