Критика показаний, часть вторая.

Правдоподобные показания

 

 

Эли Визель и Примо Леви

 

Р: В конце рассказа Визеля о его пребывании в Освенциме содержится весьма странный эпизод. Когда в январе 1945 года Красная Армия находилась на подступах к Освенциму, немцы эвакуировали лагерь. Больным заключённым был предоставлен выбор: либо уходить с немцами, либо оставаться в лагере и дожидаться прихода советских войск. Вот как Визель описывает принятое им с отцом решение:

«Выбор был в наших руках. Наконец-то мы могли сами решать свою судьбу. Мы оба могли остаться в госпитале, куда я мог бы, благодаря моему доктору, устроить его [отца] в качестве пациента или медбрата. Или же мы могли последовать за остальными.

— Что же нам делать, отец? — Он не отвечал.

— Давай эвакуируемся вместе с остальными, — сказал я ему»[1232].

Вы только вдумайтесь в это: несколько лет Эли Визель и его отец жили в сущем аду, где людей сжигали заживо, где над узниками издевались как только могли. И вот в начале 45-го года им представился шанс вырваться из рук этих серийных убийц и встретить советских освободителей. И как же они решили поступить? Они решили не ждать освобождения и уйти вместе с серийными убийцами. Они решили и далее оставаться рабами в аду, созданном варварами-немцами. Они решили отправиться в путь в холодную, тёмную ночь под охраной немецких чудовищ.

Отсюда следует, что Эли Визель и его отец больше боялись советских освободителей, чем немецких палачей. Удивлены?

И это далеко не единственный случай. Так, Примо Леви в книге «Выжить в Освенциме», описывая день 17-го января 1945 года, пишет, что он также бы ушёл с остальными, если бы не чувствовал себя так плохо: «Это не был вопрос логики; точно так же я мог, вероятно, послушаться и стадного инстинкта, если бы не чувствовал себя так плохо: страх в высшей степени заразителен, и его естественная реакция — бежать»[1233].

Вчитайтесь как следует в эти строки: страх, двигавший заключёнными (эдакий стадной инстинкт), побуждал их уйти вместе с немцами. То есть, боялись они не немцев, а русских. И, как вы думаете, сколько человек решило остаться в лагере, а сколько — уйти? Леви предоставляет нам результаты этого своеобразного референдума: 800 человек (в большинстве своём — недееспособные заключённые) решили ждать освобождения, а 20 тысяч — присоединиться к нацистским убийцам.

Итак, Визель и Леви — одни из самых влиятельных пропагандистов немецких злодеяний — признают в своих самых важных пропагандистских работах факт, не отмеченный большинством их читателей, — что они на самом деле не боялись немцев. Если бы они верили в собственные рассказы, как бы они повели себя тогда, зимой 45-го?

С: Они бы страстно жаждали советского освобождения и сделали бы всё возможное, чтобы вырваться из рук немцев.

Р: Именно так. Значимость выбора, сделанного Визелем и его отцом, так же как и тысячами их товарищей по заключению, просто нельзя переоценить. Весьма красочно обо всём этом отозвался американский учёный Фридрих Берг: «За всю историю еврейских страданий от других народов никакой другой момент не мог быть более драматичным, чем этот, поистине драгоценный, момент, когда евреи могли выбирать между тем, чтобы: а) быть освобождёнными советскими войсками, тем самым получив возможность рассказать всему миру о злобных нацистах и помочь приблизить победу над последними, или же б) уйти с нацистскими серийными убийцами и продолжить работать на них, помогая тем самым сохранять их дьявольский режим. [...] Позвольте в связи с этим наиважнейшим выбором парафразировать шекспировского Гамлета: “Остаться или не остаться — вот в чём вопрос”»[651].

С: Гамлет в данном случае — это Визель.

Р: А вот что в связи с 60-й годовщиной освобождения Освенцима Красной Армией написала газета «Чикаго трибьюн», 27 января 2005 года: «Несмотря на то, что советские войска были встречены как освободители, потребовалось всего лишь несколько недель, чтобы они принялись грабить и насиловать тех, кого они освободили. Согласно показаниям бывших узников, женщины, пережившие нацистов, были до смерти изнасилованы советскими солдатами.

В 1941 году в Освенцим было отправлено десять тысяч советских военнопленных. Оставшихся в живых ожидала мрачная участь. Сталин постановил, что они никакие не военнопленные, а изменники родины. Как результат, их собрали в одном месте и отправили прозябать в Сибирь.

