Австро-Венгрия, отвергнув и русское, и английское предложения, 28 июля, ровно через месяц после сараевского выстрела, объявила войну Сербии.

Сущность основных соглашений, связывавших заинтересованные державы, можно вкратце определить так:

Германия, одобряя нападение Австро-Венгрии на Сербию, выступит против России, если та заступится за Сербию.

Франция выступит на стороне России, если последняя, заступившись за Сербию, подвергнется нападению Германии.

Вечером 31 июля император Австро-Венгрии Франц-Иосиф подписал указ о мобилизации, сосредоточив войска против России в Галиции.

По оценке и нашего, и немецкого Генеральных штабов, Германия уже в 1909 г. была совершенно готова к войне. В 1911-1912 гг. прошли через рейхстаг законы о чрезвычайном военном налоге, об увеличении контингента и больших формированиях специальных частей. А в 1913 г. состоялось новое увеличение набора, усилившее мирный состав германской армии на 200 тыс. человек, т. е. на 32%.

Усиливалась значительно и австро-венгерская армия, по мнению австрийского генерала Конрада готовая уже в 1908-1909 гг. Конечно, расценивалась она нами несоизмеримо ниже германской, а разноплеменный состав ее со значительными контингентами славян представлял явную неустойчивость. Тем не менее для скорого и решительного разгрома этой армии наш план предусматривал развертывание 16 корпусов против предполагавшихся 13 австрийских.

Тотчас после объявления Австро-Венгрией войны Сербии и ввиду мобилизации австрийских сил не только на сербской, но и на русской границе, на совете в Царском Селе 25 июля постановлено было объявить не фактическую мобилизацию, а предмобилизационный период, предусматривавший возвращение войск из лагерей на постоянные квартиры, проверку планов и запасов. Вместе с тем, чтобы не быть застигнутыми врасплох, решено было в случае надобности (определяемой министерством иностранных дел) произвести частичную мобилизацию четырех военных округов - Киевского, Казанского, Московского и Одесского. Варшавского округа, граничившего непосредственно и с Австро-Венгрией, и с Германией, поднимать не предполагалось, чтобы не дать повода последней увидеть в этом враждебный акт против нее.

Русский план мобилизации и ведения войны предусматривал только одну комбинацию - борьбу против объединенных австро-германских сил. Плана противоавстрийской мобилизации не существовало вовсе.

Частичная мобилизация заранее не предусматривалась и была чистой импровизацией. Она могла только повредить боеготовности войск и создать невероятную путаницу. В самом деле:

Наша мобилизация поднимала полностью военные округа, а не корпуса.

Строго территориальной системы комплектования у нас не было, и следовательно, мобилизованные корпуса не могли получить предназначенного им пополнения из немобилизованных округов.

3. Некоторые корпуса Казанского и Московского военных округов по плану должны были сосредотачиваться в Варшавском округе, что при такой частичной мобилизации было невозможным.

Изменения железнодорожного графика в случае необходимости во время частичной мобилизации перейти к общей (что было вполне вероятным), вызвало бы невероятную путаницу, если бы не полный паралич нашего транспорта. Таким образом, быстрый переход от частичной мобилизации к полной был практически невозможен. Между тем, ввиду огромных российских расстояний (и отсутствия в то время автомобильной тяги), готовность нашей армии, требовавшей от 20 до 30 дней для главной массы, и так сильно запаздывала против австрийской, где она проходила за 15 дней, не говоря уже о германской (10 дней).

Если бы Варшавский округ не был своевременно мобилизован, то его южная часть, примыкавшая к Австрии, оказалась бы совершенно незащищенной. А именно туда, между Бугом и Вислой, австро-венгерское командование направляло свой главный удар силами 28 1/2 дивизий.

Июля приходит известие об объявлении Австрией войны Сербии и об отказе Берхтольда от прямых переговоров с Петербургом. Министр иностранных дел Сазонов дает указание Генеральному штабу о начале мобилизации. В Царское село посылаются два проекта указа об общей и частичной мобилизации. 29-го утром возвращается, подписанный царем, указ об общей мобилизации.

В этот день, когда Россия не приступала еще ни к какой мобилизации, германский посол граф Пурталес вручил Сазонову ультимативное заявление: " Продолжение военных приготовлений России заставит нас мобилизоваться, и тогда едва ли удастся избежать европейской войны ". Ультиматум в отношении всякой мобилизации.