Многие жители Восточной Европы видели в советских войсках не освободителей, а агрессоров; это была ещё одна оккупация, поведал Пётр Сеткевич, директор государственного музея Освенцима-Биркенау».

С: Выходит, Визель сделал правильный выбор.

Р: Вне всякого сомнения. Достаточно будет только взглянуть на тот террор, который СССР развернул на оккупированных им территориях восточной Европы, чтобы понять, что Красная Армия была просто не в состоянии кого-либо освободить[1234].

При внимательном изучении литературы «переживших холокост» можно встретить много других аналогичных историй. Приведу лишь два примера.

Отто Франк, отец Анны Франк, после войны женился во второй раз. В 1991 в свет вышла книга дочери его второй жены, в которой та передаёт рассказ своей матери. В связи с эвакуацией заключённых из Освенцима в другие лагеря она пишет: «Наши ряды редели. Раз в несколько дней эсэсовцы забирали из бараков по тридцать-сорок женщин, которых они отправляли на запад в центральную Германию. Опасность попасть в число увозимых росла для меня с каждым днём. Каждый раз, когда приходили эсэсовцы, я склоняла голову, подвязывала волосы и молилась»[1235].

С: Выходит, они не хотели, чтобы их эвакуировали из Освенцима.

Р: Да. Очень похоже звучит рассказ французского еврея, бывшего узника Освенцима Марка Кляйна, профессора на факультете медицины Страсбургского университета «Эвакуация [из Освенцима] всегда представляла собой немалый риск, поскольку ты в один миг терял все материальные блага — и малые, и большие, — которые ты нажил в лагере за долгий период. Это был уход в неизвестность, сопряжённый с тяжестью поездки и трудностями нового окружения в другом лагере. Тем не менее, эвакуация порой могла представлять собой спасение — по крайней мере, для евреев, которым постоянно угрожали крупные газации. [...] Как-то раз один рейс отправлялся в Нацвайлер-Штрутхоф. У меня было большое искушение уехать с этим рейсом, поскольку тогда я бы вернулся в свой родной Эльзас. Однако из надёжного источника я узнал, что это был рейс на тот свет[1236], так что я оказался от этой затеи»[1237].

Вообще-то опасность попасть в газовую камеру была не такой уж и большой, если из-за какого-то слуха он решил остаться в Освенциме. Мы ещё встретимся с профессором Кляйном в следующей главе.

 

 

Пир во время чумы

 

Р: Следующая статья была напечатана 1 мая 1997 года в австралийской газете «Киллой сентинел» (Новый Южный Уэльс). Она говорит сама за себя:

«Всем нам знакомо слово Освенцим. Большинство людей знает Освенцим как «лагерь смерти» для евреев. Многие знают, что он находился в Польше. Подробности они могут и не знать, но само название им знакомо. Так или иначе, Освенцим — это часть современной культуры.

Освенцим, как правило, изображается как место непрерывного, методического и спланированного истребления евреев (не еврейского народа, поскольку такового не существует).

Имеется великое множество отчётов и описаний всеобщего ужаса, глубокой атмосферы страданий и неминуемого конвейера смерти. Мог ли в таком месте быть плавательный бассейн для заключённых? Могли ли там иметься общественно-воспитательный центр, театр, детский хор, кружки по интересам, могли ли там проводиться концерты, оперные представления — всё это с узниками и для узников? Нет, конечно! Это просто не вписывается в знакомую нам всем картину.

Любой, кто станет изучать книги, журналы и видеоленты, представляющие неофициальные факты и мнения (материал, который, что интересно, никогда не продаётся в традиционных книжных магазинах), вскоре натолкнётся именно на эту информацию.

Бассейн появляется на опубликованных репродукциях различных аэрофотоснимков времён войны. Разумеется, эти фотографии могут быть и фальшивыми, но бассейн для заключённых можно видеть теперь с близкого расстояния в фильме, снятом в сегодняшнем Освенциме. Фильм этот содержит поразительное интервью с директором сегодняшнего Освенцима, Францишеком Пайпером. Снял этот фильм Дэвид Коул.

Коул — американский еврей. Возможно, данное видео — подделка. Но если там имелись остальные вышеупомянутые удобства, то наличие бассейна представляется вполне правдоподобным.

Чтобы убедиться в существовании остальных удобств, обратимся к — ни много, ни мало — изданию «Джерусэлем пост» (домашний выпуск) за 25 января 1995 года («Features»), страница 7.

У меня имеется экземпляр этой газеты, мне прислали его из Израиля. Полустраничная статья называется «Посреди убийств дети поют о братской любви». «В 1943 году десятилетний Дэниэль К. прибыл в Освенцим. Сейчас, будучи профессором в университете, он вспоминает о другом лице лагеря смерти», — говорится во вступлении. Профессор К. пишет: «В 1943 году еврейский детский хор исполнял хорал из девятой симфонии Бетховена... Я был участником того хора... Моя первая встреча с культурой, историей и музыкой состоялась в лагере...»

«В марте 44-го я тяжело заболел дифтерией, и меня отправили в лагерный госпиталь. Моя мать попросила, чтобы её тоже перевели в госпиталь, где бы она смогла обо мне заботиться (профессор К. не пишет, если ей это разрешили). Медсёстры, врачи и пациенты остались в живых...»

Зачем людям, которых собираются убить, нужны медсёстры, врачи и даже госпитали? Зачем кормить, одевать и предоставлять жильё мальчику, которому было два-три года?

Дэниэль К. продолжает: «Один из молодёжных руководителей нашей группы... попросил разрешение открыть детский воспитательный центр. Разрешение было дано, и вскоре воспитательный центр стал духовным и общественным центром лагерной семьи (лагерной семьи!). Он был душой лагеря.

В этом центре ставились музыкальные и театральные постановки, проводились детские оперные концерты. Проводились также беседы по различным идеологиям — сионизму, социализму, чешскому национализму... Дирижёр, которого звали Имре,... организовал детский хор. Репетиции проходили в большой уборной, где была хорошая акустика...

Осенью 1944 года... в Германию стали отправлять большое количество трудоспособных заключённых». Конец цитаты.

Вот оно, «большое количество трудоспособных заключённых»! Я умышленно опустил многочисленные и стандартные упоминания об уничтожении, газовых печах и т.д.; мы о них ежедневно слышим на каждом углу. Моей целью было обратить внимание на то, что существование всех этих центров досуга и отдыха открыто признаётся. Их существование бесспорно. Их существование бросает новый свет на знакомые всем нам истории и вызывает дерзкую мысль: может, Освенцим был вовсе не тем, чем его обычно описывают?»

Сенсационное видео Дэвида Коула, о котором идёт речь в этой статье, можно скачать из интернета или приобрести на компакт-диске[572]. Вышеупомянутые центры досуга и отдыха действительно существуют, причём стандартная литература об Освенциме прекрасно о них осведомлена, так что здесь автор статьи неправ. В литературе бывших узников имеется множество упоминаний о вещах, находящихся в разящем контрасте с представлением об Освенциме как о лагере уничтожения. Ниже мною приводится сжатый список этих вещей[1238]:

 

Культура

Театр[1239]; кинематограф, кабаре[1237], оркестр из всех национальностей, в большинстве своём евреев[1240]; Альма Роуз, племянница композитора Густава Малера, была дирижёром женских оркестров[1241]; Игнац Шпайзер — знаменитый скрипач, Симон Лакс — композитор, скрипач, дирижёр лагерного оркестра[1242], хоровые ансамбли[1243]; русский балет, итальянский оркестр[1244].

 

Спорт и отдых

Спортплощадка; футбольные матчи между эсэсовцами и заключёнными[1245]; детская игровая площадка, настольный теннис[1246]; детский сад, школа для евреев из Терезиенштадта[1247]; озелененные территории для отдыха заключённых, клумбы[1248]; плавательный бассейн, водное поло[1237]; сауна[1249]; публичный дом[1250].

 

Контакты с внешним миром

Отправка и получение писем[1251]; приём посылок для евреев[1252]; 50.000 посылок для евреев[1253]; одна посылка в месяц на одного еврея[1254]; освобождение заключённых[1255]; заключённые, работающие вместе с польскими вольными сотрудниками и английскими военнопленными, тайно провозящие почту и документы[1256]; заключённые со специальными пропусками, покидающие территорию лагеря без сопровождения охранника[1257]; хорошие шансы на побег, 90% побегов — успешные[1258]; визит комиссии Международного общества Красного Креста в сентябре 1944 года[1259]; прослушивание радиостанций союзников[1260].

 

Чиновническая деятельность

Департамент социального обеспечения, отвечающий на запросы извне, дающий советы по юридическим делам; наследование имущества, регистрация рождений, свадеб, смертей; передача имущества скончавшихся заключённых их родственникам[1261]; лагерная администрация, докладывающая обо всех случаях насильственной смерти прокурору[1262]; тридцать необходимых подписей для выдачи свидетельства о смерти[1263]; склад с урнами; останки скончавшихся узников, высылающиеся родственникам[1264]; уведомление о смерти для родственников из Чехии[1265].

 

Труд и семья

Гармония между арийскими и еврейскими коллегами и коллегами на высших должностях[1266]; женский трудовой лагерь со швейной мастерской и ткацкой фабрикой[1267]; работает лишь небольшая часть заключённых, 11.331 нетрудоспособный заключённый в мае 1944-го[1268]; семейный лагерь для цыган[1269]; заключённые в гражданской одежде и с длинными волосами, множество рождений в лагере[1270]; детский сиротский приют[1271]; семейный лагерь для евреев из Терезиенштадта[1272].

 

Питание и здравоохранение

Столовая для узников[1251]; госпиталь для заключённых с несколькими сотнями кроватей[1273]; книги для больных[1274]; восстановление для предстоящего труда[1275]; двойное питание, хирургические, рентгеновское оборудование[1276]; зубоврачебный кабинет[1277]; постельный режим и хороший уход за женщинами с нервными расстройствами (послевоенные свидетельства)[1278]; эпидемия тифа летом 1942-го: свыше 200 смертельных исходов в день, в том числе среди вольных сотрудников и эсэсовцев; смерть врача-эсэсовца Швелы[1279]; приличное питание для узников[1280]; 1.800 калорий в день[1281]; иностранные рабочие получают за тяжёлый труд до 4.000 калорий в день — больше, чем немецкий инженер; 4.800 больных и не могущих передвигаться узников остаются в Освенциме под наблюдением врачей[1282]; узники противятся перемещению в другие лагеря[1283].

 

С: Впечатляющий списочек, ничего не скажешь... Даже если он и противоречит стандартной картине Освенцима, он, тем не менее, хорошо сочетается с другими фактами, о которых мы узнали на протяжении этих лекций.

Р: А вот цитата из удивительных воспоминаний бывшего узника Освенцима Марка Кляйна, вышедших под заголовком «Основной лагерь Освенцим I»: «По воскресеньям и в праздники, когда у большинства отрядов был выходной, распорядок дня был несколько иным. Перекличка проводилась в полдень, а вечером все отдыхали или занимались спортивной или культурной деятельностью. Игры по футболу, баскетболу и водному мячу (в бассейне на открытом воздухе, построенном узниками на территории лагеря) привлекали большое количество зрителей. [...] Эти игры встречали громкие аплодисменты множества других узников»[1284].

Разумеется, подобные описания встречаются в литературе бывших узников нечасто. О них упоминают, как правило, мимоходом, рядом с традиционными ужасами и злодеяниями. Нужно специально искать и собирать воедино эти вещи, чтобы понять, сколь парадоксальна рисуемая свидетелями картина Освенцима, да и не только Освенцима. Это должен быть вызов для всех нас. Систематичный анализ бесчисленных воспоминаний свидетелей под этим углом зрения ещё предстоит сделать. Но кто осмелится взяться за это неблагодарное дело?

Рис. 149. Бассейн для заключённых в основном лагере Освенцима с тремя стартовыми блоками и трёхметровым мостиком. Фото сделано весной 2001 года. (Немецкое качество: в бассейне до сих держится вода!)

С: Вы что, хотите сказать, что узники в Освенциме развлекались?

Р: Вовсе нет. Положительные стороны Освенцима, о которых говорится в книгах бывших узников, дают неполное представление о физическом и психическом состоянии заключённых. Однако не стоит делать чудовищ из тех, кто упоминает о таких вещах, так же как и скрывать эти вещи, только потому, что они не вписываются в стандартную картину. Делайте выводы из этих положительных сторон сами. Ввиду сжатых размеров настоящей работы я вынужден ограничиться только темой массового уничтожения. Именно поэтому я не буду больше говорить о радостях и горестях заключённых, оставшихся в живых.

Действительность такова, что почти все заявления очевидцев содержат как правдивые, так и ложные утверждения. Людей с идеальной памятью не бывает, так же как и людей с совершенными моральными стандартами. К сожалению, когда речь заходит о холокосте, об этом практически все забывают.